Принятие христианства на Руси. Русская православная церковь и её роль

Содержание

Введение……………………………………………………………………………

1. Принятие христианства на Руси. Русская православная церковь

и её роль……………………………………………………………………………

2. Внутренняя и внешняя политика правления Ярослава Мудрого.

"Русская правда"…………………………………………………………………..

3. Правление Владимира Мономаха…………………………………………….

4. Политический строй Киевского государства. Дискуссия о

социальном строе Древней Руси……………………………………………….

Тест………………………………………………………………………………..

Заключение…………………………………………………………………….…

Список литературы………………………………………………………………

Введение

Именно с конца IX в. можно говорить о начале сложения большого государства, которое получило название Русь и появилось в результате прежде всего объединения двух главных политических центров восточных славян — южного с Киевом и северного с Новгородом. Период с X по XII вв., несомненно, очень значимый в истории Руси, изучение оного дает возможность разобраться в особенностях становления русского государства.

В контексте мировой истории следует отметить следующий момент - в становлении государственности Русь заметно отставала от передовых стран Западной Европы, но шла вровень (или даже опережая) со странами Восточной Европы, Скандинавии и Балканского полуострова. Русь напоминала раннюю Францию по длительному существованию мощной крестьянской общины. Однако на Руси свободное крестьянство, хотя и являлось частью общерусского войска в масштабных походах, не стало постоянной основой армии, как у франков, поскольку эти походы были лишь эпизодическими. Между тем как франкское общество, так и германское взросли на перманентных завоеваниях. Именно завоевания и стали в известной мере, наряду с влиянием феодализирующейся античной социально-экономической структуры, материального производства и духовной культуры, доставшейся франкам, лангобардам от античного мира, мощным катализатором и ускорителем общественного прогресса западных «варварских» государств. Бурный мир Запада, полный социальных и политических катаклизмов, не мог не торопить события. Русь в этом смысле не имела экспансионистских стимулов таких масштабов. Потому и рост служилой знати шел здесь более медленными темпами, потому и поместье не было поставлено в повестку дня и крестьянство надолго оставалось в состоянии относительной свободы, и не было охвачено так быстро феодальным поместьем, а потом вотчиной, как на Западе. Да и само формирование земельного фонда феодалов на Руси шло в основном за счет экспроприации социальной верхушкой земель разлагающейся сельской общины, а также за счет расхищения ее князьями, дружиной, церковью.

1. Принятие христианства на Руси. Русская православная церковь и её роль

Крещение Руси — это крупная научная проблема, до сих пор остающаяся актуальной в исторической науке. Трудность решения этой проблемы заключается в том, что уже в древно­сти существовали и боролись между собой различные версии Крещения.

Одно время в исторической науке почти так же однозначно решался и вопрос о путях проникновения христианства на Русь — признавалось, что христианство было принято из Визан­тии. Позднее эта позиция была подвергнута критике, и появи­лись иные версии: помимо Византии, в качестве источника древнерусского христианства называли Болгарию, Моравию, Рим, Хазарию. И при всем разнообразии вариантов опять же считалось, что христианство пришло в Киевскую Русь из како­го-то одного источника. Высказывалась (М.Н. Тихомировым) и мысль о возможных перекрещиваниях Владимира по каким-то политическим соображениям. Но и в этом случае необходимо изменить сам подход — за разными чертами раннего древнерус­ского христианства необходимо видеть интересы различных хри­стианских общин, существовавших в то время и в Киевской Руси, и на Востоке, и на Западе. [1, c.98]

В свое время Ф. Энгельс назвал христианство первой воз­можной мировой религией, поскольку она обращалась ко всем народам и сословиям как равноценным и равным перед Богом. Он отметил также «революционный» характер новой религии в силу явного осуждения социальной несправедливости, зало­женной во многих верованиях и, в частности, в отвергавшемся христианством рабовладельческом Ветхом Завете.

Христианство, как уже говорилось, изначально распада­лось на множество течений, различно решающих и нравст­венно-идеологические и структурно-организационные воп­росы. Стоит напомнить, что с IV в. только патриаршеств в христианском мире существовало пять: александрийское, ан-тиохийское, иерусалимское, константинопольское и римское. Кроме того, в конце X — начале XI в. (до 1018 г.) в Болгарии было и самостоятельное охридское патриаршество (с центром в г. Охриде).

Но христианство нигде не вытесняло до конца старые язы­ческие верования, сохраняя их достоинства и пороки. Более то­го, именно старые языческие верования наложили значительный отпечаток на форму христианства у того или иного народа, стали одной из причин специфических черт того или иного варианта хри­стианства. Это явление так или иначе проявилось и в христологических спорах IV—V вв., отзвуки которых будут сохраняться еще почти тысячелетие.

Предметом этих христологических споров стало понимание сущности Символа веры — взаимоотношений ипостасей Святой Троицы: Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого. Часть христиан признавало их полное отождествление, что делало бессмысленным и само понятие — Троица, поэтому это учение, названное «монархиансшвом», было осуж­дено как ересь. Другой крайностью, также обессмысливающей поня­тие Троицы, стало учение патриарха Константинопольского Несшория (Vb.) — отрицалась богочеловеческая природа Христа и Бог-Сын счи­тался только человеком. Нестория осудили как еретика, но его учение («несторианство») получит широкое распространение в Азии (в част­ности, у степных народов, ведущих кочевой образ жизни), а в Испании в ГХ в. эта ересь приняла и более радикальные формы: «адопциане» не считали Христа Сыном Божиим, а лишь усыновленным.

Христианство у подунайских славян начинает распростра­няться в основном с VIII в. В IX в., когда моравский князь Рос­тислав обратился в Константинополь с просьбой прислать «учителей», князь, согласно Житию Мефодия, пояснил: «Пришли к нам учителя многие христиане от влах и из грек, и из немец, и учат нас различно. А мы, словене, люди простые, и нет у нас такого, кто наставил бы нас истине и просветил разум». Само обращение Ростислава (по летописи, также Святополка и Коцела) в Константинополь объяснялось противостоянием стремлению немецкого духовенства из Баварии утвердить здесь свое нераздельное господство. Под «влахами» в его обращении может разуметься римская церковь, хотя могла идти речь и о готах-арианах (Влахией называлась северная, т. е. готская Ита­лия). Но вот под «греками» здесь разумелись совсем не визан­тийцы, а ирландские миссионеры, которых часто называли «греками» потому, что они в богослужении отдавали предпочте­ние греческому языку перед латинским и вообще тяготели более к древней восточной церкви.

Процесс Крещения Руси нельзя рассматривать в однознач­ном ключе, стремясь найти только один источник проникнове­ния христианства в Киевскую Русь. Процесс этот был намного сложнее, что и нашло отражение в «Повести временных лет».

Сложный состав летописного рассказа о крещении Влади­мира достаточно очевиден, хотя привычка считать летопись сочинением одного летописца (обычно Нестора) мешала по­ниманию значения этого факта. Рассказ рассредоточен между 986—988 гг., если ориентироваться на константинопольскую космическую эру (5508 лет от Сотворения мира до Рождества Христова). Но под тем же 986 г. дана «Речь философа», в кото­рой прямо обозначена антиохийская космическая эра (5500 лет). К тому же «Речь» известна и вне летописи. Вне летописи имеется и Сказание о крещении Владимира в Корсуне (Корсунское сказание). [3, c.112]

Противоречия в древнерусских памятниках свиде­тельствуют об одном важном факте — в X—XI вв. в Киевской Ру­си сосуществовали разные христианские общины, так или иначе соперничавшие между собой. Иначе говоря, раннее древнерусское христианство не было однородным и имело разные истоки своего формирования. О разных истоках христи­анства свидетельствует и смешение в летописях разных косми­ческих эр: как уже говорилось наряду с константинопольской, утвердившейся довольно поздно, употреблялась антиохийская, старовизантийская или близкая к ней эра Ипполита, болгар­ская. Кроме того, также вплоть до второй половины XI в. сохра­нялся и традиционный счет поколениями и годами правления отдельных князей, восходящий, видимо, к языческой традиции. Следовательно, понять существенные расхождения в летопис­ном рассказе о Крещении Руси можно лишь на фоне реально существовавших прочтений христианства разными общинами. Причем, что очень важно, некоторые из этих общин оставались вообще за пределами подчинения какому-то из существовав­ших тогда патриаршеств.

Признание факта наличия в Киевской Руси разных христи­анских общин необходимо связывает проблему Крещения Руси с проблемой происхождения и этнической принадлежности народов с именем «русь». Существование разных христианских общин уже предполагается сведениями о нескольких крещени­ях Руси, или росов: крещение при патриархе Фотии около 867 г., крещение при патриархе Игнатии (ум. 879 г.), крещение княгини Ольги, различно датируемое источниками, и, нако­нец, крещение Владимира Святославича. Правда, когда источ­ники XVI—XVII вв. говорили о нескольких крещениях Руси, они знали только одну Русь — Московскую, и потому разно­временные крещения привязывались к одной и той же террито­рии и получалось, что Киевская Русь принимала христианство несколько раз. Но росы, обрушившиеся в 860 г. на Византию (а именно они, согласно Фотию, пожелали принять крещение), явно были выходцами из Руси Причерноморской (Восточный Крым и Таманский полуостров). Что касается русов, крещен­ных Игнатием (об этом упоминают Константин Багрянород­ный и в иной редакции под 886 г. автор XVI в. Бароний), то речь, скорее всего, идет об иной группе русов, может быть, нижнедунайских, где «русские» города, как говорилось, упоми­наются еще в конце XIV в.

В дальнейшем, до времени крещения Владимира, Русь, похоже, пережила немало резких всплесков религиозных споров. Так, Владимир шел в Киев, опираясь явно на языческие об­щины. Попытка реформы язычества путем создания пантеона языческих богов, предпринятая Владимиром в начале своего княжения, очевидно, предполагала создание заслона против христианства (хотя суть реформы все-таки пока не вполне ясна, поскольку неясны принципы, которые легли в основу создавае­мого пантеона). Расправа с двумя варягами-христианами в 983 г., совпавшая по времени с антихристианским

восстанием на южном берегу Балтики, явилась первым открытым выступ­лением язычников против христиан, и погибшие отец и сын ва­ряги стали первыми на Руси христианскими мучениками.

Кирилло-мефодиевская традиция оказала, несомненно, са­мое большое влияние на западное и южное славянство, и после­дователи братьев-просветителей в разных странах и землях про­должали действовать в условиях уже фактического подполья.

Во второй половине XI в. происходит оттеснение и культа Климента, как заступника Русской земли, а ведь именно Деся­тинная церковь, в которой хранились мощи святого, поддер­живала этот культ. В ней существовал особый придел в честь Климента, а в некоторых западных источниках сама Десятин­ная церковь называется храмом Климента.

Таким образом, со второй половины XI в., кирилло-мефодиевская традиция постепенно утрачивает свое первенствующее положение, а древнерусская церковь постепенно оказывается под покровительством Константинополя. Тому было немало причин, в том числе и претензии Рима на то, чтобы контроли­ровать Русь. Большую роль в затухании кирилло-мефодиевской, традиции сыграло разделение церквей, произошедшее в 1054 г., после которого происходит окончательное закрепление Киев­ской Руси, как одной из митрополий константинопольского патриаршества. Но идеи и настроения, характерные для кирил­ло-мефодиевской традиции, заложенные в ранний период древнерусского христианства, сохранялись очень долго. Мно­гие из них прослеживаются в различных памятниках древне­русской религиозно-философской мысли XI—XII вв. Так, в XII в. мощи святого Климента использовали при поставлении в митрополиты Климента Смолятича, а само поставление проходи­ло вопреки желанию Константинополя. Практически до конца XIV в. в русском месяцеслове не появляются имена новых ви­зантийских святых. И вообще, христианство в его византий­ской интерпретации в полной мере утверждается на Руси толь­ко с XIII-XIV вв. [5, c.115]

2. Внутренняя и внешняя политика правления Ярослава Мудрого. "Русская правда"

15 июля 1015 г. Владимир Святосла­вич скончался, прожив немногим более 50 лет. Он разболелся в тот момент, когда готовился к походу на Новгород после того, как княживший там его сын Ярослав, родившийся от полоцкой княжны Рогнеды, начал против отца мятеж, перестал уплачивать в Киев положенную дань. Ярослав, как когда-то Владимир, обратился за помощью к варягам, но в этот момент и пришло известие из Киева о смерти великого князя.

Наиболее близкими к нему сыновьями были дети от принцессы Анны Борис и Глеб. Особенно отец любил Бориса, держал его при себе, поручал ему командовать своей дружиной. В момент смерти отца Борис как раз находился в очередном походе против печенегов.

Но передать ему престол Владимир не мог, так как тем самым нарушался бы принятый повсеместно порядок наследования трона по старшинству и по прямой мужской линии. Создавалась весьма сложная ситуация с престолонаследием. За возвышением Бориса с тревогой наблюдали опальный Святополк и засевший в Новгоро­де, второй по старшинству из оставшихся в живых сыновей Ярослав.

Едва Владимир умер, как власть в Киеве взял Святополк.

Весть о смерти отца пришла к Борису в тот момент, когда он был с дружиной на реке Альте, так и не найдя печенегов. Ближние люди стали уговаривать его повести дружину на Киев и взять в руки власть.

В Киеве Святополк сформировал отряд воинов во главе с боярином Путшей и приказал им убить Бориса.

Но оставался еще муромский князь Глеб. Святополк направил к нему гонцов с просьбой прибыть в Киев, так как отец тяжело болен. Ничего не подозревавший Глеб с небольшой дружиной отправился в путь — сначала на Волгу, а оттуда к Смоленску и затем в ладье в Киев. Уже в пути он получил известие о смерти отца и убийстве Бориса. Глеб остановился и пристал к берегу. Здесь на полпути к Киеву на Днепре и застали его люди Святополка. Они ворвались на корабль, перебили Глебовых дружинников, а потом по их приказу повар Глеба зарезал его ножом.

Святополк уничтожил и еще одного из братьев — Святослава, который правил в Древлянской земле. Теперь друг против друга вновь встали Киев, где окончательно утвердился Святополк, получивший в народе прозвище «Окаянного», и Новгород, где оставался Ярослав Владимирович.

Ярослав, которому в это время было 28 лет, удивительно повторил судьбу отца. В начавшейся междоусобице Ярослав тоже обратился за помощью к варягам, собрал войско со всего севера Руси. Он вел на Киев 40-тысячную рать. Святополк выступил навстречу Ярославу с киевской дружиной и нанятой печенежской конницей.