Сила ораторского искусства А.Ф. Кони

Историческое значение имело и  дело о так называемом мултанском жертвоприношении. Одиннадцать крестьян села «Старый Мултан», удмуртов по национальности, были привлечены к уголовной ответственности по обвинению в убийстве с целью жертвоприношения языческим богам. Один из них во время расследования умер. Суд, первый раз рассматривавший дело, троих подсудимых оправдал и семерых признал виновными. Обвинительный приговор был отменен. При повторном рассмотрении дела те же семеро вновь были осуждены. И опять по жалобам защитников дело слушалось в Сенате. Несмотря на внешнее давление, вызванное заинтересованностью в торжестве православия над язычниками, А. Ф. Кони скрупулезно проверил дело и выявил ряд допущенных судом серьезных процессуальных нарушений. Особое внимание сенаторов А. Ф. Кони обратил на то, что сам факт существования у удмуртов обычая человеческих жертвоприношений, оспариваемый этнографами и другими учеными, не получил в материалах дела достоверного подтверждения. Констатация же такого обычая авторитетным приговором суда означала бы создание опасного прецедента. Склонив большинство Сената к повторной отмене приговора, А. Ф. Кони не только оградил подсудимых от незаконного наказания, но и защитил малую притесняемую народность от домыслов, приписывающих ей ужасные кровавые обычаи. Дело в третий раз было рассмотрено судом первой инстанции, который оправдал всех подсудимых.

В делах, по службе недоступных А.Ф. Кони, он использовал свои связи, чтобы добиться оправдания или смягчения участи осужденных (например, дело старика Кирюхина, дело Чичерина и т.д.). В некоторых случаях действия А. Ф. Кони в этом направлении поражают своим бесстрашием. В конце XIX века в Прибалтике царские чиновники-руссификаторы в союзе с православными церковниками развернули кампанию против протестантских пасторов. Им предъявлялось обвинение в «совращении в инославие», влекущем ссылку в Сибирь с лишением всех прав состояния. Первым по такому обвинению было дело против престарелого Пастора Гримма, после которого должны были последовать еще 55 подобных дел. Рассмотрев дело в первой инстанции, пастор был осужден соответствующим образом. После этого его действия, не без участия А.Ф. Кони, были переквалифицированы в апелляционном порядке под другую намного более снисходительную статью, предусматривающую за первый случай временное удаление от места службы, а за второй – лишение сана и отдачу под надзор полиции. Однако на это решение прокурором Судебной палаты А.М. Кузминским был внесен протест в Сенат. А.Ф. Кони был убежден в правильности решения Судебной палаты, и, несмотря на сомнения министра юстиции Н.А. Манасеина, не дожидаясь резолюции царя на свое письмо с обоснованием вышеуказанного решения, выступил со своим заключением на слушаниях дела и большинство сенаторов, после бурного обсуждения, приняло его точку зрения. В результате протест по делу Гримма был отклонен, что впоследствии было одобрено царем. Тем самым А.Ф. Кони предотвратил политические последствия превращения пасторов в мучеников за веру, а также выражения бурного негодования по отношению к правительству со стороны местного населения, которое, безусловно, обратило бы все свои симпатии к преследуемым. Следует отметить еще одно дело – дело крушения царского поезда в Борках, произошедшего 18 октября 1888г. Руководство расследования этого дела было возложено на А.Ф. Кони, несмотря на то, что в его компетенцию не входил надзор за предварительным следствием. И здесь, неустанно стремясь к истине, А. Ф. Кони не упустил случая нажить влиятельных врагов. Он сделал вывод, что главными виновниками катастрофы были крупные железнодорожные чиновники и члены правления акционерного общества, владевшего железной дорогой. Царь помиловал виновных. Но число недругов в придворной среде у А. Ф. Кони от этого не убавилось. Таким образом, все дела, расследованные и поддержанные обвинением в лице А.Ф. Кони, свидетельствуют о его принципиальной позиции, последовательности убеждений и действий. Отстаивая принципы справедливости, гуманности, свободы совести, веротерпимости и другие демократические начала, продиктованные высоким уровнем нравственности, и пренебрегая какими-либо целями, кроме обеспечения законности, А.Ф. Кони действовал без оглядок и не обращал никакого внимание на давление со стороны чиновников и других заинтересованных лиц.

       2. Сила ораторского искусства А.Ф. Кони

2.1 Образ судебного  оратора

Начиная с античных времен, теоретики и практики ораторской речи, специалисты по общению придавали и придают большое значение нравственной позиции говорящего. А.Ф. Кони придает особую значимость нравственным началам в деятельности судебного оратора, чему посвящена его статья «Нравственные начала в уголовном процессе». Основная мысль данной статьи заключается в состязательном начале процесса, выдвигающем как необходимых помощников судьи в исследовании истины обвинителя и защитника, совокупными усилиями которых освещаются разные, противоположные стороны дела и облегчается оценка его подробностей. При этом А.Ф. Кони акцентирует внимание на нравственных основах дозволительного (недозволительного) поведения в судебных прениях, мерилом которой является достижение высоких целей правосудного ограждения общества и вместе защиты личности от несправедливого обвинения исключительно нравственными способами и приемами.

В своей статье А.Ф. Кони выделяет такие основные этические  нормы, регулирующие поведение судебного  оратора в судебных прениях и, соответственно, составляющие его образ, как уважительное и добросовестное отношение к суду, уважение к процессуальному противнику, а также корректное отношение ко всем другим участникам процесса, в том числе к потерпевшему и подсудимому. Об этом свидетельствует, в первую очередь, следующее высказывание А.Ф. Кони: «Судебные уставы дают прокурору возвышенные наставления, указывая ему, что в речи своей он не должен ни представлять дела в одностороннем виде, извлекая из него только обстоятельства, уличающие подсудимого, ни преувеличивать значения доказательств и улик или важности преступления…».

Другими словами, прокурор не вправе всегда и при любых обстоятельствах обвинять во что бы то ни стало. Закон и профессиональная этика требуют от прокурора отказаться от обвинения, если оно не нашло подтверждения на судебном следствии.

В подчеркивание особой значимости правила добросовестного  отношения к суду в защитительной речи адвоката Кони А.Ф. отмечает такие характеристики защитника как «вооруженный знанием и глубокой честностью, умеренный в приемах, бескорыстный в материальном отношении, независимый в убеждениях, стойкий в своей солидарности с товарищами». При этом А.Ф. Кони акцентирует внимание, что защитник «…не слуга своего клиента... Он друг, он советник человека, который, по его искреннему убеждению, невиновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют. Не будучи слугою клиента, он, однако, в своем общественном служении, слуга государства…». Иными словами, права и законные интересы клиента для адвоката превыше всего, однако строгое следование нормам профессиональной этики должно удерживать его от попыток обмануть суд. Отстаивая законные интересы клиента, адвокат обязать действовать законными средствами и способствовать тому, чтобы и клиент его вел себя должным образом.

Следует также отметить, что А.Ф. Кони в своей статье, подчеркивая практическое значение служения прокурора-обвинителя важнейшей государственной задаче охранения общества, опираясь на слова знаменитого московского митрополита Филарета о христианской любви и снисхождении к преступнику, отмечает: «… если таково должно быть отношение к осужденному преступнику, составляющее одну из прекрасных нравственных черт русского народа, то нет никакого основания иначе относиться к подсудимому. А это должно неминуемо отражаться на формах и приемах обвинительной речи, нисколько не ослабляя ее правовой и фактической доказательности».

К основным чертам типичного образа судебного оратора (в лице прокурора-обвинителя) А.Ф. Кони относит «спокойствие, отсутствие личного озлобления против подсудимого, опрятность приемов обвинения, чуждая и возбуждению страстей, и искажению данных дела, и, наконец, что весьма важно, полное отсутствие лицедейства в голосе, в жесте и в способе держать себя на суде». Дополняя данный образ, А.Ф. Кони подчеркивает: «К этому надо прибавить простоту языка, свободную, в большинстве случаев, от вычурности или громких и «жалких» слов. Лучшие из наших судебных ораторов поняли, что в стремлении к истине всегда самые глубокие мысли сливаются с простейшим словом».

Интересно отметить тот  факт, что образ нынешнего судебного  оратора, мягко сказать, далек от идеала. Сотрудники, владеющие ораторским искусством, наперечет, как в районных, так и областных прокуратурах.

В этой связи актуальным является вопрос проведения учебно методической работы в отношении гособвинетелей, при решении которого вполне могут использоваться труды А.Ф. Кони, посвященные принципу состязательности в российском (советском) уголовном процессе.

Таким образом, образ судебного оратора по А.Ф. Кони определяется его центральным положением в коллизиях права и морали, и вбирает в себя такие характеристики как блюститель закона, высокоморальная личность, образец гражданственности и нравственности для всех, с кем ему приходится общаться, и, соответственно, моральная и социальная ответственность, честность, компетентность и порядочность. Законность и нравственность – вот та духовная атмосфера, в которой должен действовать судебный оратор (юрист).

2.2 Особенности судебной речи

Русскому обществу Кони А.Ф. известен в особенности как  судебный оратор, искусством которого он овладел в период своей прокурорской деятельности. Залы судебных заседаний, где предстояли выступления А.Ф. Кони как обвинителя, были до отказа заполнены публикой, а содержание его речей было настолько логичным и доказательным, что суд чаще всего вставал на его сторону. Причина такого успеха Кони А.Ф. обусловлена его личными качествами.

В этой связи следует  отметить высказывание академика С.Ф. Платонова, которым он охарактеризовал А.Ф. Кони в день его 80-летия. «Природа, – сказал он, обращаясь к юбиляру, – дала Вам особенную способность строить речи красиво и сильно, а широкое, исключительно широкое образование обогащало эту речь образами поэзии и искрами философской мысли, можно сказать, всего мира. Но от этого нарядного убора не страдала внутренняя сила скрытого в Вашем слове воспитательного назидания, а только нарастало, то умственное наслаждение, какое выносили люди от общения с Вами». Те, кому довелось слушать А.Ф. Кони, отмечали оригинальность его речей, отсутствие шаблона.

В личном архиве А.Ф. Кони сохранилось много различных  заметок об ораторском искусстве, над  проблемами которого он работал всю свою жизнь. Так, в записке «Содержание речи по форме и приемам» (1927г.) отмечены следующие отдельные фразы: «логика, – посылка. Теза», «последовательность, скованность слушателя и говорящего», «образы. Самостоятельное творчество», «вдохновение», «внешнее орудие речи. Мимика и жест. Сигнал и симптом душевных движений. Детский жест. Заразительность жеста для толпы…». «Не надобно качаться весьма, будто веслом гребешь, или руки стискивать в кулаках, или в бока упирать».

По поводу судебных речей  А.Ф. Кони было принято говорить: «Этим речам нельзя подражать, но по ним нужно учиться». Обращает на себя внимание и то, что он, прокурор, не давит на судью, не громит подсудимого, а лишь умело группирует улики, анализирует их, устраняет возможные сомнения, и из его убедительной речи постепенно виновность подсудимого становится очевидной и бесспорной.

Речи Кони А.Ф. всегда отличались высоким психологическим интересом, развивавшимся на почве всестороннего изучения индивидуальных обстоятельств каждого данного случая. Характер человека, осуществившего свою волю в преступлении, он оценивал не только со стороны внешних наслоений, но и учитывал особые психологические элементы, из которых слагается «я» человека. А.Ф. Кони выяснял влияние этих элементов на зарождение данной воли, тщательно отмечая меру участия благоприятных или неблагоприятных условий жизни данного лица, тем самым находя наиболее оптимальный материал для верного суждения о деле.

Сила ораторского искусства А.Ф. Кони проявлялась в том, что он умел показать не только то, что есть, но и как оно образовалось. В этом одна из сильных и достойных внимания сторон его таланта судебного оратора.

Речи Кони А.Ф. всегда были просты и чужды риторических украшений. Его слово оправдывает верность изречения Паскаля, что истинное красноречие смеется над красноречием как искусством, развивающимся по правилам риторики. В своих речах Кони А.Ф. не следовал приемам древних ораторов, стремившихся влиять на судью посредством лести, запугивания и вообще возбуждения страстей. Умеренность его, однако, не исключала применение едкой иронии и суровой оценки, которые производили неизгладимое впечатление, в особенности на лиц, их вызвавших. Выражавшееся в его словах и приемах чувство меры находит свое объяснение в том, что в нем, по справедливому замечанию К. К. Арсеньева, дар психологического анализа соединен с темпераментом художника.

Таким образом, судебная речь Кони А.Ф. выстраивалась на основе тщательного всестороннего анализа  житейской обстановки и личности подсудимого, истинно гуманного отношения к нему и, соответственно, обладала ясностью, логичностью, точностью, выразительностью, лаконичностью, уместностью, искренностью. Изобилие в его речах образов, сравнений, обобщений и метких замечаний, придававших им жизнь и красоту, оригинальная манера выразительно, рельефно и изящно высказывать свои мысли, обуславливают эстетически совершенный стиль А.Ф. Кони, позволяющий ему каждый раз превращать свою речь в завораживающее художественное произведение.

2.3 Характерные приемы выразительности речи

Важнейшим коммуникативным качеством обвинительных речей А.Ф. Кони служит их выразительность, наиболее употребительными средствами которой являются речевые тропы (эпитеты, метафоры, сравнения) и фигуры (повтор, инверсия, антитеза, градация).

Рассмотрим их применение на примере дела о составлении  подложного духовного завещания от имени умершего капитана гвардии Седкова (1875г.). Так, во вступительной части своей речи А.Ф. Кони отмечает: «… Дело, по которому вам предстоит произнести приговор, отличается некоторыми характеристическими особенностями. Оно – плод жизни большого города с громадным и разнообразным населением, оно – создание Петербурга, где выработался известный слой людей…». В данном случае использована его излюбленная метафора «плод», что является средством эмоционального воздействия на слушателей, средством раскрытия смысла, средством точной, емкой и краткой передачи мысли оратора.

И далее А.Ф. Кони продолжает: «К этому слою принадлежат не только подсудимые, но и покойный Седков –  этот опытный и заслуженный ростовщик… и даже некоторые свидетели». Указанное высказывание содержит такой эпитет, как «заслуженный ростовщик», который служит оценочным определением, передающим отношение оратора к рассматриваемому лицу.

В главной части своей  речи А.Ф. Кони отмечает: «Каждое преступление, совершенное несколькими лицами по предварительному соглашению, представляет цельный живой организм, имеющий и руки, и сердце, и голову. Вам предстоит определить, кто в этом деле играл роль послушных рук, кто представлял алчное сердце и все замыслившую и рассчитавшую голову». В данной части речи использовано образное сравнение («преступление… живой организм»), через которое оратор передает свое чувство, настроение, экспрессивную оценку предмета мысли, выражает восприятие мира и отношение к людям.

Самой распространенной риторической фигурой в речах А.Ф. Кони является повтор, который придает речи динамичность и ритм. Наиболее распространенной его формой в обвинительных речах А.Ф. Кони является анафора (повторы в начале фразы). Так, в главной части рассматриваемой речи А.Ф. Кони отмечает: «Он один нес черную работу, он один имел право на все, что было им нажито после свадьбы».