Сельское хозяйство в условиях перестройки при Горбачеве

Хозяйственная реформа.

Настраиваясь  на реформу хозяйственного механизма, Горбачев связывал немалые надежды  с экономическим экспериментом, начатым еще в 1983 году на предприятиях двух союзных и трех республиканских  министерств, — по расширению прав предприятий и усилению их ответственности  за результаты работы. Но очень скоро  он почувствовал, что рамки экспериментальной  системы слишком узки, ее энергетический заряд ограничен. На XXVII съезде КПСС был поставлен вопрос, что нельзя ограничиться частичными улучшениями, нужна радикальная реформа. Уже в 1986 году был принят ряд практических решений, но они были безрезультатны.  И вот наконец 25 июля. Пленум ЦК, доклад «О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой», ставший одним из этапных событий перестройки.

Исходный  пункт рассуждений Горбачева: демократизация и еще раз демократизация, в  ней смысл перестройки, самое  эффективное средство разрешения возникших  острых противоречий и проблем. Командно-административные формы управления тормозят движение. Сохраняются заповедники инертности, безынициативности. Люди говорят и  пишут, что они за перестройку, но не видят перемен вокруг себя —  в трудовых коллективах, городах, селах, где они живут и трудятся. Это  показатель слабости работы партийных  организаций, которые отстают от динамичных процессов в обществе. Требовательность надо повышать на всех уровнях. И начинать с себя. Сказав о приоритетном значении трех задач (продовольствие, жилье, товары и услуги), Горбачев подчеркнул, что эти и  все другие жизненные проблемы страны могут быть решены только путем радикальной  реформы экономики. В 1985—1988 годах  предпринимались серьезные усилия для вывода страны из застоя, обновления всех сторон жизни общества. Была сделана  первая попытка коренным образом  реформировать экономику. Но по-настоящему поворотным моментом, после которого перестройка начала приобретать  необратимый характер, стала XIX Всесоюзная конференция КПСС. К этому решающему шагу подвели и явная пробуксовка с преобразованиями экономики, и радикализация общественного мнения. Но итоги 1987 года оказались значительно хуже предшествующего. Добавляли беспокойства неурядицы, связанные с неупорядоченным переходом промышленности на хозрасчет, самофинансирование и самоуправление. На трудностях начали спекулировать те, кто боялся перемен. Все громче становились голоса: «Вот ваша демократия!» (хозрасчет, подряд, кооперативы и т. д.). Нелегко было различать, где в них истинная народная тревога, а где злорадство и козни демагогов. Пожалуй, в это время впервые начало проявляться отчуждение между центральными и низовыми органами партии. Последние в большинстве своем не были готовы работать в атмосфере, порожденной демократизацией и гласностью, переходом к новым формам в экономике. При встречах звучал один и тот же вопрос: «Скажите, что делать, дайте указания». Это были зловещие симптомы кризиса партии, которая формировалась совсем для другой роли. За три года перестройки, в рамках альтернативных выборов произошло существенное обновление кадров. Но и вновь пришедшие кадры были обременены грузом прошлого, за редкими исключениями действовали в том же духе, теми же методами.

2 ноября 1987 года с докладом «Октябрь и  перестройка: революция продолжается»  Горбачев выступил на торжественном  заседании в Кремле. Он был  воспринят как крупный шаг  на пути очищения нашей истории  от мифов, восстановления правды. Конечно, и на нем лежала  печать ограниченности. Он сознательно  решил умолчать о чем-то. Им  самим предстояло еще многое  осмыслить, преодолеть психологические  барьеры. Оставалось немало «белых  пятен», требовавших исследования.

Во второй половине ноября на совещании партийных  работников и 1 декабря — на встрече  с руководителями средств массовой информации, деятелями науки и  культуры состоялся разговор об их работе на новом этапе перестройки, суть которого — демократизация общества и радикальная экономическая  реформа. С интересом была встречена  опубликованная в ноябрьском номере журнала «Советское государство  и право» статья академика В.Н.Кудрявцева с аргументацией в пользу создания правового государства. Вообще, «переход»  от 87-го к 88-му году был отмечен углублением  аналитических разработок по всем направлениям общественных наук. Из архивов и  спецхранов библиотек извлекались  труды мыслителей, художников, даже имена которых ранее боялись  упоминать. Опьяненные свободой историки, экономисты, философы, социологи, литературоведы стремились очистить свои сферы знания от всевозможных искажений и заблуждений, порожденных сталинизмом, объективно оценить состояние нашего общества. Уже тогда под лавиной новых  фактов и данных становилась очевидной  ущербность и упрощенность прежних  наших представлений о социализме и социалистических ценностях. Если у нас самый передовой строй, носитель будущего, почему мы хронически отстаем от многих других стран и  по уровню жизни, и по производительности труда? Если мы самая демократическая  страна в мире, почему люди лишены духовной свободы, не имеют возможности влиять на политические процессы и принятие решений? Эти и многие другие острые вопросы задавались теперь открыто; люди нового поколения, молодежь, не боялись обвинений в «антисоветской агитации». И разумеется, рассуждения наших идеологов относительно «создания основ социализма», потом его «полной и окончательной победы» и, наконец, «построении развитого социалистического общества», носившие сугубо апологетический и схоластический характер, уже не могли никого удовлетворить.

Между тем реформа экономики понемногу  продвигалась. С 1 января 1988 года все  предприятия были официально переведены на хозрасчет. Вступили в силу законы о финансовой их самостоятельности, реформе Госбанка, создании специализированных кредитных учреждений. Президиум  Верховного Совета СССР утвердил положение  об условиях и порядке оказания психиатрической  помощи, чтобы избежать злоупотреблений, имевших место в этой области. В ответ на массовые выступления во многих регионах страны было принято решение об усилении внимания к охране природы. Но серьезной проблемой стало расстройство бюджетной системы. Возник «денежный навес», резко ухудшилось снабжение населения потребительскими товарами. Все это вызывало крайне негативную реакцию в стране и подхлестывало рост оппозиционных настроений.

К сожалению, перестройка близилась к концу. В августе 1991 г. образовался ГКЧП, а М. Горбачев был фактически арестован на даче в Форосе. Вскоре путч был подавлен, а его организаторы арестованы и преданы суду. Беловежские соглашения о роспуске Советского Союза были одобрены Съездом народных депутатов. В декабре 1991 г. М. Горбачев сложил с себя обязанности президента.

С начала 1992 г. Россия вступила на путь «шоковой терапии». Руководство страны, не имевшее элементарной экономической грамотности, допустило рост цен в том же году в 26 раз! В следующем — еще в четыре раза. Начался гигантский передел собственности, распространился бартер. Дефолт 1998 г. стал закономерным результатом проводимой в стране социально-экономической политики.

Большинство колхозов и совхозов было распущено. Сокращалось поголовье скота, падала доля пахотных земель, уничтожалась материально-техническая база села. По данным Всероссийской переписи населения 2002 г., в России насчитывалось 155 289 сельских населенных пунктов. Из них не имели населения 13 086 сел, а в 34 003 жило не более 10 жителей. Свыше 30% деревень были признаны бесперспективными. Деревня обезлюдела. С учетом возраста селян демографическая ситуация критическая¹³. Аграрная трагедия России нарастает, она углубляется и сегодня.

Посевные площади зерновых сократились с 78,9 млн га в 1910 г. до 45,6 млн га в 2000 г. Урожайность составляла в 1913 г. 8 ц/га, а в 2000 г. — 15,6 ц/га. Валовой сбор зерновых характеризовался следующей динамикой: в 1911 г. — 63 млн т, в 1990 г. — 116,7 млн, а в 2004 г. — 78,1 млн т.

С глобализацией мировой экономики возросла угроза продовольственной безопасности страны, обострился вопрос о поддержке государством аграрного сектора. В мировой практике принято считать, что продовольственная безопасность страны обеспечена, когда импорт товаров не превышает 25% внутреннего потребления. В России же он занимает 35% продовольственного рынка. Понятно, что Россия не может замкнуться в самой себе. Как сегодня, так и в будущем мы будем импортировать бананы и апельсины, кофе и чай, многие напитки. Однако «судьба российских крестьян... все прошедшие годы, начиная с 1917 г. и по сегодняшний день, находится во власти государственной бюрократии, не воспринимающей ни практический опыт, ни многовековые чаяния селян. Поэтому спираль многовековой драмы продолжает закручиваться, освобождая российский рынок для импортного продовольствия, а землю — от ее исторического хозяина». В 2009 г. развернулась «молочная война» между Россией и Белоруссией. В критике белорусской позиции часто использовался аргумент о том, что там государство дотирует своих производителей и поэтому их продукция дешевле, более конкурентоспособна. Это верно, но относится не только к Белоруссии: так делают и США, и европейские государства. А почему наша страна не поддерживает отечественных аграрников? Ответ на этот вопрос дан в предыдущем абзаце. Одной из сложнейших проблем, свидетельствующей об аграрной трагедии России, является диспаритет цен¹⁵. Сегодня в России никакого паритетного индекса цен нет. Горюче-смазочные материалы, сельхозтехника, минеральные удобрения, электроэнергия и газ никак не связаны с ценами на продукцию аграрного сектора. Речь идет не только о естественных, но и о «полуестественных» монополиях. К ним относятся хозяйственные структуры, которые не занимают доминирующего положения на рынке, но могут по сговору поддерживать высокие цены на нефть, бензин, горюче-смазочные материалы, минеральные удобрения, сельхозтехнику. Есть монополия и на местном рынке. В районе обычно имеется один молокоперерабатывающий комбинат, находящийся в частной или акционерной собственности, которому вынуждены продавать свою продукцию как фермеры, так и различные объединения крестьян. Борьба с монополиями и создание конкурентной среды должны быть составной частью политики современного государства. Без последовательного введения паритета цен нельзя преодолеть аграрный кризис в России. Современной России нужны глубокая и последовательная аграрная реформа, а также обновление стратегии развития села в целом. Крестьянство неверно рассматривать в качестве класса. Оно относится к тем слоям общества, которые обеспечивают его жизнедеятельность. Крестьянство появилось в глубокой древности, прошло через все формации, или стадии развития, и вошло составным элементом в постиндустриальное общество. Потребность в продуктах аграрного сектора относится к вечным проблемам. Сначала все-таки нужен хлеб, а уже потом — зрелища. Разумеется, с развитием общества само питание и его структура многократно усложняются. Но именно аграрный сектор производит все, что удовлетворяет эту потребность. Даже в наиболее развитых странах обеспечение продуктами питания наиболее бедных слоев населения является предметом особой заботы государства или общественных организаций. И это понятно, поскольку голод — главный враг свободы и демократии. Приоритетность питания и значимость аграрного строя находят свое отражение в социально-экономической политике ведущих стран. Здесь и поддержание паритета цен, и финансовые субсидии крестьянам, и защита их интересов на внутреннем и мировом рынках. Весьма полезно в связи с этим поучиться на опыте США и Японии, Франции и Италии. Вместе с тем не существует единой, универсальной аграрной политики. И это относится не только к разным странам, но и к их регионам и отраслям. Для России и ее сельского хозяйства крайне опасно проводить единую политику, диктуемую из Москвы. Стричь всех под одну гребенку — значит не учитывать масштабы страны, игнорировать народные традиции, ментальность населения, своеобразие быта и условий жизни на различных территориях. Недопустимо навязывать единые формы и методы хозяйствования при производстве зерна, выращивании крупного рогатого скота, возделывании винограда и т. д. И здесь речь идет не о новых открытиях, а о хорошо известных в свое время процессах. Об этом прекрасно писал А. Чаянов в работе «К вопросу теории некапиталистических систем хозяйства», которая впервые была опубликована в Германии в 1924 г., а на русском языке вышла лишь в 1989 г. «Ныне, когда наш мир перестает быть миром лишь европейским и когда Азия и Африка с их необычными экономическими формациями вступают в круг нашей жизни и культуры, мы вынуждены ориентировать наши теоретические интересы на проблемы некапиталистических экономических систем.\ При этом у нас не вызывает сомнения, что будущее экономической науки состоит не в создании одной, единственно универсальной теории экономической жизни народа, а в разработке ряда теоретических систем, соответствующих как уже существующим, так и ушедшим в прошлое социально-экономическим укладам, и исследующих формы их существования и эволюции»¹⁶. Весьма характерно, что работы А. Чаянова оказали огромное влияние на аграрную реформу в Китае.

Аграрный сектор — не изолированное явление, а органическое звено экономики в целом. Он связан непосредственно или косвенно со всеми отраслями хозяйства. Это производство сельскохозяйственных орудий и машин, выпуск минеральных удобрений, плодородие земли и удаленность рынков сбыта продукции (дифференциальная рента I и II), что зависит от состояния транспортной системы, наличия зернохранилищ и перерабатывающих предприятий, овощехранилищ и холодильников. Не менее прочна и связь с отраслями жизнеобеспечения крестьян: жилищным строительством, электро и газообеспечением, здравоохранением. С развитием общества такие связи становятся более многообразными и сложными. Именно поэтому не может быть процветающей России при трагическом положении в сельском хозяйстве. Быстрый выход из создавшегося положения невозможен, слишком много накопилось нерешенных проблем. Однако нужно сделать два важных шага. Во-первых, следует быстро и конструктивно пересмотреть базовые основы аграрной политики: ввести ценовой паритет, оказать государственную поддержку селу, как это делается во всех развитых странах мира. Потребуется два-три года при наличии четкой политической воли как в центре, так и в регионах, при слаженной работе всех структур власти и поддержке со стороны средств массовой информации. Но возрождение села и обеспечение продовольственной безопасности страны настоятельно требуют таких усилий. Во-вторых, необходимо приступить к осуществлению долгосрочной стратегии, рассчитанной как минимум на 20 лет. Как бы нам ни хотелось решить проблему быстро, для этого нет реальных оснований. Мы часто пользуемся, во всяком случае в публицистике, афоризмом, согласно которому наши недостатки — это наши возможности, что весьма наивно и утопично. Базой для сельского хозяйства служит размер пашни. Если в 1963 г. она составляла 163 млн га, то в 2000 г. — всего 85,4 млн га. Россия, обладая сегодня 10% мировой пашни, производит лишь 1,34% сельскохозяйственной продукции¹⁷. Погодные условия у нас не самые благоприятные и урожаи не стабильны. Но производить в 4—5 раз больше, чем сейчас, мы можем. Для освоения земли надо изменить демографическую ситуацию, привлечь в село миллионы людей. Но для этого жизнь на селе должна стать комфортной и привлекательной. Необходимо построить современное благоустроенное жилье, создать социальную сферу (школы и медицинские учреждения), закупить современную технику, обеспечить аграрный сектор удобрениями и т. д. Современные информационные технологии позволяют жить не в изоляции, а приобщаться к высшим достижениям науки и культуры, поддерживать связь с родственниками и друзьями. Такое «переселение» людей должно быть добровольным, при мощной поддержке власти, способной стратегически решать назревшие социально-экономические проблемы.

Сельское население способно к воспроизводству, если развитие аграрно-промышленного комплекса станет не только экономическим, но и приоритетным социальным проектом. От этого в решающей степени зависит возрождение России, благополучие наших граждан, судьбы наших детей и внуков.

Заключение.

Проанализировав социально-экономические реформы  Горбачева 1985-1991 гг. можно сделать  вывод, что за годы «перестройки»  было  сделано  не так много  для  реального реформирования  хозяйственного  механизма.  Принятые  союзным   руководством законы   расширяли   права   предприятий,   разрешали   мелкое   частное   и кооперативное предпринимательство, но не  затрагивали  принципиальных  основ экономики. Ослабление  государственного  контроля   за  народным  хозяйством, прогрессировавший распад производственных связей между предприятиями  разных союзных  республик,   возросшее   самовластье   директоров,   недальновидная политика роста доходов  населения  —  все  это привело  к нарастанию в  течение  1990—1991  гг.  экономического  кризиса  в стране.  К концу 1991 г. экономика СССР оказалась в катастрофическом  положении. Ускорялось падение производства. Национальный доход по сравнению с 1990  г.уменьшился на  20%.  Дефицит государственного  бюджета,  т.  е.  превышение государственных расходов над доходами, составлял, по разным оценкам, от  20% до 30% валового внутреннего продукта  (ВВП).  Нарастание  денежной  массы в стране грозило потерей контроля  государства над финансовой  системой  и гиперинфляцией,  т.  е.  инфляцией свыше 50%  в   месяц,   которая   могла парализовать всю экономику. Неожиданные перебои в снабжении населения различными потребительскими товарами вызывали «кризисы» (табачный, сахарный,  водочный) и огромные очереди. Вводилось нормированное распределение многих  продуктов (по талонам). Люди опасались возможного голода. Также предстояло продолжить процесс формирования свободного  демократического общества,  успешно  начатый  «перестройкой».  В  стране  уже  была  реальная свобода   слова,   выросшая   из    политики    «гласности»,    складывалась многопартийная система, проводились выборы на альтернативной основе, появилась формально независимая пресса.  Но  сохранялось преимущественное положение одной  партии  —  КПСС,  фактически  сросшейся  с государственным  аппаратом.  Советская  форма  организации   государственной власти   не   обеспечивала    общепризнанного    разделения    властей    на законодательную,   исполнительную   и   судебную   ее   ветви.   Требовалось реформировать  государственно-политическую  систему  страны. К концу 1991 г. экономика СССР оказалась в катастрофическом  положении. Неожиданные перебои в снабжении населения различными потребительскими товарами вызывали «кризисы» (табачный, сахарный,  водочный) и огромные очереди. Вводилось нормированное распределение многих  продуктов (по талонам). Люди опасались возможного голода. В результате реформ Горбачева мир кардинально изменился и больше никогда не станет прежним. Совершить такое, не обладая мужеством и политической волей невозможно. К Михаилу Горбачеву можно относиться по-разному, но нет сомнения, что это одна из крупнейших фигур истории.