Женские элиты

После августа 1991 года начался третий этап, определяемый автором статьи как кризис женских политических элит. Номенклатурная (высшая) женская элита оказалась не у дел. Численность ее резко уменьшилась ввиду как запрета КПСС, так и возникновения новых политических партий и движений, в которых участие женщин незначительно. Особо следует отметить усиление политической и социальной дискриминации женщин, в результате которой они фактически вытеснены из всех властных институтов, принимающих законодательные, управленческие и другие решения. Женский избирательный корпус оказался организационно раздробленным, растерявшим систему своих ценностей.

Разумеется, женская элита  сохранилась. Но было бы наивным рассматривать  ее в современной России как организованное целое со своими программными и уставными  принципами. Эта новая политическая элита не обладает (согласно концепции  трех «С» Мейзела⁵) такими качествами, как групповое сознание, сплоченность, согласие. Поэтому в настоящее время в России она не способна не только завоевывать, но и удерживать власть там, где эта власть не потеряна.

Растет женская политическая пассивность. Уже в 1991 году среди  опрошенных социологами женщин, вышедших из КПСС, 73% ответили, что «не желают вступать ни в какую партию».⁶ По данным опроса общественного мнения работниц оборонной промышленности, проведенного коллективом «ГАЛСИ» под руководством автора статьи в 1992 году, 85% респонденток заявили, что «ни в какую партию вступать не желают». Стремление стать членом политической партии выразили только 0,8% опрошенных. Остаются членами различных партий 2,5% работниц.⁷

В состав элиты в современных  условиях могли бы войти и немногочисленные женщины, занимающие руководящие посты  в новых политических партиях. Но и здесь женщин-лидеров крайне мало. Можно, например, назвать Н. Андрееву, С. Горячеву, С. Умалатову, Л. Вартазарову, И. Виноградову, В. Новодворскую, И. Хакамаду. В целом же заметного влияния на решения и деятельность своих партий входящие в них женщины не оказывают: нет ни единства действий, ни сформированного группового сознания, ни общей воли к действию. Разобщенность новой политической женской элиты, самоизоляция ее представительниц остаются главными причинами слабости женского движения и в теории, и на практике.

Таким образом, женская политическая элита, действовавшая в до перестроечный и перестроечный периоды, оказывавшая влияние на жизнь общества, на решение женских социально-экономических проблем, в современных условиях не только сократилась, но и деградировала. Новые элитные образования женщин более отделены от женского населения, чем это было в прошлом; они разобщены, не доверяют новым женским неправительственным организациям и слабо с ними контактируют в целях решения злободневных для женского населения России проблем.

Однако нельзя не отметить, что возникла женская экономическая  элита, преимущественно «бизнес-элита». Это совершенно новое явление  в российской действительности, связанное  с переходом к рыночной экономике, развитием предпринимательства, утверждением частной собственности в России. Именно женская «бизнес-элита» кристаллизируется наиболее динамично. Российские миллионерши уже есть в сферах торговли, бытового обслуживания, развлечения, рекламы, моды, даже в банковском деле. Интенсивно идет становление аристократической и богатой женской элиты на ниве культурно-творческой, музыкально-развлекательной деятельности, которая стремительно коммерциализируется.

Ввиду растущей социальной дискриминации женщин в России роль открытых женских политических элит сведена к минимуму. В своей  борьбе за социальное равноправие женщины  фактически откинуты далеко назад. Процесс  их вытеснения из активной политики продолжается. Имеющиеся женские политические элиты активного воздействия  на политические процессы и решения, в том числе и проблем женского населения в условиях перехода к  рынку, не оказывают.

Демократического типа элиты  среди российских женщин пока не сложилось. Хотя надо учитывать, что стабильная демократическая элита — это  явление в истории исключительно  редкое. Женские политические элиты  пока не втянуты в процесс конфронтации элит.

Заключение

В настоящее время существует квазимонополия мужчин практически во всех сферах общества, это подтверждает статистика. А недостаточное представительство женщин поднимает вопрос о том, насколько легитимны существующие структуры. Исследования показывают, что женщины лучше, чем мужчины, могут определять и артикулировать свои объективные интересы.

С другой стороны, когда женщины  достигают "критической массы" в, например, политических структурах, то меняется понимание политики, наблюдается  отход от ее традиционного толкования, изменяется культура принятия решений, расширяется круг проблем, которые  принято считать политическими (уход за детьми, планирование семьи, сексуальность, насилие в отношении женщин и  др.) Стили лидерства также отличаются. Стиль лидерства женщин: женщины  более чувствительны к нуждам избирателей, к нахождению решений, более склонны к коллективной работе. Стиль лидерства мужчин отличается большой иерархичностью, авторитаризмом, технократичностью. Мужчины и женщины имеют разный опыт, знания, интуицию. Учет видения тех и других может привести к формированию и проведению более сбалансированной и просвещенной государственной политики.

Сейчас, когда для выхода из кризиса необходимы неординарные решения, гибкость, стабильность и мир, все вышеперечисленное становится очень актуальным. Феминизация на Западе не ярко отразилась на отечественном  поприще: представления о женской  деловой активности, и тем более, элитности в политической и социально-экономической сферах до сих пор остаются «под влиянием культурной инерции». В рамках патриархальной культуры, все еще сохраняющей доминанту в России, управление и руководство остается мужской прерогативой.

Список использованной литературы

1. Силласте Г.Г. Женские элиты в России. / Обществ, науки и современность, 1994. с.112-120.
2. Силласте Г.Г. Женщины и демократизация: общественное мнение женщин по актуальным социально-политическим вопросам. / Под ред. Г. Силласте. - М.: 2001.
3. Бабаева Л.В., Чирикова А.Е. Женщины в бизнесе / Социологические исследования, 1997. - №3 - с.76-77.
4. Кочкина Е.В. Женщины в российских органах власти. / Общественные науки и современность, 1999 - № 1. - с.173-183.
5. Материалы гендерной экспертизы Консорциума женских НПО / Лига избирательниц Санкт-Петербурга, 2000. - № 13 (26).
6. Охотский Е. Политическая элита и российская действительность.- М.: 1996.
7. Силласте Г., Кожамжарова Г. Социальная дискриминация женщин как предмет социального анализа. / Социологическое исследование, 1997.- № 12.
8. Силласте Г.Г. Эволюция социальных позиций женщин в меняющемся российском обществе. / Социологическое исследование, 1995.- №4. - с. 58.
9. Темкина А.А. Феминизм: Запад и Россия. / Преображение, 2003.- N3.
10. Хартия женской солидарности (Пресс релиз). / Женщина в российском обществе, 1997. - №2. -с. 12 - 14.
11. Чирикова А.Е. Психология предпринимательской деятельности. / Психологический журнал, 2003. - №1.- с.22.
12. Шведова Н.А. Широкое участие женщин в политике - путь к зрелой демократии. / США, Канада: экономика, политика, культура, 1999. - № 3

¹ «Известия ЦК КПСС», 1990, № 7, с. 136.

² <Известия ЦК КПСС>, 1991, № 6, с. 6, 28.

³ <Известия ЦК КПСС>, 1990, № 12, с. 139.

⁴ Мандел Рут. Американскиеженщины в политике.<Вы и мы>. 1991, Осень - зима, с. 22.

⁵ См. Шаран П. Сравнительная политология. Ч. II. М., 1992, с. 87

⁶ См. Силласте Галина. Демократия безженщин — не демократия. «Социологические ояерки». М., 1991, с. 111.

⁷ Силласте Г. Женщины и конверсия: социолого-психологический анализ. В сб. «Женщины—

рынок—конверсия. Общественное мнение женщин, занятых на Предприятиях оборонной промышленности». М., 1993, с. 22.