Объединительные парадигмы Э.Гидденса и П.Бурдье

Практика для Бурдье определяется диалектикой объективных  структур и глубоко усвоенных  структур («укорененность» в культуру), причем «диалектика» показывает, что глубоко усвоенные структуры нельзя полностью объяснить исходя из объективных структур, но также и наоборот, объективные структуры нельзя выводить из намерений действующих в них. Глубоко усвоенные структуры Бурдье понимал как систему диспозиций. Подобным же образом он может определять и праксеологическое познание как диалектическое соотношение между объективными структурами, с одной стороны, и системой диспозиций, которые их актуализируют и воспроизводят, с другой стороны.

Практику нельзя понимать как механическую реакцию на заранее  заданные детерминирующие условия, как это делает позитивистский материализм, но что типично для интерпретации  мира с точки зрения «лучших мест социальной структуры». Практика, так же как теория самой практики, есть продукт диалектических отношений между ситуацией и габитусом, понимаемым как система длительных диспозиций.

Социальную группу или  класс нельзя определить ни по одному лишь их месту и положению в  общественной структуре, ни через действие интерактивных отношений- между индивидами и обменом их субъективными представлениями и ожиданиями. Индивиды вступают друг с другом в символические от ношения, в которых они с помощью сигнификантных признаков различий хотят выразить свою позицию. Однако эти «знаки различия» нельзя сводить ни к объективной структуре, ни к субъективным мотивам; они свидетельствуют об однородности форм практики группы или класса, которая трансцендирует индивидуальные или коллективные осознанные намерения, поскольку они являются продуктом глубокого усвоения объективных структур.

 

1.4. Символические отношения

Эти символические различения проводятся исходя из характера использования  экономических средств, то есть потребления, особенно того, которое можно считать «символическим» или «демонстративным» (демонстративное потребление» у Т. Веблена), или же исходя из языка, «манер», «вкуса», «образования». Они кажутся характерными чертами людей, личными добродетелями, дарованиями, склонностями; однако они объясняются не субъективными устремлениями и представлениями, а лишь с учетом объективных, то есть экономических отношений. Правда, экономические структуры определяют лишь место и положение группы, в то время как система символических отношений обнаруживает свои правила с известной независимостью как от экономических отношений, так и от субъективных намерений. Структура символических отношений не является структурой экономических условий. Действие у Бурдье также не определяется напрямую экономическими условиями, а на него накладывает свой отпечаток форма габитуса. Социальный класс определяет нечто большее, чем его экономическое положение и место, он отличается также символически вследствие форм габитуса, демонстрируемых индивидами, а всякая общественная практика определяется и тем и другим. Индивиды сохраняют в себе теперешнее и прежнее положение в социальной структуре в виде форм габитуса, которые включают как социальную личность со всеми ее диспозициями, так и указания на общественную позицию.

Бурдье говорит об удвоении благ через их символическое бытие наряду с их экономическим существованием (аналогично «удвоению мира» через понятия). Наряду с экономическим капиталом выступает символический капитал, знаки различий и дистанцирующие действия индивидов, которые стараются отграничиться друг от друга, а тем самым активизируют и воспроизводят экономические различия, кроме которых действуют и другие принципы различения. В современном обществе господствующий класс доминирует благодаря не только экономическому капиталу, но и символическому капиталу; по мнению Бурдье, наряду с предпринимателями, к господствующему классу принадлежат и интеллектуалы.

Знаки различия (например, титулы, одежда, язык) посредством понятийного  объединения «отмеченных» подобных образом создают в то же время различия между группами.

Символический капитал  представляет собой для господствующих капитал доверия, кредит. Символический  капитал, так же как экономический, дает власть: «Власть для осуществления  признания власти». [6, с.82]

Бурдье проводит различие между «прямым» экономическим насилием и символическим насилием. Последнее — это насилие, приукрашенное, измененное до неузнаваемости, даже признанное, которое действует путем присвоения форм габитуса, но в то же время требует постоянного участия господствующих для под держания символического господства. Впрочем, это изменяется в ходе общественного развития. В той мере, в какой в современном обществе возникли объективные механизмы, такие как саморегулирование рынка, институты и т.п., которые сами производят необходимые диспозиции, символическое господство становится все более независимым от личностей и их поведения; звания обеспечивают дальнейшее существование власти; система образования обеспечивает практическое оправдание существующего порядка.

Индивидуальные формы  габитуса в группе, отличающейся от других условиями своей жизни, свидетельствуют  об отношении гомологии, то есть, хотя жизненный опыт индивидов одного класса полностью не совпадает, в  частности, это касается доступа  к благам, услугам и власти, но такой опыт в пределах одного класса гораздо более гомогенен, чем между классами, так что Бурдье с полным правом рассматривает каждую индивидуальную систему диспозиций как структурный вариант классового габитуса.

В своем анализе Бурдье вначале конституирует социальное пространство как структуру объективных отношений, которые определяют интеракции и представления индивидов и групп; однако впоследствии он отказался и от этого объективизма и рассматривал социальные позиции как стратегические в борьбе классов и групп; при этом речь идет о борьбе за представительство соответствующей социальной позиции. В этом процессе заметную роль играют не только объективные условия жизни, но и представления, которые сложились у социальных субъектов друг о друге. Однако эти представления опять-таки являются глубоко усвоенными социальными структурами, которые становятся классификационными схемами, символическими формами, которые, со своей стороны, способствуют образованию групп и классов либо дистанции и разделению в обществе — и тем самым определяют историю и сами тоже являются продуктом истории.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Теория структурации Энтони Гидденса

Английский исследователь  Энтони Гидденс является в настоящее  время профессором социологии Кембриджского  университета. Его работы получили широкое признание в Соединённых Штатах в начале 1970-х годов. Творчество Энтони Гидденса в отличие от творчества Пьера Бурдье носит теоретический характер. В рамках своей теории структурации Энтони Гидденс попытался совместить социологию социальных структур с точки зрения движения. Э. Гидденс определяет структурацию как «процесс социальных отношений, которые структурируются во времени и в пространстве через дуальность структурного».

2.1. Дуальность структурного

Понятие дуальности структурности может быть выражено различными способами. Прежде всего, можно сказать что «структурные особенности социальных систем являются одновременно условиями результатами действий, которые совершают агенты, будучи частью этих систем».

Речь идёт о принципе взаимообусловленности конструирования социального мира, при котором его структурирующие измерения помещаются одновременно перед действием в качестве его условий и после действия в качестве его результатов. Эти структурирующие аспекты, при помощи которых исследователь пытается осмыслить каким образом «социальные изменения стабилизируются во времени и пространстве», отличаются , следовательно, от действия агента помещённого здесь и сейчас, но в тоже время  они «не существуют вне действия». Являясь абстрактным инструментом , созданным социологом для осмысления того что сделавшись устойчивым не изобретается вновь при каждом новом взаимодействии структура тем не менее обладает эмпирически осязаемой реальностью только будучи актуализированной в действии и взаимодействии.

Но на понятие «  дуальности структурного» можно  взглянуть и сочки зрения то что, что структурное всегда является одновременно ограничивающим и наделяющим правами» и что, следовательно, оно  связано с понятиями ограничения  и компетентности. Например, обучение родному языку ограничивает способы нашего самовыражения и, следовательно, ограничивает наши возможности познания и действия, но в тоже время наделяет нас умением, делает возможным целый комплекс действий и обменов.

 

2.2. Компетентность акторов: практическое и дискурсивное сознание

Теория структурации, включая в себя социологию действия, предполагает, таким образом, социально  компетентных акторов, поскольку компетентность понимается как « все то, что  акторы знают (или во что они верят), в негласной или дискурсивной форме, по поводу обстоятельств их собственного действия или действий других, всё то что онииспользуют в производстве и воспроизводстве действия». Э. Гидденс предложил стратификационную модель действующей личности, что подразумевает рассмотрение рефлексивного мониторинга, рационализации и мотивации действия как устойчивой системы процессов. По его мнению, повседневные действия индивида включают в себя рефлексивный мониторинг, рационализацию действия и его мотивацию. Под рефлексивным мониторингом деятельности социолог понимает сознательное отслеживание агентами не только своей деятельности, но и ожидание, что и другие агенты поступают аналогичным образом. Кроме того, отслеживаются и социальные контексты, в которых происходит деятельность. Под рационализацией действия подразумевается компетентность в поведении - агенты в состоянии объяснить, что они делают, и понимать то, что делают другие.

Вместе с тем она  позволяет на уровне сознания индивидов  представить процесс взаимодействия как в определенной степени непредсказуемый процесс, зависящий также от неопределенных, изменчивых условий его протекания. В итоге рефлексивный мониторинг вместе с рационализацией позволяют агенту, контролируя свою деятельность, соизмерять свои желания с возможностями в контексте взаимодействия с другими людьми.

Социолог отделяет рефлексивный мониторинг и рационализацию действия от его мотивации - желаний, которые к нему побуждают. По его мнению, мотивы напрямую не связаны с рефлексивным мониторингом и рационализацией, а, скорее, относятся к потенциалу действия, по большей части порождая общие планы или проекты. Большинство повседневных действий напрямую немотивированно. В то же время бессознательная мотивация - значительная черта поведения человека. Подобная трехкомпонентная модель действующей личности, как полагает Гидденс, позволяет представлять социальные практики более гибко. Они в большей или меньшей степени имеют ненамеренные и непредвиденные последствия теми индивидами, кто был в них вовлечен: "Непредвиденные последствия регулярно "распределяются" как побочный продукт регулярного поведения, рефлексивно поддерживаемого его исполнителями".

По Гидденсу, его концепция  агента позволяет преодолеть жесткий детерминизм парсоновской теории действия, которая является <мнимо волюнтаристской>. В ней мотивация индивида всецело обусловлена его субъективностью, при этом игнорируется фактор рефлексивного отслеживания в поведении индивида.

2.3.Практическое сознание

Гидденс использует фрейдовскую интерпретацию природы бессознательного, но вносит в неё свои соображения. В частности, он вводит понятие практическое сознание, рассматривая его как центральное в теории структурации. Этого понятия нет ни в структурных парадигмах, ни в концептуальном аппарате социального психоанализа, хотя ему наиболее близко понятие "предсознательного". Между тем оно позволяет дать более тонкую трактовку природы сознания человека и, соответственно, дать более адекватную интерпретацию его поведению. По Гидденсу, нет жесткой границы между практическим сознание и сознанием дискурсивным. Но есть различия между тем, что индивид действительно сделал и тем, что он мысленно намеревался сделать. Практическое сознание связано с тем, что, как правило, делается. Кроме того, между дискурсивным сознанием и бессознательными мотивами существуют барьеры, основанные главным образом на репрессии. Понятиями дискурсивное сознание, практическое сознание и бессознательные мотивы социолог предлагает заменить традиционную психоаналитическую триаду - "Оно", "Я" и "Сверх-Я".

2.4.Порядок

Представления о дуальности структуры и стратификационной  модели личности агента позволяют иначе взглянуть на факторы, обеспечивающие и поддерживающие социальный порядок. В отличие от Парсонса, полагавшего, что порядок поддерживается усвоенными в ходе социализации ценностями, которые выступают как мотивационные ориентации личности, Гидденс считает, что устоявшиеся, типичные образцы социального поведения детерминированы самим социальным воспроизводством, его рутиной. Рутина - социальные практики, основанные на бездумном характере повседневного взаимодействия.

По Гидденсу, рутинизация  социальных практик становится условием социальной стабильности. Она обеспечивает адекватное взаимное восприятие поступков индивидов и не требует при этом приведение рациональных аргументов. Гидденс считает, что рутина является важным фактором непрерывности социального воспроизводства. Если рутинные социальные практики к тому же освящены традицией, то они ещё сильнее связывают прошлое и настоящее, обеспечивая преемственность в социальном воспроизводстве.

В условиях современности  толчком к дерутинизации могут быть последствия природных катаклизмов или шок, вызванный от контакта с элементами иной культуры. При этом не происходит мгновенная иллиминация традиционных социальных практик. Начинается процесс их замещения новыми практиками, что в итоге приводит к новой рутине и обновленному социальному порядку.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Известный французский  социолог Пьер Бурдье создал концепцию  структуралистского конструктивизма, в которой попытался соединить  объективное (влияние соц. структуры) и субъективное (конструирование  личностью объектов) в соц. познании, преодолеть односторонность как объективизма, так и субъективизма. 

В определении и изучении сути соц. отношений Бурдье предложил  использовать одновременно два принципиальных подхода:

1) структурализм - в соц. системе существуют объективные структура, не зависящие от сознания и воли людей, но способные стимулировать те или иные их действия и стремления;

2) конструктивизм - действия людей, обусловленные жизненным опытом, процессом социализации, "формируют соц. агента как истинно практического оператора конструирования объектов".  
Объединяя в своем учении принципы структурализма и конструктивизма, он использует два центральных в его концепции понятия – «соц. поле» и «габитус».  
Соц. поле - это соц. пространство, в котором осуществляется различное взаимодействие людей, включающее целый ряд разных полей – политическое, экономическое, культурное, духовное и др.