Объединительные парадигмы Э.Гидденса и П.Бурдье

4

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН

Кафедра гуманитарного образования и социологии

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине: «Социология»

На тему: «Объединительные парадигмы Э.Гидденса и П.Бурдье»

СОДЕРЖАНИЕ

Введение……………………………………………………………………………..…….3

1. Социологическая концепция Пьера Бурдье………………………………...….…..…4

1.1  Понятие “габитус” (habitus)…………………………………………………..……...4

1.2  Структура………………………………………………………………………..……6

1.3. Праксеологическое познание……………………………………….………….……8

1.4. Символические отношения……………………………………………….…….…..10

2. Теория структурации Энтони Гидденса……………………………………...….…..12

2.1. Дуальность структурного…………………………………………………………..12

2.2. Компетентность акторов: практическое и дискурсивное сознание……………..13

2.3. Практическое сознание……………………………………………………………..14

2.4. Порядок………………………………………………………………………….…...15

Заключение……………………………………………………………………………….16

Список используемой литературы………………………………………………….…..17

ВВЕДЕНИЕ

Объединительные парадигмы - постклассические парадигмы, в которых раскрывается взаимосвязь социальных структур и деятельных социальных агентов.
Последние десятилетия в развитии современной социологии отмечены, с одной стороны, появлением новых социальных концепций, дальнейшим усилением их многообразия, с другой - все яснее проявляющимся стремлением преодолеть традиционный разрыв макро- и микросоциологии, теоретического и эмпирического подходов к изучению и пониманию социальной реальности. Такое стремление началось в 30-е годы, но именно в 70-90-е оно приобретает характер устойчивой, доминирующей тенденции. Значение объединительных попыток состоит не только в том, что они сами по себе несут немалое новое социальное значение, но и в том, что успешное решение этой важнейшей задачи может означать переход к качественно новому этапу в развитии теоретической социологии. Речь идет о тенденции движения не к одной и единственной общесоциологической теории, исключающей плюрализм социологических парадигм, а об обеспечении единства и многообразия, при котором сохраняющийся плюрализм не исключал, а предполагал сближение различных методологических подходов к изучению социальной действительности. Интегралистские, объединительные тенденции в современной социологии рельефно проявились в частности в новейших концепциях «коммуникативного действия» Хабермаса, «структуралистского конструктивизма» Бурдье, «структурации» Гидденса, "неофункционализма" Александерса и др. С творчеством этих социологов связан качественно новый этап в развитии социологической науки.

Цель работы — изучение социологических концепций Энтони Гидденса и Пьера Бурдье в рамках развития взглядов конструктивного построения социальной модели объединительных парадигм.

1.      СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПЬЕРА БУРДЬЕ

1.1   Понятие “габитус” (habitus)

Пьер Бурдьё (фр. Pierre Bourdieu, 1 августа 1930 — 23 января 2002) — фран-цузский социолог и философ, представитель постструктуралистского направления социальной теории, создатель теории социального поля (фр. champ), теории габитуса.

Одним из базовых понятий социологической концепции Пьера Бурдье является понятие габитуса, позволяющее ему преодолеть ограниченность и поверхностность структурного подхода и излишний психологизм феноменологического. Габитус (habitus) - системы прочных приобретенных предрасположенностей (dispositions), структурированных структур, предназначенных для функционирования в качестве структурирующих структур, то есть в качестве принципов, которые порождают и организуют практики и представления, которые объективно приспособлены для достижения определенных результатов, но не предполагают сознательной нацеленности на эти результаты и не требуют особого мастерства. Проще говоря, габитус — это система диспозиций, порождающая и структурирующая практику агента и его представления. Habitus, продукт истории, производит индивидуальные и коллективные практики в соответствии со схемами, порождаемыми историей. Он обусловливает активное присутствие прошлого опыта, который, существуя в каждом организме в форме схем восприятия, мыслей и действия, гарантирует „правильность" практик и их постоянство во времени более надежно, чем все формальные правила и открыто выраженные нормы. Такая система предрасположенностей - то есть присутствующее в настоящем прошедшее, устремляющееся в будущее путем воспроизведения однообразно структурированных практик, внутренний закон, через который постоянно исполняется не сводимый к непосредственному принуждению закон внешних необходимостей, - есть принцип преемственности и регулярности. Он позволяет агенту спонтанно ориентироваться в социальном пространстве и реагировать более или менее адекватно на события и ситуации.

Будучи продуктом некоторого типа объективной регулярности, habitus склонен порождать „резонные", „общепринятые" манеры поведения (и только их), которые возможны в пределах такой регулярности и которые с наибольшей вероятностью будут положительно санкционированы, поскольку они объективно приспособлены к логике, характерной для определенного поля деятельности, объек-тивное будущее которого они предвосхищают. В то же время обычно исключает все „крайности", то есть все те поступки, которые санкционировались бы негативно, по-скольку они несовместимы с объективными условиями. За этим стоит огромная ра-бота по образованию и воспитанию в процессе социализации индивида, по усвое-нию им не только явно выраженных, но и невыраженных, подразумеваемых принци-пов поведения в определенных жизненных ситуациях. Интериоризация такого жиз-ненного опыта, зачастую оставаясь неосознаваемой, приводит к формированию го-товности и склонности агента реагировать, говорить, ощущать, думать опреде-ленным — тем, а не другим — способом. Габитус, таким образом, “есть продукт характерологических структур определенного класса условий существования, т. е.: экономической и социальной необходимости и семейных связей или, точнее, чисто семейных проявлений этой внешней необходимости (в форме разделения труда между полами, окружающих предметов, типа потребления, отношений между родителями, запретов, забот, моральных уроков, конфликтов, вкуса и т. п.)”.

Таким образом социальный класс - класс идентичных или схожих условий су-ществования и среды - это в то же время класс биологических индивидов, облада-ющих одинаковым habitus'ом, который понимается как система предрасположен-ностей, общих для всех продуктов одной и той же среды. При том, что одинаковый опыт для всех представителей одного класса невозможен, в то же время очевидно, что представители одного класса с большей вероятностью по отношению к пред-ставителям другого класса, сталкиваются с типичными ситуациями.

Habitus имеет тенденцию к постоянству и защищен от изменений отбором новой информации, отрицанием информации, способной поставить под сомнение уже накопленную информацию, если таковая предоставляется случайно или по принуждению, но в особенности уклонением от такой информации. Самое парадоксальное качество habitus'a это то, что отбирается информация, необходимая для того, чтобы уклониться от информации. Схемы восприятия и оценки habitus'a, которые приводят к стратегиям уклонения, в значительной степени работают несознательно и ненамеренно. Уклонение происходит либо автоматически, как результат условий существования (например, пространственной сегрегации), либо как стратегическое намерение (как, например, изоляция от «дурной компании» или „неподходящих книг"), исходящее от взрослых, сформированных в тех же условиях.

Габитус, по Бурдье, есть в одно и то же время порождающий принцип, в соответствии с которым объективно классифицируется практика, и принцип классификации практик в представлениях агентов. Отношения между этими двумя процессами определяют тип габитуса: способность продуцировать определенный вид практики, классифицировать окружающие предметы и факты, оценивать различные практики и их продукты (то, что обычно называют вкусом), что также находит выражение в пространстве стилей жизни агентов.

Связь, устанавливающаяся в реальности между определенным набором экономических и социальных условий (объем и структура капиталов, имеющихся в наличии у агента) и характеристиками занимаемой агентом позиции (соответ-ствующим пространством стилей жизни), кристаллизуется в особый тип габитуса и позволяет сделать осмысленными как сами практики, так и суждения о них.

1.2   Структура.

Пьер Бурдье разработал один из наиболее интересных подходов в современной французской социолоции, элементы которого складывались из структуралистского марксизма под влиянием «Философии символических форм» Кассирера. При этом Бурдье пытается найти иной путь, чем те точки зрения, которые, по-видимому, взаимно исключают друг друга и все' же по его мнению, одновременно легитимируют друг друга, — гуманитарно-понимающий и субъектно-соотнесенный метод интерпретации и позитивистски-монистическая, эмпирическая социальная наука. Он отвергает субъектно-соотнесенную социологию, проводящую анализ с точки зрения субъекта, как «спонтанную социологию». Сюда же включаются такие подходы, которые считают своим предметом  «интерсубъектные отношения», как символический интеракционизм, и которые представляют все таким образом, будто не существует объективных обстоятельств. Субъектно-соотнесенную социологию Бурдье считает пережитком устаревшего мышления, подобно субстанциальному мышлению в геометрии и математике. Однако Бурдье возражает против объективно-эмпирической социологии, которая путает объективность с простым подчинением данным фактам.

Его первоначальные занятия антропологией естественным образом привели его к структурализму как способу мышления и форме анализа, которые позволяют избежать почти неизбежного этноцентризма антропологического исследования. Аргументы Бурдье в его анализе кабильского общества у берберов относились к мифам, ритуалам не столько как к символам самим по себе, сколько как к символической практике, действиям, которые устанавливают соотношения между элементами, например, между ткацким ремеслом и тем фактом, что оно из-за того, что им обычно занимались в глубине дома, считалось женским занятием и было связано со специфическим понятием чести.

Он признает за структурным анализом способность адекватно понимать объективные обстоятельства, не впадая в заблуждение, обобщать отдельные случаи или объяснять их с субъективной  точки зрения. Структурализм принуждает к реляциональному мышлению в отличие от субстанциализированного мышления. Структурный анализ осуществляется «независимо от объекта», он исследует «систему объективных отношений», которая определяется экономикой и морфоло-гией групп. Он определяет ее как структуру (первого порядка), то есть как систему ковариантов, посредством которой одна система связей трансформируется в другую.

«Структура» в понимании структурализма — это система связей между определяющими элементами некой совокупности. Идеалом является формализованная модель аналогично символам и операторам математических моделей. Целью структурного анализа является установление структурных гомологии, то есть сравнение групп с эквивалентным положением в обществе путем выявления трансисторических и транскультурных признаков этих групп.

Бурдье, однако, минует эти пределы и считает этот предварительный объективизм необходимостью, чтобы на его основании определить практические условия. Центральной проблемой у Бурдье является соотношение между познанием и действием, которое в исследовании становится соотношением между субъектом и объектом. Он считает, что все попытки прямого понимания означают абсолютное положение «Я» наблюдателя и что объективирование посредством структурного анализа приближает чуждое, хотя внешне его отдаляет. Целью познания у него становится понимание посредством объективирования. Прежде всего — дологическая логика практических действий, например, ритуалов, не может быть понята путем «вживания» наблюдателя, обремененного рациональной логикой, а станет более «осязаемой»  посредством дистанцирования и объективирования, хотя объективизм и лишает действительность динамики. Однако она является опытом, а не моментальным снимком.

1.3. Праксеологическое познание

Рядом с феноменологическим и объективистски способами теоретического познания социального мира он ставит праксеологическое познание, в то же время диалектически преодолевая его. Его целью является не обнаружение объективных структур как таковых, а «структурированных структур, которые способны выступать как структурирующие структуры».

Для Бурдье опыт, однако, всегда содержит нечто невыразимое, некий миме-зис, который выражается символически, но есть чистое поведение без теории, невы-разимое словами. Это особенно ярко проявляется при рассмотрении произведений искусства, которые, невзирая на все толкования и интерпретации историками искус-ства, всегда остаются чем-то иным (а потому всегда интерпретируются заново), чем эти интерпретации, поскольку произведение искусства —это продукт практики, «ис-кусства». Понятие практики, выдвигаемое здесь Бурдье, имеет определенное сход-ство с понятием «жизни» в прагматизме, в меньшей степени в экзистенциализме или в экзистенциальной феноменологии. Оно берет свое начало в отказе от предполо-жения, что всякое мышление возможно лишь как языковое или подобного же рода логическое мышление; оно постоянно подчеркивает дологическую логику практики.

Практика для Бурдье определяется диалектикой объективных структур и глубоко усвоенных структур («укорененность» в культуру), причем «диалектика» показывает, что глубоко усвоенные структуры нельзя полностью объяснить исходя из объективных структур, но также и наоборот, объективные структуры нельзя выводить из намерений действующих в них. Глубоко усвоенные структуры Бурдье понимал как систему диспозиций. Подобным же образом он может определять и праксеологическое познание как диалектическое соотношение между объективными структурами, с одной стороны, и системой диспозиций, которые их актуализируют и воспроизводят, с другой стороны.

Практику нельзя понимать как механическую реакцию на заранее заданные детерминирующие условия, как это делает позитивистский материализм, но что типично для интерпретации мира с точки зрения «лучших мест социальной структуры». Практика, так же как теория самой практики, есть продукт диалектических отношений между ситуацией и габитусом, понимаемым как система длительных диспозиций.

Социальную группу или класс нельзя определить ни по одному лишь их месту и положению в общественной структуре, ни через действие интерактивных отно-шений- между индивидами и обменом их субъективными представлениями и ожида-ниями. Индивиды вступают друг с другом в символические отношения, в которых они с помощью сигнификантных признаков различий хотят выразить свою позицию. Однако эти «знаки различия» нельзя сводить ни к объективной структуре, ни к су-бъективным мотивам; они свидетельствуют об однородности форм практики группы или класса, которая трансцендирует индивидуальные или коллективные осознанные намерения, поскольку они являются продуктом глубокого усвоения объективных структур.

1.4. Символические отношения

Эти символические различения проводятся исходя из характера использования экономических средств, то есть потребления, особенно того, которое можно считать «символическим» или «демонстративным» (демонстративное потребление» у Т. Веблена), или же исходя из языка, «манер», «вкуса», «образования». Они кажутся характерными чертами людей, личными добродетелями, дарованиями, склонностями; однако они объясняются не субъективными устремлениями и представлениями, а лишь с учетом объективных, то есть экономических отношений. Правда, экономические структуры определяют лишь место и положение группы, в то время как система символических отношений обнаруживает свои правила с известной независимостью как от экономических отношений, так и от субъективных намерений. Структура символических отношений не является структурой экономи-ческих условий. Действие у Бурдье также не определяется напрямую экономичес-кими условиями, а на него накладывает свой отпечаток форма габитуса. Социаль-ный класс определяет нечто большее, чем его экономическое положение и место, он отличается также символически вследствие форм габитуса, демонстрируемых индивидами, а всякая общественная практика определяется и тем и другим.

Бурдье говорит об удвоении благ через их символическое бытие наряду с их экономическим существованием. Наряду с экономическим капиталом выступает символический капитал, знаки различий и дистанцирующие действия индивидов, которые стараются отграничиться друг от друга, а тем самым активизируют и воспроизводят экономические различия, кроме которых действуют и другие принципы различения. В современном обществе господствующий класс доминирует благодаря не только экономическому капиталу, но и символическому капиталу; по мнению Бурдье, наряду с предпринимателями, к господствующему классу принадлежат и интеллектуалы.

Знаки различия (например, титулы, одежда, язык) посредством понятийного объединения «отмеченных» подобных образом создают в то же время различия между группами.

Символический капитал представляет собой для господствующих капитал доверия, кредит. Символический капитал, так же как экономический, дает власть: «Власть для осуществления признания власти». [6, с.82]

Бурдье проводит различие между «прямым» экономическим насилием и символическим насилием. Последнее — это насилие, приукрашенное, измененное до неузнаваемости, даже признанное, которое действует путем присвоения форм габитуса, но в то же время требует постоянного участия господствующих для под- держания символического господства. Впрочем, это изменяется в ходе обществен-ного развития. В той мере, в какой в современном обществе возникли объективные механизмы, которые сами производят необходимые диспозиции, символическое господство становится все более независимым от личностей и их поведения.

Индивидуальные формы габитуса в группе, отличающейся от других условиями своей жизни, свидетельствуют об отношении гомологии, то есть, хотя жизненный опыт индивидов одного класса полностью не совпадает, в частности, это касается доступа к благам, услугам и власти, но такой опыт в пределах одного класса гораздо более гомогенен, чем между классами, так что Бурдье с полным правом рассматривает каждую индивидуальную систему диспозиций как структурный вариант классового габитуса.

В своем анализе Бурдье вначале конституирует социальное пространство как структуру объективных отношений, которые определяют интеракции и представле-ния индивидов и групп; однако впоследствии он отказался и от этого объективизма и рассматривал социальные позиции как стратегические в борьбе классов и групп; при этом речь идет о борьбе за представительство соответствующей социальной позиции. В этом процессе заметную роль играют не только объективные условия жизни, но и представления, которые сложились у социальных субъектов друг о друге. Однако эти представления опять-таки являются глубоко усвоенными социальными структурами, которые становятся классификационными схемами, символическими формами, которые, со своей стороны, способствуют образованию групп и классов либо дистанции и разделению в обществе — и тем самым определяют историю и сами тоже являются продуктом истории.

2.                  ТЕОРИЯ СТРУКТУРАЦИИ ЭНТОНИ ГИДДЕНСА

2.1. Дуальность структурного

Английский исследователь Энтони Гидденс является в настоящее время профессором социологии Кембриджского университета. Его работы получили широкое признание в Соединённых Штатах в начале 1970-х годов. Творчество Энтони Гидденса в отличие от творчества Пьера Бурдье носит теоретический характер. В рамках своей теории структурации Энтони Гидденс попытался совместить социологию социальных структур с точки зрения движения. Э. Гидденс определяет структурацию как «процесс социальных отношений, которые структурируются во времени и в пространстве через дуальность структурного».

Понятие дуальности структурности может быть выражено различными способами. Прежде всего, можно сказать что «структурные особенности социальных систем являются одновременно условиями результатами действий, которые совершают агенты, будучи частью этих систем».

Речь идёт о принципе взаимообусловленности конструирования социального мира, при котором его структурирующие измерения помещаются одновременно пе-ред действием в качестве его условий и после действия в качестве его результатов. Эти структурирующие аспекты, при помощи которых исследователь пытается ос-мыслить каким образом «социальные изменения стабилизируются во времени и про-странстве», отличаются, следовательно, от действия агента помещённого здесь и сейчас, но в тоже время  они «не существуют вне действия». Являясь абстрактным инструментом, созданным социологом для осмысления того что сделавшись устой-чивым не изобретается вновь при каждом новом взаимодействии структура тем не менее обладает эмпирически осязаемой реальностью только будучи актуализирован-ной в действии и взаимодействии.

Но на понятие «дуальности структурного» можно взглянуть и с точки зрения то что, что структурное всегда является одновременно ограничивающим и наделяющим правами» и что, следовательно, оно связано с понятиями ограничения и компетентности. Например, обучение родному языку ограничивает способы нашего самовыражения и, следовательно, ограничивает наши возможности познания и действия, но в тоже время наделяет нас умением, делает возможным целый комплекс действий и обменов.

2.2. Компетентность акторов: практическое и дискурсивное сознание

Теория структурации, включая в себя социологию действия, предполагает, таким образом, социально компетентных акторов, поскольку компетентность понимается как « все то, что акторы знают (или во что они верят), в негласной или дискурсивной форме, по поводу обстоятельств их собственного действия или действий других, всё то что онииспользуют в производстве и воспроизводстве действия». Э. Гидденс предложил стратификационную модель действующей личности, что подразумевает рассмотрение рефлексивного мониторинга, рационализации и мотивации действия как устойчивой системы процессов. По его мнению, повседневные действия индивида включают в себя рефлексивный мониторинг, рационализацию действия и его мотивацию. Под рефлексивным мониторингом деятельности социолог понимает сознательное отслеживание агентами не только своей деятельности, но и ожидание, что и другие агенты поступают аналогичным образом. Кроме того, отслеживаются и социальные контексты, в которых происходит деятельность. Под рационализацией действия подразумевается компетентность в поведении - агенты в состоянии объяснить, что они делают, и понимать то, что делают другие.

Вместе с тем она позволяет на уровне сознания индивидов представить процесс взаимодействия как в определенной степени непредсказуемый процесс, зависящий также от неопределенных, изменчивых условий его протекания. В итоге рефлексивный мониторинг вместе с рационализацией позволяют агенту, контролируя свою деятельность, соизмерять свои желания с возможностями в контексте взаимодействия с другими людьми.

Социолог отделяет рефлексивный мониторинг и рационализацию действия от его мотивации - желаний, которые к нему побуждают. По его мнению, мотивы напрямую не связаны с рефлексивным мониторингом и рационализацией, а, скорее, относятся к потенциалу действия, по большей части порождая общие планы или проекты. Большинство повседневных действий напрямую немотивированно. В то же время бессознательная мотивация - значительная черта поведения человека. Подобная трехкомпонентная модель действующей личности, как полагает Гидденс, позволяет представлять социальные практики более гибко. Они в большей или меньшей степени имеют ненамеренные и непредвиденные последствия теми индивидами, кто был в них вовлечен: "Непредвиденные последствия регулярно "распределяются" как побочный продукт регулярного поведения, рефлексивно поддерживаемого его исполнителями".

По Гидденсу, его концепция агента позволяет преодолеть жесткий детерминизм парсоновской теории действия, которая является <мнимо волюнтаристской>. В ней мотивация индивида всецело обусловлена его субъективностью, при этом игнорируется фактор рефлексивного отслеживания в поведении индивида.

2.3.Практическое сознание

Гидденс использует фрейдовскую интерпретацию природы бессознательного, но вносит в неё свои соображения. В частности, он вводит понятие практическое сознание, рассматривая его как центральное в теории структурации. Этого понятия нет ни в структурных парадигмах, ни в концептуальном аппарате социального психоанализа, хотя ему наиболее близко понятие "предсознательного". Между тем оно позволяет дать более тонкую трактовку природы сознания человека и, соответственно, дать более адекватную интерпретацию его поведению. По Гидденсу, нет жесткой границы между практическим сознание и сознанием дискурсивным. Но есть различия между тем, что индивид действительно сделал и тем, что он мысленно намеревался сделать. Практическое сознание связано с тем, что, как правило, делается. Кроме того, между дискурсивным сознанием и бессознательными мотивами существуют барьеры, основанные главным образом на репрессии. Понятиями дискурсивное сознание, практическое сознание и бессознательные мотивы социолог предлагает заменить традиционную психоаналитическую триаду - "Оно", "Я" и "Сверх-Я".

2.4.Порядок

Представления о дуальности структуры и стратификационной модели личности агента позволяют иначе взглянуть на факторы, обеспечивающие и поддерживающие социальный порядок. В отличие от Парсонса, полагавшего, что порядок поддерживается усвоенными в ходе социализации ценностями, которые выступают как мотивационные ориентации личности, Гидденс считает, что устоявшиеся, типичные образцы социального поведения детерминированы самим социальным воспроизводством, его рутиной. Рутина - социальные практики, основанные на бездумном характере повседневного взаимодействия.

По Гидденсу, рутинизация социальных практик становится условием социальной стабильности. Она обеспечивает адекватное взаимное восприятие поступков индивидов и не требует при этом приведение рациональных аргументов. Гидденс считает, что рутина является важным фактором непрерывности социального воспроизводства. Если рутинные социальные практики к тому же освящены традицией, то они ещё сильнее связывают прошлое и настоящее, обеспечивая преемственность в социальном воспроизводстве.

В условиях современности толчком к дерутинизации могут быть последствия природных катаклизмов или шок, вызванный от контакта с элементами иной культуры. При этом не происходит мгновенная иллиминация традиционных социальных практик. Начинается процесс их замещения новыми практиками, что в итоге приводит к новой рутине и обновленному социальному порядку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Известный французский социолог Пьер Бурдье создал концепцию структура-листского конструктивизма, в которой попытался соединить объективное и субъек-тивное в социальном познании, преодолеть односторонность как объективизма, так и субъективизма.  В определении и изучении сути социальных отношений Бурдье предложил использовать одновременно два принципиальных подхода: 1) структура-лизм - в социальной системе существуют объективные структуры, не зависящие от сознания и воли людей, но способные стимулировать те или иные их действия и стремления; 2) конструктивизм - действия людей, обусловленные жизненным опытом, процессом социализации.

Объединяя в своем учении принципы структурализма и конструктивизма, он использует два центральных в его концепции понятия – «социальное поле» и «габитус». Социальное поле - это социальное пространство, в котором осуществляется различное взаимодействие людей, включающее целый ряд разных полей – политическое, экономическое, культурное, духовное и др.

Крупнейший английский социолог и политолог Энтони Гидденс выдвинул ори-гинальную теорию структурации, также направленную на интеграцию макро- и микроподходов к исследованию социальной реальности. Его теория исходит из того, что в общественной жизни действия и структуры неразрывно связаны и не сущес-твуют друг без друга. Именно социальные действия создают и воспроизводят со-циальные структуры, а эти последние во многом обуславливают социальные дейс-твия. Поэтому социология должна иметь дело социальным опытом, упорядоченным во времени и пространстве, в основе которого лежит человеческая деятельность.

И здесь он выступает как против волюнтаристов, отрицающих или принижаю-щих влияние условий среды, так и против детерминистов, игнорирующих или недооценивающих роль и значение воли и желаний субъекта в этой деятельности. Против этих крайностей и была направлена его концепция взаимосвязи и органического сочетания социальной структуры и социального действия. Гидденс считает, что необходима объединительная парадигма, а не полюсные подходы.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.      Гидденс Э. Социология. М., 2000.

2.      Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная социология. СПб., 2003

3.      Иванов, Д.В. Парадигмы в социологии: учеб. пособие. – Омск: Изд-во

ОмГУ, 2005. – 72 с.

4.      Филипп Коркюф. Новые социологии. // науч. ред. Н.А. Шматко. М. – Институт экспериментальной социологии; СПб.:Алетейя, 2002 г.

Ветер. Капли на стекле.

Осень наступила у меня в душе.

Также грустно, сыро и темно.

Вспомню я лето, и станет тепло.

Вспомню хохот нас всех у подъезда второго,

Дым сигарет и футбольное поле,

Старушку с пакетом и чудо-малого,

Ещё кучу, всячины точно запомню.

Но вот всё прошло. Закончилось лето.

Разъехались люди, спокойны старухи,

А я пригрустила, стою у оже весна?