Развитие психологической социологии (конец XIX века)

компонента) объективно ведет к естественности политического неравенства. Не в

смысле прав и свобод людей, а в смысле их компетентности и способности быть

активным социальным агентом, свободно принимающим решения и отвечающим за их последствия. У социолога реализация идеи политической рациональности связана с разной степенью их участия в политической жизни вообще и политической власти в особенности. Социолог говорит о том, что можно быть 1) «политиками “по случаю”, когда опускаем свой избирательный бюллетень или совершаем сходное волеизъявление, например, рукоплещем или протестуем на “политическом” собрании»; 2) «политиками “по совместительству”» – быть доверенным лицом, членом правления партийно-политического союза, государственных советов и т.д. В этом случае политика «не становится для них первоочередным “делом жизни” ни в материальном, ни в идеальном отношении»; 3) “преимущественно-профессиональными” политиками.

Если эти принципы провести в нашу жизнь, то постепенно пойдет процесс её

рационализации. Утвердится порядок, согласно которому “ходить во власть” должны профессионально подготовленные, компетентные в управлении люди, которые прошли подготовительную учебу и службу, выдержали специальные экзамены, доказывающие их способности и возможности работать на политическом “предприятии”, что нельзя путать просто с интеллектуальными способностями.

Ценными для россиян могут быть рекомендации Вебера относительно минимизации коррупции в структурах государственной власти. «”За счет” политики как профессии живет тот, кто стремится сделать из неё постоянный источник дохода; “для” политики – тот, у кого иная цель. Чтобы некто в экономическом смысле мог жить “для” политики, при господстве частнособственнического порядка должны наличествовать некоторые, если угодно, весьма тривиальные предпосылки: в нормальных условиях он должен быть независим от доходов, которые может принести ему политика».

Лидеры партий и политических движений должны осознать, что в общих интересах минимизировать политическую коррупцию. Для этого после каждой очередной партийной баталии, завершившейся приобретением одних и потерями у других, не следует по ценностным ориентациям конкретных партий и политических движений “перетряхивать” бюрократический аппарат управления. Тем более вредны кампании, иррациональные по сути, направленные на формальное сокращение определенного процента чиновников.

Ориентация на этот тип рационального политического господства избавило бы российское общество от массовых иррациональных перемен в государственных институтах после очередных выборов, от чего в конечном счете население несет материальные и духовные потери. Хорошим симптомом в этом смысле явили собой

последствия выборов Президента В.В. Путина. Общественное мнение, ряд СМИ предвкушали радикальные кадровые перестановки, готовились их смаковать. Но они свелись к минимуму. Впервые в российской истории новой политической элите, пришедшей к самой вершине власти, хватило мудрости и прагматизма в целом сохранить бюрократический аппарат.

Без решительных действий по укреплению Российского государства в этом плане у нас не исчезнут сами по себе возникшие на “демократической волне” очевидные диспропорции в полномочиях центра и регионов, кстати, закрепленные в республиканских Конституциях. Ещё большая проблема для современной России – нелегитимные образования в том числе и вооруженные, лидеры которых, как правило, прикрываясь патриотическими, национальными, религиозными лозунгами, во имя своих политиканских амбиций и коррупционных целей приносят в жертву права, свободы, а то и жизни других людей.3

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, можно отметить,  что в центре внимания психологической социологии конца XIX — начала XX вв.стояли проблемы общественного (группового, коллективного) сознания, его природы, структуры и функций. Детально обсуждались важнейшие процессы и психологические механизмы группового, межличностного взаимодействия, такие, как психическое заражение, внушение, подражание, а также социальное содержание самой человеческой личности. В этот период было положено начало теоретическому, а затем и эмпирическому исследованию общественного мнения и массовых коммуникаций. Отказавшись от биологизации общества, психосоциологи пытались также преодолеть ограниченность эволюционизма; их теоретические концепции приобретали все более аналитический характер. Важнейшим положительным результатом этого было рождение социальной психологии как самостоятельной дисциплины, хотя, возникнув на стыке социологии и психологии, эта новая дисциплина еще долго не имела четко очерченного предмета, тяготея поочередно к обеим своим «прародительницам».

Но изучение процессов группового взаимодействия, будучи необходимым, отнюдь не исчерпывает сферы социального и не оправдывает сведения социологии к социальной психологии.

Социальная психология - часть социологии, которая подразделяется на социальную психологию, предметом которой являются психологические процессы, возникающие в ассоциации людей, и социальную морфологию, т. е. науку о социальных формах.

Я убеждена, что каждый образованный человек должен иметь представление о социологии. Интерес к социологии естествен для людей вообще, так как человек, будучи существом социальным, сам является объектом ее изучения.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Зборовский Г.Е. История социологии: Учебник. _ М.: Гардарики, 2004.

2. Г. В. Осипов. История социологии в Западной Европе и США. Учебник для вузов. — М.: Издательство НОРМА, 2001

3. С.А. Кравченко. Социология: Парадигмы через призму социологического воображения. М.: – 2002.

4. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Прикладная социология: методология и методы. Учеб. Пособие. М.: 2011.

5. Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Нечипуренко В.Н., Попов А.В. 
   Социология: Учебник/Под ред. проф. Ю.Г. Волкова.– Изд. 2-е, испр. и доп.– М.: Гардарики, 2003.

1 Зборовский Г.Е. История социологии: Учебник. _ М.: Гардарики, 2004. § 2. стр. 92.

2 Г. В. Осипов. История социологии в Западной Европе и США. Учебник для вузов. — М.: Издательство НОРМА, 2001. Стр. 61

3 С.А. Кравченко. Социология: Парадигмы через призму социологического воображения. М.: – 2002. Стр. 93