Семиотика костюма

Семиотика костюма.

Костюм содержит информацию о возрасте, половой и этнической принадлежности личности, ее социальном статусе, профессии. По костюму мы можем судить об эпохе, когда он был создан, стране проживания его носителя и о мн. др. Таким образом, костюм представляет собой своеобразный социокод, передающий информацию из прошлого в будущее. Кроме того, костюм дополняет образ индивида, поэтому одежду можно рассматривать как многозначный феномен. Одежда — это определенный знак личностных особенностей, она информирует о человеке. В оформлении внешнего облика индивида заключена целая иерархия знаковых систем. Одеваясь определенным образом, человек как бы дает знать, кто он такой, что он представляет собой как личность. Знаковость одежды всегда играла и играет важную роль: костюм выполняет коммуникативную функцию, давая возможность человеку сигнализировать о своей индивидуальности окружающим. В костюме выражается не только индивидуальное самоощущение, но и эмоциональное отношение к действительности.

Безусловно, на костюм в большей степени, чем на другие знаковые системы, влияет мода. Связано это с тем, что смена моды в одежде наиболее частая и наиболее легко воспринимаемая.

Впервые П. Г. Богатырев предложил рассматривать народный костюм как особый вид семиотической системы. Он выделил в нем следующие функции: утилитарную, эстетическую, эротическую, магическую, возрастную, социально-половую и моральную. Кроме того, в народном костюме. П. Г. Богатырев подчеркнул праздничный, обрядовый, профессиональный, сословный, религиозный и региональный аспекты.

Народный костюм кодируется коллективом, представляя визуальный план культуры, маркируя положение человека в пространстве и во времени. Это касается одежды любого этноса. В ней все семиотизировано: цвет, ткань, украшения. Особенность народного костюма — его комплексность. Например, на Руси старинная женская одежда была удивительно разнообразна по форме, украшениям, и даже по манере ношения. В одной губернии могли встречаться до тридцати видов будничной и праздничной одежды, украшений, включая разного рода передники — завески, запоны, занавески, нагрудников — шушпанов, шушунов, которые надевались поверх рубах и панев.

К XX в. народный костюм получает все меньшее распространение в городской среде экономически развитых стран, но его элементы используются в одежде, все более теряющей национальные особенности. Мода влияет и на городской и на сельский костюм.

В России одежда купеческого, мещанского, крестьянского сословий оставалась без изменений до конца XVIII в. Дворянство, придворное общество в XVIII–XIX ее. ориентировалось на модные образцы нарядов Парижа и Лондона. Чем ниже сословие, тем меньше его одежда носила иноземные черты.

При дворе регламентировались многие элементы костюма. Уже Петр I указом от 4 января 1700 г. предписывал всем, кроме крестьян и духовенства, носить западное платье. Екатерина II в 1782 г. тоже распорядилась «о назначении, в какие праздники какое платье носить особам обоего пола, имеющим въезд ко двору». Начиная с эпохи Петра I костюмы придворных шили в соответствии с господствующей модой времени. В 1834 г. специальным распоряжением строго определялся их покрой, фактура и цвет ткани, декор. Нередко костюм характеризовал не только имущественное и социальное положение того или иного лица, но и его образ мыслей.

В XIX в. костюм в России стал элементом семиотической стратификации: мещанки, как правило, не надевали ни броши, ни браслеты, зато носили серьги, бусы, кольца; купчихи носили кольца на всех пальцах; наиболее состоятельная верхушка нарождавшейся буржуазии подражала дворянской аристократии. Получает распространение форменный костюм, по которому легко читалась принадлежность к чиновникам различных ведомств, студентам и учащимся.

Вплоть до середины XIX в. сословные особенности одежды в нашей стране были семиотически определенными. Традиционную русскую одежду наиболее долго сохраняло крестьянство. В городе же со второй половины XIX в. шел интенсивный отход от традиционных форм, хотя еще в конце XIX в. старинное русское одеяние можно было встретить в провинциальных городах. В начале XX в. в России появилось увлечение ложнорусским (псевдорусским) стилем. В народный костюм в богатых семьях одевали кормилиц, нянюшек, дворников.

В конце XIX — начале XX в. на смену сословным различиям пришли классовые. Классовое деление четко обозначалось в городском костюме. В рабочей среде был принят костюм, который носили и представители демократической интеллигенции. Иным был костюм в буржуазной и чиновничьей среде. Различались костюмы женщин из рабочей, мещанской, чиновничьей среды, из буржуазии и верхушки дворянского общества. Различалась обрядовая, траурная одежда. Особое знаковое оформление имел офицерский мундир.

На костюм влияет и господствующий стиль в искусстве. Особенно это было характерно для начала XX в., когда преобладал стиль модерн.

В советское время костюм также претерпел семантические изменения. Если в 20-е гг. продолжались традиции дореволюционного времени, костюм был четко семиотизирован, то начиная с 30-х гг. семиотизация стала свертываться под натиском массового пошива одежды. Уродующая стандартизация.

Еще разительней эту особенность одежды советского времени подчеркнула организованная в Петербурге выставка «Память тела» (2001). Нижнее белье, уродовавшее человека, обусловливало и столь ужасную роль одежды: во многом костюм зависит от того, какое под ним белье. На одном из первых телемостов между СССР и США прозвучала почти афористическая фраза: «В СССР секса нет». Забавная, неуклюжая, но во многом отразившая реальность. И одна из причин невозможности здорового эротического влечения людей друг к другу — недостойная их одежда.

Художественная интеллигенция, ряд творчески одаренных личностей пытались противостоять этой тенденции, но сделать это было достаточно сложно.

Всегда — и раньше, и сейчас — костюм — это система знаков, которые при внимательном и подготовленном восприятии могут дать развернутую информацию о личности, репрезентирующей себя определенным типом одежды.

С древних пор костюм являл собой знак социального статуса хозяина. Даже татуировка на теле, заменявшая одежду в первобытном обществе, выполняла эту функцию. Фараон носил схенти из плиссированной ткани и намного длиннее, чем повязка раба. Знаком власти были урей и клафт — головной убор в виде платка с обручем, впереди которого была изображена змея. В древнем Шумере в восемь лет ребенку надевали на талию шнурок, что означало его вхождение в мир взрослых.

Одежда всегда была знаком демонстративного потребления. Так было всегда и везде. В античном обществе патриции носили обувь и одежду, отличающую их от других смертных. Еще более иерархизированным был костюм в эпоху Средневековья и Возрождения. Это сохранилось и в Новое время.

Домашняя прислуга всегда одевалась лучше, чем другая челядь. Слуги, носившие шпагу и облаченные в ливрею, демонстрировали высокий статус хозяина. Одежда, аксессуары и драгоценности рассматривались как знаки причастности к определенному кругу.

Одежда придает личности определенный социальный статус. Это хорошо понимали фашисты. Для того чтобы лишить человека индивидуальности и самоуважения, достоинства, узников раздевали и одевали в униформу. «…Каждый мог увидеть свое отражение в ста мертвенно-бледных лицах, в ста оборванных, уродливых, похожих на чучела фигурах».[214] Это воспринималось как «оскорбление», «унижение».

Визуальный язык костюма имеет свою знаковую систему, в которой существуют своеобразные коды. Один из них традиционный, уходящий корнями в далекое прошлое, другой — современный, возникающий под влиянием новейших технологий. В первом изобилие клише и стереотипов. Он изменяется очень медленно. Второй быстро откликается на перемены, происходящие в технологиях, искусстве, науке, моде. Костюм выполняет разные знаковые функции в обществе. Одна из важных функций — коммуникативная. Она заключается в передаче информации об индивиде другим членам общества посредством знаков и символов. Особенно в XX веке, когда динамизм, поверхностность общения создают «потребность в быстрой и адекватной оценке субъектов общения, с одной стороны, и быстрой и экспрессивной демонстрации своего Я — с другой».[216] Особенно ярко знаковость костюма проявилась в костюме молодежных субкультур.[217] Например, фенечки — браслеты, амулеты, которые носили хиппи. Это были не просто украшения, а сознательно созданная система знаков. Их родина — Америка. Таким же способом апачи плели сумки для табака или отделочную тесьму. «Фенечка была символом принадлежности к братству, кроме того, она несла зашифрованную информацию о стаже в братстве и типе употребляемых наркотических веществ».[218] Другим отличительным знаком хиппи был хайратник (повязка на лбу), Подобные повязки носили странники, существовала такая плетеная повязка у индейцев.[219] Хиппи носили также кожаные куртки без рукавов и пальто, характерные для пастухов. Их шили из неокрашенных шкур, вымоченных в моче, а затем вышивали вручную. С хиппи эта одежда пришла в Америку и Европу. Они использовали многие элементы костюма американских индейцев и ковбоев. Это и отделка бахромой, и использование замши и кожи, пончо, ковбойские рубашки и брюки из джинсовой ткани, шляпы «техас» и «сомбреро», сапоги из комбинированной цветной кожи и шейные платки. Довольно часто они дополняли свой костюм бусами — керамическими, из стекляруса, кожаные, каменные, из желудей и шишек, из шахматных фигурок и шашек. Особой любовью пользовались колокольчики. Многое у них было взято у туземцев, в том числе и нанесение рисунков на тело. Мы видим, что это была развернутая система знаков, понятных для посвященных. Декодировать их можно было, только будучи инициированными в данное сообщество. Их знаки отражали дистанцирование от общества. Так, неизменная торба, головная повязка — символ дороги, пути. Особенно часто изображался в их одежде и внешнем виде цветок, смайл и пацифик. Смайл — в переводе с английского — улыбка. Этот символический знак — желтый круг, двумя точками и вогнутой линией, символизирующими глаза и улыбающиеся губы. Часто этот знак наносили на футболки, из-за чего он получил название «smiley T-shirt» — улыбающаяся футболка. Пацифик — символ, обозначает иглу шприца, ломающую приклад винтовки, отражая их лозунг «Нет войне!».

Панки имели совсем другие символы и отличия в костюме. Вивьен Вествуд придумала им многие особенности. Так, она развила идею брюк бондэйж (в переводе с англ. bondage — рабство, неволя) — брюки, за основу которых взят покрой американских военных брюк, на уровне коленей штанины соединялись ремнями. Это наглядно иллюстрировало идею несвободы и добавляло сексуальности. Связывание рук цепями или кожаными ремнями также было демонстрацией несвободы, как и узкие черные кожаные галстуки на шее, ассоциировавшиеся с петлей. Вивьен Вествуд заменила черный сатин брюк бондэйж на красную шерстяную шотландку, удлинила откидной клапан, добавив такой же спереди, отчего появился плиссированный передник, напоминающий килт. Это сделало костюм панка агрессивно андрогинным, несмотря на то, что такие же брюки носила и женская часть этого сообщества. Другая особенность костюма панка — булавки. Именно английская булавка стала одним из основных символов, характеризующих движение панков. Эти булавки втыкали не только в одежду, в первую очередь в разорванную футболку, но и в тело и лицо. Сама Вивьен Вествуд заметила, что английские булавки определенно имели аналогию в культуре стран третьего мира, подобно перьям в волосах. Любопытно, что впоследствии английская булавка — символ панков вошла в высокую моду в качестве изысканного украшения. Кроме того, знаковой стала и прическа — ирокез красного или другого флуоресцентного цвета, вздымающийся над головой. Здесь также видны архаические корни этого явления, напоминая племена туземцев. Панки сделали также популярными печать анархических лозунгов на одежде. В качестве символа ненависти и презрения панки выбрали крысу. Они носили ее в качестве живого талисмана, отражая сущность внешней, более показной агрессии.

Идеи молодежной моды постепенно перекочевали в высокую моду. Часто знаковые элементы служат символом успеха, престижа. Так, джинсы, рабочие брюки американских ковбоев из простой брезентовой ткани поначалу были коричневого цвета. Хиппи в 60-е годы выбрали синие джинсы. Постепенно джинсы приобрели символический статус. То же самое произошло и с футболкой. От нижнего белья, пройдя переосмысление в разных молодежных субкультурах — серфинг, гранж, рейв, готов и др., она стала модным атрибутом. Смайл (см. выше) и ромашка были использованы дизайнером Москино в 1994 году. Черная кожаная куртка байкеров стала одной из важных знаковых вещей современного модного костюма. То же произошло с ботинками «доктор мертенс». Впервые они появились в 1945 году. Они были модифицированы в 1960 году английским обувщиком Билом Гриппом. Он использовал в них аэровоздушную подошву. Кроме того, он использовал более толстую кожу, добавил желтые стежки, рифленую подошву. Они были масло-, водо-, кислотно- и бензино-непроницаемыми. Конечно, такие удобные и функциональные, они полюбились рабочим. Затем их стали носить представители молодежных субкультур. У скинхедов — это ключевой предмет одежды. Они стали частью тенденции «унисекс». Впоследствии одним из их воплощений стали ботинки высотой до бедер в зимней коллекции Жана-Поля Готье в 2003 году. Таким образом, синие брюки джинсов, кожаная куртка, футболка, ботинки «доктор Мертенс», распространились по всему миру, получив интернациональный характер.

Помимо коммуникативной функции, костюм обладает функцией идентификации, дифференциации, самоутверждения и демонстрации. Кроме того, он носит черты инновации и гедонизма. Помогает в этом мода, которая характеризуются двумя противоположными тенденциями — демаркационной и нивелирующей. Она, с одной стороны, связывает одних и разъединяет с другими.[220] Когда появляется новое направление, мода помогает приверженцам ее самоутвердиться и реализоваться. В дальнейшем нивелирующая функция вступает в свои права, разрушая протестную специфику костюма. На смену приходит новый альтернативный образ. И так постоянно.

В современных молодежных субкультурах знаковость подобна племенным сообществам. Особыми метками их костюмы позволяют их идентифицировать с определенной группировкой. Причем такая символика часто имеет архаическую природу. Это разного рода обереги, роспись тела, пирсинг, татуировка, когда «на поверхность общественного сознания вышла маргинальность во всех видах, которая лучше всего отвечает интересам микрогрупп. Это явление Гваттари и Делез называли «племенами» с их «племенной психологией». Двойственность мира молодежи отразилась в их костюме, который символизирует ее единство и разнообразие. С одной стороны символы и знаки костюма служат идеям индивидуализации, с другой — обладают объединяющим свойством, локализуясь в зонах «единичного — особенного», что характерно для синергетической закономерности