Социальные проблемы компьютерной социологии

 

“СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ КОМПЬЮТЕРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ” 

СОДЕРЖАНИЕ 

1. Позитивные  и негативные последствия компьютерной  революции 

1.1. КР  как   социотехническая  реформа 

1.2. Последствия   информатизации  в  зеркале   общественности 

2. Модификация  социальных структур 

2.1. Уменьшение  числа  людей,  занятых  в   сфере  материального производства 

2.2. Изменения   в  организации  промышленного   производства 

3. Появление  “компьютерных поколений” 

3.1. Изменение   темпов  духовно-культурной  жизни   общества 

3.2. Необходимость  обучения  компьютерным  технологиям  в  России 

4. Будущее вычислительной  техники 

4.1. Загадка человеческого  мозга 

4.2. Интеллектуальные  робототехнические  системы 

4.3. Новые принципы  организации вычислительных систем 

5. Выводы для  России 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Позитивные  и негативные последствия компьютерной  революции 

1.1. КР  как   социотехническая  реформа 

Информационно-компьютерная революция - исторический факт. Как  и все великие социально-технологические  революции, она подготавливалась исподволь. Но эта подготовка происходила в подводной части айсберга. Когда она стала заметна н начала оказывать влияние на ход исторических событий, экономику, культуру, промышленность, торговлю, сельское хозяйство и политику, общественное сознание восприняло ее как огромную неожиданность, почти как чудо. Одни приветствовали ее, возлагая на нее, как правило, несбыточные надежды спасения человечества от всех бед и несчастий, другие с первых же шагов осыпали ее проклятиями, видя в ней новый источник человеческих бедствий. Нечто подобное происходило каждый раз и с другими социально-технологическими революциями, вызывавшими к жизни крупные исторические изменения, сопровождавшиеся социальными потрясениями, предельной драматизацией общественно-политической жизни и личными трагедиями. Каждый раз в начале и на всплеске великих революций появлялись пророки-обличители, мечтательные утописты, прорицатели великих бедствий и избыточно счастливых реализации. Современникам таких революций трудно быть трезвыми, ñïîêîéíûìè наблюдателями. История, можно сказать, “режет по живому”. Поэтому современники великих социотехнологических перемен оказываются не только их участниками, но и жертвами. А требовать от жертв спокойного, взвешенного, рассудочного отношения к реальности просто невозможно. И все же перед философской мыслью стоит задача по крайней мере попытаться очертить и нащупать хотя бы в самом общем виде перспективу и содержание грядущих изменений. Задача эта осложняется тем, что в разных странах и регионах ИКР происходит в несовпадающих формах, с различной скоростью и размахом. Для нашей страны, находящейся в глубоком кризисе, в условиях деформации и частичного распада общественно-политических связей, структур, институтов и отношений, прогноз и предвидение перспектив ИКР осложняется целым рядом дополнительных обстоятельств. 

На социотехнологическую революцию, на научно-технологический  прогресс накладываются политические потрясения, национальные и социальные конфликты, крушения ценностных ориентаций, девальвация идеологии, распад социально-исторических идеалов, углубляющийся разрыв между поколениями, изменения политической географии общества. В этих условиях нам приходится осознавать и осмысливать такое множество хаотически действующих причин и механизмов, такое переплетение страстей, эмоций, амбиций и страхов, что четкий и трезвый расчет, гарантирующий надежность прогнозирования, едва ли по-настоящему возможен. 

È âсе же наш  исторический опыт кое-что подсказывает и кое-чему учит. В истории России не раз предпринимались попытки крупных социально-экономических реформ и перестроек. Россия в силу ее хорошо известных особенностей накопила не только опыт реформаторства, но еще более значительный опыт “торпедирования” è усечения собственных реформ и идеалов справедливого социального устройства. Трудно сказать, пойдем ли мы сейчас по этому проторенному пути или впервые в истории сумеем подняться до реализации действительной социально-экономической перестройки. Ведь хорошо известно, что между лозунгами реальностью дистанция огромного размера. Но именно сейчас, когда общественная мысль почти целиком занята обсуждением политических вопросов и острых проблем «повседневной» экономики, перед философией встает ее собственная специфическая задача - сущностное осмысление более глубоких и далеких перспектив и фундаментальных изменений, порождаемых социотехнологической революцией. Из опыта истории известно, что политические потрясения рано или поздно кончаются и наступает эпоха трезвого расчета, нормального социального строительства. Вопрос лишь в том, возьмет ли эта эпоха свой старт на руинах или изрядно потрепанной, но все же жизнеспособной социально-экономической и технологической основе? Ответить на этот вопрос нелегко, но при всех обстоятельствах ясно одно: если общество желает сохраниться, если народ стремится к дальнейшему развитию, если его историческое самосознание в состоянии хотя бы в самых общих чертах нащупать перспективы и цели дальнейшего бытия, то эти цели и перспективы будут осуществимы лишь на базе социального è научно-технического прогресса. Такой прогресс в современных условиях возможен лишь на базе информационно-компьютерной революции. Поэтому теперь следует обрисовать по крайней мере общие контуры тех перспектив и последствий, которые внутренне присущи всем сообществам, вступающим на путь ИКР. Но при этом нужно ясно понимать следующее: информацнонно-компьютерная революция охватывает очень широкий спектр предметной и социальной деятельности. В различных странах темпы распространения и охвата этих сфер деятельности средствами и системами современной информационной технологии различны. В первую очередь это определяется тем, каков уровень площадки, с которой стартует ИКР в данной стране, каково условие ее реального развития. Во вторую очередь характер последствий зависит от этноисторических особенностей каждого социума, от состояния культуры и цивилизации. Не секрет, что разные народы и общества по-разному относятся к научно-технологическому прогрессу, к технике труда, к современной форме и требованиям организации производственной деятельности. Эти различия находят объяснение в истории каждого народа, в том, как формировался его характер, его культура, его способ жизнедеятельности. Но какими бы ни были эти объяснения, они всегда приводят к некоторой констатации, некоторой экспликации существующего положения дел. Суть же проблемы заключается в том, что история немилосердна, и если мыслители народа, “духовная соль земли” способны объяснить, почему народ оказался отсталым, в силу каких исторических ошибок, ïðîñ÷åòîâ èëè íåóäà÷, ïðåñòóïëåíèé èëè òàéíûõ çàìûñëîâ îí очутился на обочине магистрального общечеловеческого прогресса, то это еще не означает автоматически, что положение в истории просто исправить. Однако факт такого осознания уже достижение, уже возможность выбора правильного пути. Человек, сказавший в свое время: “Мы пойдем другим путем” и сделавший много для реализации этого лозунга, сыграл с нашим обществом дурную шутку. Мы действительно пошли другим путем, не тем, которым пошли нации и народы, вступившие на путь научно-технологического и социального прогресса и перешедшие к высокому уровню общенационального благосостояния, цивилизации, свободы, гарантии прав человека и конституционных прав личности и демократии. Что же удивительного, что, идя не по тому пути, мы и пришли не туда, пришли в болото, в ситуацию засасывающей социально-экономической трясины и общественно-политических потрясений, распада социальных связей, ценностей и идеалов? 

И все же, трезво оценивая реальную ситуацию, я далек  от безнадежного скептицизма и пессимизма. Опыт вечно скорбящего и недовольного Гесиода, плачущего и обличающего Гераклита, опыт отчаявшихся ïðîðîêîâ и утопистов эпохи индустриальной революции убеждает в том, что потрясения, связанные с началом социально-технологических революций, свидетельствует не столько о ее бесперспективности, сколько об обреченности привычных социокультурных структур, норм обыденной  жизни, о неустойчивости и неизбежном крушении устаревших рациональностей и об-щественно-политических институтов. 

Сделав эту  мысль достоянием общественного сознания, мы должны сосредоточиться на осознании сегодняшнего положения дел, реальных перспектив достижений и трудностей. Эффективная адаптация к нашим êîíêðåòíûì óñëîâèÿì будет зависеть от того, какой путь, какую историческую стратегию и какую тактику выберет общество. Если оно наконец сойдет с “обочины” и öåíîé огромных усилий, а возможно, и жертв вступит во имя своего будущего на магистральный путь развития, путь социального и научно-технологического прогресса, то оно еще, быть может, станет демократическим, культурным, цивилизованным, процветающим и благополучным. Но безусловно, что цена это будет заплачена немалая. Если же оно замкнется в своем “своеобразии” и предпочтет топтаться на своем “особом” пути, все больше увязая в болоте, то ему предстоит полностью испить чашу негативных последствий, но это будут не последствия информационно-компьютерной революции, а последствия распада и крушения общественной системы, отказавшейся от прогрессивного выбора. 

Именно с этой позиции в понимании реальности и перспективы стоит обсуждать в данной главе последствия современной социально-технологической революции, имея в виду не конкретные проявления в каждой данной стране, а общее и фундаментальное содержание, которое по-разному реализуется там, где такая революция происходит. 

В потоке литературы, посвященной последствиям компьютерной революции, привлекает внимание небольшая  книга швейцарcкого исследователя  К. Хессига “Страх перед компьютером?”. Масштабы происходящей в Швейцарии  информатизации в известном смысле пропорциональны размерам и возможностям этой небольшой страны, не менее все проблемы, которые обсуждали и переживали такие гиганты информатизации, как США и Япония, нашли свое отражение и преломление в сознании швейцарской общественности. Обобщая опыт своей собственной страны, сравнивая его с опытом âåëèêèõ информационных держав, Хессиг резюмировал все возможные негативные и позитивные последствия ИКР в виде весьма лаконичной и наглядной таблицы. Я приведу ее без всяких изменений (см. таблицу 1). 

Таблица 1

1.2. Последствия   информатизации  в  зеркале   общественности

Положительные последствия 

Отрицательные последствия 

КУЛЬТУРА И  ОБЩЕСТВО 

КУЛЬТУРА И  ОБЩЕСТВО

Свободное развитие индивида “Автоматизация” человека

Информационное  общество Дегуманизация жизни

Социализация  информации Технократическое мышление

Коммуникативное общество Снижение культурного уровня

Преодоление кризиса  цивилизации Лавина информации

      Элитарное знание (поляризация)

      Изоляция  индивида 
 

ПОЛИТИКА 

ПОЛИТИКА

Расширение свобод Снижение свобод

Децентрализация Централизация

Выравнивание  иерархии власти Государство - “надзиратель”

Расширенное участие  в обществ. жизни Расширение гос. бюрократии

      Усиление  власти благодаря знаниям

      Усиление  манипуляции людьми 
 

ХОЗЯЙСТВО И  ТРУД 

ХОЗЯЙСТВО И  ТРУД

Повышение продуктивности Возрастающая сложность жизни

Рационализация Обострение промышл. кризиса

Повышение компетентности Концентрация

Увеличение богатства Подверженность кризисам

Преодоление кризиса Стандартизация

Экономия ресурсов Массовая безработица

Охрана окружающей среды Мобильность трудящихся

Децентрализация промышленности Дегуманизация труда

Новая продукция Стрессы

Улучшение качества Деквалификация

Диверсификация  продукции Исчезновение многих профессий

Новые профессии  и квалификации  
 

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Национальная  независимость Усиление взаимозависимости

Шанс на развитие у “стран 3-го мира” Технологическая зависимость

Улучшение обороноспособности страны Обострение отношений “Юга-Запада”

      Уязвимость

      Усиление  опасности новой войны из-за обновления военных систем 
 

Эта таблица  дает хорошее представление о  спектре позитивных и негативных последствий ИКР. Правдоподобнее всего, что в истории каждой вступающей на путь информатизации страны будут  встречаться и те и другие последствия, сочетаясь в различных пропорциях в зависимости от конкретных условий. 

Наша страна начинает стартовать в направлении  информатизации общества с площадки, находящейся ниже нулевого уровня. На сегодняшний день и в диапазоне  нескольких ближайших лет информационная технология и программная продукция, аппаратные средства и системы связи, производимые в нашей стране, будут весьма значительно уступать средним мировым стандартам, не говоря уже о наиболее перспективных форсированных разработках. Тем не менее при выборе правильной стратегии и тактики информатизации, при правильном развитии лицензионного производства и организации значительного числа концессий в сфере информационных технологий мы можем повторить экономическое и технологическое чудо, совершившееся в Японии, на Тайване, в Южной      Корее, Сингапуре и Бразилии. По этому пути сейчас идет ряд развивающихся стран. Внедрение лицензионного производства и концессий, создание принципиально новых технологических колледжей для подготовки специалистов в области современной ИТ с широким привлечением (не менее 50% штатного состава) зарубежных, прежде всего американских, преподавателей - это наиболее реальный механизм для вывода наших программ и информатизации из тупиковой ситуации, в которой они находятся сейчас. 

Естественно, что  все это потребует гигантского  напряжения сил, технических, экономических, финансовых и информационных ресурсов. Но других ïóòåé выхода из крайней  отсталости, в которой мы находимся, не существует. Надо попытаться вскочить в последний вагон уходящего поезда. 

Перечень позитивных и негативных последствий информатизации общества, отмеченных в таблице Хессига, впечатляет. Детальное обсуждение каждого  них заняло бы слишком много места. Однако большинство проблем, обозначенных в таблице, достаточно хорошо проработано и изучено, поэтому далее я сосредоточусь на более общих глобальных проблемах, которые отражены в ней частично или вообще не отражены. На некоторых из них лежит несколько даже фантастический отпечаток. Уж слишком грандиозны для человечества связанные с ними изменения. Однако опыт “осторожничающей” философии подсказывает, что в своих оценках и суждениях она ошибается чаще, чем философия, склонная всерьез воспринимать “фантастическое” предвидение будущего. С этой точки зрения один из самых фундаментальных вопросов социально-философского анализа ИКР—это вопрос о ее влиянии на социоантропогенез. В таблице Хессига, как нетрудно заметить, он вообще не нашел своего места.