Социологический подход к исследованию моды и стиля жизни

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ МОДЫ И СТИЛЯ  ЖИЗНИ

Социологический подход к моде и стилю жизни  предполагает рассмотрение их как отражение  статуса той или иной социальной группы, который влияет на поведение  человека в сфере потребления, формируя образы вещей — символов престижа. Изменение моды связано с «износом»  этих символов.

Статус, по М. Веберу, — это не только  позиция индивида в обществе, но и атрибут социальных групп и коллективных стилей жизни. Такой подход к определению статуса называется структурным. В то время как американская социологическая традиция фокусировала внимание на индивидуальном статусе, традиция, идущая от М. Вебера, более интересовалась происхождением, поддержанием и социальными последствиями существования статусных групп и статусных общин. Под схожим стилем жизни, характерным для статусных групп или статусных общин, М.Вебер понимал: общую моральную систему, общий язык, культуру и религиозные отличия. Стиль жизни объединяет, солидаризирует сообщества, изолирует и защищает их от других, помогает вырабатывать общие механизмы использования социально культурных выгод и привилегий их формального статуса.

Помимо структурного определения статуса, можно признать как минимум еще два: статус как  набор политико-правовых прав, закрепленный властной иерархией (гражданский компонент  статуса) и статус, как стиль жизни (культурный статус).

Статус –  это достигаемая и «обороняемая»  социальная позиция за коллективное право на доступ к ограниченным ресурсам. В отличие от классов, которые, по теории К. Маркса, в концентрированном  виде выражают оппозиционные общественные отношения и выступают реальными  агентами социальных изменений, статусные  группы, по М. Веберу, выделяются на основе общности их образа, моды и стиля  жизни. Экономическое богатство, доступ к материальным ресурсам, так называемый социальный старт индивида не являются единственными критериями социальной власти и влияния. В определенных исторических обстоятельствах образовательный статус (власть  образованных) может обеспечивать больший доступ к ресурсам, чем власть собственников.

Многие известные  мыслители в рамках социологического подхода считают моду классовым  явлением: мода различных социальных слоёв всегда различна.

К атрибутам  внешнего вида у средних и высших слоёв относят не только одежду, но и средства передвижения, например, автомобили. Автомобиль для многих людей — это уже не столько  средство передвижения, сколько средство завоевания репутации преуспевающего человека. Чем выше слой, тем выше нормы. В результате парадокс, наблюдаемый  во все века: и бедные, и богатые  выбиваются из сил, стремясь поддержать «приличный уровень» потребления. Вся  мировая литература прошлых веков  полна историями о помещиках, чиновниках, буржуа, которые тонули в долгах, но организовывали балы, содержали  большие экипажи, покупали дорогую  одежду, жили в больших домах и  держали много неэффективно используемых слуг. Наше время не является исключением.

Индустриализация  стимулирует переселение людей  в города (урбанизацию), что делает жизнь людей более анонимной. Человек в городе постоянно находится  в толпе и при этом не перестаёт  быть одиноким. Его в течение дня  окружают тысячи людей, которых он не знает и которые не знают его. В этой ситуации лишь через определённый стиль жизни, через демонстрацию потребления можно обозначить свой социально-экономический статус. Поэтому горожане тратят на поддержание благопристойного вида существенно больше, чем деревенские жители. Затраты на видимые формы потребления в городе растут за счёт экономии на скрытых формах. Как говорил Т. Веблен, «для поддержания приличного внешнего вида городскому населению в большей степени, чем сельскому, свойственна привычка жить впроголодь».

Однако на уровне нового среднего класса дорогая  деловая одежда, превосходящая по своей стоимости реальные возможности  индивида, порою является средством  получения хорошей работы, поскольку  создаёт образ преуспевающего человека с хорошим вкусом. Эта стратегия  требует очень развитого чувства  меры, так как легко может дать обратный результат. В условиях, когда  реальные доходы уже известны, чрезмерные по существующим стандартам траты на потребление могут создать дурное впечатление.

Модные стандарты  относительно легко циркулируют  от общества к обществу, от одной  социальной группы к другой, испытывая  при этом более или менее значительные трансформации. В различных обществах  и группах одна и та же мода зачастую по-разному интерпретируется, за ней  могут скрываться различные и даже противоположные ценностные ориентации.

Стиль жизни  представляет собой совокупность устойчиво  воспроизводимых образцов поведения, социальных и культурных практик, которые  обладают типичностью для определенных социальных общностей и принудительно  воздействуют на эти общности и включенные в них личности как рамки повседневной жизни. Эти рамки задают масштаб  и направленность самореализации личности в обществе.

Таким образом, стиль жизни имеет сложную  связь с социальной структурой: с  одной стороны, по стилям жизни дифференцируются более крупные социально-классовые  группы, с другой, дифференциация социальных общностей по стилям жизни не обязательно  совпадет с социально-классовой  дифференциацией, и тот или иной стиль жизни может быть выявлен  в сообществах, относящихся к  разным классам. Большее значение для  дифференциации по стилям жизни имеют  половые, возрастные, образовательные  характеристики.

Внимание  к тематике стиля жизни в мировой  социологии в последние десятилетия  стало устойчиво расти. Это обстоятельство важно оценить не само по себе, а  в контексте исследований социальной структуры. Стиль жизни стал своего рода лазейкой для многих исследователей в их стремлении преодолеть трудности  социально-структурного анализа в  условиях быстрых социальных перемен.

Понятие «стиль жизни» уже давно в отечественной  социологической литературе стало  своего рода дополнением базовой  категории марксизма образ жизни, через характеристики которого осуществляется разделение людей на социальные классы.

Понятие «образ жизни» традиционно связывается  с советской социологией, где  оно имело ярко выраженный идеологический характер. Привычными были такие словосочетания, как: «правильный, советский» и  «чуждый, враждебный, буржуазный» образ жизни. В их основе  лежала интерпретация положений К.Маркса о том, что помимо отношения к средствам производства и наличия (отсутствия) собственности, классы отличаются друг от друга и соответствующим  образом жизни. Точные дефиниции этого понятия отсутствовали, оно применялось как к обществу в целом, отдельной личности, так  и к некоему идеальному типу, например - «образ жизни советского человека».

В отечественных  исследованиях образа жизни марксова трактовка класса во многом определяла аспекты, на которые обращалось преимущественное внимание исследователей. В новейших характеристиках понятия «стиль жизни» отечественными социологами его содержание по-прежнему нередко сопоставляется с образом жизни как объективным основанием субъективных стилевых различий.

По мере того, как социальная структура индустриально  развитых обществ усложнялась, внимание к стилям жизни росло как к  известной альтернативе деления  общества по классовому признаку. В  социологической литературе Запада проблематика стиля жизни во многом оказалась отделенной от проблематики социально-классовой структуры, и  связывается с проблематикой  социальных идентификаций. Ряд исследователей выдвигают на первое место типичность и нормативность стиля жизни  как регулятора человеческого поведения (П. Бурдье, А. Митчел, П. Глуховски).

Интересно мнение отечественного социолога Михаила  Черныша, который несколько утрированно  говорит о том, что «в современной  социологии стиль жизни выступает  как антипод статуса, ломающий его  рамки и противопоставляющий  материальным различиям различия культурного, досугового плана». Начало этому процессу, он видит в том, что считавшиеся  до определенного времени статусными, большинство товаров и услуг  «эксклюзивного» потребительского рынка перестали быть таковыми в  силу своей доступности для многих. Потеря социально значимых маркеров высокого или низкого социального  статуса затрудняет процессы социальной идентификации. В этой ситуации возрастает значимость стиля жизни, который по-новому маркирует индивидов и помогает манипулировать их потребительскими привычками. Безусловно, характер потребления и стиль жизни самым тесным образом взаимосвязаны, однако, во-первых, невероятно трудно понять, что является здесь определяющим, а во-вторых, неправомерно сводить стиль жизни исключительно к специфике потребительского поведения.

Интересно рассмотреть  роль моды и стиля жизни в молодёжной среде. Молодёжь — это особая социально-демографическая  группа населения, характеризующаяся  специфической ролью в культурной, экономической, социальной и политической жизни общества, переживающая период социальной зрелости, получения знаний, трудового и нравственного опыта, умения унаследовать лучшие традиции предыдущих поколений и пополнить  их собственным творчеством.

Мода служит одним из средств приобщения индивида к социальному и культурному опыту: отсюда её особое значение для молодёжи. По мнению социологов, постижение сущности моды проходит несколько этапов. На первых порах наблюдается слепое подражание — собственные вкусы и стиль жизни не принимаются в расчёт. Следующему этапу, этапу освоения, характерно уже более критическое отношение к новомодным эталонам, развивающийся вкус позволяет отказаться от простого копирования. Высший этап — это когда выбору костюма свойственны осознанное отношение к моде, учёт индивидуального стиля, социального статуса. Здесь формируется необходимая критичность, а моду изучают творчески. Для современной молодёжной моды характерны стилевая выразительность и смелость решений. В ней одновременно существуют несколько стилей.

Трактовка стиля  жизни как совокупности устойчиво  воспроизводимых образцов поведения, социальных и культурных практик, соотнесенная с особенностями такой социальной группы как молодежь, порождает особые характеристики стиля жизни, которые  не всегда могут применяться к  другим возрастным группам или, по крайней  мере, нуждаются в комментариях, уточнениях. Возможность культурной автономии молодежи в современном обществе, а также ее самореализации в формах культурной деятельности делают стили жизни молодежи достаточно заметным общественным и культурным явлением. Стили жизни выступают как существенная характеристика молодежи, социально-структурные свойства которой находятся в стадии становления.

Сегодня преимущественное распространение получают образцы  стилей жизни, характеризующиеся гедонизмом и экстримом. Однако значительно  представлена и ориентация определенной части молодежи на стили жизни, характеризуемые  альтруизмом, стремлением к образованности и творчеству.

Характерные для молодежи стили жизни по большей  части рассматриваются сквозь призму проблематики молодежных субкультур, что оставляет за рамками исследований по этой тематике основную массу молодежи.

Развернутый анализ социальных конструкций, определяющих стиль жизни, излагается в работе Майкла Брейка «Молодежная культура. Социология молодежной культуры и субкультуры  в Америке, Британии и Канаде». Автор  выделяет такие компоненты стиля, как  имидж, манеры и арго. Важным моментом стиля он также считал четкое отделение работы от досуга. Имидж, как внешнее доказательство приверженности к определенному статусу – одежда, аксессуары, телесные украшения (пирсинг, татуировки, драгоценности, и др.) важны для презентации себя, идентификации со значимой (референтной) группой. Манеры – телесные проявления себя, то есть - походка, осанка, жестикуляция  – это то, как индивид реализует свой имидж в общении. Манеры помогают окружающим оценить искренность и правдивость стиля. Арго - это не просто сленг, характерный для той группы, к которой индивид себя реально или символически относит, это еще и словарь, способ коммуникации с помощью понятного данной группе языка. Очевидно, что во всех этих значимых элементах стиля проявляется нечто внутреннее, стиль трудно просто изобразить, сыграть. Эти черты стиля жизни невероятно важны для характеристики молодежи. Хотя и не следует понимать это таким образом, будто стиль жизни является атрибутом только этой возрастной группы. Так, например, «молодежные» стили жизни, отличающиеся активностью, мобильностью, оптимизмом, склонностью к риску, эксклюзивности, самопрезентациям, вовсе не являются исключительно молодежными. Так же, как и другие стилевые образы, образ «молодежный» подчеркивает доминирующую ценность, ассоциирующуюся с самой молодостью. Сам же стиль могут практиковать  далеко не все молодые люди, а довольно часто – зрелые и даже пожилые, что активно эксплуатируется, например, в рекламе  омолаживающей косметики или модных автомобилей. 

В заключение хотелось бы отметить, что по результатам  социологических опросов, проведённых  в 2008 году, на вопрос «по Вашему, мода — это…» 48,51% (или 98 из 202) респондентов ответили: «часть философии и стиль  жизни», а на вопрос «насколько Вы следуете моде» 52% (или 101 из 198) опрошенных ответили: «Стараюсь следовать по мере сил, но к фанатам моды себя не отношу».

Зиммель заложил основы нового понимания моды прежде всего потому, что иначе понял саму жизнь. Жизнь, согласно Зиммелю, — не пустое пространство, заполненное вещами, ждущими своего смертного часа. Напротив, это непосредственное продолжение любых человеческих чувств, мыслей, побуждений; можно сказать, переживание в режиме реального времени. Чувство и мысль не были для него искусственными конструкциями, которые человек накладывает на действительность, чтобы лучше приспособить ее к своим нуждам; напротив, они скорее были отзвуком, эхом действительности, вдохновляющим человека на реальное действие.

Такое доверие к жизни  определило революцию в понимании  моды. Во времена Зиммеля расхожее понимание моды связывало ее с богатством, с досугом самых богатых — в популярных книгах по истории, выпускаемых в конце XIX века, мода Средневековья или Возрождения показывалась на примере одежд двора. Если свободу в создании моды, по застарелым мнениям, давала только высшая власть, то всем остальным оставалось только «гнаться за модой». Это выражение, которое сейчас не может употребляться без снисходительной иронии, в XIX веке было единственным прямым способом описания отношения простого человека к моде: не имея возможности угнаться за властью, за богатством, терпя поражения в охоте за славой, он может гнаться за модой. И тогда житель пригорода может почувствовать себя принадлежащим блистательному городскому миру, а житель города — участником непреходящих ценностей высшего общества, элиты, которая ни перед кем не должна оправдываться.

Невротизм такого отношения к моде был мало приятен Зиммелю — его представление о «ценности» отличалось от общепринятого. В бытовом смысле ценность — это то, что можно приобрести и потратить и что оценивается лишь с точки зрения получения удовольствия. Фигура фланера, открытая Бодлером и многократно осмыслявшаяся в XX веке (прежде всего в работах Вальтера Беньямина и Ричарда Сеннета), и есть наиболее убедительное выражение такой растраты, которая при этом ничего не созидает, ни во что не инвестируется, а представляет собой только предельно растянутое удовольствие.

В философии Зиммеля ценность стала пониматься иначе: не как «денежная стоимость», «накопленное богатство», а как сердцевина жизни человека. Человек всякий раз оценивает окружающий мир, прежде чем действовать; выносит суждения, прежде чем обрести полноту жизни. Широко открыв глаза, человек как представитель цивилизации присматривается к тому, что еще ценного может открыться ему в развернувшейся перед ним жизни, и делает глубокий вдох, «воспринимает в себя полноту жизни» перед тем, как производить новую оценку.