Феминизм

Марксизм рассматривал капитализм не как процесс, а как систему, что превращало сам марксизм в  замкнутую схему. Таким образом, марксистские теории заявлены так, что  их невозможно опровергнуть или сфальсифицировать. Чем больше противники марксизма  критикуют его теории, тем больше они демонстрируют свой буржуазный классовый взгляд на мир. Точно так  же поступают феминистки - вот что  говорит об этом сторонница феминизма - критики тендерного феминизма обвиняются в том, что они "являются женщинами, которые ненавидят женщин". Социальные феминистки, так же, как и марксисты, используют замкнутую систему, которую  невозможно опровергнуть. Если человек  критикует социальный феминизм, это  просто свидетельствует о том, что  он отравлен идеологией фаллоцентризма. Оппоненты социального феминизма  с легкостью опровергаются, как  люди введенные в заблуждение  фальшивым сознанием, связанным  с их половыми ролями. Матери-одиночки, разведенные или брошенные мужьями, вынужденные самостоятельно заботиться о своих детях, а также женщины  уже не способные привлечь партнера, являются легкой добычей антимужской пропаганды.

Еще одним важным тезисом, который взят из марксизма социальным феминизмом, является концепция отчуждения. Маркс считал, что корни современного опыта отчуждения находятся в  отчуждающих условиях капиталистического производства. Рабочие чувствуют  неудовлетворенность своим трудом, так как лишены возможности участия  в целостном процессе. Их труд принадлежит  не им, а капиталистическому собственнику. Таким образом, трудящийся становится простым товаром.

Это усугубляется и разделением  труда. Специализация и различное  предназначение групп трудящихся, само по себе имеют отчуждающий характер. Позднее Маркс выводил это  разделение труда из "естественного  разделения труда в семье". В "Немецкой идеологии" разделение труда в  семье напрямую связывается с  происхождением права собственности  одного человека над другим человеком. Таким образом, Маркс выводил  первую форму собственности из порабощения  женщин и детей мужчинами.

"С разделением труда,  которое в свою очередь основывается  на естественном разделении труда  в семье и разделении общества  на отдельные семьи, противопоставляемые  друг другу, одновременно появляется  неравенство в распределении  количественного и качественного  труда и его продуктов и,  следовательно, собственности: ядро  которого лежит в семье, где  жена и дети являются рабами  мужа. Это скрытое рабство в  семье является первым видом  собственности власти распоряжаться  трудом других".

Маркс не разрабатывал подробно вопрос о природе семьи, так как  эта природа, по его мнению, полностью  зависела от экономической структуры. Фридрих Энгельс воспользовался марксистским подходом к изучению семьи  в своей работе "Происхождение  семьи, частной собственности и  государства" (1884). Он сосредоточил внимание на марксистской интерпретации достижений антропологов, его больше занимало обоснование исторического материализма с помощью научных данных о  матриархате и происхождении  буржуазной семьи.

Ранние труды в этой области исходили из того, что пара "мужчина и женщина" была первым видом семьи. Однако под влиянием работы Льюиса Моргана "Древнее общество" (1877) эта точка зрения изменилась. Позднее в примечании к третьему изданию "Капитала" Энгельс пишет: "Тщательное исследование условий жизни примитивного человека дает автору основание предполагать, что не семья эволюционировала в племя, а, наоборот, племя было примитивной и спонтанной формой человеческих объединений на основе кровного родства, и что благодаря потере племенных связей позднее стали образовываться различные формы семьи".

Маркс и Энгельс отстаивали точку зрения, что социальная организация  базируется на способе производства, а семья является простейшей производственной ассоциацией. Поэтому ее формы и  структуры зависят от производственных отношений и правильное устройство семьи не будет достигнуто прежде, чем установится коммунистическое общество. При коммунизме освобожденные  от частной собственности и экономического принуждения мужчина и женщина  будут вступать в брак, основанием которого станут лишь "зрелые наклонности  двух индивидуумов".

Энгельс развил марксистский взгляд на семью, используя научные  достижения Льюиса Моргана, который  первым открыл, что самой ранней социальной единицей была группа, а  не пара "мужчина - женщина". Он считал, что такая группа была экзогамной и матриархальной, где родство  и потомство определялись по материнской  линии. Энгельс связывал стадии в  развитии семьи с изменениями  способа производства в обществе и говорил о трех формах брака, соответствующих трем ступеням в  развитии человеческого общества. Периоду  дикости соответствовал групповой  брак, периоду варварства -парный брак, а цивилизованному обществу соответствует  моногамия с сопутствующими проституцией и адюльтером. "Развитие от низших стадий к высшим отмечено одной особенностью, а именно той, что женщина, но вовсе  не мужчина все больше лишается сексуальной  свободы группового брака", а также  экономической независимости.

По Энгельсу, на самых  ранних стадиях в период дикости  существовал примитивный коммунизм. Общество было коллективным, в условиях жизни наблюдалось полное равенство, и социальные классы отсутствовали. Вся собственность была общей  и не было смысла в эксплуатации. Групповой брак был первой формой брака, при которой группы мужчин и женщин принадлежали друг другу  и совместно воспитывали детей.

Групповой брак был связан с матриархальным родством. Установление матриархального типа социальной организации  как исходной предпосылки человеческого  общества было важным пунктом в развитии марксистской мысли. Это позволило  говорить, что несправедливость в  отношении женщины и ее эксплуатация были не всегда, а появились вместе с частной собственностью и классовым  конфликтом. Они имели начало и, следовательно, могли иметь конец.

Также как и культурные феминистки XIX века, Энгельс относил  утопический идеал в далекое  прошлое. Однако в противоположность  культурным феминисткам Энгельс  обозначал различные ступени  в изменении семьи в зависимости  от стадий экономического развития, а  само появление семьи связывал с  частной собственностью и товарным обменом. На стадии варварства отмечается переход от собирательства к оседлому земледелию, именно на этой ступени  мужчина получает экономическую  и политическую власть, так как  появляются избыточный продукт и  частная собственность, ведущие  к разрушению коллективизма. Лишь мужчина  выиграл от этого перехода, так  как "весь добавочный продукт попадал  к нему". На этой ступени развития мужчина брал "свою" семью и  селился на "своей" земле. Это  можно считать поражением матриархата, установлением патриархата и "историческим поражением женщины". И далее: "здесь  мы видим первую форму семьи, основанную не на естественных, а на экономических  условиях, а именно на победе частной  собственности над примитивным  естественным коллективным владением".

В период варварства домоводство, бывшее ранее обязанностью как мужчин так и женщин, потеряло свой общественный характер и "больше не являлось заботой  всего общества. Женщина стала  первым домашним слугой, лишенным права  участия в общественном производстве". Энгельс пишет: "Первый классовый  антагонизм, появившийся в истории, совпадает с развитием антагонизма  между мужчиной и женщиной в моногамном браке и первым классовым угнетением женщины мужчиной". Цивилизация  и моногамия развивались по мере того, как все большее богатство  концентрировалось в руках отдельного индивидуума - мужчины, которому было необходимо передать это богатство только своим  собственным детям и никому другому. Цивилизация развивалась вместе с эксплуататорскими классовыми отношениями, что вылилось в угнетение  женщин, которое сохранилось до сегодняшнего дня.

Несмотря на небольшие  разногласия, Маркс и Энгельс, а  позже и Ленин были согласны в  том, что женщин следует сильнее  вовлекать в активную экономическую  и политическую жизнь. Эмансипации  можно достичь лишь посредством  гарантий равных прав с мужчинами. Марксисты  первой волны, вроде Августа Бебеля, считали, что "решение женского вопроса идентично с решением социального вопроса".

Утверждалось, что социализм  освобождает женщину не только в  общественном производстве, но и в  брачных отношениях. Предполагалось, что экономическая эмансипация  приведет также к освобождению в  сексуальной жизни. Маркс и Энгельс  подразумевали, что "освобождение индивидуальной экономики неотделимо от развития семьи". В "Коммунистическом манифесте" они  выступали за уничтожение семьи, подчеркивая что "буржуазная семья  как таковая прекратит свое существование". В своей работе "Учение Карла  Маркса" Ленин писал: "Новая  форма семьи, новый статус женщин и новые условия воспитания подрастающего  поколения подготавливают уничтожение  патриархальной семьи". Вместе с  этим предполагалось окончание доминирования  одного пола над другим.

Этот новый вид семьи  подразумевал свободу от привычного мотива к установлению брачных отношений. Благодаря вовлечению женщины в  общественное производство брак очищается  от экономического принуждения. С наступлением социализма "общество будет воспитывать  детей независимо от того рождены  они в законном браке или нет". Женщина освобождается от экономической  зависимости, бремени домашней работы и воспитания детей.

Кроме вовлечения женщины  в сферу общественного производства и коммунализации домашней работы, предусматривается законодательное облегчение развода как для мужчин, так и для женщин. Развод должен быть доступен всем, как только исчезает половая любовь - новая основа семьи и брака. Вслед за Энгельсом, не проявившим интереса к тому, что произойдет с мотивами рождения детей в случае перехода к массовому внесемейному воспитанию, Ленин также подчеркивал важную роль трудовых отношений в развитии человеческих взаимоотношений. При социализме семья коренным образом меняется, - образование и воспитание человека социализируются, фактически все основные функции семьи переходят к обществу. При коммунизме семья будет основываться на добровольной связи между мужчиной и женщиной по взаимному согласию. Тезис о социализации домашнего труда и общественного воспитания детей сближает марксизм с материальными и культурными феминистками. Их роднит равнодушие к судьбе семьи как социального института [1].

Развитие Альтюссером понятия идеологии означало пере ворот в новой марксистской феминистской науке. Кратко можно сказать, что многие присоединились к представлению Альтюссера о том, что идеология обладает материальным существованием. Это придало новые силы многим исследователям. В традиционных марксистских исследованиях эксплуатация женщин часто сводилась к нематериальной надстройке. "Поскольку марксистская теория связывает эксплуатацию с материальным базисом, эксплуатация женщин воспринимается как менее существенная. Локализуя материальный, базис эксплуатации видео логии, можно было сместить центр тяжести в дискуссии с вопроса, создает ли труд женщин в сфере воспроизводства прибавочную стоимость, или нет. Вместо этого можно заняться семьей и отношениями между членами семьи. Ранее многие исследователи-марксисты видели в семье естественное и беспроблемное явление. Теперь же феминистки-марксистки рас сматривали развитие семьи в его связи с развитием классового общества, в котором она существует. Они находили возникновение эксплуатации женщин в семье и анализировали семейные и сексуальные отношения как часть идеологии. Многие стали прибегать к вспомогательным теориям, например, к психоанализу, и сфокусировали внимание на связи социализации пола с окружающим классовым обществом. Рассматривая семью как такой же институт, как и другие общественные институты, полагали, что ее возможно изменить.

Новую важную направленность феминистско-марксистской перспективе придала немецкая социолог Ульрике Прокоп своей книгой «Обстоятельства жизни женщин», вышедшей в конце семидесятых годов. Ее книга была вскоре переведена на датский и шведский языки и приобрела большое влияние в феминистской науке Скандинавии. Прокоп исходит из того, что традиционный марксистский анализ, даже когда он пытался охватить и эксплуатацию женщин, рассматривал женщину как объект. Поведение и представления женщин изучались и оценивались только на основании общей общественно-экономиче ской модели, считает она. Это вело к восприятию женщин как иррациональных, безвольных и бессознательных (или обладающих ложным сознанием) объектов внешнего воздействия. Что женщины фактически делают и какова фактическая жизнь женщин — этим никто всерьез не занимался. Ульрике Прокоп в своей книге разрабатывала как раз анализ поведения и представлений женщин с точки зрения специфически женских жизненных обстоятельств.

Марксистское наследие Прокоп наиболее ясно проявляется в ее словоупотреблении  — она полагает, например, что  обстоятельства жизни женщин заключают  в себе объективное противоречие, происходящее из конфликта между «женскими производительными силами» и царящими в обществе производственными отношениями, которые всегда ограничивают эти производительные силы и отказывают им в существовании. Перспектива же, предложенная Прокоп, сделала возможным взгляд на женщин как на активный, действующий субъект, у которого противоречивые образцы поведения и «неумеренные желания» больше не воспринимались как иррациональные, но вытекали из объективных противоречий жизненного существования женщин в буржуазном/капиталистическом обществе. Несмотря на это, критики полагают, что марксистской феминистской перспективе не удалось растянуть свой понятийный аппарат так, чтобы он охватывал и женщин. Исходные марксистская терминология и теория, кажется, так и остались не тронутыми. Эксплуатация женщин в марксистско-феминистских теориях выступает как отношение между женщинами и капитализмом. Чаще всего участие мужчин в подавлении женщин остается незатронутым [3, ст.242-244].

2.2 Радикальный  феминизм

Понятие радикального феминизма  имеет долгую и пеструю историю. Первоначально оно связывалось  с теми группами в США, которые  в шестидесятые годы и в начале семидесятых хотели организовать женщин в автономное женское движение: Освободительное  движение, которое строилось на социалистической основе, но одновременно хотело ее преодолеть. Центральным понятием этого нового движения был «подъем со знания». Это означало, что женщины вместе с другими женщинами должны заняться собственным конкретным опытом эксплуатации и «принять самих себя всерьез». Этот метод потом, в разных формах и различном объеме, стал важной частью всей феминистской науки.