Фокус социальной политики: бедные или низкоресурсные

3. Уровень ресурсообеспеченности различных слоев российского общества.

Далее мы проанализируем, влияет ли в России наличие или  отсутствие тех или иных ресурсов на положение индивида в обществе. Вначале рассмотрим отдельные индикаторы по различным видам ресурсов. При этом проанализируем только те виды ресурсов, которые по результатам предыдущих исследований [Тихонова, 2007] могут в российских условиях в массовом масштабе приносить те или иные ренты, то есть такие ресурсы, как экономический, властный, социальный (в части наличия связей), квалификационный и культурный в части особенностей социализации. При этом вопрос условий трансформации ресурсов в капитал оставим за рамками нашего рассмотрения, поскольку в массовых опросах слишком мало тех, кто характеризуется наличием у них капитала.

В качестве индикаторов экономического ресурса у нас будут выступать наличие недвижимости (дачи, гаража, второго жилья), наличие достаточного объема сбережений, собственного бизнеса, доходов от собственности. Эти индикаторы вполне самоочевидны - они служат показателями собственности на недвижимость или средства производства, что и подразумевает экономический капитал. Такие виды ресурсов при ухудшении ситуации могут выполнять роль «подушки безопасности», способствовать поддержанию уровня жизни при временных, ситуативных изменениях в занятости, ухудшении здоровья.

Говорить о наличии значимых компонент экономического ресурса можно лишь применительно к представителям благополучных групп. У тех, кто имеет доходы ниже половины медианного уровня, из компонентов экономического ресурса встречаются только дача и гараж, но и это характерно лишь для незначительной части респондентов. Аналогичным образом обстоит ситуация с теми, кто имеет доход от половины медианы до медианы. Таким образом, экономический ресурс у представителей всех этих групп стремится к нулю. Это свидетельствует об отсутствии у них «запаса прочности», о невозможности улучшить или сохранить достойный уровень жизни при непредвиденном ухудшении ситуации. Только для групп тех, чьи доходы превышают полторы медианы, можно говорить уже о наличии у части ее представителей компонентов экономического ресурса, которые могут быть задействованы при необходимости - они уже часто имеют дачу или гараж - достаточно дорогие виды недвижимости, которые могут быть использованы для получения доходов путем их сдачи в аренду или проданы при возникновении такой необходимости; среди них уже также появляются имеющие сбережения, позволяющие прожить на них не менее года.

Из данных ясно, что  для российского общества в целом  экономический ресурс не может играть роль единственного стратификационного критерия. Так, 60 % всего населения не имеет ни одного из перечисленных компонентов экономического ресурса. Наличие его хоть в каком-то объеме выделяет благополучные слои населения (среди тех, чей доход превышает две медианы, только 32 % не имеют ни одного из рассмотренных компонентов экономического ресурса, и прежде всего это россияне до 30 лет, кто не успел еще аккумулировать сбережения или недвижимость), но не позволяет провести более подробную классификацию российского общества в целом. Отдельно отметим, что ни одной позиции из перечисленных не имеют 77 % самых бедных (чей доход не достигает половины медианы) и 73 % малообеспеченных (чей доход превышает половину медианы, но не достигает медианного значения).

Неудивительно, что при  подобных объемах и структуре  распределения экономического ресурса получение на него доходов пока совершенно не распространено в российском обществе.

Однако уровень доходов  россиян не определяется уровнем их экономического капитала. Для подавляющего большинства российского населения последний служит лишь «подушкой безопасности», но не средством получения рент. Поэтому для понимания положения и реальной ресурсообеспеченности низкодоходных групп населения не обойтись без того, чтобы включать в анализ другие виды ресурсов.

Властный ресурс также  давно находится в центре внимания исследователей и часто закладывается в качестве ключевого в модели социальной структуры - в частности, когда речь идет о моделях классовой структуры неовеберианца Дж. Голдторпа или неомарксиста Э. Райта [Goldthorpe, 2003; Wright, 2000]. По определению М. Вебера, распределение власти в обществе связано с возможностями одного человека или группы людей реализовывать собственную волю в совместном действии даже против воли и желания других, принимающих участие в этом действии [Вебер, 1992]. Если же говорить о властном ресурсе в том понимании, в котором мы используем его дальше, то это прежде всего возможность влиять на те или иные решения в системе рабочих отношений, связанные с особенностями занимаемых индивидами структурных позиций в производственных отношениях. Проанализируем наличие компонент властного ресурса на микроуровне в подгруппах российского общества, различающихся уровнем доходов.

           Как видим, наличие доступа к власти вообще не характерно для россиян. Кроме того, показательно, что для 72 % всех работающих россиян получение доступа к власти вообще не входит в жизненные планы - то есть накопление властного ресурса не воспринимается большинством населения как жизненная ценность, значимая цель.

Доля предпринимателей, имеющих наемных работников или  руководителей высшего, среднего и даже низшего уровней, в существующей структуре российской экономики составляет только 7 % от всех работающих россиян. Эти структурные позиции по своей сути должны предполагать наличие властного ресурса, но их доля даже в высокодоходных группах составляет не более 10-13 %. Таким образом, руководящие позиции распространены в российском обществе в меньшей степени, чем властный ресурс, связанный с возможностью влияния на принятие решений в рамках своего предприятия или подразделения, то есть, фактически, ресурс влияния. Его наличие более характерно для высокодоходных групп, и среди наиболее благополучных слоев населения даже превышает половину. Среди населения с самыми низкими доходами только четверть работающих отмечает, что они имеют хоть какое-то влияние на своей работе.

Эти данные свидетельствуют  о качественных различиях в специфике структурных позиций, которые занимают представители более обеспеченных и менее обеспеченных слоев населения. Очевидно то, что чем ниже возможности оказывать влияния на решения, принимаемые на рабочем месте, тем большей степенью заменяемости характеризуются занимающие эти позиции и выполняющие подобный тип работы. Таким образом, позиции, не предполагающие наличия властного ресурса, даже при нефизическом типе труда, оказываются близки к «родовой» рабочей силе, перспективы которой в новой экономике отнюдь не позитивны. Именно с таким распределением властного ресурса связаны и разные уровни отдач на него, выражающиеся в разном уровне дохода и уровне жизни. Если судить по данным исследования (табл. 3), то властный ресурс является востребованным и дефицитным в российском обществе. Его наличие приносит ощутимые ренты, а отсутствие приводит к увеличению вероятности попадания в менее обеспеченные слои населения. Социальный ресурс в данном контексте будем рассматривать как степень включенности в систему отношений, позволяющую использовать ресурсы членов определенной социальной сети. Посмотрим, как дифференцируются представители групп с разными уровнями доходов по наличию у них элементов социального ресурса.

Квалификационный ресурс, анализируемый обычно через призму навыков и знаний, имеет все большее значение в условиях нового экономического порядка. Он также часто оказывается в основе новых систем стратификации. Нелишним будет вновь вспомнить, например, концепцию Кастельса [Кастельс, 2000], согласно которой именно «самопрограммируемый» труд позволяет войти в ядро рабочей силы, при том, что положение периферийной «родовой» рабочей силы нестабильно и подвержено большим рискам. Квалификационный ресурс включает в себя не только формально полученное образование, но и реальные знания и навыки. Посмотрим, насколько распространены компоненты квалификационного ресурса в слоях населения с разными уровнями доходов. Уровень образования возрастает по мере роста доходов, что свидетельствует о том, что в современных российских условиях образование приносит доход в явном виде. Возможно, его влияние опосредовано воздействием других факторов - типа поселения, отрасли занятости, но, тем не менее, получение ренты на ресурс образования все же происходит. Наличие образования ниже как минимум незаконченного высшего обеспечивает вероятность более чем в 50 % оказаться в составе групп, чьи доходы составляют менее медианы. Россияне же с высшим образованием с вероятностью более 50 % имеют доходы выше медианного уровня. Таким образом, квалификационный ресурс, даже измеренный только формальным уровнем образования, значительно дифференцирует слои по уровню доходов. Ярко дифференцируют эти слои и компоненты квалификационного ресурса, связанные с навыками, ключевыми для новой экономики - навыками работы на компьютере и навыками использования Интернет. Такие данные свидетельствуют о том, что наличие этих компонент квалификационного ресурса также приносит ренту в современных российских условиях в силу их дефицитности и востребованности - хотя бы на некоторых структурных позициях на них есть соответствующий спрос, обеспечивающий сравнительно более высокую оплату. Низкодоходные группы отличаются при этом низкими уровнями как формального образования, так и наличия навыков. Таким образом, квалификационный фактор является важным при рассмотрении низкодоходных групп населения как прообраза формирующегося в России низшего класса  и, соответственно, субъекта социальной политики.

Культурный ресурс особенно важен в части особенностей первичной социализации. Особенности прохождения первичной социализации нельзя изменить во времени, эти компоненты культурного ресурса не накапливаются, и их отсутствие может быть компенсировано только другими компонентами культурного ресурса или другими типами ресурсов. При этом особенности первичной социализации значительно различаются в выделенных группах с различными уровнями доходов, также подчеркивая роль этого ресурса в системе стратификации и его важности при анализе причин бедности и процесса формирования низшего класса в России.

Более высокодоходные слои населения обладают наибольшим объемом культурного ресурса - как по параметру места первичной социализации, так и по уровню образования родителей. Еще более очевидны различия по объему культурного ресурса у групп с разными уровнями доходов при одновременном учете как уровня образования родителей, так и особенностей социализации в разных типах поселений. Так, если выделить тех россиян, у кого ни один из родителей не имел высшего образования и кто при этом проходил социализацию в селе, малом или среднем городе, то среди тех, чьи доходы составляют менее половины от медианных, таковых окажется 84 %, а среди тех, чьи доходы превышают две медианы - 30 %. сути риски. Так, именно россияне с более низкими доходами чаще других оказывались в ситуации длительной безработицы - не работали и не учились более трех месяцев подряд. Кроме того, именно у них неуверенность в том, что они смогут сохранить свои позиции на рынке труда и не оказаться в числе безработных, проявлялась в наибольшей степени. С ростом же доходов уверенность в стабильности своего положения на рынке труда, подтвержденная постоянной занятостью в последние годы, значительно возрастала.

4. Зоны формирования российского низшего класса

Итак, выше было показано, что структура и объем ресурсов у россиян неоднородны. В частности, менее благополучные по своему финансовому положению группы характеризуются и меньшим объемом ресурсов, при этом наиболее дефицитные ресурсы у них отсутствуют вообще. Однако относительная бедность - вполне характерное явление для любого общества. Бедность может быть при этом и временной, ситуационной - связанной, например, с временной потерей работы или появлением в семье иждивенцев. Более проблематичным по своим социальным последствиям является формирование на основе бедных слоев населения особого низшего класса, положение представителей которого уже нельзя назвать временным. Именно на потенциальную зону формирования низшего класса должны быть в первую очередь нацелены меры адресной помощи социальной политики, предотвращающие или смягчающие последствия формирования низшего класса как воспроизводящегося социального субъекта в структуре российского общества.

Опираясь на структурный  подход, попробуем статистически  выделить группу, представители которой могут составить низший класс современного российского общества или являться потенциальным ресурсом его формирования - тех, кто, прежде всего, обладает низким совокупным объемом ресурсов и не может предложить на рынке что-то отличное от простой способности к труду из-за низкого уровня своего квалификационного ресурса К интересующим нас позициям в таком случае будут отнесены подгруппы безработных, работников физического труда низкой и средней квалификации и нефизического рутинного труда с низким уровнем автономности - то есть рядовых работников сферы торговли и услуг, линейного офисного персонала. В качестве следующего критерия - фильтра для выделения возможной зоны формирования низшего класса - выберем отсутствие значимого квалификационного капитала - а именно, возьмем тех, кто обладает уровнем образования не выше среднего специального. Наконец, отнесем к потенциальной зоне формирования низшего класса тех, кто имеет среднемесячные душевые доходы в семье на уровне ниже медианного для страны.

Применение одновременно трех этих критериев позволяет выделить группу, представители которой характеризуются низким уровнем образовательного и квалификационного ресурса и при этом получают доходы ниже типичного для России уровня. В российском обществе таковых, по данным 2009 года, оказалось 25 %. Те, кто попали в эту группу, более чем в половине случаев характеризовали свое положение в обществе по десятибалльной шкале социального статуса на уровне трех нижних позиций, то есть, фактически, у них формируется идентичность, характерная именно для низшего класса. Уверенность представителей этой группы в прочности своего положения на рынке труда также ниже, чем это характерно для других слоев населения. Так, более половины из них (57 %) отмечали, что в ближайший год они с большой вероятностью могут оказаться без работы. Даже учитывая кризис, в который проходил опрос (2009 год), эта доля очень велика. Среди остального населения о высокой вероятности потери своей работы в течение ближайшего года говорила лишь треть. Таким образом, для выделенной группы, на базе которой идет формирование российского низшего класса, характерна и такая его классическая особенность, как неблагополучные позиции на рынке труда.

Для выделенной группы характерно также наличие низкого уровня культурного капитала. В 58 % случаев они пошли в школу в селе, деревне, поселке городского типа (для сравнения, среди остального населения эта доля составляла 34 %). Их родители также чаще не имели никакого профессионального образования, чем это было характерно для других подгрупп - в 55 % случаев ни один из родителей не имел даже среднего специального образования, а высшее образование хотя бы одного из родителей было характерно только для 10 % этой группы. Для сравнения, среди других подгрупп населения аналогичные доли составляли 36 и 30 % соответственно. Таким образом, положение данной группы на рынке труда и более низкие доходы, чем характерные для всего населения в целом, частично объясняются особенностями их ресурсообеспе- ченности, и, прежде всего, низким уровнем человеческого и культурного капитала как в части места первичной социализации, так и в части уровня образования родителей.