Фрейдистская концепция личности

Фрейда волнуют вопросы  о глубинных механизмах функционирования личности. Для него важно понять основание человеческого бытия, структурные элементы человеческой психики, принципы развертывания жизнедеятельности индивида и мотива поведения человека в окружающем его мире.

Поэтому психоаналитическое учение сосредотачивается на самом  человеке, на той его глубинной  основе, благодаря которой осуществляется бытийственность всех его жизненных проявлений, как естественно-природного, так и духовного порядка. Фрейд ни сколько не отворачивается от онтологической проблематики, он переносит ее в глубины человеческого существа.

Онтологизация человеческого  бытия вовсе не означает, что, вынося внешний мир за скобки психоаналитического исследования, Фрейд тем самым никак не соотносит его с жизнедеятельностью человека. Он не против рассуждений о зависимости человеческого существа от судьбы, от непреложной необходимости, от внешней реальности. Более того, Фрейд признает, например, что "внутренние задержки в древние периоды человеческого развития произошли от реальных внешних препятствий"[3, с. 56]. Однако, он не склонен абсолютизировать воздействия внешних условий на человека, рассматривать их в качестве единственных детерминант, обуславливающих направленность развития индивида и формы его поведения в жизни. Соглашаясь с теми, кто признает жизненно необходимость как важный фактор развития человека, Фрейд в то же время считает, что это не должно "побудить нас отрицать значение внутренних тенденций развития, если можно доказать их влияние" [3, с. 56]. По его убеждению, "жизненное поведение личности объясняется взаимодействием организации и "судьбы", внутренних и внешних сил" [3, с. 57].Поэтому он исходит из того, что, во-первых, понимание внешнего мира является неполным и недостаточным, если не будет предварительно раскрыта природа внутренней организации, и, во-вторых, в своих глубинных измерениях человеческое бытие столь же реально, как и внешний мир, и, следовательно, изучение человеческой психики должно основываться на учебных методах, подобно тому, как объективна реальность исследуется средствами науки.

В соответствии с этими  установками внешняя, объективная  реальность рассматривается Фрейдом через соответствующие связи ее с человеческим бытием, ибо он считает, что "проблема устройства мира без отношения к психическому аппарату нашего восприятия представляет собой чистую абстракцию, не имеющую практического интереса"[3, с. 60]. И дело не только в том, что для основателя психоанализа важно раскрыть вопрос о восприятии человеком объективной реальности, чтобы тем самым в прямой или опосредованной форме рассмотреть взаимодействия между внешними и внутренними стимулами развития индивида, объективными и субъективными факторами его поведения.

Еще большее значение Фрейд придает осмыслению внутреннего  мира человека, выявлению тех движущих сил, которые изнутри задают направленность человеческого развития. Такими движущими  силами в психоаналитическом учении Фрейда признаются влечении человека. На раскрытии их природы сосредоточены все усилия основателя психоанализа, ибо он полагает, что "влечения, а не внешние раздражения являются настоящим двигателем прогресса"[1, с. 27] и что "раздражение влечения исходит не из внешнего мира, а изнутри организма"[1, с. 29].

Специфика психоаналитической философии состоит в том, что  во внимание принимается только психологическое  значение внешнего мира. Все другие составляющие не являются предметом  осмысления, не входят в остов психоаналитического учения. Другая его особенность заключается в том, что основным объектом исследования у Фрейда становится специфическая форма реальности. Изучается не просто внутренний мир человека, а та сфера психического, в рамках которой происходят существенные и значимые для человеческой жизнедеятельности процессы и изменения, оказывающие воздействие на организацию всего человеческого бытия. Следовательно, онтологическая проблематика оказывается у Фрейда разомкнутой не вовне, а вовнутрь. Она смещается в плоскость человеческой психики, где реальностью признается нечто психическое, имеющее свою собственную природу, подчиняющееся особым закономерностям развития, далеко не всегда имеющим аналог в мире физических явлений.

Обращаясь к осмыслению психической реальности, Фрейд пытается переосмыслить картезианские представления о тождестве человеческой психики с сознанием. Он принимает гипотезу о существовании бессознательного пласта человеческой психики, в недрах которого происходит особая жизнь, еще недостаточно изученная и осмысленная, но тем не менее, реально значимая и заметно отличающаяся от сферы сознания. Причем, если в философических системах прошлого признание самостоятельного статуса бессознательно ограничивалось в лучшем случае попытками рассмотрения взаимоотношений между сознательными и бессознательными процессами, то Фрейд идет дальше. Он не только рассматривает взаимоотношения между двумя сферами человеческой психики, т.е. сознанием и бессознательным, но и стремится раскрыть содержательные характеристики самого бессознательного психического, выявить те глубинные процессы, которые протекают по ту сторону сознания.

Выступая против картезианского понимания человеческой психики, основатель психоанализа исходит из того, что  допущение бессознательного необходимо и закономерно, ибо жизненный опыт свидетельствует о существовании таких психических процессов, которые не могут быть названы сознательными. У данных сознания имеются различного рода пробелы, не позволяющие компетентно судить о процессах, происходящих в глубинах человеческой психики: "Как у здоровых, так и у больных часто происходят психические акты, для объяснения которых необходимо допустить существование других актов, а между тем в сознании на это нет никакого указания"[1, с. 45].

Поэтому заключает Фрейд, имеет смысл допустить психическое  бессознательное и научно работать с ним, чтобы тем самым восполнить пробелы, неизбежно существующие при  отождествлении психического с сознательным. Ведь подобное отождествление является, по существу, условным, недоказанным. Между тем жизненный опыт, да и здравый смысл указывают на то, что отождествление психического с сознательным оказывается совершенно нецелесообразным. "Оно, замечает Фрейд, нарушает психическую непрерывность, ввергает нас в неразрешимые трудности психофизического параллелизма, вызывает упрек в том, что без достаточных оснований переоценивают роль сознания и заставляют нас слишком скоро покинуть область чисто психологического исследования, в то же время не вознаграждая нас в других областях"[1, с. 46]. Поэтому, считает он более целесообразно исходить из допущения бессознательного психического как некой реальности, с которой необходимо считаться, коль скоро речь заходит о понимании природы человеческой психики.

В своем обосновании целесообразности признания бессознательного Фрейд полемизирует с теми теоретиками, которые отвергают данное понятие, полагая, что достаточно говорить о различных степенях сознания. Действительно, как в философии, так и за ее пределами нередко отстаивалась точка зрения. Согласно которой сознание характеризуется определенными оттенками интенсивности и яркости, в результате чего наряду с отчетливо осознаваемыми процессами наблюдаются процессы и состояния, недостаточно осознанные, малозаметные, но тем не менее существующие в самом сознании. Те, кто придерживаются данной точки зрения, считают, что нет необходимости вводить понятие бессознательного, поскольку вполне можно обойтись представлениями о слабо сознаваемых процессах и состояниях.

Фрейд не разделяет подобную точку зрения. Он готов признать, что отстаиваемые таким образом теоретические положения могут быть в какой -то степени содержательными. Однако, по его убеждению, эти положения практически непригодны, ибо приравнивание малозаметных и незаметных процессов к сознательным, но недостаточно осознаваемым не устраняет трудностей, связанных с разрывами сознания. "Кроме того, подчеркивает Фрейд, вследствие такого незаметного подведения под понятие "сознательного" утрачивается единственная непосредственная достоверность, которая вообще существует в области психического. Сознание, о котором ничего не знаешь, кажется мне гораздо более абсурдным, чем бессознательное душевное"[2, с. 234].

Для Фрейда быть сознательным - значит иметь непосредственное и  надежное восприятие. Говоря же о восприятии в сфере бессознательного, он сравнивает восприятие сознанием бессознательных процессов с восприятием органами чувств внешнего мира. Причем Фрейд исходит из тех уточнений, которые были внесены Кантом в понимание данной проблемы. Если Кант подчеркивал субъективную условность человеческого восприятия с неподдающимся познанию воспринимаемым, то и Фрейд акцентирует внимание на неправомерности отождествления восприятия с бессознательными психическими процессами, являющиеся объектом этого сознания. "Психоаналитическое допущение бессознательной душевной деятельности, пишет Фрейд, кажется нам, с одной стороны, дальнейшим развитием примитивного анимизма, показывающего нам повсюду образы и подобия нашего сознания, а с другой стороны, продолжением корректуры, которую внес в наше понимание внешних восприятий Кант"[2, 365].

Это дальнейшее развитие кантовских идей выливается в психоанализе в утверждение, согласно которому бессознательное  психическое признается как нечто  реально существующее, но восприятие которого сознанием требует особых усилий, технических процедур, определенных навыков, связанных с умением истолковывать воспринимаемые явления. По выражению Фрейда, "мы не можем обойтись без бессознательного в психике"[2, с. 45], рассмотренного в качестве специфической реальности. Более того, одно из основных исходных психоаналитических положений сводится к тому, что собственно деятельными в психическом смысле признаются те психологические процессы, которые сами по себе бессознательны, а не процессы, составляющие содержание сознания.

Рассматривая вопрос об отношениях между сознанием и  бессознательным, Фрейд исходит  из того, что всякий душевный процесс  существует сначала в бессознательном  и только потом может оказаться  в сфере сознания. Причем переход в сознание - это отнюдь не обязательный процесс, ибо, по мнению Фрейда, далеко не все психические акты становятся сознательными. Он сравнивает сферу бессознательного с большой передней, в которой находятся все душевные движения, а сознание - примыкающей к ней узкой комнатой, салоном.

На пороге между передней и салоном стоит на посту страж, который не только пристально рассматривает  каждое душевное движение, но и решает вопрос о том, пропускать ли его из одной комнаты в другую или  нет. Если какое то душевное движение допускается стражем в салон, то это вовсе не означает, что оно тем самым становится непременно сознательным. Оно превращается в сознательное только тогда, когда привлекает к себе внимание сознания, находящегося в конце салона. Т.е., если комната - это обитель бессознательного, то салон, по сути дела, вместилище предсознательного, и только за ним находится келья собственно сознательного, где, находясь на задворках салона, сознание выступает в роли наблюдателя. Таково одно из фрейдовских пространственных или, как он называет, топических представлений о бессознательном и сознании, изложенным им в первоначальных своих работах.

     ОНО, Я, СВЕРХ-Я

Позднее в 20-е годы, Фрейд  использует иное сравнение для характеристики структуры человеческой психики, которая понимается как структура состоящая из трех слоев, или инстанций, Оно (ид), Я (эго), Сверх-Я (супер-эго).

Бессознательное Оно представлено у Фрейда в качестве того унаследованного  человеческой организацией глубинного слоя, в недрах которого копошатся скрытые душевные движения, напоминающие собой старых демонов и выражающие различные безотчетные влечения человека. Сознательное Я посредник между Оно и внешним миром, инстанция, предназначенная для содействия в деле оказания влияний этого мира на бессознательную деятельность индивида. Сверх-Я инстанция, олицетворяющая собой как императивы долженствования, так и запреты морально-нравственного, социокультурного и семейно-историческоко происхождения.

Под Оно понималась наиболее примитивная  инстанция, которая охватывает все прирожденное, генетически первичное, подчиненное принципу удовольствия и ничего не знающее ни о реальности, ни об обществе. Она изначально иррациональна и аморальна. Ее требованиям должна удовлетворять инстанция Я.

Я следует принципу реальности, вырабатывая ряд механизмов, позволяющих адаптироваться к среде, справляться с ее требованиями. Я посредник между стимулами, идущими как из этой среды, так и из глубин организма, с одной стороны, и ответными двигательными реакциями с другой. К функциям Я относится самосохранение организма, запечатление опыта внешних воздействий в памяти, избегание угрожающих влияний, контроль над требованиями инстинктов (исходящих от ид).

Особое значение придавалось Сверх-Я, которое служит источником моральных  и религиозных чувств, контролирующим и наказующим агентом. Если ид предопределен генетически, а Я продукт индивидуального опыта, то супер-эго продукт влияний, исходящих от других людей. Оно возникает в раннем детстве (связано, согласно Фрейду, с комплексом Эдипа) и остается практически неизменным в последующие годы. Сверх-Я образуется благодаря механизму идентификации ребенка с отцом, который служит для него моделью. Если Я примет решение или совершит действие в угоду Оно, но в противовес Сверх-Я, то Оно испытывает наказание в виде укоров совести, чувства вины. Поскольку Сверх-Я черпает энергию от ид, постольку Сверх-Я действует жестоко, даже садистски.

На новом этапе эволюции психоанализа Фрейд объяснял чувство вины у  неврастеников влиянием Сверх-Я. С  помощью такого подхода объяснялся феномен тревожности, занимавший теперь большое место в психоанализе. Различались три вида тревожности: вызванная реальностью, обусловленная давлением со стороны бессознательного Оно и со стороны Сверх-Я. Соответственно задача психоанализа усматривалась в том, чтобы освободить Я от различных форм давления на него и увеличить его силу (отсюда понятие о "силе Я"). От напряжений, испытываемых под давлением различных сил, Я спасается с помощью специальных "защитных механизмов" -- вытеснения, рационализации, регрессии, сублимации и др. Вытеснение означает непроизвольное устранение из сознания чувств, мыслей и стремлений к действию. Перемещаясь в область бессознательного, они продолжают мотивировать поведение, оказывают на него давление, переживаются в виде чувства тревожности и т. д. Регрессия соскальзывание на более примитивный уровень поведения и мышления. Сублимация один из механизмов, посредством которого запретная сексуальная энергия, перемещаясь на несексуальные объекты, разряжается в виде деятельности, приемлемой для индивида и общества. Разновидностью сублимации является творчество.