Дочь переходила
в дом своего мужа, подпадая
под власть его самого и
его отца, если последний был
еще жив. По отношению к своему
родному отцу и своей старой
семье вообще она когнатка, кровная
родственница, но и только. Прав
на наследство в своей кровной
семье она, а также ее дети
и внуки не имели.
Имущественная правоспособность
наступала для римского гражданина
нередко много позже политической
- не ранее смерти отца.
Существовала одна
возможность для освобождения
сына при жизни отца - через
троекратную продажу в рабство.
После третьей продажи сын
становился свободным. По отношению
к своей семье он делался
когнатом, лишенным, как и замужняя
дочь, права наследования.
Жена так же,
как и другие домочадцы, была
во власти paterfamilias, своего мужа. Сама
форма брака была для нее
хотя к традиционной, но все
же унизительной, особенно если
брак устанавливался покупкой (в
форме манципации). Некоторое равенство
давал ей только брак без
формальностей - «сине ману» (eme
manu), без «наложения руки». Такой
брак, допущенный законом, устанавливался
фактом простого сожительства. Имущество
супругов находилось при этом
в их раздельной собственности.
Брак этот следовало
возобновлять ежегодно. Прожив в
течение года в доме мужа, жена
автоматически подпадала под
его власть - по давности. Чтобы
избежать этого, она не менее
трех ночей в году проводила
вне дома - давность таким образом
прерывалась. Происхождение брака
«сине ману» не вполне ясно.
Возможно, что первоначально это
была некоторая юридически неполноценная
разновидность брака между патрициями
и плебеями, которым «правильный
брак» был разрешен только
после издания закона Канулея
(445 г. до н. э.).Поскольку издержки
на содержание семьи лежали
на муже, установился обычай, чтобы
в браке «сине ману» жена
приносила приданое (в «правильном»
браке все ее имущество было
собственностью мужа). В случае
развода оно возвращалось. Законы
XII таблиц разрешают наследование
по завещанию, но ограничивают
его рядом условий. Лишая наследства
кого-либо из агнатов, отец
должен был прямо назвать его.
Это решение могло быть обжаловано.
Всякое наследственное распоряжение
нуждалось в ранний период
республики в утверждении народного
собрания.
5. Уголовно-правовые
постановления Законов XII таблиц
отличаются крайней суровостью.
Смертной казнью наказывается
всякий, кто посмеет потравить
или собрать урожай «с обработанного
плугом поля». Поджигатель дома
или хлеба, если он действовал
преднамеренно, заключается в
оковы, подвергается бичеванию,
за которым следует смерть. Всякий
вправе убить на месте преступления
ночного вора или вора, захваченного
с оружием в руках. Дневной
вор, застигнутый на месте преступления,
подлежал физическому наказанию,
а затем выдавался потерпевшему
(обращение в рабство).
Законы XII таблиц
рассматривают похищение чужого
имущества не столько как преступление,
затрагивающее интересы Всего
государства, сколько как действие,
наносящее частный имущественный
вред. Не исключено, что в какое-то
более раннее время всякое
воровство искупалось штрафом.
Точно так же не преступлением,
а деликтом считались оскорбление,
побои и членовредительство. Все
они компенсировались штрафом.
О государственных
преступлениях Законы XII таблиц говорят
сравнительно немного: устанавливается
неправомерность и наказуемость
ночных сборищ, подстрекательства
врага к нападению на Рим,
нарушения постановлений, касающихся
общественного порядка, взяточничества
судей и др. Об умышленном убийстве
не упоминается вовсе, во всяком
случае в тех отрывках, которые
до нас дошли. Объясняется это,
по-видимому, тем, что меры наказания,
следуемые за него, не вызывали
сомнений (смертная казнь). Следует
добавить, что высшие магистраты
республики не были связаны
точным определением того, что
следует считать преступлением.
В особых случаях они могли
решать этот вопрос по своему
усмотрению. Во избежание произвола
за каждым римским гражданином
признавалось право апелляции
к народному собранию. Решение
последнего было окончательным.
Преступления раба
рассматривались судом. У раба
не было никаких гарантий и
никаких прав на защиту. Приговоренный
к смерти, он, по обычаю, сбрасывался
с Тарпейской скалы.
6. Необыкновенно строгим
формализмом проникнуты правила
разрешения имущественных споров,
составляющие в своей совокупности
гражданский процесс. Наиболее известная
из его форм - так называемый легисакционный
процесс предусматривал сложную процедуру.
Истец являлся
к претору и делал заявление.
Претор назначал день суда. Ответчик
вызывался самим истцом. Ему дозволялось
применить силу. Процесс протекал
в форме борьбы за спорную
вещь. Сначала истец, затем ответчик
налагают на нее (или ее часть,
например, кусок дерна, если речь
идет о земле) палочку-виндикту.
При этом они произносят установленные
обычаем формулы (каждая для
данного случая). Тот, кто сбился
или ошибся, автоматически проигрывал
дело.От названия этой палочки
происходит термин «виндикация»,
под которым понимают истребование
вещи из чужого неправомерного
владения. По своему происхождению
виндикта - «укороченное» копье -
символ древнего способа завладения
вещью.По другому объяснению, “виндикация”
происходит от vim dicere - объявлять
о применении силы. С окончанием
этой процедуры спорящие стороны
заключали своеобразное пари. Кто
проигрывал дело - проигрывал и
залог. Величина его равнялась
нередко половине иска. На этом
заканчивалась первая стадия
процесса. Вторая стадия заключалась
в том, что назначенный претором
судья - любой из римских граждан,
которого претор считал подходящим,
- без особых формальностей рассматривал
дело по существу: выслушивал
свидетелей, знакомился с документами,
выносил решение. При неявке
одной из сторон (без уважительной
причины) решение автоматически
выносилось в пользу ее противника.
Гораздо проще обстояло дело
в том суде, которым ведал перегринский
претор. В спорах между иностранцами
нормы Законов ХП таблиц были
неприменимы. Претор сам решал
дело от начала до конца.
Эта практика оказала очень
большое влияние на судьбы
позднейшего (классического) римского
права.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Так возникало
то римское право, которое стало
затем общим правом всего античного
мира. По существу творцом этого
права был, таким образом, весь
мир; Рим же явился лишь тем
лаборантом, который переработал
рассеянные обычаи международного
оборота и слил их в единое,
поразительное по своей стройности,
целое. Универсализм и индивидуальность
— основные начала этого целого.Мастерски
разработанное в деталях беспримерной
юриспруденцией классического периода,
римское право нашло себе затем
окончательное завершение в знаменитом
своде — Corpus Juris Civilis императора
Юстиниана, и в таком виде
было завещано новому миру. Железный
колосс, державший в своих руках
судьбы мира, дряхлел: разнообразные
народности, входившие в состав
всемирного римского государства,
тянулись в разные стороны;
с границ напирали варвары
новые претенденты на активное
участие в мировой истории.
Наступил момент, они хлынули
могучими потоками и затопили
весь античный мир. Настала
беспокойная эпоха великого переселения
народов, и кажется, что вся
богатая культура древности погибла
навсегда, что порвались все связи
между старым и новым, что
история вовсе зачеркивает страницы
прошлого и начинает писать
все заново.Но это "кажется"
— обманчиво. На некоторое
время, действительно, ход человеческого
культурного развития как будто
приостанавливается; влившийся большой
массой новый человеческий материал нуждается
в предварительной обработке. Несколько
веков проходит в беспрерывных передвижениях
новых народов, в их взаимных столкновениях;
пришельцы еще не могут освоиться на новых
местах, двигаются, устраиваются. Много
ценного, конечно, погибает при этом из
античной культуры, но не все. Мало—помалу
беспокойный период переселения и устроения
проходит. Новые народы начинают вести
более или менее спокойную жизнь, развиваются,
и еще через несколько столетий наступает
момент, когда все, что было продумано
и создано античным гением, делается понятным
и ценным его наследникам. Наступает одни
за другим возрождение античного права,
античной культуры, античного искусства.
Естественное экономическое развитие
новых народов приводит их также мало—помалу
к международным торговым отношениям.
Снова, как в старом мире, на почве международного
обмена сходятся друг с другом представители
разных национальностей, и снова для регулирования
этого обмена возникает нужда в едином
общем праве, праве универсальном. Снова
экономический прогресс требует освобождения
личности от всяких феодальных, общинных
и патриархальных пут, требует предоставления
индивиду свободы деятельности, свободы
самоопределения. И наследники вспоминают
о заброшенном ими завещании античного
мира, о римском праве, и находят в нем
как раз то, что было нужно.Такова историческая
судьба римского права. Явившись синтезом
всего юридического творчества античного
мира, оно легло затем в качестве фундамента
для правового развития новых народов,
и в качестве такого фундамента, общего
для всех народов Западной Европы, оно
изучается повсеместно — в Германии, Франции,
Италии, Англии и т.д. Явившись базисом,
на котором веками формировалась юридическая
мысль, оно изучается и теперь, как теория
гражданского права, как правовая система,
в которой основные юридические институты
и понятия нашли себе наиболее чистое
от всяких случайных и национальных окрасок
выражение. Недаром в прежнее время оно
считалось за самый писаный разум, за ratio
scripta. Волею нашей исторической судьбы
мы, русские, были долгое время отрезаны
от общения с Западной Европой, оставались
чуждыми ее культуре, и, когда, наконец,
отделявшие нас перегородки пали, мы очутились
в хвосте общечеловеческого движения.
Отстали мы и в области права. И если мы
хотим в этом последнем отношении сравняться
с Европой, если мы хотим говорить с ней
на одном языке, мы должны, по крайней мере
в школе, освоиться с основным фундаментом
общеевропейского права — с правом римским.
Если оно повсеместно является основой
юридического образования, то у нас для
этого причин еще больше. Но изучение римского
права отнюдь не должно приводить к слепой
вере в его непогрешимость, к вере в то,
.что дальше идти некуда. Такая вера была
бы противна истории, была бы противна
и тому духу свободного исследования,
которым были проникнуты самые творцы
римского права -римские юристы. Лозунгом
современной юриспруденции является знаменитое
изречение Иеринга — "durch das romische Recht,
aber uber dasselbe hinaus" —"через римское право,
но вперед, дальше его". Усвоив то, что
было создано предками, потомки должны
работать дальше сами, ибо правовые проблемы
не таковы, чтобы они могли быть решены
раз навсегда. Новые условия постоянно
ставят на очередь новые задачи, и юриспруденция
должна постоянно оставаться на своем
посту. Ее высшим призванием, ее долгом
перед народом является освещение изменяющихся
в истории условий и возникающих в связи
с ними проблем. Быть впереди народа, освещать
ему путь, направлять его правосознание
ко благу и правде в человеческих отношениях
— такова истинная обязанность юриспруденции
и ее отдельных представителей.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Методическое пособие
по изучению курса основ римского
права. Соста-
витель Е. А.
Скрипилев. Москва. 1995.
2. З. М. Черниловский
Всеобщая история государства
и права. Москва:
Юристъ, 1996.
3.Всеобщая история
государства и права. Под ред.
К. И. Батыра. Моск-
ва: Былина, 1996.
4. Хрестоматия по
всеобщей истории государства
и права. Под ред. З. М.
Черениловского. Москва:
фирма Гардарика, 1996.
5. “Очерки по истории
Римской имерии” Р.Виппер, Издат.
“Феникс”, 1995 г.
6. “Немецкая идеология”
К.Маркс и Ф.Энгельс