Понятие и признаки правового государства

 

 

Министерство образования и науки Российской Федерации

ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»

Институт права, социального управления и безопасности

Кафедра философии и социологии права

 

Специальность 021100 - юриспруденция

 

 

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

по дисциплине «Проблемы теории государства и права»

 

ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Работу выполнил:

 

 

 

 

 

Научный руководитель:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ижевск - 2014 г.

На текущий момент теория правового государства является весьма противоречивой.

В современных российских исследованиях, посвященных теории правового государства, чаще всего говорится о том, что сам термин впервые в 1813 г. использовал немецкий ученый К. Велькер, а ввел этот термин в научный оборот в 1832 г. другой немец - Роберт фон Моль. Но еще в Древней Греции античные мыслители - Сократ, Платон и Аристотель - сделали первые шаги к созданию учения о правовом государстве.

В содержательном смысле ряд идей правовой государственности появился уже в античном мире и в средневековой Европе, а теоретически развитые концепции и доктрины правового государства были сформулированы в условиях перехода от феодализма к капитализму и возникновения нового социально-политического строя. Исторически это происходило в общем русле возникновения прогрессивных направлений буржуазной политической и правовой мысли, становления и развития нового (антифеодального, светского, антитеологического и антиклерикального) юридического мировоззрения, критики феодального произвола и беззаконий, абсолютистских и полицейских режимов, утверждения идей гуманизма, принципов свободы и равенства всех людей, неотчуждаемых прав человека, поисков различных государственно-правовых средств, конструкций и форм (разделение государственных властей, конституционализм, верховенство закона и т. д.), направленных против узурпации публичной политической власти и ее безответственности перед обществом1.

Подобный подход представляется довольно странным по ряду причин. В первую очередь бросается в глаза хронологическое несоответствие между датой "изобретения" термина и периодами жизни "разработчиков" идеи. Нетрудно заметить, что многие из "апологетов" жили задолго до К. Велькера2.

Воронцов С.Г. и Мингалева Ж.А. обратившись к работам немецких авторов, устанавливают отличие их мнений от взглядов российских правоведов.

«Так, например, Эрнст Рудольф Хубер пишет, что понятие "правовое государство" относительно молодое? оно принадлежит эпохе буржуазного, гражданского общества; и далее: "Кант был первым, кто развил в своих работах идею современного правового государства, хотя сам термин "правовое государство" у него отсутствует". В его работах, кстати говоря, можно встретить и более категоричные суждения по этому вопросу, например: "Я не побоюсь назвать даже конкретные даты: так, понятие "правовое государство" существует с 1797 года, с Кантовской "Метафизики нравов". Само словосочетание "правовое государство" Кантом еще не употребляется, однако его представления о государстве, которые он излагает и обосновывает в своем произведении, представляют собой в совокупности не что иное, как характеристики феномена, получившего позже название "правовое государство".

Таким образом, немецкие ученые оценивают возраст рассматриваемой теории примерно в две сотни лет. И эта позиция представляется более приемлемой, нежели российское увлечение историографией и поисками истоков правового государства в анналах древней философии. Исторически "правовое государство" есть термин эпохи буржуазных революций, он принадлежит этому обществу и не может возникнуть раньше субъекта, характеристикой которого он является.»3

Обращает на себя внимание то, что в списке так называемых "разработчиков" идеи правового государства присутствуют все: материалисты, идеалисты, диалектики, метафизики, софисты и др. Таким образом, эта теория предстает перед нами как всеобъемлющий теоретический базис, универсум, который чудесным образом объединяет всех, в том числе и представителей непримиримых философских концепций. Так ли это? Нет. Если уж и определять правовое государство в исторической череде правовых теорий, то, представляется, делать это необходимо со следующими оговорками.

Теперь несколько соображений по поводу русскоязычной состоятельности самого термина "правовое государство".

Буквально "правовое государство", как логично можно было бы предположить, есть политическая организация, которая для регулирования общественных отношений использует право. Таким образом, презюмируется наличие теоретического основания, в соответствии с которым все государства можно классифицировать, разделив на "правовые" и "неправовые". Вместе с тем, как известно, общая теория права, за малым исключением (имеется в виду дореволюционная дискуссия в российском правоведении о том, что было раньше - право или государство), отрицает существование государства без права.

Право является обязательным, неотделимым атрибутом, основным функционалом государства, которым не обладает ни одно другое социальное образование. В любом государстве правовые регламентации есть, а следовательно, в силу их необходимого наличия любое государство по определению является правовым. Более того, право не только является главным средством социального регулирования в руках государства, но и обладает спецификой исключительной субъектной принадлежности.

После развала Советского Союза курс, взятый на построение в России именно "правового государства", обусловил в 90-е годы прошлого века необходимость переосмысления соотношения понятий "правовой" и "неправовой". Высказанные в отечественной юридической литературе мнения по этому поводу разнились, но превалирующей оказалась точка зрения, в соответствии с которой закон, в широком смысле, рассматривался в качестве средства закрепления как права, так и неправа (произвола).

В качестве оснований для деления законов на правовые и неправовые были названы, в частности, и так называемые "принципы неправа". Профессор Л.Ю. Бугров, к примеру, формулировал их следующим образом: отрицание верховенства законов в узком смысле слова и признание ведущей роли подзаконных нормативных актов; расхождение деклараций и принципов в законодательстве с другими нормами; изложение содержания нормативных актов, затрудняющее их понимание и адекватное толкование; доведение до широкого сведения только части нормативных актов и, как правило, со значительным опозданием; келейная подготовка проектов нормативных актов, в основном силами аппаратчиков при формальном участии общественности; нестабильность юридических нормативных актов".

Необходимо заметить, что отечественные правоведы употребляли и употребляют термины "правовой" и "неправовой" по отношению к государству лишь опосредованно. Правовым или неправовым, по их мнению, является все же закон, но не государство.

Таким образом, русскоязычное "правовое государство" не несет в себе понятной из названия, строго определенной смысловой нагрузки. Русское "правовое государство" есть изначальный юридический нонсенс, в котором форма и содержание существуют независимо друг от друга. Эта проблема становится еще более очевидной при изучении ее лингвистической составляющей.

По-немецки правовое государство - "Rechtsstaat". Если попробовать самостоятельно перевести немецкий термин на русский язык, то сразу же выяснится, что слово "rechts" имеет несколько значений и может быть переведено не только как "правовой", а также и как "справедливый", "правый". То есть немецкий "Rechtsstaat" изначально был неоднозначен для перевода. Какой из предлагаемых словарями вариантов предпочтительнее? С правовой точки зрения, предпочтительнее вариант - "справедливый", поскольку в противном случае мы получаем "хлебную хлебопекарню" и необходимость теоретизирования по поводу гипотетического существования "неправовых" государств, которых, как мы выяснили, в природе не существует. Подтвердить эту позицию могут и немецкие правоведы - этнические родители "правового государства". Для этого достаточно обратиться к содержательной, контекстуальной части их работ.

Известный классик немецкой правовой мысли Вилли Альбертц, к примеру, пишет, что "правовое государство" включает в себя два значения: формальное "правовое государство" и материальное "правовое государство". Формальное "правовое государство" характеризуется как "государство закона", т.е. государство, в котором каждый государственный акт сводится к конституции или закону. Понятие материального "правового государства" сводится к поиску взаимоотношений между государством и гражданами. Современное понятие материального "правового государства" характеризуется понятием "справедливое государство", которое охватывает не только легальность всех государственных актов и законодателя, но и легитимность (в смысле, справедливость) действий.

Этой точки зрения придерживаются и другие немецкие авторы, в том числе и цитировавшийся уже Э.Р. Хубер. Из общего смысла идей немецких исследователей следует, что немецкое "правовое государство" вовсе не правовое, а справедливое.

Профессор Н.М. Добрынин, к например, так определяет правовое государство: "государство с конституционным режимом правления, реальным разделением властей, обладающее развитой и эффективной правовой системой и действенным механизмом общественного контроля"4.

Но в том-то и дело, что не только разделение властей, но и все остальные принципы, чаще всего характеризующие так называемые правовые (справедливые) государства, продекларированы в подавляющем большинстве современных развитых правопорядков. А поскольку теоретически принципы есть у всех, остается деление с помощью "фактической", "реальной", "действительной" и прочей реализации. Естественно, это серьезно затрудняет не только процесс применения указанной теории на практике, но и не позволяет выработать какой-либо стандарт в оценке результатов ее внедрения.

Виноградов В.А. перечисляет характеристики (как формальные, так и содержательные) присущие правовому государству, которые создают это понятия и наполняют его смыслом:

- юридическое равенство  граждан перед законом и судом, уважение достоинства личности, гарантия и защита прав и  свобод человека и гражданина  на уровне международных стандартов;

- правовая определенность, в частности установление и  привлечение к юридической ответственности  в соответствии с опубликованным  и четко определенным законом;

- запрет придавать обратную  силу законам, ухудшающим положение  человека и гражданина;

- осуществление государственной  власти только на основе Конституции  и законов, формально и материально  ей соответствующих и имеющих  своим приоритетом права и  свободы человека и гражданина;

- рациональность при осуществлении  государственной власти;

- независимость и эффективность  судебной системы, обеспечивающей  защиту прав и свобод человека  и гражданина, а также политическую  конкуренцию;

- доступность и эффективность  системы правоохранительных органов.5

Важнейшим элементом указанных принципов является предоставление гражданам эффективной судебной защиты, включающей в себя возможность обратиться в суд с требованием об отмене, изменении или неприменении мер или решений государственных органов и должностных лиц. Таким образом, правовое государство и верховенство права способны развиваться лишь при условии, что каждому человеку предоставлен эффективный инструмент борьбы с произволом публичной власти.

Чтобы придать судебным решениям необходимый авторитет, обеспечить им уважение со стороны граждан, необходимо добиться того, чтобы у них не возникало даже малейшего подозрения в том, что на суд оказывается какое-либо внешнее давление, особенно со стороны исполнительной власти.

Принципы правового государства и верховенства права подразумевают, что публичная власть обязана руководствоваться правилом соразмерности, достаточности и предсказуемости своих действий (в том числе принципами устойчивости и определенности правового регулирования, рациональности при осуществлении государственной власти). В частности, публичная власть должна обеспечивать соразмерность пользы и вреда, нанесенного обществу его действиями, и не причинять вред больший, чем это необходимо. Так, например, избыточное правовое регулирование не способствует развитию правового государства и верховенства права, поскольку чрезмерное количество материальных и запутанность процессуальных норм, несомненно, усложняют юридическую защиту прав человека и гражданина.

Принципы правового государства и верховенства права предполагают, что конституция (а при ее отсутствии - базовые конституционные принципы и ценности) должна быть наделена направляющей силой, т.е. любые законодательные решения, особенно в сфере прав и свобод, следует принимать, четко осознавая, какие именно конституционные цели они преследуют, на реализацию каких конституционных ценностей (норм, принципов) они направлены. Это позволит привести конституцию в нормативное состояние и придать ей обязательную силу для законодателя. Речь идет не о введении предварительного конституционного контроля, а о придании действиям законодателя конституционной осмысленности.

Конституция не должна рассматриваться как декларативный или рамочный документ, имеющий настолько гибкие программные цели, что под них можно подвести любые принятые законы.