Принудительные лицензии: правовые основы выдачи

Принудительные лицензии: правовые основы выдачи

 

Выдача принудительных лицензий – один из видов ограничения исключительных прав. Возможность оформления и выдачи принудительной лицензии прописана в большинстве национальных патентных законодательств. Чтобы понять положение дел в области принудительного лицензирования, обратимся к следующим аспектам проблемы. Во-первых, ответим на вопрос: возможна ли выдача лицензий во всех областях интеллектуальной собственности? Во-вторых, уясним, как регламентируется выдача принудительных лицензий согласно Парижской конвенции и Соглашению ТРИПС.

 

Поскольку речь идет об ограничении исключительных прав, обратимся к их особой природе. Известно, что объектом исключительных прав автор произведения или изобретатель может пользоваться и распоряжаться сам, а также передавать права другим лицам. Передача прав осуществляется путем заключения договора уступки, лицензионного договора и т.д.

 

Обусловленная особым характером исключительных прав, монополия создает для правообладателя преимущества при коммерческой реализации изобретения, тиражировании произведения и т.д. Исключительные права позволяют авторам и изобретателям получать вознаграждение за использование результатов творческой деятельности. Объекты исключительных прав становятся предметом правовых отношений.

 

Для различных областей интеллектуальной собственности (патентное и авторское права) исключительный характер прав имеет свои особенности. В патентном праве признание исключительных прав обеспечивает прежде всего возможность использования изобретения самим изобретателем или, если это служебное изобретение, – предприятием, где он трудится.

 

Если изобретатель или его работодатель сочтут самостоятельное использование изобретения по каким-либо причинам рискованным или невыгодным, то исключительный характер прав предоставляет им правомочия по передаче прав другим лицам. Подобная свобода выбора между личным использованием и использованием объектов исключительных прав другими лицами была признана «основной сущностью исключительных прав»[1].

 

Исключительные права на средства индивидуализации товаров (товарные знаки, фирменные наименования) имеют свои особенности. Основная цель данных объектов правоотношений – отличать товары и услуги одних производителей от подобных товаров и услуг других производителей. Доведение достоверной информации о производителе товара путем его идентификации не позволяет ввести в заблуждение потребителей относительно происхождения товара. Для решения этой задачи необходимо лишь монопольное использование указанных объектов владельцем исключительных прав.

 

В сфере авторского права автор крайне редко может самостоятельно реализовать созданное им произведение: напечатать и распространить рукопись, поставить свою пьесу, тиражировать музыкальное произведение на различных носителях. Еще более сложной задачей представляется самостоятельное отслеживание автором круга пользователей охраняемого произведения. Таким образом, чтобы получить вознаграждение за свою творческую деятельность, автору приходится передавать исключительные права другим лицам.

 

Итак, при реализации исключительных прав в различных областях интеллектуальной собственности есть свои особенности. Тем не менее во всех сферах характер исключительных прав должен способствовать изобретателям, авторам произведений или правопреемникам в получении соразмерного вознаграждения за творческую деятельность.

 

Какова же судебно-правовая практика зарубежных стран в области принудительного лицензирования? Как уже отмечалось, национальные законодательства большинства стран содержат положения о выдаче принудительных лицензий. Лицензии выдаются на определенный срок и являются неисключительными.

 

До 1977 г. в Канаде и Великобритании оформление принудительных лицензий было возможно по особой регламентации. В принципе любое заинтересованное предприятие могло получить принудительную лицензию для продуктов питания и медикаментов. Однако сейчас и в Канаде, и в Великобритании практика принудительного лицензирования прекращена. В Германии с 1950 г. в силу не вступила ни одна принудительная лицензия. Особый случай представляет лишь дело «Полиферон», выявившее необходимость четкой формулировки понятия «общественные интересы».

 

В США действует положение, по которому ни полное неиспользование, ни уклонение от выдачи лицензии не могут являться правовыми основаниями для выдачи принудительных лицензий. Единственным прецедентом в США, когда было санкционировано принудительное лицензирование товарного знака, стало дело «Реа Лемон»[2].

 

Лицензиаром выступила фирма «Борден», которой принадлежал товарный знак «Rea Lemon». Ее деятельность была расценена как нарушающая картельное право. Доминирующее положение фирмы на рынке обусловливалось формальным использованием товарного знака «Rea Lemon». Сама же фирма «Реа Лемон» не обладала правами на данный товарный знак. Подобное «уравнивание» прав было отклонено решением суда.

 

Принудительное лицензирование товарных знаков было окончательно запрещено на одном из заседаний комиссии в рамках Соглашения ТРИПС по настоянию американской делегации. При вынесении решения был учтен и отрицательный опыт выдачи принудительных лицензий на товарные знаки германским патентным ведомством вскоре после второй мировой войны, что привело к введению в заблуждение потребителей относительно качества товаров и услуг первоначальных владельцев знаков. Таким образом, формулировка ст. 21 Соглашения ТРИПС вводит категорический запрет на принудительное лицензирование товарных знаков.

 

Что касается принудительных лицензий в патентном праве, то, например, в Южной Корее неисключительные принудительные лицензии могут выдаваться при введении чрезвычайного положения в стране. Это возможно при условии, что заинтересованная сторона не смогла договориться с патенообладателем, прилагая все усилия и предлагая разумные условия, а также в случаях использования изобретения в некоммерческих и общественных целях.

 

Таким образом, многие страны в принципе отклоняют принудительное лицензирование, а некоторые применяют его лишь в общественных интересах.

 

В Парижской конвенции по охране промышленной собственности (ст. 5А) прописано, что неиспользование изобретения не должно трактоваться как злоупотребление правом безоговорочно. Оно может являться таковым в случае, когда к бездействию патентовладельца приводят объективные и субъективные обстоятельства, характеризующие его образ действий как предосудительный или нерациональный. Например, злоупотреблением было бы подавление пионерского или иных новейших изобретений из-за неиспользования блокирующего патента. Неиспользование можно квалифицировать во всех случаях, когда в обществе стоит проблема обеспечения рынка жизненно важными товарами. Тот факт, что патентовладелец занимает фактически монопольную позицию на рынке, не является ущемлением общественных интересов. Здесь должны иметь место особые обстоятельства. Например, когда патентовладелец, утаивая свое изобретение, препятствует развитию целой отрасли производства.

 

«Принудительная лицензия не может быть истребована по причине неиспользования или недостаточного использования до истечения срока в четыре года, считая с даты выдачи патента, причем должен применяться срок, который истекает позднее; в выдаче принудительной лицензии будет отказано, если патентообладатель докажет, что его бездействие было обусловлено уважительными причинами»[3].

 

Особым случаем является выдача принудительных лицензий, когда речь идет о зависимых патентах. Чаще всего подобная ситуация может возникнуть в химико-фармацевтической промышленности, если новое изобретение зависит от ранее созданного. Особые условия выдачи лицензий в данной ситуации содержатся в ст. 31 Соглашения ТРИПС.

 

Что касается принудительных лицензий на ввоз и сбыт, то в Германии, например, не существует необоснованного принудительного лицензирования. В других странах, где обязательно национальное использование изобретения, неиспользование может повлечь выдачу принудительной лицензии.

 

Обратимся к ст. 31 Соглашения ТРИПС, содержащей положения об использовании изобретений без разрешения правообладателя. Ее содержание полностью согласуется со ст. 5А Парижской конвенции и предоставляет национальным законодателям право уточнять правовую базу для выдачи принудительных лицензий (первый абзац ст. 31).

 

Согласно п. 1 ст. 8 Соглашения ТРИПС его участники исходя из национального законодательства определяют, когда следует прибегать к подобным мерам, направленным на охрану здоровья общества и обеспечивающим общественные и государственные интересы в жизненно важных секторах экономики.

 

В соответствии с п. 1 ст. 2 Соглашения ТРИПС данные положения должны увязываться со ст. 1 – 12 и 19 Парижской конвенции. Однако ее ст. 5А более точно определяет правовую базу неиспользования или недостаточного использования изобретений и оставляет некоторую свободу действий при определении других оснований выдачи принудительных лицензий.

 

В ст. 31 Соглашения ТРИПС неиспользование или недостаточное использование соотносится с понятием «общественный интерес», что, на наш взгляд, является наиболее важным правоустанавливающим фактором при определении возможности выдачи принудительной лицензии. Понятию «общественный интерес» крайне сложно дать единую формулировку, учитывая его различные интерпретации. Общественные интересы могут распространяться на оборону страны, охрану окружающей среды, борьбу с различного рода заболеваниями и т.д. Так, германский суд, рассматривая дело «Полиферон», дал следующую формулировку: «Общественные интересы не могут быть определены в целом, так как это емкое правовое понятие. Оценка так называемого соотношения интересов патентовладельца и интересов общества может быть различна в зависимости от конкретных обстоятельств. Последние и должны стать определяющим фактором в вынесении решения»[4].

 

К общественным интересам можно апеллировать лишь при особых обстоятельствах, которые отодвигают на задний план исключительные права и интересы патентовладельца. Только в этом случае ограничение прав патентовладельца в форме принудительного лицензирования может быть оправданно.

 

Думается, само существование института принудительного лицензирования должно стимулировать патентовладельцев на взаимовыгодной основе предоставлять лицензии заинтересованным лицам, не прибегая к выдаче принудительной лицензии.

 

Что касается положений Патентного закона Российской Федерации о выдаче принудительных лицензий, то они должны быть уточнены в соответствии с нормами Парижской конвенции и Соглашения ТРИПС. Немаловажное значение для отечественной правоприменительной практики будет также иметь трактовка понятия «общественный интерес».