Квалификация убийства

Убийство, совершенное  при превышении пределов необходимой  обороны, необходимо отграничивать, с  одной стороны, от правомерного лишения  жизни посягающего (ч. 1 ст. 37 УК), с другой - от умышленного убийства вне состояния необходимой обороны. Для правильного решения вопросов квалификации данного вида убийства следует руководствоваться указаниями Верховного Суда РФ. При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны нельзя механически исходить из требования о соответствии средств и способов защиты от нападения. Такое соответствие едва ли возможно, ибо для успешного отражения нападения его надо преодолеть, применив более интенсивные методы. Необходимо учитывать характер угрожавшей опасности, силы и возможности обороняющегося по отражению посягательства (количество нападающих и обороняющихся, их возраст, физическое состояние, вооруженность, место и время посягательства и т.д.⁶⁵

Все должно оцениваться  в совокупности. В частности, нет оснований отграничивать возможность лишения жизни нападающего только теми ситуациями, когда нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица. Не будет превышения пределов необходимой обороны, если женщина, защищаясь от группы насильников, применит оружие и причинит смерть кому-либо из нападавших. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный вред оказался большим, чем предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства.⁶⁶

Нельзя признать правильной практику, когда причинение посягавшему  смерти квалифицируется как убийство при превышении пределов необходимой обороны без указания на то, в чем заключалось превышение⁶⁷. Если для виновного было очевидно, что нападение прекращено, то ч. 1 ст. 108 УК не применяется. Причинение смерти в таком случае, в зависимости от обстоятельств дела, квалифицируется либо как убийство из мести, либо как убийство в состоянии аффекта, либо по ч. 2 ст. 108 УК. Для разграничения этих преступлений важно установить не только сам факт прекращения посягательства, но и осознание этого обстоятельства обороняющимся, который в силу обстановки нападения и своего психического состояния может и неправильно определить данный момент.

"По смыслу закона  состояние необходимой обороны  может иметь место и тогда,  когда защита последовала непосредственно  за актом посягательства и когда для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства".⁶⁸ Причинение смерти при "мнимой обороне", когда лицо добросовестно заблуждалось, полагая, что оно подвергается нападению, хотя нападения в действительности не было либо оно прекращено, по общим правилам об ошибке не должно влечь ответственности. Однако, если при этом лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности по ч. 1 ст. 108 УК.

Убийство, совершенное  при превышении мер, необходимых  для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК). Впервые в российском законодательстве этот вид привилегированного убийства появился в Уголовном кодексе 2001 г. В ст. 145 УК, устанавливавшей ответственность за причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны, имелись слова "а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер". В последующих кодексах этого дополнения не было. В судебной практике подобные ситуации рассматривались применительно к превышению пределов необходимой обороны.

В ч. 2 ст. 108 УК вновь установлена специальная норма об ответственности при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Условия правомерности причинения вреда задержанному и понятие "превышение мер", необходимых для задержания, установлены в ст. 38 УК. Если задержание происходит, когда лицо продолжает начатое посягательство или оказывает сопротивление, то причинение ему смерти является либо необходимой обороной, либо превышением ее пределов. Задержание лица после окончания преступного посягательства с его стороны либо в иной ситуации (например, при побеге) необходимой обороной не является.

Убийство лица при  его задержании следует отграничивать  от убийства из мести, представляющего  собой акт самочинной расправы. Самоуправное лишение жизни человека, даже совершившего тяжкое преступление, противоречит ст. 20 Конституции РФ. Одной из целей задержания, как видно из текста ст. 38 УК, является доставление лица, совершившего преступление, органам власти. Убийство задерживаемого исключает достижение данной цели. Поэтому такое убийство может квалифицироваться по ч. 2 ст. 108 УК лишь в случае совершения его с косвенным умыслом, когда виновный не желал, но сознательно допускал причинение смерти задерживаемому. Другой легальной целью причинения вреда задерживаемому, согласно ст. 38 УК, является "пресечение возможности совершения им новых преступлений". Вывод о возможности совершения новых преступлений должен основываться на реальных фактах, а не на предположениях.

Какова бы ни была цель задержания, причинение вреда задерживаемому не служит обстоятельством, исключающим преступность деяния, если имелась возможность задержать лицо иными средствами. Об этом прямо говорится в ч. 1 ст. 38 УК. При наличии такой возможности причинение смерти задерживаемому является неправомерным и не должно рассматриваться как "превышение мер, необходимых для задержания". Если лицо не оказывает сопротивления и не пытается скрыться, умышленное причинение ему смерти недопустимо и квалифицируется либо как убийство по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК, либо как убийство, совершенное в состоянии аффекта, - по ст. 107 УК.⁶⁹

В последнее время  в общественном мнении распространяется снисходительное отношение к  самосудам как вынужденной мере, обусловленной якобы недостаточной  жесткостью и недостаточной оперативностью мер, применяемых государством по отношению к правонарушителям. Средства массовой информации иногда в позитивном свете преподносят факты самочинных расправ над пойманными на месте преступления огородными или квартирными ворами.

Не следует трактовать положение ч. 2 ст. 108 УК как поощрение подобных взглядов. Статья 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит: "Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть намеренно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание".⁷⁰

Других привилегированных  видов убийства, кроме перечисленных  выше, Уголовный кодекс РФ не знает. Дальнейшее увеличение их числа нецелесообразно, поскольку неизбежно привело бы к противоречию с одной из основополагающих концепций нашего уголовного законодательства, признающего жизнь человека высшей социальной ценностью. В зарубежном уголовном законодательстве также ограничено число привилегированных составов убийства. Четыре их вида, аналогично Уголовному кодексу РФ и в соответствии с Модельным Уголовным кодексом для стран СНГ (1999 г.), устанавливают лишь уголовные кодексы некоторых бывших союзных республик (Белоруссии, Казахстана, Латвии, Узбекистана и др.). Уголовное законодательство стран дальнего зарубежья обычно ограничивается одним-двумя привилегированными составами. Среди них встречаются детоубийство, убийство в состоянии аффекта и убийство по просьбе потерпевшего.

Вопрос о целесообразности выделения убийства по просьбе потерпевшего в качестве привилегированного состава тесно связан с проблемой эвтаназии. В отечественном уголовном праве соответствующая норма впервые появилась в статье 460 Уложения предусматривала смягчение уголовной ответственности за убийство, учиненное по настоянию убитого и из сострадания к нему. Это положение не было воспринято позднейшим законодательством, если не считать упоминавшейся выше попытки в Уголовном кодексе 2000 г. вообще исключить уголовную ответственность за такое убийство.⁷¹

В ходе реформы российского  уголовного права пришлось вновь  вернуться к этой проблеме. Среди  ученых-юристов появились сторонники введения в Уголовный кодекс соответствующего привилегированного состава убийства⁷². Речь идет о ситуациях, когда просьба или согласие на лишение жизни исходят от безнадежно больного или иным образом обреченного на смерть человека, к тому же находящегося в беспомощном состоянии и испытывающего непереносимые страдания. Именно целям прекращения этих страданий и служит "легкая смерть" (эвтаназия). Предполагается, что виновный в причинении смерти действовал по мотиву сострадания.

В зарубежном законодательстве обычно выделяется какой-либо из названных  признаков, чаще всего просьба потерпевшего. Так, в ст. 77 УК Австрии говорится об убийстве "по настоятельной просьбе потерпевшего", в ст. 579 УК Италии - об убийстве "по соглашению"; в ст. 216 УК ФРГ - "в результате категорической и настойчивой просьбы потерпевшего" и т.п. Иногда к этому добавляется указание на мотив сострадания или жалости к потерпевшему (уголовные кодексы Швейцарии, Греции, Польши). В ст. 106 проекта УК РФ, принятого Государственной Думой в первом чтении, признаки соответствующего состава преступления были сформулированы следующим образом: "Лишение жизни из сострадания к потерпевшему (эвтаназия) в связи с его тяжелой неизлечимой болезнью и (или) непереносимыми физическими страданиями при условии его добровольного на то волеизъявления".

В окончательной редакции Уголовного кодекса 2000 г. эта норма не сохранилась. Как отмечалось выше, расширение перечня привилегированных составов убийства нежелательно само по себе.⁷³ Вызывает сомнение и возможность точного применения данной нормы ввиду преобладания оценочных и субъективных признаков. Еще в 1922 г., выступая на сессии ВЦИК по вопросу об отмене примечания к ст. 143 УК, народный комиссар юстиции Н.В.Крыленко отмечал: "Можно доказать факт настояния (практика дала пример составления в этих видах даже засвидетельствованного протокола), но нельзя проверить факта сострадания".

Действительно, опровергнуть ссылку виновного на мотив сострадания, который согласно п. "д" ст. 61 УК РФ относится к числу смягчающих обстоятельств, иногда бывает не просто. Так, в деле Х., убившего свою престарелую, тяжело больную мать, подсудимый утверждал, что совершил это по мотиву сострадания ("чтобы больше не мучилась"). Суд, тщательно исследовав способ лишения жизни, установил, что виновный избивал потерпевшую руками, а когда она падала с кровати, пинал ногами. При таких обстоятельствах ссылка подсудимого на мотив сострадания была отвергнута, и он был осужден к 15 годам лишения свободы. Проблема заключается не только в трудностях установления мотива сострадания, но и в самом содержании понятия сострадания и его применимости к убийству.⁷⁴

Сострадание предполагает готовность разделить с другим человеком его страдания. При убийстве же безнадежно больного, страдающего от невыносимой боли, виновный не только не принимает на себя долю его страданий, но и нередко, наоборот, избавляет себя от переживаний, связанных с созерцанием мучений потерпевшего.

Если потерпевший находится  в беспомощном состоянии, эвтаназия  противоречила бы требованию закона об учете этого состояния в  качестве квалифицирующего признака.

Не меньше сложностей связано и с установлением  таких оценочных признаков, как "тяжелая неизлечимая болезнь", "непереносимые физические страдания". Выдвижение на первый план волеизъявления потерпевшего также не спасает положения. Подлинность волеизъявления (будь то согласие, просьба, настояние или категорическое требование) тоже может быть подвергнута сомнению. К тому же такое волеизъявление иногда является реакцией на сиюминутную ситуацию (острый приступ боли) и не носит устойчивого характера. Известно, как много лиц, желавших покончить с собой, после неудачной попытки суицида отказывались от своего намерения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обобщая изложенное в настоящей  работе можно сделать следующие  выводы: под убийством в законодательстве РФ на текущий момент понимается  предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса, умышленное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть, когда объектом посягательства является только жизнь человека.

Объектом убийства является жизнь  другого человека. Но, поскольку  было бы неверно сводить понятие  жизни лишь к биологическому процессу, так как человек, прежде всего член общества и его жизнь неотделима от общественных отношений, объектом преступного посягательства при убийстве являются и жизнь человека, и общественные отношения, возникающие в связи с охраной его жизни.

 Объективная сторона убийства  состоит в лишении жизни другого  человека. Она включает в себя:

1) противоправное деяние, в виде  действия или бездействия, 

2) общественно опасные последствия  (смерть потерпевшего),

3) причинно-следственную связь между деянием и последствиями. А так же место, время, способ, орудия и всю обстановку совершения  преступления.

Субъект убийства общий. Это означает, что признаки субъекта убийства, определяющие способность нести уголовную  ответственность, являются общими и обязательными для  всех составов преступлений -  достижение установленного уголовным законом возраста и вменяемость. Применительно к убийству, возрастом, по достижении которого наступает уголовная ответственность за содеянное, является четырнадцатилетние.

Что касается субъективной стороны, то она включает в себя вину мотив  и цель и представляет собой  психическое  отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям. Форма  вины в составе убийств, которые  квалифицируются по ст. 105 УК РФ, может быть только умышленной. Согласно ч. 1 ст. 25 УК РФ, умысел разделяется на прямой и косвенный. Часть 2 этой статьи предусматривает, что «преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления». Другие виды убийств отличаются от данного вида субъективной стороной (отсутствием умысла).