Кодификация советского права в период хрущевской "оттепели"

Содержание 
 

Введение

     Значение  кодификации состоит в том, что  она обеспечивает единство, согласованность  и полноту законодательства. Единство потому, что кодекс представляет собой  органический закон, связанный воедино во всех его составных частях; согласованность потому, что кодекс – это единый закон, оставляющий, следовательно, меньше почвы для противоречий, чем в случаях, когда одни и те же общественные отношения регулируются при помощи разрозненных законодательных актов; полноту потому, что кодекс по своей природе направлен на урегулирование в целом определенной области общественных отношений. Кодификация способствует также стабильности законов. При наличии кодекса внесение в него хотя бы одного изменения потребовало бы целой системы обусловленных им «периферийных» изменений в соответствующих других статьях кодекса. Поэтому на изменение кодекса законодатель идет только в случаях действительно существенной необходимости в этом. Значение кодификации состоит, наконец, и в том, что она создает наиболее благоприятные условия для пользования законами, так как в этом случае поиски необходимой нормы ограничиваются единым и притом построенным по тематическому принципу законодательным актом.

     Отмеченные  качества кодификации превращают ее в важное средство укрепления и развития законности. Данная работа посвящена первым советским кодексам.

     Историческое  значение кодификации 20-х годов заключается  также и в том, что она воплотила  в себе созданную в результате победы Октябрьской социалистической революции систему социалистического права. Тот факт, что советское право в первые годы после победы Октябрьской революции было воплощено в кодексах, свидетельствует о том, что уже в эти годы в СССР создается система нового, социалистического права.

     Историческое  значение первой советской кодификации  проявляется и в том, что в  результате ее осуществления был  накоплен опыт, широко использованный впоследствии в процессе проведения кодификационных работ в других государствах социалистического типа.

     Цель  работы –  изучение первых кодификаций советского права.

     Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:

     1. Рассмотреть кодификацию первого советского законодательства – достоинства и недостатки;

     2. Изучить первый Советский Уголовный Кодекс;

     3. Рассмотреть хрущевскую «оттепель», ее непоследовательность и противоречивость;

     4. Выявить попытку реформирования  государственного механизма;

     5.Рассмотреть начало новой кодификации советского законодательства.

     Предмет исследования – теоретические разработки в области изучения кодификаций советского права.

     Объект  исследования – кодификация советского права.

Глава 1. Особенности кодификации первого советского права

1.1. Кодификация первого советского законодательства – достоинства и недостатки 

     В первые годы после победы Октябрьской  революции были проведены работы по кодификации советского права. В 1918 году были приняты Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве и Кодекс о труде. В 1922 году – Гражданский, Уголовный, Уголовно-процессуальный, Земельный кодексы, в 1923 году – Гражданско-процессуальный кодекс.

     Историческое  значение этой кодификации состоит  в том, что она явилась первой в истории человечества кодификацией социалистического права, причем кодификацией, осуществленной невиданно быстрыми темпами. В самом деле, первые советские кодексы появились в течение года после победы Октябрьской революции (1918 год), для завершения кодификационных работ понадобилось всего лишь 5 лет, а если взять этот период до момента обновления некоторых кодексов в 1926 году, то всего для проведения первой советской кодификации понадобилось 9 лет. В то же время буржуазная революция во Франции совершилась в 1789 году, французский гражданский кодекс был принят в 1804 году (через 15 лет), а если исчислять этот период до момента принятия последнего по времени издания французского уголовного кодекса 1810 года, то он оказывается равным 21 году. Битва при Садовой, от момента которой обычно исчисляют объединение Германии, произошла в 1866 году, а принятие торгового уложения, завершившего кодификацию германского законодательства, имело место только через 31 год, в 1897 году. ¹

     Историческое  значение кодификации 20-х годов заключается  также и в том, что она воплотила  в себе созданную в результате победы Октябрьской социалистической революции систему социалистического права. Тот факт, что советское право в первые годы после победы Октябрьской революции было воплощено в кодексах, свидетельствует о том, что уже в эти годы в СССР создается система нового, социалистического права.

     Историческое  значение первой советской кодификации  проявляется и в том, что в  результате ее осуществления был  накоплен опыт, широко использованный впоследствии в процессе проведения кодификационных работ в других государствах социалистического типа.

     Для Советского государства значение первых кодексов состояло еще и в том, что они явились базой для  соответствующего текущего нормотворчества. Поскольку такая деятельность опиралась на кодексы, она приобретала более организованный, более целеустремленный характер.

     Кроме достоинств кодификация советского права, конечно же, имела и недостатки.

     Эти недостатки относятся, прежде всего, к  неполноте первой кодификации – неполноте первоначальной и неполноте последующей.

     Йоффе отмечает, что по кодификации в целом первоначальная неполнота проявилась в том, что некоторые отрасли советского права были оставлены вообще без кодексов. В таком положении оказалось, в частности, советское административное право. При этом положение ни в какой мере не меняется вследствие того, что, например, на Украине имелся свой Административный кодекс, ибо последний ограничивается почти исключительно сферой административных правонарушений, между тем как административный кодекс должен охватывать своим нормированием всю область общественных отношений, складывающихся при деятельности исполнительной власти.

     Первоначальная  неполнота дает знать о себе и  при ознакомлении со структурой отдельных  кодексов. Так, в Гражданский кодекс с самого начала не были включены такие важнейшие разделы гражданского права, как авторское и изобретательское право, а также нормы, направленные на урегулирование транспортных и некоторых других договорных отношений.

     Что же касается последующей неполноты, то, по мнению Шаргородского, она была обусловлена тем обстоятельством, что уже после кодификационных работ создается ряд важнейших новых институтов советского права, оставшихся, однако, за пределами тех кодексов, к которым они тяготеют по своему содержанию. Так, например, в Гражданский кодекс не были включены вновь созданные институты плановых хозяйственных договоров, в Уголовном кодексе отсутствовали нормы, определяющие общий состав хищения социалистической собственности, и т.д. В результате некоторые кодексы утратили свой былой всеобъемлющий характер, и наряду с ними такое же, а иногда даже и более широкое применение в деле правового регулирования отношений того же рода начали получать некодифицированные нормативные акты.

     Другой  весьма существенный недостаток возник вследствие того, что издание новых законов, не включенных в кодексы, а также внесение некоторых изменений в тексты самих кодексов не всегда сочетались с проведением необходимых работ по согласованию уже осуществленной кодификации с нововведениями более позднего времени. В связи с этим появились некоторые элементы несогласованности как внутри кодексов, так и между отдельными кодексами.

     Примером  несогласованности между различными отраслями законодательства может служить следующий факт. По общему правилу ст. 60 ГК собственник вправе истребовать имущество у добросовестного приобретателя лишь в том случае, если это имущество было похищено у собственника или утеряно им. Но Гражданский кодекс сам понятия хищения не определяет. Оно определяется в нормах уголовного законодательства. ²

     В следующей главе будет подробно рассмотрен один из первых советских кодексов – уголовный. 

1.2. Первый Советский Уголовный Кодекс 

     Рассмотрим  основные положения Общей и Особенной  частей первого советского Уголовного Кодекса (далее – УК 1922).

     Общая часть УК 1922 имела следующую систему: раздел I – пределы действия Уголовного кодекса; II – общие начала применения наказания; III – определение меры наказания; IV – роды и виды наказаний и других мер социальной защиты; V – порядок отбывания наказаний.

     По  УК 1922 «Уголовный кодекс РСФСР имеет своей задачей правовую защиту государства трудящихся от преступлений и от общественно-опасных элементов и осуществляет эту задачу путем применения к нарушителям революционного правопорядка наказания или других мер социальной защиты» (ст. 5).

     Уголовный кодекс 1922 г. принял двучленное деление  преступлений на а) преступления, направленные против установленных рабоче-крестьянской властью основ нового правопорядка или признаваемые наиболее опасными, по которым определен кодексом низший предел наказания, не подлежащий понижению судом, и б) все остальные преступления (ст. 27 УК РСФСР 1922 г.).

     Таким образом, первая группа преступлений определялась положительными признаками, вторая же определялась по методу исключения: Это деление не отражалось в структуре Особенной части, но, поскольку оно было связано с характером строения санкции, деление Особенной части на две указанные группы преступлений подразумевалось.

     В этом делении обращает на себя внимание соединение в общей группе двух видов преступлений: одни включаются по признаку направленности на важнейший объект – основы нового правопорядка, другие по признаку, относящемуся к любому элементу состава – «наиболее опасные». Определение в законе лишь минимального предела санкции за эти преступлений означало отнесение их по Признаку опасности к первой группе. Здесь в основу деления была положена степень опасности деяния, а не тяжесть наказания, характер санкции был производным от опасности преступления. ³

     Судебная  практика в дальнейшем пошла по пути сужения круга преступлений, включаемых в первую группу, относя к ней преимущественно преступления, направленные против основ советского строя. В директивном письме № 1 Уголовно-кассационной коллегии Верховного суда РСФСР за 1925 г. говорилось, что в общем все преступления можно разбить на две основные группы. Первая группа – это те преступления, которые угрожают самым основам советского строя. Сюда следует отнести преступления контрреволюционные, шпионаж, бандитизм, корыстные хозяйственные и должностные преступления с тяжелыми для государства последствиями. Вторая группа — это все остальные виды преступлений.

     Проблема  определения круга преступных деяний среди других важнейших принципиальных вопросов встала перед советскими законодательными органами при издании УК 1922 г.

     Законодательство 1917-1921 гг. ограничивало круг преступного  только общественно опасными деяниями. Отдельные деяния, признававшиеся преступными по декретам 1917-1921 гг., например, нарушения правил учета специалистов, впоследствии, с переходом на мирную работу по восстановлению народного хозяйства, стали считаться проступками, влекущими административное или дисциплинарное взыскание. Но это произошло не потому, что до издания УК 1922 г. смешивались понятия уголовного преступления и проступка, а потому, что в условиях военного коммунизма эти деяния являлись общественно опасными и, следовательно, карались как преступления. При издании Уголовного кодекса необходимо было дать точный, в основном исчерпывающий; если не считать применения в виде исключения аналогии, перечень преступных деяний.

     При рассмотрении проекта Уголовного кодекса 3-й сессией ВЦИК IX созыва было дано определение преступления как общественно  опасного действия или бездействия. Это определение, данное в статье 6, являлось краеугольным камнем кодекса.

     После издания Уголовного кодекса 1922 г. круг уголовно наказуемых деяний неоднократно изменялся как в ту, так и  в другую сторону, что вызывалось изменениями общественной опасности тех или иных деяний в данной конкретной обстановке. Неизменным оставалось, однако, что каждое деяние, которое советский уголовный закон считает преступлением, объективно относится к числу общественно опасных.

     УК 1922 г. дал прекрасную формулу умысла, значительно превосходящую формулу ст. 48 Уголовного уложения дореволюционной России. Последнее не включало специального указания на элемент предвидения и к тому же прямой умысел определило в негативной форме: «преступное деяние считается умышленным не только когда виновный желал его учинения»... В той же негативной норме Уголовное уложение определило неосторожность в форме небрежности; этого недостатка также избежал УК 1922 г. Наиболее крупный недочет ч. 2 ст. 48 Уложения — альтернативный характер возможности и долженствования предвидения последствий при преступной небрежности устранен в УК 1922 г. путем опущения слов «мог предвидеть». При этом, однако, возможность предвидения подразумевается не как противостоящая долженствованию предвидения, а как его предпосылка. Согласно смыслу ст. 11 УК РСФСР 1922г., субъект действовал неосторожно, когда он мог предвидеть последствия и к тому же должен был их предвидеть.