Политическая полиция России в конце 19,начале 20 вв

Принимая  во внимание эти обстоятельства, руководство  Департамента полиции предпочло создать новые органы, специально предназначенные для агентурной работы и подчиненные Департаменту, чем использовать для этой цели в значительной степени независимую жандармерию. Не устраивали Департамент и лица, служившие в корпусе, так как старые жандармы были слишком прямолинейны и туго воспринимали новшества розыскной работы.

Создание  охранных отделений сильно поколебало принцип жандармской исключительности. Не подчинявшиеся раньше никому кроме штаба и командира Корпуса, начальники губернских жандармских управлений обязаны были выполнять требования начальников охранных отделений и даже допускать их к своей переписке. О том, как относились жандармы к охранникам, свидетельствовал начальник Киевского губернского жандармского управления генерал В.Д. Новицкий: "Злоба не только начальников жандармских управлений, но и вообще офицеров Корпуса дошла до ужасающих пределов ненависти к своему шефу и Департаменту полиции, образовавшему филиальные жандармские управления в губерниях в лице ненавистных охранных отделений... многие из жандармского корпуса, не разделяя систему Зубатова по ведению розыскного дела, оставили службу потому, что состояние на службе при таких условиях было равносильно нарушению присяги и долга службы"⁹.

Итак, охранные отделения были созданы исключительно  как органы оперативно-розыскной  деятельности и никаких дознаний, а тем более следствия не вели. Они были совершенно независимы от жандармских управлений и подчинялись только Департаменту полиции. Если охранное отделение возглавлял жандармский офицер, он также подчинялся Департаменту полиции, числясь прикомандированным к губернскому жандармскому управлению. Это означало, что должностной оклад он получал от Департамента полиции, а полагавшиеся по чину, или, как сказали бы мы сегодня, деньги за звание - от Штаба корпуса. Информация, которую добывали охранные отделения, служила, по общему правилу, отправным моментом для дознаний, которые возбуждала и вела жандармерия, а также была основанием для других официальных действий полиции.

ТЕХНИКА ПОЛИТИЧЕСКОГО РОЗЫСКА НА РУБЕЖЕ  ХIХ—XX ВЕКОВ

Политический  розыск в начале ХХ века намного  усовершенствовался. Если при Николае I в арсенал тайной полиции прочно вошли тайная агентура и перлюстрация, то новым методом наблюдения с 70-годов XIX века в связи с народническим  движением стало филерское наблюдение, то есть слежка за неблагонадежным  лицом особыми агентами, специально подготовленными для этой цели. Подобных сыщиков называли филерами (от немецкого  слова - следовать), или агентами наружного наблюдения. Революционеры часто называли их "шпиками". Высокой степени филерское искусство достигло уже к 90-м годам ХIХ века.    

Пионером  данного вида розыска явилось  Московское охранное отделение. Филеры его буквально по пятам следовали  за подозреваемыми в крамоле интеллигентами и рабочими, выявляли их встречи  с людьми, интересующими Охранное отделение, дома и квартиры, в которых  они встречались. Штаты филеров  постоянно расширялись. Сыщики действовали  не только в столичных городах, но и в провинции. Еще в 1894 году для  борьбы с крамолой при Московской охранке формируется "летучий отряд" филеров.¹⁰  

Целью его  являлось наблюдение за лицами, обратившими  на себя внимание политической неблагонадежностью. Возглавил его лучший московский филер Е. П. Медников, уроженец Ярославской губернии, Рыбинского уезда, ставший позднее одним из самых знаменитых сыщиков империи по политическим делам.   

К 1903 году "летучий отряд" насчитывал более 20 филеров. На его содержание — зарплату агентам, командированным в различные  города и губернии, проездные, квартирные, суточные - расходовалось почти 38 тысяч рублей в год.    

Филерская служба требовала высокой расторопности, сообразительности, выдержки, находчивости и самоотверженности. Поэтому в  нее принимался далеко не каждый, кто  хотел бы стать сыщиком. Проверенная  многолетней практикой инструкция рекомендовала набирать в штат агентов  наружного наблюдения в основном отставных унтер-офицеров и отслуживших  свой срок солдат не старше 30 лет, особо  преданных самодержавию, как правило, православных, лиц не польской и  не еврейской национальности.    "Филер, говорилось в инструкции, - должен быть политически, нравственно благонадежным, развитым, сообразительным, крепкого здоровья, с хорошим зрением и слухом, с внешностью, которая не давала бы ему возможности выделяться из толпы, устраняла бы его запоминание наблюдаемым".    

Кандидата в филеры подвергали идеологической обработке. Ему объясняли, кто такой "государственный преступник", "революционер", как и какими средствами последние хотят добиться изменения государственного порядка, установленного Богом и законами, "доказывали" несостоятельность  доктрины революционных пapтий. Затем зачисленного в агенты приводили к присяге "на верность службе". Только после этого он приступал к учебе по специальности.    

 Филер детально изучал город, его улицы, сады, парки, проходные дворы, районы, где расположены предприятия, пивные, трактиры, расписание поездов, трамвайные маршруты, учебные заведения, форму студентов и учащихся гимназий, реальных училищ и т. д. И лишь после строгого выпускного экзамена под руководством более опытного агента наружного наблюдения его выпускали на службу, давая на первый случай малоответственные поручения.    Все увиденное в ходе слежки за подозрительным лицом филер заносил в дневничок наружного наблюдения. Каждая запись должна была быть точной, сведения перепроверялись через других агентов. Подобная взаимопроверка практиковалась часто, позволяя начальству добиваться строгого несения службы филерами.    

Чтобы не вызвать подозрения со стороны соседей  по дому, где проживал филер, он числился либо служащим на железной дороге, либо приказчиком какой-нибудь торговой фирмы, чтобы частые его отлучки  из дома были оправданны. В крайнем случае он выдавал себя за городового или стpaжника. Укaзaнныx должностей он не выполнял и прикомандировывался к охранному отделению или жандармскому управлению.    

Выйдя на службу, филер не только обязан был  следить за взятым им под наблюдение лицом, но и дать ему кличку по внешнему виду: Гвоздь, Заклепка, 3аяц и т. д. Сыщик не должен был приближаться к нему, разговаривать с поднадзорным, должен вести себя так, чтобы никоим образом не выдать себя. Улучив момент, он заносил в книжечку номер дома, куда заходил преследуемый, сколько там пробыл, с кем встречался на улице, кому что передал или от кого что принял, какой формы и цвета сверток, какого приблизительно размера. Книжечку филер хранил пуще глаза, а заполнив ее, вечером сдавал заведующему наружным наблюдением.    

 В  начале ХХ века одного наружного  наблюдения для обнаружения и  ликвидации революционных организаций  в период рабочих стачек и  волнений студенчества стало  недостаточно. Практика показывала, что наиболее эффективным видом  осведомления является внутренняя  агентура в нелегальных организациях. Филерское наблюдение давало  лишь внешние факты, не освещая  внутренней жизни нелегальных  организаций. Совершенствование  агентурной работы в розыске  царской России стало серьезнейшей  задачей его деятелей.¹¹

Важность секретной агентуры в  революционном лагере хорошо понимали жандармы еще в эпоху А. Х. Бенкендорфа. Однако курс на ее развертывание Департамент полиции взял только после убийства народовольцами Александра II в марте 1881 года. Одним из специалистов по вербовке осведомителей в тот период стал начальник Петербургского охранного отделения и инспектор тайной полиции Российской империи, подполковник Г. П. Судейкин. Талантливый розыскной офицер нес службу не по обязанности, а по убеждению, по охоте.

Благодаря работе агентуры, положение  народнических организаций стало  катастрофическим. Завербованные из революционеров лица, работавшие на жандармерию, назывались на охранном языке "секретными сотрудниками", а в революционном  подполье - "провокаторами". Агенты для поднятия своего престижа среди революционеров добивались признания собственных заслуг, зачастую активно участвовали в различных акциях: расклеивали листoвки, xpaнили нелегальную литературу, а иногда вынуждены были заниматься и террористической деятельностью. Но делать все это они должны были только с согласия ведущего их жандармского офицера. Если осведомитель шел на это без ведома начальства, то он считался "провокатором", но уже с жандармской точки зрения. 

В психологическом плане положение  лиц, согласившихся сотрудничать с  розыскными органами, было трудным. В случае ареста членов революционных групп их тоже приходилось брать под стражу. Позднее чины жандармского ведомства находили способы освобождения своих агентов, но так, чтобы не вызвать подозрений иx товарищей. Порой приходилось выпускать на свободу и часть арестованных революционеров. Осведомителей тайной полиции подстерегала серьезная опасность со стороны тех, кого они предавали. На II съезде РСДРП в 1903 году была принята резолюция, в которой рекомендовалось "вcем членам партии отказываться от каких бы то ни было показаний на жандармском следствии ". Члены партии, сотрудничавшие с жандармскими органами, подлежали расстрелу по постановлению партийного комитета. И казнь предателей являлась не редкостью, как у социалистов - революционеров, так и социал-демократов.    Кто же шел в секретные сотрудники? Как правило, жандармы вербовали лиц из революционной среды, "сломавшихся" на допросах, дававших "откровенные показания". Добровольно на сотрудничество с охранкой шли крайне редко. Вербовка агентов происходила под сильным психологическим и порой физическим давлением. Широко использовались человеческие слабости: страх, корысть, зависть, месть обиженных членами своей организации.

Завербовав человека, жандармы бережно  оберегали тайну его сотрудничества с розыскными органами. Свои донесения  он писал под псевдонимом - агентурной кличкой. В одной из своих лекций в жандармской школе С. В. Зубатов, бывший мастером вербовки и ведения агентуры, говорил молодым офицерам о том, что они должны хранить "тайну их имени так же свято, как тайну имени замужней женщины, с которой вы состоите в незаконной связи. Одно ваше неосторожное слово, неверный шаг — и человек, доверившийся вам, безвозвратно погиб".

С годами розыск становился все более  совершенным. Для вербовки агентуры была разработана специальная инструкция, значительно усовершенствованная  в период премьерства П. А. Столыпина. В ней утверждалось, что "секретного сотрудника, вращающегося в обследуемой среде, никто и ничто заменить не может". Инструкция гласила, что на обязанности лица, ведающего политическим розыском, лежит, прежде всего, приобретение и сбережение внутренней агентуры - "единственного вполне надежного средства, обеспечивающего осведомленность". Подчеркивалось, что "наружное наблюдение является лишь вспомогательным и притом весьма дорогим средством для разработки агентурных сведений и для прикрытия конспиративности агентурного источника".

Перлюстрация - тайное вскрытие на почте корреспонденции частных лиц для получения сведений о благонадежности, намерениях, настроениях и т. д. Вскрывались письма при почтамтах крупных городов в так называемых "черных кабинетах". В России этот вид осведомления полиции о неблагонадежных лицах практиковался со времен Екатерины II. Однако самого большого размаха вскрытие почтовых отправлений получило в конце XIX - начале XX века.¹²    Пo секретному указу Александра III перлюстрации подлежали письма министров, генерал-губернаторов, губернаторов, директоров департаментов, жандармских офицеров и, конечно, всех, кто подозревался в неблагонадежности. Исключение делалось лишь для царя и министра внутренних дел и то лишь в период, когда он занимал эту должность.    Вскрываемая корреспонденция шла по двум графам: "письма по подозрению" и "письма по наблюдению". Последние перлюстрировались согласно списку адресов и лиц, составленному Департаментом полиции. Письма "по подозрению" вскрывались, главным образом, руководствуясь почерком автора на конверте. Перлюстрация давала информацию не только о конкретных лицах, но и о настроениях населения, отношении его к тем или иным событиям, развитии революционного движения в регионе.

Вскрывались конверты сухой струей пара, отклеивавшего его клапан. Аппарат изобрел чиновник Московского  охранного отделения, получивший за это в награду орден Владимира  четвертой степени. После снятия копии письмо приводилось в прежний  вид. Деятельность "черных кабинетов" была окружена глубокой тайной. Ее едва ли не клятвенно отрицали сам Николай II и министры внутренних дел. Но царь лукавил, он любил знакомиться с  выписками из чужих писем.     

Филерское наблюдение, агентурные сведения и перлюстрация давали обширный материал для жандармов. По их результатам  проводились обыски и аресты. Сведения, полученные оперативным путем, пополнялись  показаниями арестованных. Путем  сопоставления всех этих данных и  дополнительных установок воспроизводилась полная картина деятельности как отдельных революционеров, так и различных революционных организаций.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К началу XX в. в Российской империи сложилась развитая система органов политического сыска. Управление ими было сосредоточено в Министерстве внутренних дел. Департамент полиции превращается в начале XX в. в центральный орган общего руководства и контроля над органами политического сыска, в аналитический и методический центр, направляющий и координирующий деятельность розыскных структур по предупреждению и пресечению государственных преступлений. Важнейший управленческий орган политической полиции - Отдельный корпус жандармов, был подведомственен в служебном отношении Департаменту полиции, выполнял отдельные технические операции секретного характера: перевозка секретной корреспонденции, охрана высших государственных сановников и т.п.Базовым элементом в системе местных органов политического сыска на рубеже XIX-XX вв. являлись губернские жандармские управления. 

Список использованной литературы:

1. Мулукаев Р.С. Политическая полиция дореволюционной России, ее реакционный, антинародный характер. - М., 1986.
2. Мулукаев Р.С. Полиция России (IХ в. - нач. ХХ в.). - Н.Новгород, 1993.
3. Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. Л., 1929.
4. Залесский И.П. Справочная книжка для адъютантов частей и управлений Отдельного корпуса жандармов. СПб., 1910.
5. Органы и войска МВД России: Краткий исторический очерк / Борисов А.В., Детков М.Г., Малыгин А.Я. и др. - М. 1996.
6. Полиция и милиция России: страницы истории / А.В. Борисов, А.Н. Дугин, А.Я. Малыгин и др. – М.: 1995.
7. Сизиков М.И., Борисов А.В., Скрипилев А.Е.  История полиции России: 1718 - 1917 гг. - М., 1992.
8. Добряков В.И. Краткий систематический свод действующих законоположений и циркулярных распоряжений, относящихся до обязанностей чинов губернских жандармских управлений по наблюдению за местным населением и по производству дознаний. СПб., 1903.