Проблемы уголовного права

4 ПРЕДЕЛЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ СОУЧАСТНИКОВ. ЭКСЦЕСС ИСПОЛНИТЕЛЯ

Ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия  каждого из них в совершении преступления (ч. 1 ст. 34 УК РФ).

Вместе с тем в  некоторых случаях пределы ответственности  исполнителя предопределяют также пределы ответственности соучастников. В частности, признание совершенного деяния малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ) исключает уголовную ответственность и исполнителя, и иных соучастников. Положения об обратной силе уголовного закона (ч. 1 ст. 10 УК РФ), в том числе положения о смягчении ранее назначенного наказания (ч. 2 ст. 10 УК РФ), в равной мере распространяются на исполнителя преступления и иных соучастников.

Что касается квалификации действий соучастников, то она зависит  от выполняемой ими функциональной роли в преступлении, вида и формы соучастия.

Соучастникам вменяются  объективные обстоятельства совершенного деяния, являющиеся квалифицирующим признаком соответствующего состава преступления, при условии их осознания ими. В частности, пособник вооруженному разбою будет нести ответственность по ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 162 УК РФ при условии осознания им факта применения при разбойном нападении оружия и по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 162 УК РФ в случае неизвестности ему такового обстоятельства.

На квалификацию действий соучастников также могут влиять личностные признаки исполнителя преступления (его социальное, служебное положение и тому подобное). Если эти признаки связаны с объектом и объективной стороной преступления, то есть прямо влияют на степень его общественной опасности (например, служебное положение исполнителя), то они должны вменяться иным соучастникам при условии их осознания. Если же такие признаки относятся исключительно к личности одного из соучастников (состояние аффекта в ст. ст. 107, 113 УК РФ, родственные отношения в ст. 106 УК РФ, но, к примеру, не в ч. 2 ст. 150 УК РФ, поскольку в отличие от ст. 106 УК РФ, где родственное отношение не имеет прямой связи с объектом посягательства, а характеризует исключительно субъекта преступления, родственные отношения в ч. 2 ст. 150 УК РФ прямо влияют на степень общественной опасности деяния), то они не должны подлежать вменению соучастникам.

При назначении наказания  смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников (например, предусмотренные п. п. "б" - "г" ч. 1 ст. 61, п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ), учитываются при назначении наказания только этому соучастнику (ч. 2 ст. 67 УК РФ).

Вменению соучастникам подлежат также мотивы и цели совершения преступления, которые являются конструктивным или квалифицирующим признаком состава преступления, при условии, что они ими осознавались (хотя и не обязательно разделялись). Так, исполнитель умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, действующий по найму и осознающий, что нанявшее его лицо (организатор) действует по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды в отношении потерпевшего, будет нести ответственность по п. "е" ч. 2 ст. 111 УК РФ, хотя мотив совершения преступления им и не разделялся и основным мотивом его действий была корысть; в отсутствие осознания специального мотива совершения преступления исполнитель будет нести ответственность по ч. 1 ст. 111 УК РФ.

Определенные особенности  присущи уголовной ответственности  соучастников в случае совершения, так называемого преступления со специальным субъектом (исполнителем) (например, должностных, воинских преступлений).

Согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ действия специального субъекта как исполнителя преступления следует квалифицировать по соответствующей статье Особенной части УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ, а общего субъекта - по соответствующей статье Особенной части УК РФ со ссылкой на ч. ч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК РФ (как организатора, подстрекателя, пособника).

Данное положение предполагает, что, с одной стороны, в обычной ситуации сложного соучастия, когда исполнителем преступления является специальный субъект, квалификация действий организатора, подстрекателя, пособника подчиняется общим правилам квалификации действий соучастников. Признанным исключением из действия правила ч. 4 ст. 34 УК РФ здесь является соучастие в убийстве матерью новорожденного ребенка, при котором действия иных лиц независимо от выполняемой ими роли в преступлении квалифицируются по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ или без таковой (в зависимости от обстоятельств дела).

С другой стороны, при  совместном совершении объективной  стороны преступления специальным  субъектом и неспециальным субъектом  действия последнего квалифицируются  с учетом правила, установленного в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Подобного рода ситуации возможны крайне редко.

При описании ряда преступлений законодатель использует такой квалифицирующий признак, как совершение преступления лицом с использованием его служебного положения (например, ч. 3 ст. 159, п. "в" ч. 3 ст. 226 УК РФ). Данный квалифицирующий признак характеризует не столько специального субъекта преступления, сколько способ его совершения, и потому на него действие ч. 4 ст. 34 УК РФ не распространяется. Иными словами, совместное совершение соответствующего преступления в соучастии с лицом, использующим свое служебное положение, при условии осознания данного обстоятельства образует соисполнительство в том числе и для лица, не занимающего данного служебного положения. Исключением здесь являются только ст. ст. 149, 169, 170 УК РФ и п. "б" ч. 3 ст. 188 УК РФ, где прямо указано на должностное лицо, использующее свое служебное положение, как на специального субъекта совершения преступления.

Особенности ответственности  участников организованной группы и преступного сообщества установлены в ч. 5 ст. 35 УК РФ. Так, лица, создавшие организованную группу либо руководившие ею, подлежат уголовной ответственности за ее организацию и руководство ею в случаях, предусмотренных уголовным законом (ч. 1 ст. 209 УК РФ), а также за все совершенные организованной группой преступления, если они охватывались их умыслом. Другие участники организованной группы несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных уголовным законом (ч. 2 ст. 209 УК РФ), а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

В ч. 5 ст. 34 УК РФ сформулированы особенности ответственности соучастников при неоконченном преступлении и так называемом неудавшемся соучастии. В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники также несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. В частности, как указано в решении по делу Р. и К., "в связи с тем, что К. пособничал Р. в получении взятки, а действия последнего квалифицированы как покушение на получение взятки (так как Р. ее не получил по не зависящим от его воли причинам), то и действия К. не могут быть квалифицированы как оконченное преступление".

При неудавшемся соучастии, то есть при безуспешном склонении организатором или подстрекателем других лиц к совершению преступления, организатор или подстрекатель несут ответственность за приготовление к тому преступлению, к которому они пытались склонить других лиц.

Сложности при квалификации вызывают ситуации так называемого  эксцесса исполнителя.

Понятие эксцесса исполнителя  впервые закреплено в уголовном  законодательстве России. До вступления в действие УК РФ 1996 г. понятие эксцесса разрабатывалось доктриной уголовного права. В соответствии со ст. 36 УК РФ эксцессом исполнителя признаются случаи "совершения исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников". В такого рода ситуациях имеет место, отклоняющееся от общего умысла, договоренности поведение (от лат. excessus - отступление, уклонение) исполнителя. Эксцесс исполнителя возможен при любой из предусмотренных УК РФ форм соучастия. При эксцессе исполнителя он самостоятельно выходит за рамки ранее согласованного с другими соучастниками и совершает более тяжкое преступление. При совершении исполнителем менее тяжкого преступления по сравнению с тем, что было оговорено, у него имеется добровольный отказ от совершения более тяжкого преступления. Ответственность за эксцесс исполнителя несет только сам исполнитель, другие соучастники преступления отвечают лишь за деяние, которое охватывалось их умыслом.

По степени отклонения исполнителя от состоявшегося между  соучастниками соглашения эксцесс исполнителя обычно подразделяют на два вида - количественный и качественный.

При качественном эксцессе исполнитель совершает преступление, выходящее за пределы его сговора с другими соучастниками и являющееся неоднородным с тем, что планировалось к совершению. Такое преступление совершается либо в дополнение к планировавшемуся и совершенному (например, причинение тяжкого вреда здоровью при изнасиловании, о котором не знает иной соучастник, находящийся в стороне), либо взамен планировавшегося. В первом случае соучастники несут ответственность только за оконченное преступление, охватывавшееся их умыслом; во втором - за преступление, охватывавшееся их умыслом, но по правилам о неоконченном преступлении.

Следует обратить внимание, что, если при эксцессе исполнителя  иное преступление совершается в  дополнение к планировавшемуся и статья Особенной части УК РФ, предусматривающая ответственность за его совершение, содержит квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, соучастнику, ответственному за эксцесс, данный квалифицирующий признак вменению не подлежит. Так, интерес в этой связи представляет дело А. и М. Виновные по предварительному сговору между собой решили похитить чужое имущество. Выбрав дом и полагая, что в нем никого из жильцов нет, они проникли в летнюю кухню, где оказалась хозяйка дома. А. потребовал от нее лечь на пол, после чего принесенным с собой металлическим предметом нанес ей удары по плечу и голове и связал. Затем А. и М. вошли в жилое помещение дома и похитили различное имущество. Судом первой инстанции оба были осуждены за разбой, совершенный, в частности, группой лиц по предварительному сговору; судом кассационной инстанции в действиях А. был установлен эксцесс исполнителя, и действия М. были переквалифицированы на грабеж, однако квалификация действий А. была оставлена без изменений. Суд надзорной инстанции, изменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, указал, что А. в результате "был осужден... за разбойное нападение, совершенное группой лиц по предварительному сговору, хотя одновременно суд кассационной инстанции установил со стороны А. эксцесс исполнителя совершения разбоя, что повлекло необходимость переквалификации деяния М. Следовательно, признание А. виновным в совершении разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору с М. противоречит... решению суда второй инстанции"; как следствие, квалифицирующий признак совершения разбоя "группой лиц по предварительному сговору" был исключен из осуждения

Напротив, если же за эксцесс  ответственны два и более соучастника, то в зависимости от степени спонтанности их действий им может быть вменено, либо совершение преступления группой лиц, либо группой лиц по предварительному сговору.

При количественном эксцессе исполнитель выходит за рамки  согласованного либо в части формы преступного посягательства - и тогда он сопряжен с совершением однородного с задуманным преступления (вместо кражи - грабеж), либо в части квалифицирующего обстоятельства - и тогда исполнитель совершает квалифицированный вид задуманного преступления (вместо простого убийства - убийство с особой жестокостью).

Особой разновидностью количественного эксцесса является совершение исполнителем преступления, отягченного тем или иным квалифицирующим признаком. Соответствующий квалифицирующий признак (исходя из общих правил квалификации) может быть вменен иным соучастникам лишь при условии осознания ими его наличия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог, еще раз  хочу отметить, что в настоящее  время в условиях усиления позиций  организованной преступности и увеличения преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами, следует еще раз критически взглянуть на действующее уголовное законодательство. Казалось бы, Уголовный кодекс РФ обладает большим запасом средств, позволяющим эффективно бороться со всеми формами организованной преступной деятельности. В частности, в нем предусматривается ряд статей об ответственности за создание организованных преступных структур (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ), организация преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ), что подчеркивает высочайшую степень общественной опасности сложных форм соучастия, способствуя предотвращению преступной деятельности на ранних стадиях (соответствующих стадиям приготовления и покушения на преступление).

По мнению П.В. Агапова, есть смысл задуматься об установлении ответственности не только за создание преступного сообщества (преступной организации), но и за создание и руководство организованной группой. Одним из возможных вариантов решения этого вопроса было бы объединение норм об ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем, бандитизм, организацию преступного сообщества (преступной организации) в одну норму. Это можно обосновать, в частности, единым объектом данных посягательств, а также искусственным выделением в качестве разграничительных оценочных (объективных и субъективных) признаков, их взаимопересечением в указанных составах. Дело Салмана Радуева и его соучастников показало, что однозначно отнести преступные структуры, функционирующие в Чечне и других регионах Северного Кавказа, к незаконному вооруженному формированию, банде или преступному сообществу (преступной организации) бывает очень сложно. Следствием этого являются серьезные, порой неразрешимые, трудности в правоприменении.

Российский законодатель же пошел по пути включения в Уголовный  кодекс специальных норм об ответственности за создание преступных формирований. Так, Федеральным законом от 25 июля 2002 г. № 112-ФЗ в УК РФ была введена ст. 282.1, устанавливающая ответственность за организацию экстремистского сообщества, то есть организованной группы лиц для подготовки или совершению по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы преступлений экстремистской направленности. Введение данного состава является грубой ошибкой законодателя. Подробный анализ ст. 282.1 УК РФ позволяет выделить ее существенные недостатки. Среди них, в частности, несогласованность этой статьи с другими положениями Общей и Особенной частей УК РФ; чрезмерная отсылочность соответствующей уголовно-правовой нормы и ее излишнее переполнение различными признаками, благодаря чему, понять ее непосредственное предназначение довольно сложно даже для специалистов уголовного права, не говоря о практических работниках. Такое положение вещей изначально делает указанную норму "мертвой", что ставит под сомнение ее дальнейшее применение.