Обеспечение обвиняемому и подозреваемому права на защиту

По закону (ст.ст. 19, 51, 125 УПК) существенное нарушение норм процессуального закона, связанного с обеспечением подозреваемому, обвиняемому права на защиту, имеет место, если:

• нарушено его право пользоваться родным языком и услугами переводчика;
• дело расследовано или рассмотрено судом без участия защитника, когда по закону его участие обязательно;
• защита прав нескольких лиц с противоположными интересами осуществлена одним защитником;
• обвиняемый по окончании предварительного следствия не ознакомлен со всеми материалами дела и это нарушение не устранено судом;
• обвиняемому не было вручено обвинительное заключение;
• подсудимому, не имеющему защитника, не предоставлено слово для защитительной речи, а также последнее слово;
• дело рассмотрено в отсутствие подсудимого, кроме случая, предусмотренного частью 2 статьи 410 УПК;
• предварительное следствие и судебное разбирательство производились при наличии обстоятельств, исключающих производство по делу.

Установление по делу указанных  нарушений влечет отмену судебного  решения.

Защита  прав подозреваемого на стадии возбуждения  уголовного дела

Проблемы, возникающие на данном этапе

Еще в период действия УПК  РСФСР ¹ с задержанием подозреваемого сложилось неоднозначное положение. Уголовно-процессуальное задержание представляло собой кратковременный (до 72 часов) арест человека, т. е. меру принуждения. Она же по смыслу закона могла применяться только по уголовному делу следователем, производящим его расследование. В соответствии с УПК РСФСР (Ст.122) при задержании составлялся протокол. Право принятия решения об этом имел только тот следователь, который вел данное дело. Причем фактическое задержание (доставление заподозренного лица в милицию) всегда производили иные лица, т. е. оперативные работники, участковые и т. д., а процессуальное оформление (после доставления задержанного) осуществляли другие, т. е. следователи. По утверждению С. Назарова, при производстве следственного действия замена субъекта, его осуществляющего, не допускается. С мнением данного автора можно согласиться. И если это происходило до возбуждения уголовного дела, то задержанный человек фактически находился в милиции без оформления протокола и, соответственно, он не имел статуса подозреваемого до тех пор, пока не принималось решение о возбуждении уголовного дела, а расследующий его следователь не составлял протокол задержания.

Таким образом, в уголовно-процессуальной деятельности задержание лица по подозрению в совершении преступления разделялось  на фактическое и юридическое. Подозреваемым как участником уголовного процесса лицо становилось со времени не фактического задержания, а юридического его оформления. Соответственно, право иметь защитника подозреваемый приобретал с момента юридического, а не фактического задержания.

После принятия Конституции  РФ 1993 г. с ее нормой о праве задержанного иметь адвоката с момента задержания сложившееся положение с двойственным статусом задержанного было подвергнуто критике и переосмыслению. Конституционный Суд РФ признал неконституционной практику допуска адвоката-защитника к подозреваемому лишь после составления протокола задержания и указал, что «конституционное право пользоваться помощью адвоката (защитника) возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным»². Это решение состоялось незадолго до принятия нового УПК РФ, авторы которого не могли не отразить в его нормах выводы и указания Конституционного Суда РФ. Поэтому в УПК появилось понятие «момент фактического задержания», определяемое как «момент производимого в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления» (1.2.Ст.5).

Как видно, законодатель признает лицо фактически задержанным не тогда, когда реально ограничивается его  свобода, а лишь при наличии двух условий: лишение свободы должно происходить в сфере уголовно-процессуальной деятельности и производиться в  порядке, установленном УПК РФ.

Право на задержание (Ст.91), предоставлено  органу дознания, следователю и прокурору. Они, не позднее трех часов после  доставления к ним подозреваемого, обязаны составить протокол задержания (1.2.Ст.92). На практике это означает следующее. Решение о задержании принимается уже по возбужденному и расследуемому уголовному делу, так как, во-первых, задержание применяется за совершение преступления, а оно считается установленным фактом лишь по вынесении постановления о возбуждении уголовного дела; во-вторых, задержание является мерой процессуального принуждения, которая по смыслу закона применяется только после возбуждения уголовного дела. Из этого следует, что следственная практика в настоящее время остается на позиции составления протокола задержания в стадии предварительного расследования, но никак не возбуждения уголовного дела. Однако суть не в том, кем и на какой стадии составляется протокол задержания, а в том, как рассчитывается 48-часовой срок содержания подозреваемого под стражей. Ведь для задержанного человека важны не юридические тонкости нашего законодательства, а время, в течение которого он лишается свободы.

В юридическом смысле срок задержания исчисляется с того часа, когда заподозренное лицо было реально  ограничено в свободе передвижения, т. е. с его «поимки», «захвата». По смыслу же ст. 92 УПК РФ предусмотренный законом 48-часовой срок задержания отсчитывается от момента доставления заподозренного лица к следователю. До этого оно может находиться в состоянии фактически задержанного не один час, однако на попытки подозреваемого и его адвоката указать в протоколе задержания время фактического ограничения свободы следователь неизменно отвечает: «В моем распоряжении 48 часов с момента передачи мне подозреваемого, а где и сколько времени он был до этого – не моя проблема» (2.11.С.80). Таким образом, и в данной ситуации задержанное лицо признается подозреваемым только в стадии предварительного расследования с момента составления протокола о задержании. До того, пока в соответствии с механизмом возникновения подозреваемого лица не будет принято решение о возбуждении уголовного дела, протокол задержания не составляется, т. е. подозреваемый как участник уголовного процесса, наделенный правомочиями (Ст.46), в стадии возбуждения уголовного дела не появляется. Это означает, что существование двух видов задержания – фактического и юридического сохраняется и в настоящее время. Соответственно, остается «старая» проблема защиты подозреваемого с момента фактического задержания. В некоторых случаях адвокатам удается войти в защиту заподозренного лица с момента реального ограничения его свободы, но до формального признания подозреваемым. Это осуществляется на основании Конституции РФ, решения Конституционного Суда РФ, а также положений УПК РФ о допуске защитника в дело с момента возбуждения уголовного дела и начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления.³ Однако такая практика – исключение из правила. Чаще всего фактически подозреваемый до составления протокола о задержании остается без защитника, так как должностные лица органов уголовного преследования, ссылаясь на отсутствие в УПК РФ норм, предусматривающих участие защитника в стадии возбуждения уголовного дела, всеми правдами и неправдами не допускают адвоката к задержанному.

Следовательно, все изложенное выше дает достаточные основания  утверждать, что конституционное  право лица, подозреваемого в совершении преступления, в части получения  им квалифицированной юридической  помощи со стороны адвоката-защитника  в стадии возбуждения уголовного дела в УПК РФ не полностью соблюдается. Поэтому необходимо принять ряд  поправок в уголовно-процессуальном законодательстве, которые помогли  бы обеспечить конституционные права  подозреваемого в полной мере.

Защита  прав подозреваемого на стадии предварительного расследования

Проблемы  реализации права на защиту

Действующее уголовно-процессуальное законодательство содержит нормы, соблюдение которых обеспечивает возможность  получения квалифицированной юридической  помощи лицам, подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений. Но очевидно, что для подозреваемого и обвиняемого  важно получить юридическую помощь своевременно. Поэтому вопрос об обретении  статуса защитника на стадии предварительного расследования является весьма актуальным.

В соответствии УПК РФ [Ст.49] в качестве защитников допускаются  адвокаты. По определению или постановлению  суда в качестве защитника могут  быть допущены наряду с адвокатом  один из близких родственников обвиняемого  или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката. С  учетом того, что право обвиняемого  заявлять ходатайства на стадии предварительного расследования ничем не ограничено, иное не являющееся адвокатом лицо (по смыслу содержащейся в УПК РФ формулировки) может быть допущено к защите обвиняемого также и  на стадии предварительного расследования. Данная точка зрения нашла свое отражение  и в научной литературе. В частности, В.И. Радченко высказал следующее мнение: «Допускаемые в соответствии с УПК  РФ (Ст.49) в качестве защитников лица могут участвовать в деле лишь наряду с адвокатом. Представляется, что подобное решение суд может  принять не только в стадии судебного  следствия, но и, например, при рассмотрении одного из вопросов досудебного производства. Возможна ситуация, когда иное лицо допущено в дело, а обвиняемый потом  отказался от адвоката. В подобном случае иное лицо будет продолжать защиту» (т. е. даже в отсутствие адвоката) (С.81). Эта позиция представляется весьма спорной. В УПК РФ (Ст.49) содержит прямое императивное указание на участие  в качестве защитника лица, не являющегося  адвокатом, только наряду с таковым. В ситуации, когда обвиняемый от адвоката-защитника отказался, а  защитник, не являющийся адвокатом, будет  продолжать участвовать в уголовном  процессе, данная норма права будет  нарушена.

Очевидно, что самостоятельное  участие в качестве защитника  лица, не являющегося адвокатом, будет  противоречить сущности действующего уголовно-процессуального законодательства, поскольку такое лицо: 1) не сдает  квалификационный экзамен; 2) зачастую не имеет необходимой юридической  квалификации; 3) не несет юридическую  ответственность за качество оказываемой  им юридической помощи. Самостоятельное  его участие в качестве защитника  создает прямую угрозу реализации положений  Конституции РФ [Ст.48].

Другое значение имеет  вопрос о том, является ли столь же спорным совместное участие адвоката и лица, не обладающего статусом адвоката, в качестве защитников в  уголовном процессе на стадии предварительного расследования? С одной стороны, положения УПК РФ не исключают  такой возможности. При этом участие, наряду с защитником, не являющимся адвокатом, профессионального адвоката-защитника  в определенной степени гарантирует  квалифицированную защиту прав и  законных интересов обвиняемого. С  другой стороны, гарантировать качество оказываемой «неадвокатом» юридической помощи законодатель не в состоянии, так как гарантии ее качества в законе установлены только по отношению к адвокату. При этом желание обвиняемого иметь наряду с защитником-адвокатом еще защитника-«неадвоката» может быть продиктовано доверием к нему как профессионалу в определенной отрасли деятельности, значимой для данного уголовного дела (налоговой, финансовой, внешнеторговой, акционерной и др.) (С.83).

Представляется, что допуск в качестве защитника лица, не являющегося  адвокатом, когда участвует защитник-адвокат, является правомерным и соответствует  смыслу требований Конституции РФ (Ст.48) об обеспечении квалифицированной  юридической помощи.

По закону существуют два  пути вступления защитника в уголовный  процесс на стадии предварительного расследования: 1) по соглашению и 2) по назначению (С.83).

В первом случае защитник вступает в процесс по личной инициативе после  подписания соответствующего соглашения с подозреваемым, обвиняемым. На практике в случаях, когда в отношении  указанных лиц избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, соглашение с защитником нередко заключается  друзьями или родственниками указанных  лиц. Соглашение об оказании юридической  помощи, заключаемое подозреваемым  и обвиняемым с адвокатом, должно в максимально возможной степени  учитывать законные интересы указанных  процессуальных субъектов. Предоставление подозреваемому и обвиняемому возможности  сначала выбора адвоката, а потом  и заключения соглашения об оказании юридической помощи является необходимым  условием реализации принципа обеспечения  подозреваемому и обвиняемому права  на защиту.

К случаям вступления защитника  в уголовный процесс по назначению зачастую относят и ситуации, когда  участие защитника по просьбе  подозреваемого или обвиняемого  обеспечивает дознаватель, следователь, прокурор или суд (Ст.50). Право подозреваемого и обвиняемого на защиту объективно. Однако уголовно-процессуальное законодательство не закрепляет за подозреваемым и  обвиняемым обязанности заключения с потенциальным защитником соглашения об оказании юридической помощи. В  силу положений УПК РФ (Ст.50) факт не заключения подозреваемым или  обвиняемым соглашения об оказании юридической  помощи с защитником не снимает с  дознавателя, следователя, прокурора  или суда обязанности обеспечить его участие в уголовном процессе.