Следственные действия

Привлечение к уголовной ответственности и предъявление обвинения, несомненно, причиняют серьезную психологическую травму обвиняемому. Применяемые же в связи с этим мера пресечения, отстранение от должности ограничивают его свободу и право на труд. Поэтому существенной гарантией прав личности в уголовном процессе является обоснованность привлечения к уголовной ответственности. Принять решение по этому вопросу следователь должен только при наличии веских улик, после того, как исследованы и отвергнуты как неподтвердившиеся построенные на наличных доказательствах версии о невиновности данного лица.

Из презумпции невиновности вытекают четыре правила-следствия, которые имеют важное практическое значение и в совокупности своей верно и полно отражают ее глубинный юридический и нравственный смысл:

1. Никто не может быть осужден на предположениях о виновности в совершении преступления.
2. Бремя доказывания виновности лежит не на обвиняемом, а на обвинителе.
3. Все сомнения, возникшие по поводу виновности и объема обвинения, толкуются в пользу обвиняемого.
4. Недоказанная виновность юридически абсолютно равнозначна доказанной невиновности.

Первое правило заключается  в том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановлениях лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.

Иначе говоря, предположения, мнения, умозаключения, догадки, сколь  бы вескими и остроумными они  ни были и кому бы они ни принадлежали, при решении вопроса о виновности вообще не принимаются во внимание. Значение этой «информации к размышлению» в качестве доказательства юридически ничтожно.

Еще в III в. н. э. римский  юрист Павел сформулировал правило: ei incurnbit probatio, qui dicit, non qui lie-gat – доказывать обязан тот, кто утверждает, а не тот, кто отрицает. [15,c. 30].

Следовательно, второе правило – о бремени доказывания – означает, что ни подозреваемый, ни обвиняемый свою невиновность доказывать не обязаны и в уголовном процессе ни при каких обстоятельствах не могут быть поставлены в положение «докажи, что ты не преступник».

Часть 2 ст. 49 запрещает  возлагать на обвиняемого обязанность  доказывать свою невиновность. Перенесение  обязанности доказывания оказывается  несовместимым с презумпцией невиновности и неуклонно приводит к противоположному принципу – к презумпции виновности.

Участники процесса могут  активно доказывать свою невиновность (например, свое алиби, т. е. тот факт, что в момент совершения преступления он находился в другом месте). Но это их право, а не обязанность.

Доказывать обвинение, а точнее говоря, объективно, полно  и всесторонне исследовать все  обстоятельства дела, выявить как  обвинительные, так и оправдательные обстоятельства обязан тот, кто его  выдвинул. На предварительном следствии – это следователь, а в суде – государственный обвинитель и суд.

Принуждение к даче показаний  обвиняемого, подозреваемого путем  применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя  или лица, производящего дознание, является преступлением и наказывается лишением свободы.

Нарушение требований УПК  может привести к утрате доказательств, которые впоследствии невозможно будет  восполнить. Доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы, не могут  быть положены в основу обвинения, а так же использоваться для доказывания обстоятельств, подлежащих установлению по делу [4, ч. 1 ст. 75].

При достаточности доказательств  вины органы расследования выносят  постановление о привлечении  лица в качестве обвиняемого.

«Признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора» [26].

Верховный Суд РФ неоднократно указывал, что переложение на обвиняемого обязанности доказывания представляет грубую судебную ошибку, и отменял в таких случаях приговоры. Так в обзоре судебной практики от 01.02.2002 г., «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» Верховный Суд Российской Федерации вновь акцентировал внимание судов на необходимость соблюдения при рассмотрении уголовных дел закрепленного в ст. 49 Конституции Российской Федерации принципа презумпции невиновности и недопустимость возложения на обвиняемого (подсудимого) доказывания своей невиновности [25, c. 1 – 5].

Третье правило –  о том, что все «неустранимые» сомнения в виновности лица должны толковаться в пользу обвиняемого, закреплено непосредственно в Конституции  Российской Федерации (ч. 3 ст. 49). Это означает, что если тщательная, всесторонняя профессиональная оценка собранных по делу доказательств порождает у следователя или суда неуверенность относительно виновности обвиняемого, а все возможности пополнения необходимой доказательственной информации исчерпаны, их юридическая обязанность и нравственный долг заключаются в том, чтобы обвиняемого полностью реабилитировать. Следователь выполняет эту обязанность путем прекращения уголовного дела по соответствующему основанию, а суд – путем оправдания подсудимого своим приговором, который постановляется именем государства. Пленумом Верховного суда РФ было отмечено, что «следует неукоснительно соблюдать конституционное положение (ст. 49 Конституции Российской Федерации), согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу. По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств и т. д.» [26].

Неустранимое сомнение означает такое, которое не может  быть устранено после тщательной проверки и исследования всех обстоятельств дела, представленных обвинением суду. Истолкование сомнений в пользу обвиняемого состоит в том, что в случае возникновения сомнений в доказанности обстоятельств, которые в соответствии с законом составляют предмет доказывания по уголовному делу, данные обстоятельства рассматриваются как не установленные. Это может влечь за собой прекращение дела, изменение объема обвинения, квалификации содеянного. И, наоборот, вызывающее сомнение наличие оправдывающих или смягчающих обстоятельств признается установленным [19,c. 334].

Как отмечает Савицкий В.М., «соблюдение правил толкования сомнений – не только одна из важнейших гарантий охраны законных интересов обвиняемого, но и стимул к подлинному раскрытию  преступления, к изобличению действительных преступников»[22, с. 41]. Верховный Суд РФ неоднократно в постановлениях Пленума и решениях по конкретным делам указывал, что при наличии неустранимых сомнений в виновности подсудимого необходимо оправдывать его, [27,c. 6] имея ввиду, что законный и обоснованный оправдательный приговор является важнейшим средством реализации задач по предотвращению осуждения невиновных.

Четвертое правило, согласно которому недоказанная виновность юридически равнозначна доказанной невиновности, означает, что уголовному процессу неизвестна фигура оставшегося под подозрением в юридическом смысле. Это правило носит абсолютный характер и не знает исключений.

Гражданин, виновность которого не доказана, так же, как и гражданин, чья невиновность доказана бесспорно, является реабилитированным.

Сомнения следователя, прокурора, суда в его виновности-невиновности, а возможно, и субъективная уверенность  в его виновности остаются за рамками  правоотношений. Такой гражданин  считается жертвой судебной или  следственной (или: и судебной, и  следственной) ошибки со всеми вытекающими отсюда последствиями: как и любой другой реабилитированный, он вправе рассчитывать на полное восстановление своего доброго имени, прежних прав во всех сферах, имеющих юридическую основу, а также воинского, специального и иного звания, которых был лишен в связи с привлечением к уголовной ответственности, на возвращение наград и вообще всего изъятого по уголовному делу и на возмещение имущественного и компенсацию морального ущерба. Правило о юридическом тождестве доказанной виновности и недоказанной виновности в совершении преступления –объективная закономерность общественных отношений, основанная на господствующей нравственной категории справедливости.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Место принципа презумпции невиновности в системе принципов уголовного процесса

 

Принципами уголовного процесса являются те закрепленные в  законе руководящие положения, которые  могут действовать на протяжении всего движения уголовного дела, проявлять  себя в любой стадии процесса, но обязательно и безусловно – в стадии судебного разбирательства. Это главный критерий, на который следует ориентироваться, решая вопрос, можно ли считать то или иное положение принципом процесса.

В целом система принципов  к настоящему времени достаточно устоялась. Главные ее составляющие – осуществление правосудия только судом, независимость судей, презумпция невиновности, состязательность и др. – теперь уже общепризнанны и общеобязательны.

Принцип всегда имеет  силу принципа, независимо от того, в  каком законодательном акте он прописан. Во избежание полисемии (многозначности), затрудняющей понимание слов, удобнее, а главное точнее, называть принципами те положения, которые имеют всеобщий для процесса характер, являются стержневыми. Но тут необходима одна существенная оговорка. Не все стадии уголовного процесса равнозначны. Центральная из них – судебное разбирательство. Именно в ней решается основной вопрос каждого уголовного дела: виновен ли подсудимый в совершении преступления, и если да, то какого наказания он заслуживает. Остальные стадии – предшествующие судебному разбирательству или следующие за ним – так или иначе «обслуживают» судебное разбирательство: либо готовят для него материалы, либо проверяют законность принятых там решений. В силу особой важности судебного разбирательства принципами уголовного процесса считаются те указанные в законе положения, которые наиболее полно, выпукло, отчетливо проявляются именно в этой процессуальной стадии.

Стоит отметить, что для  науки о правосудии и для всей практики борьбы с преступностью  нет более верного компаса, чем безоговорочное признание и правильное понимание презумпции невиновности – этого основополагающего начала уголовного судопроизводства. В таком утверждении нет ни малейшего преувеличения, потому что именно этим принципом определяется и от него целиком зависит характер деятельности государственных органов, которым поручено раскрывать преступления, разыскивать и изобличать виновных, подвергать их заслуженному наказанию. Более того, от реальности этого принципа зависит положение человека в обществе и государстве: пешка он, винтик, покорный объект властного воздействия или Гражданин, Личность, чьи права и свободы составляют высшую ценность. В статье 49 Конституции РФ закреплено одно из важнейших положений демократического правового государства, нашедшее свое отражение, и в ст. 11 Всеобщей декларации прав человека, и в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, – презумпция невиновности.

Принцип презумпции невиновности определяет характер отношений между  государством, его органами, должностными лицами и гражданами, с одной стороны, и лицом, против которого выдвинуты обвинения в преступлении, – с другой.

Хотя этот принцип  сформулирован как уголовно-процессуальный, его действие выходит за рамки  собственно уголовного процесса и требует от всех – не только от органов, осуществляющих уголовное судопроизводство (следователя, прокурора, суда), но и от других лиц (в сфере трудовых, жилищных и пр. отношений) – относиться к человеку, чья вина в совершении преступления не доказана во вступившем в законную силу приговоре, как к невиновному. Следует отметить, что статья 49 Конституции текстуально относит презумпцию невиновности только к обвиняемому, т.е. к лицу, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого, однако ее положения в равной мере относятся и к подозреваемому – лицу, задержанному по подозрению в преступлении или до предъявления обвинения подвергнутому мере пресечения. Обвиняемый (подозреваемый) может быть признан виновным лишь при условии, что его вина будет доказана в предусмотренном законом порядке (т.е. надлежащими субъектами – органом дознания, следователем, прокурором, потерпевшим; с помощью допустимых доказательств; при соблюдении установленных законом сроков и иных условий) и будет установлена в обвинительном приговоре суда. Вынесение в отношении лица оправдательного приговора независимо от оснований оправдания (за отсутствием события преступления, за отсутствием в деянии состава преступления, ввиду недоказанности участия подсудимого в совершении преступления) исключает возможность постановления его невиновности под сомнение.

Представляется, что не позволяет говорить о виновности обвиняемого и вынесение в  отношении его постановления (определения) о прекращении уголовного дела ввиду  истечения сроков давности уголовного преследования, амнистии или помилования, смерти обвиняемого, изменения обстановки, применения мер, заменяющих уголовную ответственность, и по некоторым другим так называемым «нереабилитирующим» основаниям. Несмотря на то, что в перечисленных случаях в постановлении (определении) о прекращении уголовного дела не содержится вывод о невиновности обвиняемого, а даже наоборот, как бы предполагается его виновность, вынесение такого решения не должно порождать для лица никаких негативных правовых последствий, обусловливаемых фактом совершения преступления. Недопустимость признания лица виновным в совершении преступления постановлением о прекращении уголовного дела была подтверждена еще в 1990г.  Заключением  Комитета  конституционного  надзора  СССР  от  13 сентября  1990  г.   «О несоответствии норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства,   определяющих основания и порядок освобождения от уголовной ответственности с    применением мер административного взыскания или общественного воздействия, Конституции СССР и международным актам о правах человека» (ВВС СССР, 1990, N 39, ст. 775).