Адам Смит — центральная фигура классической политической экономии

Адам Смит — центральная фигура классической политической экономии

Исторически сложилось так, что почти повсеместно формирование экономической науки чаше всего увязывается с именем и творчеством Адама Смита (1723-1790) — величайшего английского ученого-экономиста конца XVIII в. Эта «человеческая слабость» будет преодолена, очевидно, нескоро, ибо в отличие от естественных наук, требующих, как правило, представления о современном уровне знаний, экономическую науку едва ли можно постичь, не познакомившись с теоретическими воззрениями выдающихся экономистов классической политической экономии. В их числе Адам Смит является, несомненно, центральной фигурой. И хотя экономическая наука начинается действительно не с этого автора, но именно он, как сказал М. Блауг, стал тем, кто создал «первый в экономической науке полноценный труд, излагающий общую основу науки».

Адам Смит родился 5 июня 1723 г. в Шотландии в городке Кир-колде, расположенном неподалеку от ее столицы Эдинбурга, в семье таможенного чиновника. С детства проявив способности к учебе, в 14 лет поступил в Глазговский университет, который закончил спустя три года, в 1740 г. в числе лучших студентов он был удостоен стипендии для завершения своего образования в Оксфордском университете, где учился вплоть до 1746 г. Уровень преподавания здесь не устраивал его, в том числе по той причине, что большинство профессоров даже не читали своих лекций. Из Оксфорда А. Смит вернулся в Эдинбурге намерением заняться самообразованием и чтением публичных лекций по английской литературе и политической экономии. Уже тогда, судя по его лекциям, он придерживался принципов экономического либерализма, и особенно принципа свободы торговли. В 1751 г. А. Смит был назначен профессором логики в Глазговском университете, а в конце того же года перешел на кафедру моральной философии, на которой преподавал до 1764 г. Крупная научная работа «Теория моральных чувств», изданная им в 1759 г., принесла ему широкую известность. Но в дальнейшем научный интерес А. Смита все более смешается к экономической науке, что было связано отчасти с активным его участием в своеобразном Глазговском клубе политической экономии, а отчасти — дружбой с философом и экономистом Давидом Юмом.

В 1764 г. в жизни А. Смита произошло переломное событие: он оставил кафедру (как окажется, навсегда) и принял предложение сопровождать во время заграничного путешествия молодого лорда, пасынка видного политического деятеля — герцога Баклю. Материальный интерес от этого путешествия имел для А. Смита не последнее значение; поездка гарантировала ему 800ф.ст. ежегодно до конца жизни, что было явно больше его профессорского гонорара. Путешествие длилось с 1764 по 1766 г., т.е. более двух лет, из которых полтора года он провел в Тулузе, два месяца — в Женеве, где ему довелось встретиться с Вольтером, и девять месяцев в Париже. Тесное знакомство за время поездки с французскими философами д'Аламбером, Гельвецием, Гольбахом, а также с физиократами, в том числе с Ф. Кенэ и А. Тюрго, отразилось впоследствии в его главном труде «Исследование о природе и причинах богатства народов», к которому он приступил еще в Тулузе.

По возвращении в Шотландию А. Смит решает поселиться у своей матери, где с 1767 г. уединяется для завершения работы над «Богатством народов». Книга вышла в свет в 1776 г. и упрочила и без того широкую известность ее автора. Она четырежды переиздавалась при жизни А. Смита и еще три раза со дня его смерти (1790) и до конца века.

Влияние А. Смита на своих современников было настолько велико, что даже английский премьер-министр У. Питт-шадший объявлял себя его учеником. Они неоднократно встречались и обсуждали вместе ряд финансовых проектов. Одним из результатов этих контактов с ученым явилось подписание У. Питтом в 1786 г. первого Либерального торгового договора с Францией — договора Эдена, который существенно изменил таможенные тарифы. Результатом влияния творческого наследия автора «Богатства народов» можно также признать то, что один из его учеников Дугалл Стюарт в 1801 г. стал читать в Эдинбургском университете самостоятельный курс политической экономии, который прежде входил в состав дисциплин курса нравственной философии.

В январе 1778 г. А. Смит был назначен комиссаром таможни в Эдинбурге, оставаясь в этой должности до своей кончины в 1790 г.

Из особенностей характера А. Смита известно, что ему были присущи подчеркнуто деликатное поведение и одновременно легендарная рассеянность.

Предмет и метод изучения А. Смита

Знакомство с творчеством А. Смита начнем с того, что он понимал под предметом изучения экономической науки.

В своей книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) в этом качестве он выделил ее центральную проблему, а именно экономическое развитие общества и повышение его благосостояния.

Как полагает Н. Кондратьев, «весь классический труд Смита о богатстве народов написан под углом зрения, какие условия и каким образом ведут людей к наибольшему благосостоянию, как он его понимал».

Уже первые слова, с которых начинается книга: «Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты», — позволяют понять, что экономика любой страны, по Смиту, развиваясь, приумножает богатство народа не потому, что этим богатством являются деньги, а потому, что его надо видеть в материальных (физических) ресурсах, которые доставляет «годичный труд каждого народа».

Таким образом, А. Смите первой же фразы своей книги осуждает меркантилистское мышление, выдвигая для этого, казалось бы, совсем не новый аргумент о том, что сущностью и природой богатства является исключительно труд. Далее данную мысль он развивает весьма интересной концепцией роста разделения труда, а по сути доктриной технического прогресса как основного средства роста богатства «любой страны во все времена».

Однако на вопрос о том, в какой сфере экономики богатство растет быстрее, соображения А. Смита оказались небесспорными. С одной стороны, в своей теории о производительном труде (об этом речь пойдет ниже) он убеждает читателя в том, что не торговля и другие отрасли сферы обращения, а сфера производства является основным источником богатства, а с другой — особенно это видно во второй книге его Пятикнижия, — что для приумножения богатства предпочтительнее развитие сельского хозяйства, а не промышленности, ибо, по мнению ученого, капитал, вкладываемый в земледелие, добавляет гораздо большую стоимость к действительному богатству и доходу. При этом Л. Смит полагал, что с развитием экономики цены на промышленные товары имеют тенденцию снижаться, а на сельскохозяйственные продукты — подниматься, поэтому, по его мысли, в странах, где сельское хозяйство представляет собою самое выгодное из всех приложений капитала, капиталы отдельных лиц будут прилагаться самым выгодным для всего общества образом. Понять это упущение автора «Богатства народов» тем труднее, что в ту пору в Англии процвела мануфактурная промышленность и начинали появляться первые высокопроизводительные фабрики, работавшие от водяного колеса. Поэтому едва ли А. Смит может считаться «буржуазным ученым» или «апологетом буржуазии», если он утверждал о роли землевладельцев в обществе так: «Интересы первого из этих трех классов (землевладельцев) тесно и неразрывно связаны с общими интересами общества. Все, что благоприятствует или вредит интересам первого, неизбежно благоприятствует или вредит интересам общества».

Между тем величие А. Смита как ученого состоит в его экономических прогнозах и фундаментальных теоретико-методологических позициях, которые более чем на целое столетие предопределили и последующую экономическую политику многих государств, и направление научного поиска огромной когорты ученых-экономистов. Чтобы объяснить феномен успеха А. Смита, прежде всего, необходимо обратиться к особенностям его методологии.

Центральное место в методологии исследования А. Смита занимает концепция экономического либерализма, в основу которой, как и физиократы, он положил идею естественного порядка, т.е. рыночных экономических отношений. В то же время в отличие, скажем, от Ф. Кенэ в понимании А. Смита, и он это постоянно подчеркивает, рыночные законы лучшим образом могут воздействовать на экономику, когда частный интерес стоит выше общественного, т.е. когда интересы общества в целом рассматриваются как сумма интересов составляющих его лиц. В развитие этой идеи автор «Богатства народов» вводит ставшие затем знаменитыми понятия «экономический человек» и «невидимая рука».

Сущность «экономического человека» освящена в статье сайта, где особо впечатляет положение о том, что разделение труда является результатом определенной склонности человеческой природы к торговле и обмену. Напомнив вначале читателю, что собаки друг с другом сознательно костью не меняются, А. Смит характеризует «экономического человека» как стремящегося к личному обогащению совершенного эгоиста, а именно: «Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их (своих ближних. — Я.Я.) эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них. Всякий предлагающий другому сделку какого-либо рода, предлагает сделать именно это. Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что тебе нужно, — таков смысл всякого подобного предложения. Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах»

О тенденциозности понятия Смитовского «экономического человека» в современной экономической литературе упоминают довольно часто. Например, по оценке Л. Мизеса, после А. Смита экономическая наука вплоть до нашего времени в сущности «изучает не живых людей, а так называемого «экономического человека», фантома, имеющего мало общего с реальными людьми. Абсурдность этой концепции, — продолжает он, — становится вполне очевидной, как только возникает вопрос о различиях между человеком реальным и экономическим. Последний рассматривается как совершенный эгоист, осведомленный обо всем на свете и сосредоточенный исключительно на накоплении все большего и большего богатства».

Без особых комментариев А. Смит преподносит читателю и положение о «невидимой руке». При этом нельзя исключить, что идею о ней автор «Богатства народов» заимствовал в памфлетах меркантилистов XVII в., где проводилась мысль о том, что экономическое поведение предопределяет, прежде всего, прибыль, а для этого государству необходимо защищать свободную конкуренцию в эгоистических интересах отечественных предпринимателей.

Но А. Смит ничуть не повторяет меркантилистов. В его книге смысл «невидимой руки» заключается в пропаганде таких общественных условий и правил, при которых благодаря свободной конкуренции предпринимателей и через их частные интересы рыночная экономика будет наилучшим образом решать общественные задачи и приведет к гармонии личную и коллективную волю с максимально возможной выгодой для всех и каждого. Он говорит о ней как бы, между прочим, обращая внимание читателя на то, что «каждый отдельный человек имеет в виду свою собственную выгоду, а отнюдь не выгоды общества, причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения», и что, «преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится сделать это».

Другими словами, «невидимая рука» независимо от воли и намерений индивида — «экономического человека» — направляет его и всех людей к наилучшим результатам, выгоде и к более высоким целям общества, оправдывая как бы тем самым стремление человека-эгоиста ставить личный интерес выше общественного. Таким образом, Смитовская «невидимая рука» предполагает такое соотношение между «экономическим человеком» и обществом, т.е. «видимой рукой» государственного управления, когда последняя, не противодействуя объективным законам экономики, перестанет ограничивать экспорт и импорт и выступать искусственной преградой «естественному» рыночному порядку. Стало быть, рыночный механизм хозяйствования, а по Смиту — «очевидная и простая система естественной свободы», благодаря «невидимой руке» всегда будет автоматически уравновешиваться. Государству же для достижения правовых и институциональных гарантий и обозначения границ своего невмешательства остаются, как пишет А. Смит, «три весьма важные обязанности». К ним он относит: издержки на общественные работы (чтобы «создавать и содержать определенные общественные сооружения и общественные учреждения», обеспечивать вознаграждение преподавателей, судей, чиновников, священников и других, кто служит интересам «государя или государства»); издержки на обеспечение военной безопасности; издержки на отправление правосудия, включая охрану прав собственности, т.е., говоря словами Н. Кондратьева, Смитовский «общественно-хозяйственный строй опирается на игру частных интересов в пределах и под защитой права».

Итак, «в каждом цивилизованном обществе» действуют всесильные и неотвратимые экономические законы — в этом лейтмотив методологии исследования Л. Смита. Приверженность этой идее была затем очевидна в трудах всех лучших представителей классической политической экономии, в том числе у Д. Рикардо, объявившего главной задачей экономической науки необходимость «изучить законы, которые управляют» всем, что произведено на земле, а также у К. Маркса, озадачившего себя исследованием «законов движения капитализма».

Непременным условием для того, чтобы экономические законы действовали, является, по убеждению А. Смита, свободная конкуренция. Только она, считает он, может лишить участников рынка власти над ценой, и чем больше продавцов, тем менее вероятен монополизм, ибо, по словам ученого, монополисты, поддерживая постоянный недостаток продуктов на рынке и никогда не удовлетворяя полностью действительный спрос, продают свои товары намного дороже естественной цены и поднимают свои доходы. В защиту идей свободной конкуренции в главе 10 книги I

А. Смит осуждает исключительные привилегии торговых компаний, законы об ученичестве, цеховые постановления, законы о бедных, полагая, что они (законы) ограничивают рынок труда, мобильность рабочей силы и масштабы конкурентной борьбы. Он также убежден, что, как только представители одного и того же вида торговли и ремесла собираются вместе, их разговор редко не заканчивается заговором против публики или каким-либо соглашением о повышении цен.

Выше уже была отмечена позиция А. Смита, согласно которой первейшим источником богатства является сельскохозяйственное производство и лишь затем промышленное. Это, вероятно, связано с его реакцией на сентенции меркантилистов, ставивших на первый план внешнюю торговлю, а затем национальную промышленность. Но что касается структуры самой торговли, то и здесь автор «Богатства народов» делает свои акценты, противоположные принципам меркантилизма, ставя на первое место внутреннюю, на второе внешнюю, на третье транзитную торговлю. В последней части аргументы А. Смита таковы: «Капитал, вкладываемый во внутреннюю торговлю страны, обычно поощряет и содержит большое количество производительного груда в этой стране и увеличивает стоимость ее годового продукта в большей мере, чем таких же размеров капитал, занимающийся внешней торговлей предметами потребления, а капитал, занятый в этой последней, имеет в обоих этих отношениях ещё большее преимущество над одинаковой величины капиталом, вложенным в транзитную торговлю». В этой же связи А. Смит счел даже уместным сформулировать главную задачу политической экономии следующим образом: «И главная задача политической экономии каждой страны состоит в увеличении ее богатства и могущества; поэтому она не должна давать преимуществ или оказывать особое поощрение внешней торговле предметами потребления предпочтительно перед внутренней торговлей или же транзитной торговлей предпочтительно перед той и другой».