Суть первоначального накопления капитала. Особенности становления капиталистического способа производства в Голландии

Общий торговый оборот Голландии в середине XVII в. достиг 75 – 100 млн.. флоринов в год. Преобладала торговля с Индией, Китаем, Японией, Америкой. В 1602 г. была создана Ост-Индская компания, которая потом стала образцом для других торговых компаний. Она имела право от имени правительства заключать торговые и мирные договора, вести войны, строить крепости, содержать армию, судить своих чиновников, т.е. была государством в государстве. Торговля Ост-Индской компании приносила ей астрономические барыши, потому что гвоздика перепродавалась в 7 раз, перец – в 8 – 10, чай – в 3 – 4 раза дороже.

Большим спросом у голландских купцов пользовались и товары из Беларуси. Через порт Рига голландцы покупали воск, зерно, меха, лен, коноплю, поташ, мясо и т.д. Кроме Белоруссии Голландия торговала в Европе с Россией, Англией, Францией и даже с Испанией, которая находилась с Голландией в состоянии войны. По этому случаю, голландские купцы считали, что барыши можно искать и в аду.

Таким образом, внешняя торговля Голландии охватывала все страны Европы и их колонии, что позволило ей стать в XVII в. мировым торговым гегемоном. Во многом это определялось тем, что в отличие от Англии, где капитал вкладывался в основном в промышленность, главными сферами применения голландского капитала были торговля и морские перевозки. Колониальная торговля приносила такие большие барыши, что особого желания вкладывать значительные средства в промышленное производство у голландских капиталистов не было.

Флорин – золотая монета Флоренции XIII – XVII вв., которая, как и дукат, получила широкое распространение в Европе (3,5 г золота).

2. Кроме внешней торговли  Голландия в XVII в. придавала большое  значение рыболовству. В этой  отрасли было занято 100 – 120 тыс. человек  и до 2 тыс. кораблей. Голландцы получили  в наследство от ганзейцев  очень прибыльную торговлю сельдью  и обеспечивали "благочестивой" селедкой всю католическую Европу, которая и в XVII в. продолжала страдать от чрезмерных постов.

Хорошо развитое рыболовство было чрезвычайно доходным делом для купцов и судовладельцев, настоящим золотым дном, что в свою очередь стимулировало развитие торговли, судостроения, производство парусины и т.д.

3. Одной из особенностей  становления капиталистической  экономики в Голландии в XVII в. было развитие судостроения. Эта  небольшая республика (площадь 25 тыс. м2 и население 2 млн.. человек) имела  в XVII в. флот, который и по количеству  и по тоннажу превосходил флот  всей Европы. Всесильный кардинал  Ришелье завидовал военно-морской  мощи Голландии, которая имела  около тысячи только военных  кораблей, а Франция — менее  десяти. Всего флот Голландии  насчитывал 15 тыс. кораблей и 150 тыс. моряков, что составляло 75 % мирового  флота. Только в двух городах, Амстердаме и Зандаме, насчитывалось  около 130 верфей. Строительство кораблей  обходилось в Голландии в 1,5 – 2 раза дешевле, чем в Англии, и  во много раз дешевле, чем во  всех странах Европы. Поэтому  голландцы строили корабли почти  для всех европейских стран, в  том числе для Англии, России, Речи Посполитой и др. Канатные, парусные, бумажные и деревообрабатывающие  мануфактуры, лесопилки существовали  почти в каждом городе. На строительстве  флота работали тысячи плотников, столяров и других мастеров. В XVII в. Голландия была признанным  центром мирового судостроения.

4. Кроме внешней торговли, рыболовства, судостроения значительное  развитие в Голландии XVII в. получила  суконная промышленность. Именно  в этой отрасли народного хозяйства  в Голландии впервые возникли  мануфактуры как рассеянного  типа, так централизованные и  смешанные. Однако в отличие от  Англии, где в XVII в. преобладала рассеянная  мануфактура, в Голландии наибольшее  распространение получили централизованные  мануфактуры. Голландские суконные  мануфактуры изготовляли тонкое  сукно, известное голландское полотно, парусину, плюш, бархат, ткани изо  льна, шелка, и все это не без  оснований считалось в тогдашней Европе первосортным.

5. Капиталистические формы  активно укоренялись и в сельском  хозяйстве Голландии, что нашло  свое отражение в передовой  для своего времени агротехнике, многопольных севооборотах, травосеянии, товаризации сельскохозяйственного  производства, капиталистической аренде, крупных животноводческих фермах, интенсивном огородничестве и  садоводстве. С помощью плотин, дамб  и насыпей у моря и болот  были отвоеваны тысячи гектаров  земли, так называемые польдеры, для сельского хозяйства. Совсем  не случайно о голландцах говорят, что вся земля – дело рук  господа Бога и только Голландия – дело рук самих голландцев.

Таким образом, с точки зрения своей эпохи Голландия в XVII в. была наиболее развитой в области промышленности и сельского хозяйства страной. Ее столица Амстердам являлась торговым и финансовым центром не только Западной Европы, но и всего мира.

Однако в первой половине XVIII в. Голландия начинает отставать в экономическом развитии от Англии и теряет свою руководящую роль в мировой торговле. Резко сократилось голландское рыболовство. Если в середине XVII в. в море каждый год выходило 1500 – 2000 рыболовных судов, то в середине XVIII в. – не более 200. Такая существенная для народного хозяйства Голландии отрасль, как судостроение, также оказалась в упадке. На крупнейших верфях количество заложенных кораблей уменьшилось за XVIII в. в 10 –15 раз. В скором времени английские флот и фабрики превзошли флот и мануфактуры Голландии. Только благодаря широким торговым и финансовым связям голландская буржуазия смогла еще определенное время удерживать свои торговые позиции. Даже в конце XVIII в. более 80% зерна, значительную часть леса, которые экспортировались из Восточной Европы, в том числе и из Беларуси, перевозили голландские корабли. Однако в целом голландский торговый капитал уже в середине XVIII в. оказался в большой зависимости от английского промышленного капитала. Причины отставания Голландии характерны для ее экономической истории и сводятся в основном к следующему.

1. Главной причиной экономической  отсталости Голландии в XVIII в. являлась  слабость ее промышленной базы, потому что для развития фабричной  промышленности, особенно тяжелой  и металлообрабатывающей, Голландии  не хватало территории, рабочих  рук и сырья. В то время, когда  в Англии резко возрастает  удельный вес тяжелой промышленности, быстро распространяется фабричная  система, укореняются машины, Голландия  продолжает оставаться на стадии мануфактуры.

2. Второй причиной замедления  темпов развития народного хозяйства  Голландии стало стремление предпринимателей  этой страны идти по проложенной  дорожке торгового обогащения  и недостаточное внимание к  промышленному производству. Относительная  трагедия Голландии заключалась  в том, что во время промышленного  капитализма она продолжала оставаться "торговой республикой", но  такие республики свой век уже отжили.

3. Наконец, необходимо отметить, что французский абсолютизм с  его милитаризмом был совсем  неподходящим соседом для Голландии. Бесконечные войны Людовика XIV нанесли  казне Голландии и ее территории большой ущерб.

Однако экономическое отставание этой первой в Европе буржуазной республики не носило характера глубокого упадка, той экономической катастрофы и обеднения, что пережили в свое время Италия и Испания.

Таким образом, экономический подъем Голландии в эпоху первоначального накопления капитала опирался на непрочный фундамент посреднической торговли. По мере того, как в других странах Западной Европы укоренялось капиталистическое производство, ориентация голландской буржуазии преимущественно на развитие торговли обусловила в XVIII в. застой и экономическое отставание народного хозяйства "Соединенных провинций Нидерландов".

Список использованной литературы

1. Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.-Т.23-Гл.XXIV.

2. История народного хозяйства зарубежных стран: Уч. Пособие/Под ред. Марковой А.Н.-М.: Экономическое образование, 1991.

3. Экономическая история зарубежных стран. Курс лекций / Н.И. Полетаева, В.И. Голубович, Л.Ф. Пашкевич и др.; Под общ. Ред. В.И. Голубовича, 1997.