Теории капитала

Всю вторую половину XIX в. «Принципы  политической экономии» Милля (1848) были бесспорной библией экономистов.

В своей книге Милль  излагает теорию капитала, понимаемого  им как «ранее накопленный запас  продуктов прошлого труда». Милль  развивает гипотезу Рикардо о том, что спрос на труд тем выше, чем больше реинвестируют капиталисты своих доходов и чем меньше тратят они на личное потребление. Заработная плата, как правило, превышает физиологический минимум, а также внушается идея о том, что заработная плата выплачивается «из капитального запаса», который, в сущности, складывается из авансовых выплат рабочим. Эта глава предвосхищает широко известную главу 5, в которой содержатся четыре "фундаментальные теоремы о капитале".

Первая из теорем состоит  в том, что "промышленность ограничена капиталом"; по-видимому, это означает, что занятость не может быть увеличена  иным способом, кроме капитальных  вложений. Доказывая это положение, Милль делает допущение, что капитал  используется полностью, однако он тут  же пускается в обсуждение возможности  возникновения избыточных мощностей. Когда появляются избыточные мощности, принять участие в "создании" капитала может государство - идея, которую энергично отвергал Рикардо. Капиталообразование как таковое никогда не ведет к безработице. Здесь мы впервые встречаемся с целым набором колкостей Милля в адрес "непоколебимых ученых авторитетов", которые настаивают на увеличении инвестиций ради преодоления барьера ограниченного спроса, доказывая тем самым, что "непроизводительные расходы богатых необходимы для расширения занятости бедных".

Вторая фундаментальная  теорема, утверждающая, что "капитал - это результат сбережений", связана  с третьей теоремой: "Хотя капитал  есть результат сбережений, он тем не менее может потребляться". Это следует из утверждения Адама Смита, что сбережения суть затраты и тезиса о неуничтожимости покупательной способности денег, лежащего в основе закона рынков Сэя. Строго говоря, это предполагает тождество Сэя. Но тождество Сэя отвергает возможность появления избыточных мощностей, уже допущенную в качестве исходной посылки для первой теоремы. Теперь, однако, должно быть ясно, что, как бы сильно теорема "сбережения суть затраты" ни подталкивала классиков игнорировать "скрытые запасы", ее сущность заключалась в том, что сбережения и инвестиции создают эффективный совокупный спрос так же однозначно, как и расходы на потребление.

Милль отмечает, что "значительная часть" дохода текущего года произведена  недавно - средний срок службы капитальных  благ составляет примерно 10 лет. Это  подтверждается тем обстоятельством, что после разрушительных войн страны восстанавливают свое хозяйство  достаточно быстро: квалификация рабочей  силы, технические знания и наиболее прочные постройки обычно остаются нетронутыми и способствуют быстрому восстановлению. Этот очевидно весомый  аргумент никогда не удостаивался того внимания, какого он заслуживает: на его  основе можно разработать целостную  теорию стимулирования экономического роста.

Далее Милль отмечает поразительный  рост благосостояния в эпоху наполеоновских войн; поразительный потому, что  согласно классической теории государственные  расходы на вооружение в военное  время должны вести к снижению капиталовложений в частный сектор. Война, говорит Милль, способствует появлению "необоснованных теорий с  тенденцией превозносить непроизводительные затраты за счет сокращения производительных" - очередная шпилька Мальтусу. В  молодости Милль был солидарен  с Рикардо в отрицании стимулирующего влияния военных расходов на экономику. Теперь, однако, он готов признать эффективность государственных расходов, увеличивающих национальный доход. Предположим, начинает он, что капитал потребляется в годы войны полностью. Тогда отчего процветание? Оттого, что государственные займы на покупку вооружений снижают заработную плату, и рабочие, таким образом, реально несут не себе бремя военных расходов. Единственным основанием для подобного странного вывода может служить то, что "займы нельзя взять из той части капитального запаса страны, которая состоит из инструментов, машин и сооружений". Это догматическое утверждение противоречит сказанному несколькими страницами ранее, что содержание капитала включает ежегодные производственные расходы. Затем Милль переходит к доказательству того, что в богатых странах государственные займы вовсе не откачивают денежные средства из фондов, предназначенных для инвестирования в частном секторе, -происходит не вытеснение, но, скорее, всасывание избыточного капитала, который мог бы уйти за границу или на покупку предметов роскоши. В сноске он соглашается с тем, что война может отвлечь из производительного употребления определенную часть и труда, и капитала и, стало быть, в военное время заработной плате снижаться не обязательно. В случае с Англией подобная возможность была упущена: при относительно небольшой армии государственные доходы а период наполеоновских войн формировались из налогов на оборотный капитал, за счет гражданской рабочей силы.

Самые серьезные сомнения вызывает четвертая теорема о  капитале: «Спрос на потребительские  товары не есть спрос на труд». Лесли  Стифен характеризует ее как "доктрину, настолько сложную для понимания, что по достоинству оценить ее - наилучший тест для экономиста". Кэннан, напротив, назвал ее "самой грубой ошибкой, допущенной экономической теорией в наше время". Весьма сурово отнеслись к ней также Джевонс, Сиджвик и Николсон. Даже Маршалл, всегда неравнодушный к Миллю, соглашался, что теорема "плохо отражает его взгляды", Собственно, Милль клонил к тому, что совокупная занятость есть прямая функция от нормы накопления капитала, и потребительский спрос, детерминируя распределение труда между различными отраслями, слабо влияет на общую занятость. Так как ответ на вопрос, будут ли доходы от продаж использоваться для пополнения фонда заработной платы, остается за предпринимателями, то спрос на товары на обязательно является спросом на труд. Приняв решение о сбережении части своего дохода, индивид оставляет себе единственно возможный путь оказания прямого воздействия на спрос на труд - замену услуг труда товарами личного потребления. Эта известная аргументация Рикардо, изложенная в главе о машинном производстве, что интересам труда больше всего соответствуют наиболее трудоемкие виды расходов на личное потребление. Все сказанное выше можно считать неопровержимым, если оно интерпретировано надлежащим образом. Но двенадцать страниц, где излагается указанная теорема, относятся, пожалуй, к наиболее уклончивым во всей экономической литературе.

Теория возникновения  капитала Вальраса имела большое  влияние на развитие экономической  мысли. Вальрас был первым, кто  отчетливо сформулировал фундаментальное  различие между запасами ресурсов и  производимыми с их помощью потоками услуг и доходов. Вальрас определил  все имеющиеся ресурсы как "основной капитал или капитал как таковой", т.е. "все формы общественного  богатства, которые не расходуются  вообще или расходуются через  какой-либо промежуток времени". "Оборотный  капитал или доход" он определял как "все блага недлительного пользования, все формы общественного богатства, которые расходуются мгновенно. Это специфическое отождествление дохода, приносимого капитальными активами, с "оборотным капиталом" показывает, что теория капитала у Вальраса касается только производительных благ длительного пользования; предполагается, что сырье и другие блага, участвующие в процессе производства, целиком потребляются в течение одного периода производства тех товаров, в состав которых они входят. Вальрас начинает с замечания, что цены капитальных благ строго пропорциональны приносимому ими чистому доходу при данной ставке процента. Это происходит благодаря тому, что амортизационные и эксплуатационные отчисления, которые вычитаются из валового годового дохода, считаются пропорциональными цене капитальных благ и независимыми от величины процентных отчислений. Если имеется h капитальных благ, у нас есть таким образом h уравнений, приведенных к настоящему моменту будущих доходов, которые связывают неизвестную дисконтированную ценность капитальных благ с известными чистыми годовыми доходами посредством ставки процента. Мы имеем h уравнений, но h + 1 неизвестных, поскольку сама норма дисконта неизвестна. Следовательно, ставка процента однозначно не определена.

Ситуация соответствует  стационарным условиям; стационарная экономика, по Вальрасу, не имеет такого рынка, на котором могут быть определены ценности капитальных благ, по той  простой причине, что в стационарном состоянии не производятся новые  капитальные блага.

Этот аргумент, который  подверг критике Викселль, явно основан на допущении, что отчисления на амортизацию и замену являются техническими константами. Однако, как указывал Бароне, в стационарной экономике легко можно определить ценность капитала, если считать реинвестирование амортизационных отчислений функцией ставки процента. Но анализ Вальраса относится к растущей экономике, в которой издержки производства новых капитальных благ дают возможность построить дополнительные уравнения для определения нормы процента. Предприниматели будут предъявлять спрос на новые капитальные блага до тех пор, пока полученные с их помощью чистые доходы не будут равны цене предложения сбережений. С постоянными коэффициентами затрат при производстве новых капитальных благ мы получаем h уравнений, выражающих равенство цен капитальных благ и текущих издержек их производства. Таким образом, мы дополнительно имеем ih уравнений, определяющих ценности капитальных благ как приведенную к настоящему моменту ценность их постоянных чистых доходов.

Теперь мы рассмотрим проблему капитала с точки зрения предложения. В первых трех изданиях "Элементов" Вальрас просто постулировал фиксированное  предложение сбережений. В четвертом  издании (1900) он применил к сбережениям  теорию полезности, до этого применявшуюся  к потреблению. Чтобы установить связь между полезностью и  капитальными благами, которые не имеют  непосредственной полезности, он изобрел  однородный товар Е, представляющий "кусок постоянного дохода" в единицу времени. Считается, что  каждая семья имеет нормальную функцию  спроса на товар Е -- в действительности нормальную функцию спроса на новые  капитальные активы -- цена которого является величиной, обратной ставке процента: чем больше чистый доход от капитальных  благ, тем меньше цена Е и больше спрос на право получения "постоянного  чистого дохода". Неизвестные  цены капитальных товаров теперь заменяются единственной ценой Е. Спрос  на "куски постоянного дохода" и предложение сбережений должны равномерно распределяться между отраслями  в соответствии с правилом равенства  взвешенных предельных величин, которое  устанавливает пропорциональность между чистым доходом от капитальных  благ и их ценами; при этом коэффициент  пропорциональности равняется 1/Е или  ставке процента. К предыдущим 2h уравнениям мы можем теперь добавить еще одно уравнение, оно описывает условие  равновесия, заключающееся в том, что величина спроса на новые капитальные  блага равняется валовым сбережениям. В дополнение мы имеем уравнение, выражающее суммарное предложение  валовых сбережений -- величину спроса на Е, умноженную на его цену, как  функцию всех цен. Эти 2h + 2 уравнений  соответствуют 2h + 2 новым неизвестным, которые следует определить: (1) чистые доходы от h капитальных благ, (2) величина спроса на h капитальных благ, (3) цена Е как величина, обратная ставке процента, т.е. единая цена новых капитальных  благ, (4) предложение валовых сбережений. При определенных таким образом  ставке процента и ценности новых  капитальных благ ценность старых капитальных  благ также можно определить путем  дисконтирования доходов от них  по ставке процента, установленной  на рынке для новых капитальных  благ.

Вальрас предположил заданное распределение запаса капитальных  благ между предпринимателями. Эти  капитальные блага порождают  в будущем рентные доходы. Зная ставку процента на рынке капиталов, предприниматели могут подсчитать, использовать ли им капитальные блага  в производстве или продать их и инвестировать вырученные деньги на рынке ссудных капиталов. Но продажа  возможна только в том случае, если существует рынок для бывшего  в употреблении оборудования, и даже в этом случае она часто может  повлечь за собой потери капитала. Мы сталкиваемся здесь с той же проблемой нащупывания, что и на рынках товаров; существует одно и только одно распределение запаса капитальных благ между предпринимателями, которое будет соответствовать окончательной равновесной ставке процента. Проблема состоит в том, чтобы прийти к окончательному равновесию из первоначального положения, и упоминания о потерях капитала достаточно, чтобы показать, что путь к равновесию вполне может помешать его достижению. Вальрасу снова не удается осуществить действительно динамический анализ условий равновесия, в данном случае относительно цен существующих капитальных благ.

Проблема становится еще  сложнее, когда производятся новые  капитальные блага. Они должны приносить  одинаковую норму дохода, иначе их производство не сможет удовлетворить  условию равновесия, согласно которому капитальные суммы приносят одинаковый доход, где бы они ни применялись. Объединяя первое условие со вторым, мы хотим, чтобы в равновесном  состоянии капиталы приносили единую ставку дохода в независимости от того, применяются ли они в производстве новых капитальных благ или для  покупки старых. Более того, эта  ставка дохода должна будет равняться  ставке процента на рынке ссудного капитала, поскольку капиталисты  всегда имеют возможность превратиться в рантье, живущих на дивиденды  со своего отданного взаймы капитала. В целом это тройное равенство -- ставка дохода или ставка прибыли  на капитал = внутренней ставке дохода от инвестиционных проектов = ставке процента на рынке ссудного капитала -- должно выполняться одновременно, но как  только мы примем во внимание неопределенность, износ и устаревание капитала как результат технического прогресса, мы легко убедимся, что любые корректировки  исходных данных могут и не привести к однозначному и стабильному  равновесию. Вальрасу, безусловно, не удалось  удовлетворительно решить эту проблему, я он постоянно склонялся к  тому, чтобы для упрощения предположить идентичность капитальных благ, т.е. либо однородность, либо бесконечную  гибкость капитала. Возможно лучше  всего это выразил Жаффе, который сказал, что Вальрас развивал теорию образования, а не накопления капитала, имея в виду, что в его системе есть и сбережение, и инвестирование, но при этом количества капитальных благ в руках капиталистов в действительности не меняются; если бы они менялись, это создало бы проблему с детерминированностью равновесия, т. е. с доказательством того, что путь системы к равновесию закончится в той самой конечной точке, которая была предсказана первоначальной системой уравнений.

По сравнению с многословными  рассуждениями австрийской школы  об определении капитала, взаимозависимости  трех причин существования процента и среднем периоде производства вальрасова теория капитала кажется чрезвычайно простой и элегантной. В противоположность тысячам страниц, на которых Бём-Баверк и Викселль расточали свои соображения по этому вопросу, у Вальраса в "Элементах" демонстрация того, как определяется ставка процента, занимает ровно сорок страниц. Теория Вальраса формально безупречна, но в чем ее сущность? Вальрас столкнулся с большими сложностями в четвертом издании, когда включил в свою систему чистые сбережения, но все же ничего не сказал о форме кривой предложения сбережений. Рассматривать сбережения как спрос на особый тип потребительского товара Е недостаточно, поскольку осуществление сбережений предполагает сравнение между настоящими и будущими полезностями. Судя по одному из писем Вальраса Бем-Баверку, он не отрицал существования предпочтения настоящего. При этом он никогда не упоминал о нем в "Элементах". Кроме того, он не объяснил, почему новые капитальные блага вообще должны находить спрос и будет ли в этом случае срок службы новых машин отличаться от срока службы старых как функция относительных цен факторов. Его совершенно не занимает вопрос, расширяется, углубляется или мелеет поток капитала. Реальный капитал у Вальраса не имеет временной структуры. Это порождает вопрос: как следует измерять капитал? Последовательно измерять его в денежных единицах, как это делает Вальрас, означает игнорировать действительную разнородность капитального запаса. С другой стороны, главным элементом подхода к теории капитала с точки зрения общего равновесия действительно является то, что вопросу о том, как следует измерять совокупный капитал, не придается значения.