Экономическая мысль Древнего Рима

Содержание: 
 
Введение……………………………………………………………….…………3 
1.Экономическая мысль Древнего Рима………………………………..………5 
1.1Экономические воззрения Катона Старшего………………………...……..6 
1.2.Экономические воззрения Марка Тёренция Варрона……………………..9 
1.3.Экономические воззрения Марка Туллия Цицерона……………….……13 
1.4.Экономическая программа демократических 
      движений Гракхов…………………………………………………….…....16 
1.5.Экономическая программа восстания 
рабов под предводительством Спартака………………………………….….25 
1.6.Экономические идеи античного христианства…………………….……..39 
Заключение………………………………………………………………...……42 
Список литературы………………………………………………..………..…..43 
 
                                       
 
Введение. 
 
          Изучение истории экономической мысли Древнего Рима - прослеживание основных закономерностей его экономического развития и выявление специфических, присущих только древнему Риму черт - имеет особый интерес. Продолжительность римской истории исчисляется 12 веками. На протяжении столь длительного существования Римское государство и право не оставались неизменным, они прошли определенный путь развития. Принято делить историю римского общества и государства на 3 основных периода:  
1. Царский период (VIII-VI вв. до н.э.).  
2. Республиканский период (VI-I вв. до н.э.).  
3. Императорский период (I-V вв. н.э.).  
Хотя Римское государство сложилось позже других государств древности, которые к моменту начала римской истории насчитывали уже многие века со времени своего возникновения, и обладали сравнительно высоким культурным наследством, однако оно достигло весьма значительных результатов. Экономическое развитие Рима привело к тому, что он в сравнительно короткий срок подчинил себе не только всю Италию, но и обширнейшие территории Средиземноморского бассейна. Рим превратился в мировую империю.    
Именно специфика экономической мысли Древнего Рима определяет актуальность выбранной темы 
        Объектом исследования в моем реферате является экономическая мысль Древнего Рима. Предмет исследования - экономические воззрения Катона Старшего, Марка Тёренция Варрона, Марка Туллия Цицерона, экономические программы демократических движений Гракхов и восстания рабов под предводительством Спартака, а также экономические идеи античного христианства. 
Цель моей работы – рассмотреть памятники экономической мысли, оставленные нам философами, правителями и идеологами     Древнего Рима. 
Собственно экономических трактатов найти практически невозможно, так как экономическая мысль того времени была неотделима от политико-правовой, религиозной идеологии. 
Для данного исследования, скорее всего, подойдут методы описания и анализа, потому что они позволяют наиболее полно показать особенности древнеримских обществ и причины возникновения тех или иных памятников экономической мысли. Таким образом, задача моей работы – описать и проанализировать трактаты и деятельность идеологов Древнего Рима. 
 
1.Экономическая мысль Древнего Рима. 
 
Древний Рим являлся античным государством, в котором рабовладельческие производственные отношения были более развиты, чем в Древней Греции. Территориальная экспансия Рима привела к созданию огромной империи, к порабощению многих племен и народов. Положение римских рабов, происходивших в основном из военнопленных, было более тяжелым, чем рабов в античной Греции. В отличие от Древней Греции, в которой рабы в основном эксплуатировались в сфере ремесла и торговли, в Древнем Риме главной сферой применения рабского труда было сельское хозяйство. Именно в Древнем Риме противоречия рабовладельческого способа производства достигли наибольшей остроты и привели, в конечном счете, к возникновению колоната. В то же время на протяжении целых столетий шла упорная борьба беднейших слоев свободного населения за землю, нередко принимавшая драматические формы. Все это наложило отпечаток на характер экономической мысли Древнего Рима, которая в основном решала аграрные проблемы, и прежде всего проблемы рациональной организации рабовладельческих вилл и латифундий. 
 
 
1.1.Экономические воззрения Катона Старшего. 
 
Идеологом римских рабовладельцев, хозяйства которых были связаны с рынком, был Катон Старший (234- 149 гг. до н.э.). В своем сочинении         «О земледелии» он обосновывал преимущества сельского хозяйства в сравнении с другими отраслями экономики и доказывал, что доход от земледелия «самый чистый, самый верный и вовсе не вызывает зависти».  
Прежде чем покупать виллу, будущий хозяин должен посмотреть, много ли в усадьбе прессов, а также сосудов для хранения земледельческой продукции. Необходимо, «чтобы оборудования было поменьше и чтобы тебе (будущему владельцу— Авт.) не израсходоваться на имении». По мнению Катона, самое лучшее имение должно обладать следующими угодьями: виноградником, поливным огородом, ивняком, масличным садом, лугом, хлебной нивой, лесом и т.д. Позднее комментаторы этого места трактата считали, что Катон отобразил шкалу доходности отраслей сельского хозяйства. Это не лишено определенных оснований, поскольку писатель обращал внимание на условия торговли и количество прессов, а на первое место в списке культурных, угодий поставил виноградник, а не масличный сад.    
Катон был сторонником натурального хозяйства, хотя рекомендовал «продавать вообще все лишнее». Писатель выступал за самообеспеченность поместья, поскольку «хозяину любо продавать, а не покупать». Как рачительный хозяин, Катон советует продавать масло, если оно в цене, тем самым предлагая при организации хозяйства выделять доходные отрасли. Так, на пригородных виллах он рекомендовал возделывать виноград. Однако хозяйственные, советы Катона в отношении коммерции звучат робко. Автор трактата как бы нащупывал, исходя из натурально-хозяйственных принципов, те отрасли земледелия, которые потенциально могли стать коммерческими. Эта противоречивость воззрений Катона на характер организации средней рабовладельческой виллы была очень типична для начала II в. до н. э., когда специализация поместий только начиналась. Катон давал рекомендации и по организации подневольного труда. Каждый раб получал в поместье «задание»- работу определенного вида и ее объем. Подобные «уроки» были стандартными и варьировались в зависимости от местности и личных качеств раба. По данным римских агрономов, раб обрабатывал мотыгой от 1/4 до 3/4 югера в день, косил 1 югер, пахал по тяжелой земле югер за три дня, а по легкой — двое суток. Система «уроков» позволяла рабовладельцу установить, как шла работа в его отсутствие. Рабы должны были работать в дождь и даже по праздникам. Катон советовал подыскивать среди рабов надзирателя (вилика) и ключницу. Вилик должен вести расчет «уроков», разбирать тяжбы рабов и наказывать виновных. У хорошего вилика рабы всегда в работе. Он «первым встанет с постели и последним ляжет в постель». Вилик должен отчитываться перед хозяином. Работая, он узнает, что у рабов «на уме, и они будут покладистее в работе». Катон устанавливал даже сезонные нормы натурального довольствия рабам, рассчитывал норму соли, определял образцы одежды. Практика ведения рабовладельческого хозяйства показывала, что, непрерывно занимая рабов, необходимо было сокращать и нормы их довольствия. Помимо рабов Катон предусматривал использование работников, нанятых за деньги или долю урожая. Они могли собирать упавшие маслины и виноград, косить сено. Однако вилику давалась инструкция не задерживать наемных работников в поместье более одного дня. 
Как экономист-практик, Катон пытался установить оптимальные пропорции «элементов» производства специализирующихся рабовладельческих хозяйств. По его мнению, оливковую виллу в 240 югеров могли обслуживать 13 работников (вилик, ключница, 5 работников, 3 пахаря, погонщик ослов, свинопас и овчар). Катон скрупулезно перечислял весь набор инструментов и предметов домашнего обихода, вплоть до лоскутных одеял рабов. В винодельческом хозяйстве в 100 югеров может трудиться 16 работников. При этом средства производства и предметы быта представлены гораздо шире, чем в других виллах. Виноградарство было более интенсивным типом агрикультуры. 
Значительное внимание Катона к набору средств производства и даже бытовых предметов объясняется стремлением автора повысить доходность имения. Пригородное имение, по его мнению, хозяин «должен устроить и засадить так, чтобы оно было как можно прибыльнее». Катон   первым в экономической мысли Древнего Рима поставил проблему эффективности рабовладельческого хозяйства, связав ее с организацией производства и обмена. Уже в самом начале трактата Катон предостерегает землевладельца от «большого оборудования». Катон стремился достичь соответствующего эффекта через регламентацию не только средств труда, но и самого процесса производства. Огромная роль отводилась хозяину поместья, который должен хорошо знать календарь земледельческих работ и все необходимые агротехнические приемы. Таким образом, рентабельность подневольного труда ставилась в зависимость от множества факторов. В трактате Катона просматривается идея видеть рабовладельческое поместье не просто формой натурального хозяйства, а организацией производства с определенной рыночной ориентацией.    
 
1.2.Экономические воззрения Марка Тёренция Варрона. 
 
Известным экономистом-аграрником был Марк Тёренций Варрон         (116—27 до н. э.), принадлежавший к сословию всадников. До нас дошли три книги его трактата «О сельском хозяйстве», написанные уже в преклонном возрасте. В отличие от Катона Варрон никогда не занимался сельским хозяйством, и его основными источниками были книжные материалы. Композиционно три книги представляют соответственно земледелие, животноводство и приусадебное хозяйство (птицеводство, рыболовство и пчеловодство).    
Согласно Варрону, «земледельцы должны стремиться к двум целям: к пользе и удовольствию». Но «польза требует того, что доходно; а удовольствие - того, что приятно; на первом месте скорее стоит полезное, чем приятное». Однако прежде, чем бросать семена в землю, Варрон советует изучить основные элементы Вселенной: воду, землю, воздух и солнце. По его мнению, следует не только хорошо знать свойства местной почвы, но и выяснить, «какое в этом имении оборудование требуется и какое должно иметь для его обработки».    
Первая книга Варрона посвящена организации рабовладельческого хозяйства, и преимущественно полеводству. К садоводству и виноградарству автор трактата обращается редко. Хлебные нивы поместий были, по-видимому, немалыми, поскольку Варрон советовал «продать сбор колосьев» после жатвы. Он скептически относился к катоновским принципам подбора оптимального рабовладельческого поместья по размерам угодий и товарной специализации. Облик поместья, по его мнению, определяет агрикультура, а в конечном итоге - свойства почвы. Поэтому ценность имения могут определять не виноградники, как полагал Катон, а хорошие луга. Причем Варрон соглашался с теми, кто считал, что «виноградник сам пожирает свои доходы». Варрон сомневался в эффективности рабовладельческого хозяйства, практикующего интенсивную культуру винограда. 
Для Варрона основная ценность имения - земля! Главное - знать, «какова земля и для чего она хороша или нехороша». Эта идея пронизывает весь труд экономиста-агрария. Влияние природного фактора на аграрную экономику докапиталистических обществ весьма существенно. Не случайно К. Маркс отмечал, что «во всех формах общества, где господствует земельная собственность, преобладают еще отношения, определяемые природой». 
Проблема размещения виллы тесно связывается Варроном с ее внутренней организацией. «Имения, - резюмирует он,— у которых по соседству есть места, куда удобно ввозить и продавать произведения своего хозяйства и откуда выгодно ввозить то, что требуется для собственного хозяйства, такие имения уже по этой причине доходны». Так проблема эффективности рабовладельческого хозяйства ставится в зависимость от рыночной ситуации. Организация варроновского хозяйства оказалась несколько более «открытой» для влияния рынка. Варрон в отличие от Катона уже признавал определенную ограниченность натурально-хозяйственных возможностей рабовладельческой виллы, ибо владельцы должны прикупать даже то, что у них производится, но чего не хватает (хлеб, вино). Интересно, что Варрон ориентировался не только на городской, но и на сельский рынок, где можно было выгодно реализовать излишки, даже такие, как колья, жерди и тростник. Несмотря на предлагаемую им более «глубокую» коммерческую ориентацию рабовладельческого имения, Варрон не смог до конца отказаться от натурально-хозяйственных принципов организации производства. Он по существу выделял два типа рабовладельческого хозяйства: пригородные имения и отдаленные поместья. Рыночная ситуация могла сложиться так, что «невыгодно иногда даже разводить что-нибудь у себя в имении, хотя бы ты (хозяин) и мог это сделать». Поэтому идея Варрона о доходе «от излишка» сочеталась с мыслью о влиянии рынка на организацию хозяйства. 
Касаясь средств, «которыми возделывают землю», Варрон выделял «орудия говорящие, бессловесные и немые». «Говорящие орудия»— это рабы, «бессловесные»— волы, рабочий скот, а «немые»— телеги, грабли, корзины и т. д. Трактат Варрона был написан после восстания Спартака: хозяину приходилось организовывать малоэффективный рабский труд в новых условиях. Поэтому Варрон считал, что «рабы не должны быть ни робки, ни дерзки». Он отговаривал рабовладельцев использовать бич, если желаемого можно добиться словом. Варрон рекомендовал применять более гибкие методы принуждения к труду. По его мнению, «не следует покупать много рабов одной и той же народности». Варрон советовал даже совещаться с прилежными рабами. Рабы лучше работают, если «хозяин щедрее оделяет их пищей, не скупится на одежду, позволяет отдохнуть и дает некоторые льготы, например, разрешает в имении пасти свою скотину и т. д.». Перед нами уже не катоновский образ раба с относительно скудными нормами довольствия, а раб сытый, экипированный и обладающий некоторым имуществом. 
Варрон советовал помимо вилика найти среди рабов грамотного и сведущего в хозяйстве распорядителя, которого следовало «наградить» рабыней. Как рачительный хозяин, Варрон задумывался и над проблемой естественного воспроизводства рабов. В трактате он намекал на возможность появления у рабов семей, потомство которых будет привязано к поместью. 
По мнению Варрона, на больших сельскохозяйственных работах — сбор винограда, жатва — лучше использовать труд наемных работников. Римский ученый хорошо понимал ограниченные возможности рабского труда. 
Эффективность работы рабовладельческого хозяйства зависела от его внутреннего устройства. В этой связи Варрон подверг критике катоновские нормы соотношения культурной площади и ее рабской обслуги. По его мнению, количество рабов нужно определять в соответствии с характером местности, агрикультуры и размером имения. Большое значение при этом имел опыт предков и практика. Варрон указывал, что обычная величина обширных имений (латифундий) — это 200 югеров земли. Ученый скептически отнесся и к катоновским нормам тяглового скота на единицу площади. Он подчеркивал необходимость содержания домашних животных, «которые обычно даются в собственность рабам, чтобы им легче жилось и они были бы прилежнее». За счет смягченных форм рабства Варрон стремился решить многие проблемы организации рабовладельческого хозяйства. Определенная натурально-хозяйственная ориентация поместья просматривалась и при решении проблемы воспроизводства «немых» орудий труда. Варрон настоятельно советовал не «покупать того, что могут сделать свои же люди (рабы) и из материала, который растет в имении...». Покупать следует хорошие, но и самые дешевые инструменты. Их набор и количество должны соответствовать характеру производства и размерам хозяйства. 
Варрон жил в период, когда происходило развитие товарно-денежных отношений. Рост товарности рабовладельческих хозяйств сопровождался интенсификацией агрикультуры. Однако достичь подобного в условиях малоэффективного рабского труда было трудно. Не случайно Варрон сомневался в рентабельности винодельческого поместья — хозяйства наиболее интенсивного типа. Отсюда его стремление создать условия, чтобы у раба была «охота к работе». Варрон не забывал и о натурально-хозяйственных возможностях рабовладельческого имения. Он по существу показал, что в Риме II — I вв. до н. э. господствовали рабовладельческие хозяйства полунатурального-полутоварного типа.    
 
1.3.Экономическая мысль   Марка   Туллия Цицерона 
 
К I в. до н. э. произошло существенное перерождение античного строя. Аграрные отношения определялись господством крупного землевладения, которое поглощало мелкие крестьянские парцеллы. «Социальный мир» внутри гражданской общины был нарушен. Нарастали негативные явления и в рабовладельческой организации производства. Римская республика вступила в период заката, обострения борьбы за власть. 
Экономические и социальные проблемы развития рабовладельческого строя этого периода находят отражение в трудах крупного политического деятеля, адвоката и знаменитого оратора Марка Туллия Цицерона (106—43 до н. э.). Он был представителем сословия всадников, тесно связанного с римской знатью. 
В диалоге «О старости» Цицерон резко критиковал паразитический образ жизни знати, предававшейся плотским наслаждениям. Зато необычайную радость, по его мнению, доставляет занятие земледелием. Для Цицерона «хорошо обработанную землю ничто не может превзойти ни по доходности, ни по красоте». Земледельческий труд приносит человеку изобилие.           «У хорошего и рачительного хозяина всегда полный винный погреб, кладовая для масла, как и кладовая для припасов, а в усадьбе полный достаток...» Цицерон считал полезными труды Ксенофонта, посвященные сельскому хозяйству, особенно «Домострой». В молодости знаменитый оратор перевел эту книгу на латинский язык. Цицерон выступал как активный сторонник натурально-хозяйственной концепции, полагая, что занятие земледелием приводит к «полному изобилию всего того, что нужно для жизни и для служения богам». 
Рим представлял для мыслителя идеальную модель мира с самым правильным укладом жизни. Разрушение, уничтожение римского полиса означало для Цицерона «гибель и уничтожение всего этого мира». Поэтому он не сомневался, что «государство должно быть устроено так, чтобы быть вечным». Политический кризис I в. до н. э. был результатом глубоких изменений в экономическом базисе «вечного города». Свободный античный полис представляли неравные в экономическом отношении сословия. Процесс концентрации земельной собственности в руках знати, развитие рабовладельческих отношений привели к перерождению гражданской общины Рима. 
Основным политическим кредо Цицерона стал лозунг «согласия сословий». Он полагал, что государство, «с чувством меры составленное путем сочетания высших, низших и средних сословий (словно составленное из звуков), стройно звучит благодаря согласованию самих исходных начал; тем, что музыканты называют гармонией в пении, в государстве является согласие, эта теснейшая и наилучшая связь, обеспечивающая безопасность в каждом государстве и никоим образом невозможная без справедливости». Цицероновский проект «равенства» на основе различий (имущественное положение, «достоинства») выглядел, по меньшей мере, утопично. Но градация свободных «по достоинству» считалась Цицероном справедливой    
Цицерон был идеологом республиканского строя того периода, когда началась агония демократических институтов полиса. Будучи убежденным сторонником «сенатской республики», он считал «мир сословий» необходимым условием поддержания господствующих классов. 
Вершиной творчества Цицерона стал его последний трактат — «Об обязанностях», представляющий собой оригинальное сочетание политико-правовых, философских и экономических идей. В нем автор пытался нарисовать образ идеального гражданина Рима безотносительно к его сословной принадлежности. По мнению Цицерона, любой области деятельности соответствуют свои обязанности, исполнение которых и является нравственным смыслом жизни. Высшее благо не имеет отношения к удобствам, и только нравственно-прекрасное должно стать предметом стремлений гражданина. Цицерон считал нравственно-прекрасными четыре основные добродетели: познание истины, справедливость - благотворительность, величие духа и умеренность. С экономической точки зрения интерес представляет «двуединая» добродетель: справедливость-благотворительность. Понятие «справедливость» было одним из стержневых в концепции государства Цицерона: именно на ее основе достигается искомое «согласие сословий». Цицерон подчеркивал, что «первая задача справедливости — в том, чтобы никому не наносить вреда, если только тебя на это не вызвали противозаконием; затем — в том, чтобы пользоваться общественной собственностью как общественной, а частной — как своей». Цицерон обратил внимание на то, что частной собственности от природы не бывает, что она — результат оккупации свободных земель вследствие побед в войнах или посредством законов, соглашении, жеребьевок. А поскольку «частная собственность каждого из нас образуется из того, что от природы было общим,— пусть каждый владеет тем, что ему досталось; если кто-нибудь другой посягнет на что-нибудь из этого, он нарушит права человеческого общества». Идея Цицерона о «справедливости» собственности основана на неравенстве распределения последней. Он оправдывал захватнические войны, оккупацию государственных земель знатью, «законное» поглощение крупным землевладением мелких парцелл крестьян. В то же время интересы людей как частных земельных собственников определенным образом связывали разные сословия в единое гражданское общество. Цицерон ближе всех из римских мыслителей подошел к пониманию этой существенной черты античного полиса. 
Но в мире, по убеждению Цицерона, была и несправедливость. Она проявлялась в страхе, корыстолюбии, жажде славы. Забота о своем имуществе, если она не вредит другому, вовсе не порок. Таким образом, высшая справедливость, которой должен следовать гражданин,— это неприкосновенность собственности. Поэтому его первейшая обязанность — охрана этой неприкосновенности. Вот почему Цицерон всегда оставался ярым противником всяких аграрных законов, кассаций долгов и любых вторжений в «священное царство» собственности. 
Цицерон полагал, что справедливость необходима и по отношению к рабам. Поэтому «правы те, кто советует обращаться с ними как с наймитами: требовать от них труда, предоставлять им все положенное». Рассуждая о рабстве, Цицерон отмечал, что противозаконие совершается либо в результате насилия, либо с помощью обмана. Тем самым он косвенно разоблачал рабовладение. Он сомневался и в справедливости рабского состояния работников, советуя предоставить им статус свободных наемников. 
Другой важной чертой добродетельного гражданина, по мнению Цицерона, должна быть благотворительность. Он считал ее более всего соответствующей человеческой природе. Люди живут в обществе и обязаны помогать друг другу. При этом Цицерон указывал на необходимость благочестивого отношения к отечеству, семье и близким друзьям. 
 
1.4.Экономическая программа демократических движений Гракхов 
 
В условиях надвигавшегося кризиса, угрожавшего прочности Римской республики, некоторые представители нобилитета стали осознавать необходимость перемен. Важно было сплотить общество и возродить силу римской армии, ядро которой составляли крестьяне, терпевшие значительные трудности в условиях прогрессирующего обезземеливания. Выразителями подобных настроений стали братья Гай (верный друг и соратник Сципиона Эмилиана, намеревался, но так и не осмелился выступить в сенате с аграрным законопроектом) и Тиберий Гракхи (вступил в 134 г. до н.э. в должность плебейского трибуна, инициировал борьбу за проведение аграрной реформы), происходившие из знатного плебейского рода. 
По иронии судьбы борьбу с нобилитетом возглавил один из самых видных его представителей. Тиберий Гракх происходил из знатного рода. Человека выдающихся дарований, блестящий оратор, приверженец стоической философии, Тиберий Гракх был прекрасно образован. Он общался с членами знаменитого кружка Сципиона Эмилиана, куда входили многие интересные люди, ученые и деятели культуры. В 16 лет Тиберий отличился во время осады и штурма Карфагена под началом своего кузена Сципиона Эмилиана, а позже принял участие в Нумантинской войне. 
Главным злом он считал обезземеливание крестьян, которые из-за этого были не в состоянии пополнять армейские ряды, а также многих волновала мысль об аграрной реформе, которая смогла бы сохранить хозяйство мелкого землевладельца, являвшегося основой римского ополчения. 
Тиберий Гракх в 133 г. до н.э. внес на рассмотрение в комиции аграрный законопроект. С юридической точки зрения он был безупречен и опирался на старый закон Лициния - Секстия от 367 г. до н.э, согласно которому ограничивалась оккупация «общественного поля». Итак, речь шла об ограничении определенной нормой массива земли, арендованной у государства частными лицами. На основе закона 367 года до н.э. предусматривалось восстановление земельного максиума: 500 юнгеров на домохозяина и вдобавок по 250 юнгеров на каждых из взрослых сыновей, но в общей сложности не более 1000 юнгеров пахотной земли на семью. Излишки, например, построения, насаждения следовало вернуть государству за денежную компенсацию. Из вновь образованного земельного фонда предполагалось раздавать участки по 30 юнгеров безземельным и малоземельным гражданам на правах наследственной аренды. Участки не подлежали отчуждению. При этом земля передавалась только в наследственное владение без права ее продажи и дарения с условием, что владельцы будут платить небольшой налог в казну. Запрещение дарить или продавать полученные от государства наделы имело целью затормозить процесс разорения и обезземеливания мелких сельских производителей.  
Предложенный проект вызвал самый решительный протест у основной массы нобилитета: крупные (олигархия) и средние землевладельцы, богатые сенаторы и всадники вовсе не были заинтересованы в восстановлении земельного максимума и введении неотчуждаемости наделов. Трибутные комиции поддержали законопроект. Тиберий пользовался горячей поддержкой плебса. Законопроект Тиберия стал знаменем, вокруг которого объединились мелкие землевладельцы для борьбы против крупных собственников-рабовладельцев. Со всех концов Италии стекались в Рим крестьяне, чтобы принять участие в голосовании. Тиберий, помышлявший вначале лишь о сохранении военного могущества Рима, логикой событий превратился в вождя широкого народного движения. 
Тем не менее, после ожесточенной борьбы и бурных обсуждений на форуме, законопроект все-таки был поставлен на голосование, хотя для этого Тиберию впервые пришлось поступить противозаконно: плебейский трибун Марк Октавий (самый крупный землевладелец), наложивший вето на законопроект, по инициативе Гракха и с согласия комиций (сельский плебс, кровно заинтересованный в прохождении закона) был отрешен от должности. Его заменил сторонник Гракха, Квинт Мумий. Вслед за тем закон был принят и вступил в силу. Была создана комиссия для технического осуществления реформы, в составе которой был сам Тиберий, его брат Гай и их сторонник Клавдий. Комиссия, сам факт создания которой серьезно ущемлял права сената, немедленно приступила к работе. 
Между тем политические страсти все более накалялись. Довольно умеренный проект Гракха, тем не менее, вызвал ярость сенаторов, привыкших считать захваченные земли своей собственностью. Сенат также отказался выделить денежные средства на организационные расходы, и Тиберию пришлось использовать деньги из казны умершего пергамского царя Аттала III. Эти деньги должны были пойти, в частности, на приобретение скота и инвентаря для новых крестьянских хозяйств. Так Гракх нанес сенату еще один болезненный удар. В ответ озлобленные противники реформатора стали распространять слухи о том, что тот стремиться к царской власти. В разгар полевых работ крестьяне - главная опора Гракха - не смогли поддержать его на форуме. Позиции Тиберия в комициях стали ослабевать. К тому же деятельность агарной комиссии породила множество конфликтов. В результате довольно быстро оформилась внушительная антигракханская оппозиция. 
Для завершения реформы, а также в целях обеспечения собственной безопасности Тиберию было необходимо переизбрание трибуном на следующий год, что опять шло вразрез с законом. Однако выбора у Гракха не было, и он выдвинул свою кандидатуру в 132 г. до н.э., но его противники постарались этого не допустить. Началась ожесточенная предвыборная борьба. Чтобы добиться переизбрания, Тиберий предложил ряд новых реформ в интересах городского плебса и италийских союзников.  
Пронесся слух, будто Тиберий намерен стать царем. Тогда, действую во имя спасения республики от тирании, сенаторы во главе в верховным понтификом Публием Сципионом Назикой скамейками и палками забили насмерть самого Тиберия и более 300 его сторонников. Ночью их тела выбросили в Тибр. Бурные и кровавые события 133 г. до н.э. положили начало драматическому периоду гражданских войн в истории Поздней республики. При этом реформа не была отменена, так как ее значение понимали многие. 
Комиссия в составе Гая Семпрония Гракха, Марка Фульвия Флакка и Гая Папирия Карбона продолжала наделение землей неимущих граждан, что уже в скором времени принесло свои плоды. Однако в 129 г. до н.э. по предложению Сципиона Эмилиана, перешедшего на сторону противников реформы, комиции лишили аграрную комиссию судебных полномочий, передав их консулам и цензорам. Тем самым деятельность комиссии была фактически парализована. 
Немного времени спустя 56-летний Сципион Эмилиан пал жертвой политического убийства, организованного, по всей видимости, гракханцами. Вскоре после смерти Сципиона было узаконено право повторного избрания в трибуны. Наконец, консул 125 г. до н.э. Марк Флак выдвинул законопроект, облегчавший представителям союзных общин получение римского гражданства. Этим он вызвал не только недовольство сената, но и бурное негодование плебса, поскольку римские граждане даже самые бедные, вовсе не желали делить свои привилегии с кем бы то ни было. В результате Флакк счел за благо покинуть Рим и возглавить поход в Трансальпинскую Галлию. 
Движение за демократические реформы в Риме получило новый импульс в период деятельности в качестве плебейского трибуна Гая Семпрония Гракха, младшего брата Тиберия. В отличие от своего старшего брата Гай был более дальновиден и заручился поддержкой не только малоземельных крестьян, но и городского плебса, не заинтересованного в земледельческой работе, а также богатого и влиятельного сословия всадников. Гай стремился завершить дело брата и отомстить олигархам за его смерть. Свободный от мягкости и сентиментальности Тиберия, Гай Гракх был человеком действия, решительным и энергичным. Борец по натуре, он отличался твердым характером и личным мужеством, обладал ораторским даром и качествами лидера. Главным своим врагом он считал нобилитет. На 123 г. до н.э. он был избран народным трибуном. Его полномочия были продлены и на следующий год. Деятельность аграрной комиссии в интересах сельского плебса была продолжена. Облегчалось и положение городского плебса: был принят закон о продаже римскому плебсу хлеба по заниженным ценам. Удалось также реализовать и предложение о выведении новых римских колоний, в том числе и в провинции. 
В интересах всаднического сословия был принят закон о создании судебной комиссии из всадников для рассмотрения дел о злоупотреблениях властью и о коррупции римских наместников в провинциях, назначаемых из сенаторов. Эту же социальную группу вполне устроил закон о проведении торгов на откуп налогов с провинции Азия. Указанными мерами Гай Гракх обеспечил поддержку своей деятельности со стороны римского всадничества. Не была забыта и армия. В ее интересах Гай Гракх провел закон об упорядочении сроков военной службы, бесплатной выдаче вооружения. 
В интересах развития демократических начал в римском государстве Гай Гракх предпринял организацию нескольких постоянных судебных комиссий, передачу некоторых финансовых вопросов из ведения сената в народное собрание. Были увеличены права народного трибуна. Однако предложенный им закон о даровании прав римского гражданства италикам все же не был принят. 
Антисенаторская направленность преобразований Гракхов была очевидна. Однако по своему социальному составу, экономическим и политическим интересам оппозиция сенату была слишком разрозненной. Характерно, что ни всадничество, ни плебс не поддержали Гая Гракха в стремлении наделить италиков правами римского гражданина. Постепенно от гракханского движения стали отходить не только всадники, но и городской плебс. Оптиматы начали агитацию против действий реформатора. Борьба переросла в открытые столкновения на улицах Рима, в результате которых Гай Гракх и его сторонники были убиты. 
Меры, осуществленные Гаем Гракхом, не прошли бесследно. Часть плебеев получила землю. Позиции сената были поколеблены уже потому, что целый ряд преимуществ получили всадники. В 121 г. до н.э. была отменена неотчуждаемость гракханских наделов, в 119 г. до н.э. прекратила существование аграрная комиссия. Однако к 111 г. до н.э. аграрные мероприятия были сведены на нет. По закону, принятому в этом году, все земли, оккупированные частными лицами в Италии и в провинциях, переходили в их полную собственность. Участки земли, полученные в результате гракханской реформы, уже разрешалось продавать, Это приводило к дальнейшему обезземеливанию плебса и к его обнищанию. 
В результате социально-политической деятельности братьев Гракхов в Риме появилась «партия» плебейской демократии - т.е. популяры, противостоявшие нобилитету и оптиматам - «партии» сената, всадников и всех зажиточных слоев римского общества. Борьба между оптиматами и популярами (эти термины в 63 г. до н.э. впервые ввел в употребление Цицерон), а также выступления тех и других против засилья нобилитета наполняют политическую историю Рима конца II- первой половины I вв. до н.э. 
Сделаем выводы деятельности братьев в отдельности. Тиберий Гракх был избран трибуном и выставил свой законопроект аграрной реформы, в котором установил ограничительные нормы для арендаторов государственной земли, изъятие у них излишков земли и перераспределение этих излишков между малоземельными и безземельными римскими гражданами. Плебс принял этот закон на “ура”. Кроме того, Тиберий пользовался поддержкой известных людей в Риме, среди них верховный жрец Красс, законовед Люций Сцевола и консул Аппий Клавдий. 
Крупные землевладельцы сразу выступили против этого закона. Ведь они лишались земли. Сенат - оплот крупных землевладельцев, так как принадлежал к их числам. Что они в данной ситуации могут противопоставить Тиберию: деньги, влияние и … силу. 
Цель реформы Гракха заключалась не в том, чтобы создать благополучие бедным, но в том, чтобы в лице их получить для государства боеспособную силу. Это была его главная ошибка. Он думал о существенной пользе, которая при достижении его цели могла принести Италии, Гракх не думал о трудности своего предприятия. В итоге, Тиберий Гракх погиб за свой законопроект. Погибли и не в чем неповинные люди. Сенат показал свою силу. 
Политическая деятельность Тиберия Гракха длилась всего лишь несколько месяцев, но своим реформаторским законопроектом он всколыхнул все римское общество и государство, дал толчок развитию бурных событий, которые еще древний историк Аппиан считал, началом периода гражданских войн в римской истории. 
Итак, после смерти Тиберия Гракха нарушилось сохранявшееся веками гражданское равновесие. Конечно, изначально в этом была повинна неуемная алчность богачей. Но свою пагубную роль сыграли и противозаконные действия трибуна. Тиберий стал первооткрывателем эпохи беззакония, гражданских конфликтов и насилия в Римском обществе. Продолжателем дела брата стал Гай Гракх. Гай был целеустремленным, волевым, великолепным оратором и человеком действия. 
Его главная цель - отмщение за смерть брата. Виновником смерти брата является сенат. И Гай избранный трибуном, целенаправленно наносит удары по сенату, лишая его влияния и власти. 
Его главные законы: 1) закон, обязывающий государство регулярно обеспечивать всех неимущих дешевым хлебом; 2) передача всей судебной власти из рук сенаторов в руки сословия всадников; 3) создание колоний за пределами Рима; 4) “Латинское право” италикам. 
Произошло то, что сама основа государственной власти опрокинулась. Сенат был практически отстранен от власти. Гай Гракх создал новую форму государственного управления. Проще говоря - единовластие. Этим он подорвал республиканский строй в Риме. Беспорядки неминуемы. Сенат так просто не отдает власть. А у Гая нет могущественных союзников. Его сторонники крестьяне и городской плебс, но отдать жизнь за своего вождя они не готовы. 
Сенат чувствуя сложившуюся ситуацию решается на крайний шаг. Уничтожить сторонников реформ. Гражданский спор будет решаться пролитием крови. Итог нам известен. 
Много лет нас учили, что нет ничего выше, чем освободительная революция. Что ее святые цели оправдывают беззаконие и жестокость, насильственное изменение уклада жизни, и неизбежные человеческие жертвы. Братья Гракхи нам представлялись первыми революционерами и первыми жертвами многовековой борьбы угнетенных со своими угнетателями.   
Гракхи наметили ряд мер, которые хотя и не были решены в их время, но настолько отвечали жизненным потребностям римского общества и государства, что были проведены вскоре после гибели реформаторов. Гай Гракх впервые оценил деловой опыт всадников и попытался привлечь их к более активной государственной деятельности, что в последствии успешно использовали римские императоры. Продажа хлеба по символическим ценам неимущему городскому населению, как попытка нейтрализации его политической активности, и использование ее в своих интересах, позже стала важнейшей мерой Римского государства. В процессе ожесточенной борьбы между реформаторами (которых в последствии называли популярами), опиравшимися на народное собрание, и консерваторами, или оптиматами, оплотом которых являлся аристократический сенат, были выработаны разные программы. В Римском государстве борьба за осуществление этих программ определила в значительной степени всю последующую историю Римской республики вплоть до ее падения. Вот почему, можно сказать, что политическая деятельность Гракхов оказала большое влияние не только на события, им современные, но и на ход политической борьбы в Римской республике в I в. до н. э. 
 
1.5.Экономическая программа восстания рабов под предводительством Спартака 
 
Прежде чем перейти к описанию самого знаменитого восстания рабов Древней Италии под предводительством Спартака, я считаю, стоит привести, возможно, несколько пространную, но необходимую справку о состоянии римского рабовладения того периода и о положении рабов в обществе. 
          Итак, на 80-е – 70-е гг. I в. до н.э., т.е. как раз на эпоху Мария-Суллы приходиться новый подъем римского рабовладения, обусловленный огромным притоком рабов, денег, земель и прочих военных трофеев. Так, Марий в результате войны с кимврами и германцами привел в Рим около 50 тысяч рабов. Сулла в ходе войны с Митридатом IV ограбил множество стран и городов, результатом чего стал захват массы рабов – в одной только битве при Херонее количество обращенных в рабство военнопленных составило несколько десятков тысяч человек; не одна тысяча рабов досталась Сулле при захвате Афин. 
          Забегая вперед, отмечу, что политику захвата рабов, как одного из главных военных трофеев, продолжили ученики и последователи Суллы: Лукулл, Помпей, Красс и Цезарь. Так, например, во время третьей войны с Митридатом IV (описание которой еще впереди), Луций Лициний Лукулл захватил такое множество рабов, что стоимость одного раба упала ниже 4 драхм (ок. 16 гр. серебра). «Лукулл, ободренный своим победами, продвигался все дальше, подчиняя себе все местности, встречаемые на пути, и захватывая массу припасов и рабов… Рабов было так много, что цена на одного раба с трудом достигала 4 драхм…» (Аппиан, «Война с Митридатом», XII, 78). А замечание Страбона о том, что на самом большом рынке рабов, на острове Делос, ежегодно продавали и обменивали до 20 тысяч рабов, дает наглядное представление о размерах работорговли в конце Республики, даже если эти данные несколько преувеличены. Кроме него, крупными рынками рабов были города черноморского и азовского побережий, особенно Танаис в устье Дона, а из итальянских – Аквилея. 
          Точной цифры, отражающей количество рабов в Италии I в. до н.э., на сегодняшний день не знает никто; мнения же ученых-специалистов по этому вопросу сильно разнятся. Так, маститые историки старой школы (Э. Гиббон ,Р. Валлон, Н. Д. Марквард и, конечно, «патриарх римской истории» Т. Моммзен), у которых вообще была тенденция преувеличивать масштабы античного мира, из расчета 8 миллионов свободного населения, принимали количество рабов равное 12 миллионам человек. В одном только Риме они насчитали порядка миллиона рабов. Современные исследователи этого вопроса – К. Белох, да Санктис, Ж. Кавеньяк, А. К. Медведев и О. Ярусама, обнаруживающие обратную тенденцию, выводят отношение рабов и господ как 1:3, т.е. на 14 миллионов свободных и вольноотпущенников приходилось около 4 миллионов рабов. Однако, кроме всего прочего, при проведении таких подсчетов необходимо учитывать региональную специфичность отдельных областей Аппенинского полуострова: так, больше всего рабов было в Южной Италии и Сицилии, в то время как в северных частях крепко держались свободные землевладельцы, ведшие хозяйство своими силами. 
          Нет смысла оспаривать вполне доказанное утверждение о том, что рабы имели немаловажное социально-политическое значение в истории республиканского Рима. Об этом ясно свидетельствуют часто случавшиеся «войны рабов», и тот факт, что без участия рабов не обходилось не одно восстание, переворот или заговор. Более интересно проследить сферы применения рабского труда в Италии того периода. 
          Уже при самом беглом анализе становиться очевидно, что труд рабов составлял основу италийской промышленности и сельского хозяйства. Исследования в этой области, проведенные Гуммерсом и Драгендорфом (независимо друг от друга) не оставляют никакого сомнения в том, что не было ни одной хозяйственной отрасли, где бы не применялся рабский труд. Рабы и вольноотпущенники работали в мастерских, рудниках, каменоломнях, на мельницах и плантациях, торговали в городских лавках при домах магнатов или на базарах, служили торговыми агентами, гребцами на флоте, во вспомогательных армейских частях и т.д. Ученые рабы заведовали библиотеками, подбирали для своих хозяев архивные материалы, делали выписки из произведений писателей и поэтов. Господа отнюдь не гнушались назначать таких рабов (кстати, не дешево им обходившихся!) воспитателями своих детей, управляющими имениями и резиденциями, мажордомами и дворецкими. Рабы были обязательными соучастниками тайных романов, похождений и преступлений своих хозяев. В плане этнического состава рабы принадлежали к разным народностям, среди них встречались представители стран востока и запада: греки, галлы, германцы, африканцы, фракийцы, скифы, египтяне и евреи. 
          Особо следует отметить, что рабы и вольноотпущенники в римском обществе занимали далеко не одинаковое положение, как было, например, позже в эпоху Средневековья. Существовали множество разрядов рабов: от «быдла», ни на что другое, кроме работ на плантациях, не способного, до «рабов-аристократов» (управляющих, философов, деятелей искусства), стоявших на особом, привилегированном положении и оказывавших немалое влияние на своих господ, а иногда даже державших их в своих руках. В классовых сражениях последние, вместе с менее угнетаемой частью рабов, всегда сражались на стороне своих хозяев, рьяно охраняя свою довольно неплохую жизнь и имущество. Действительно, зачем им свобода? И, естественно, наибольшую ненависть к рабовладельческому строю в целом, питали рабы, занятые на тяжелых и сверхтяжелых работах: на рудниках, каменоломнях, крупных плантациях и некоторых специфических античных профессиях, как, например, в профессии гладиаторов, чье предназначение было умереть на арене цирка под рев и аплодисменты озверелой от крови толпы. 
          Обращение с провинившимися рабами было самое жестокое. Осужденные за участие в восстании, побеге или за какие иные преступления, рабов клеймили, заковывали в цепи или колодки и содержали в специальных тюрьмах для рабов – эргастулах, представлявших собой подземелья с узкими, едва пропускающими свет окнами. Ежедневно их выводили на каторжные работы, по окончанию которых возвращали в тюрьму. 
          Отличаясь друг от друга в социально-юридическом отношении, рабы и низшие слои свободного населения сходились в своей общей ненависти к существующему строю и в стремлению добиться освобождения. Италия после смерти Суллы была наводнена мятежным элементом, и достаточно было небольшого толчка, чтобы силы, клокотавшие внутри общества, вырвались наружу. Таким толчком послужило восстание рабов под предводительством гладиатора Спартака, превратившееся в настоящую войну, продолжавшуюся с переменным успехом более трех лет. «Союзническая война, сколь она ни была нечестной и позорной, все-таки была войной со свободными людьми, но кто может равнодушно видеть, как народ, повелитель мира, ведет войну с собственными рабами и не может их победить одним сильным ударом!» (Флор, III, 19стр)   . 
          О Спартаке и восстании под его предводительством сообщают многие античные историки и писатели, но все эти упоминания крайне отрывочны, носят себе явные черты пристрастной редакции и касаются лишь внешней стороны народного движения, либо передают общее (весьма негативное) впечатление, произведенное восстанием на современников. О внутренней же стороне движения, о программе Спартака, его целях и планах, а так же о составе восставших можно составить лишь самые общие заключения на основании отдельных замечаний или скорее намеков, разбросанных по источникам. 
          На основании сообщений античных историков и писателей, таких как Плутарх, Саллюстий, Флор, Орозий и других, очищенная от романтического флёра и преклонения, присущего, в частности, коммунистической пропаганде, общая картина восстания Спартака представляется таковой. В Капуе некто Лентул Батиат содержал школу гладиаторов, поставлявшую воинов-смертников в цирки и на стадионы Республики. В I в. до н.э., как и много позже, без гладиаторских представлений не обходилось ни одно сколь-нибудь важное государственное празднество, поэтому дело Батиата процветало. Режим в его школе, как и в других гладиаторских школах, был чрезвычайно суров и даже жесток. Поставленные в невыносимые жизненные условия, двести рабов составили заговор с целью побега и возвращения на родину, так как подавляющее большинство из них были фракийцы, галлы и германцы. Заговор, однако, раскрылся, большая часть заговорщиков была схвачена и перебита, но около 70 человек, во главе с фракийцем Спартаком, скрылись в предгорьях Везувия. По дороге беглецы наткнулись на несколько телег, везших оружие в гладиаторскую школу, захватили их и вооружились. После этого рабы укрылись на Везувии и избрали главных вождей: Спартака, Эномая и Крикса. 
          Биографических данных о вождях движения почти не сохранилось. О самом Спартаке имеются лишь случайные упоминания, по которым крайне трудно, если вообще возможно, восстановить полный образ одного из наиболее видных фигур античной истории. Лишь у Флора имеется краткая справка о том, что Спартак происходил из фракийцев, служил в наемной армии, дезертировал, был пойман и в наказание, а так же учитывая рост и физическую силу, попал в капуанскую школу гладиаторов. Помимо этого, Спартак обладал большой ловкостью, умением хорошо владеть оружием и умом: «он более походил на образованного эллина…» (Флор, III, 20стр). 9   Слух о побеге гладиаторов и начавшемся восстании, как всегда в таких случаях, с быстротой молнии облетел окрестности, вызывая горячее сочувствие рабов и бедных свободных земледельцев, массами присоединявшихся к повстанцам на Везувии. Отсюда они совершали набеги, захватывая обозы с оружием, продовольствием, скот и другую добычу. Так прошел первый, подготовительный период восстания. За это время количество повстанцев не только количественно выросло, но и приобрело известную устойчивость и организацию. 
          Со следующего года началась настоящая борьба с рабовладельческим Римом. Высланный против рабов претор Гай Клодий с трехтысячным войском окружил Везувий, и перекрыл единственно возможный спуск с горы. Спартак, однако, не растерялся и нашел выход из критического положения. Из лоз росшего на вершине в изобилии дикого винограда, он приказал сплести длинные и крепкие лестницы, типа шторм-трапов. По ним восставшие благополучно спустились на землю с другой стороны горы, окружили лагерь Клодия и наголову разбили римлян. Это произвело колоссальное впечатление на рабов и свободных бедняков соседних районов. «Тогда к ним присоединилось много местных пастухов, воинственных и быстроногих людей. Одних из них гладиаторы снабдили оружием, другими же пользовались в качестве разведчиков» (Плутарх, «Жизнеописание Красса», IX). 
          С целью положить конец восстанию, сенат выслал против Спартака новый отряд из 4 тысяч человек под командованием Публия Вариния, но это войско, набранное второпях их случайного, малонадежного элемента, не имело достаточно оружия, и было плохо снабжаемо. Часть солдат сразу заболели (или симулировали, кто сейчас разберет?), другие, вследствие падения дисциплины, уклонялись от боя, перебегали к врагу. В довершение всего сражаться пришлось в плохую осеннюю погоду, под проливными дождями, да и сам Вариний, который по спесивости мог поспорить с самим Регулом, смотрел на борьбу со Спартаком, как на подавление какой-то бандитской шайки, и поэтому не принял никаких мер предосторожности. «Римляне еще не считали это настоящей войной, а простым разбойничьим нападением и поэтому полководцы терпели одно поражение за другим» (Аппиан, «Гражданская война», I, 116стр) 9. Так случилось и на этот раз: неожиданным ударом с тыла Спартак разбил и едва не взял в плен самого Вариния, бежавшего с поля боя, бросив на произвол судьбы не только остатки своей армии, но и лагерь, оружие и даже собственного коня, что особо подчеркивали историки, описавшие этот позор. 
          После разгрома Вариния в руках восставших оказались богатейшие части Италии – Кампания, Апулия и Лукания; отсюда часть восставших перешла в соседнюю Калабрию и Бруттию. Рабы и их союзники один за другим захватывали города Нолу и Нуренцию в Кампании, Метапонт в Лукании, а так же Фурий и Крисенцию в Бруттии. Захваченные города и расположенные в их окрестностях виллы подвергались беспощадному разграблению, рабовладельцев-плантаторов судили и почти всегда (за редким исключением) приговаривали к смерти. «Многие из местных рабов, дикие и необузданные нравы которых делали их достойными союзниками повстанцев, расхищали ценности своих хозяев или извлекали из тайников самих хозяев на расправу и мучительную смерть. И не было ничего святого или неприкосновенного для гнева рабов и их подлой натуры. Детей насиловали на глазах у их родителей, не щадили ни стариков, ни беременных женщин, на чьих животах плясали вакхические танцы… Спартак не был в состоянии помешать этому, хотя точно известно, что он неоднократно умолял рабов оставить эти бесчинства» (Саллюстий, «Римская история», III. 98стр). 
          Слава грозного и непобедимого Спартака росла, а вместе с ней росла и армия, уже в то время доходившая до 70 тысяч человек. Со всех сторон в лагерь Спартака тянулись обозы с припасами, в мастерских ковалось оружие, а захваченные лошади позволили сформировать собственную кавалерию. Приток новых бойцов в повстанческую армию был так велик, что Спартак вскоре смог позволить себе роскошь принимать только наиболее крепких и надежных людей. Но уже в это время стали обнаруживаться разногласия среди предводителей восстания. Причины их доподлинно неизвестны, но можно предположить, что они протекали не столько из-за племенной розни, как полагали ученые старой школы (Т. Моммзен, Х. Друман и др.), сколько из-за неоднородности социального состава спартаковской армии и не одинаковости целей, поставленных восставшими (Мищенко, П. 0. Рокоссовский и Л. Репертюи). Несмотря на более чем очевидные успехи, Спартак все свое внимание он направил на реорганизацию армии, проводил тщательный отбор наличного состава, улучшал снабжение и поднимал дисциплину, часто пользуясь довольно суровыми мерами. Однако такого рода дальновидная осторожность не встретила сочувствия у других вождей повстанцев, большая часть которых требовала немедленного похода на Рим, экспроприации богатств рабовладельцам и кровавой мести своим господам. «В массе своей восставшие рабы не стремились ни к чему другому, кроме как к добыче, удовлетворению своей грязной похоти и кровожадных инстинктов диких зверей» (там же). Во главе отколовшейся части, состоявшей в основном из свободных по происхождению, деклассированных криминальных элементов, стоял Крикс, отличавшийся гордостью и своеволием. Он настаивал на походе на Рим, в то время как   Спартак считал более целесообразным взять марш на север, к Альпам, с целью вывести рабов-фракийцев, галлов и германцев к себе на родину. Наконец, было решено не допускать междоусобицы, и каждая из повстанческих армий начала действовать на свой страх и риск, что, естественно, не могло не отразиться на самом ходе восстания. Таково было состояние на начало 72 г. до н.э., накануне кровопролитных битв между армиями рабов и рабовладельцев. 
          Угрожающий рост спартаковской армии, сочувствие восстанию со стороны наиболее угнетенной части свободного населения, и, что главное, одержанные Спартаком победы вызвали в Риме всеобщую панику и заставили сенат направить все силы государства на борьбу с повстанцами. «Сенат боялся Спартака и, сознавая всю опасность положения, отправил против него обоих консулов, как если бы дело шло об одной из самых трудных и больших войн» (Плутарх, «Жизнеописание Красса», IX). Против спартаковцев были выдвинуты армии консулов Луция Геллия Попликолы и Гнея Корнелия Лентула Клодия. Начался период ожесточенных сражений, в ходе которых обе стороны несли большие потери. Так, в Апулии, у горы Гаргане, армия Крикса встретилась с легионерами Попликолы и потерпела сокрушительное поражение; погибло почти три четверти войска, в том числе и сам Крикс. 
          Уничтожение армии Крикса было первым серьезным поражением, нанесенным спартаковскому движению. Однако вскоре находившийся в это время в Самнии Спартак взял реванш, нанеся поражение армиям Попликолы и Клодия, после чего повел своих людей в Северную Италию. Там, при Мутине, рабы одержали новую блестящую победу над 10-тысячной армией проконсула Гая Кассия Лонгина. Казалось, цель восстания достигнута: рабы добились чего хотели, и сейчас стояли на пороге ухода из ненавистного государства. Но случилось прямо противоположное – Спартак повернул назад и начал продвижение на юг. Нет достоверных данных о том, что заставило его поступить так. Лично я считаю ближе всего к истине то предположение, что возвращение Спартака было обусловлено рядом совпадений: нежеланием подавляющего большинства рабов покидать Италию в то время, когда они обрели там господствующее положение, продолжающиеся разногласия между вождями и, наконец, трудность переправы через разлившуюся реку По и Альпийские горы. Как бы то ни было, а поход на юг начался с новой победы: при попытке преградить спартаковцам путь вдоль Апеннинского хребта, в Пицене были разбиты соединенные армии консулов. 
          Вторая половина 72 г. до н.э. была временем высшего подъема спартаковского движения, когда армия повстанцев, по одним данным, насчитывала 60, по другим – 100, а по Аппиану – и вовсе 120 тысяч человек. Громадная числом, эта армия не обладала, однако, достаточной устойчивостью, что и заставило Спартака принимать целый ряд мер, необходимых для подержания дисциплины, повышения боеспособности, а главное – подчас довольно суровых мер, направленных на очищение войска от разлагающих и деморализующих элементов. Так, был прегражден доступ откровенным бандитам и растлителям, которым не было никакого дела до борьбы за свободу рабов, ограничена сфера деятельности купцов (в частности, запрещалось приобретать серебряные и золотые украшения; только медь и железо для производства оружия покупались за наличные деньги), изгнаны торговцы вином и дурманом, игроки, проститутки обоего пола и т.п. «Приобретая нужный им материал в большом количестве, они хорошо вооружались, и часто совершали нападения. Сражаясь с римлянами, они побеждали и, нагруженные трофеями, возвращались в свой лагерь» (Аппиан, «Гражданская война», I, 117стр.). Теперь Спартак чувствовал себя достаточно сильным для похода на Рим – конечную цель войны, после которой, по его мысли, в Италии будет учреждена республика свободы и процветания. 
          Надвигающаяся на столицу стотысячная армия повстанцев вызывала неописуемый ужас у римских и италийских рабовладельцев, настойчиво требующих от сената немедленно положить конец восстанию, привести живого Спартака в цепях в Рим, где его, как и многих подобных, уже ждал давно сработанный, крест. Перед лицом грозной опасности, по своей серьезности напоминающей время нашествия Ганнибала, начальником экспедиционного корпуса осенью 72 г. до н.э. был назначен проконсул Марк Лициний Красс, пользовавшийся заслуженной репутацией первоклассного полководца. «После того, как всех объял страх и никто не решался выдвинуть свою кандидатуру в консулы, так как это означало немедленную отправку на фронт против приближающегося Спартака, выбор пал на Лициния Красса, человека выдающегося среди римлян своим происхождением, богатством и талантами… когда государство испытывала не меньший страх, чем когда Ганнибал стоял с угрозой у ворот Рима, сенат направил на войну Красса с консульскими легионами и новым пополнением…» (Орозий, «История против язычников», V, 23-24стр). 
          В качестве верховного главнокомандующего, Красс первым делом занялся тем же, что и Спартак: подъемом боеспособности, очищением армии от всех нежелательных элементов и борьбой с дезертирством. Так, пойманные им пятьсот дезертиров подверглись самому строгому и позорному наказанию в римской армии – децимации, т.е. казни каждого десятого, выбираемого по жребию. «С подобного рода смертной казнью соединен особый позор, так как во время наказания на глазах у всех совершается много мрачных обрядов», – лаконично замечает Плутарх («Жизнеописание Красса», X), отказываясь что-то прибавить… 
          Тем временем, легат Красса Мумий, посланный с двумя легионами на разведку боем, вопреки приказу командования, напал на Спартака и был разгромлен. Многие солдаты, побросав оружие, бежали, а повстанцы, таким образом, получили возможность беспрепятственно продвинуться на юг. Однако назначение Красса главнокомандующим заставило Спартака понять, что, как говорится, шутки кончились и за него принимаются всерьез. Он отказался от плана немедленного похода на Рим и двинулся в сторону Сицилии, где надеялся найти широкую поддержку среди местного населения, как рабов, так и свободных. Пройдя по Лукании и закрепившись в Фуриях (Бруттия), Спартак готовился к переправе на остров, но этот план потерпел крах. Пираты, обещавшие осуществить переправу, обманули Спартака, не забыв, однако, взять с него деньги вперед; да и берега Сицилии оказались столь хорошо укреплены, что стало ясно – фактор внезапности безнадежно потерян, а слова «высадка десанта» и «верная смерть» для спартаковцев означают одно и то же. Послав проклятие предателям, Спартак отступил в Бруттию, но вскоре понял, что оказался в ловушке, будучи отрезан от Сицилии морем, а от материка – глубоким рвом в неправдоподобно короткий срок выкопанным солдатами Красса. После нескольких героических попыток, засыпав ров телами своих павших соратников, Спартаку, в конце концов, удалось вырваться из римского «капкана». 
          Прорыв спартаковцев совершено обескуражил Красса и, естественно, вызвал большое неудовольствие в сенате. Выразив публичное порицание главнокомандующему, сенаторы призвали на помощь двух других прославленных полководцев – Лукулла из Македонии и Помпея из Испании. Положение Красса спасли продолжающиеся разногласия в повстанческом командовании. Так, от Спартака отделились два других вождя: Ганник и Каст, не согласные с его планом пойти на Брундизий, где, может быть, удастся сесть на корабли и отплыть в Грецию .«Красс испугался, как бы Спартак не двинулся на Рим, но успокоился, когда много мятежников отделились от него вследствие раздоров и самостоятельно расположились лагерем вблизи Луканскго озера» (Плутарх, «Жизнеописание Красса», X). Там, у истоков реки Силара в Лукании, они потерпели страшное поражение от рук римлян, а сами вожди и немногие попавшие в плен были распяты на крестах. Но даже после разгрома Ганника и Каста главная армия рабов под командованием Спартака, обретшего единоличную власть, продолжала оставаться грозой для Рима, нанося серьезные удары по своим противникам. Из Бруттии Спартак продвинулся в Луканию, а оттуда пошел на Апулию, где произошла последняя «грандиозная битва, чрезвычайно ожесточенная вследствие отчаяния, охватившего сразу такое большое количество людей» (Аппиан, «Гражданская война», I, 119стр). Узнав о высадке Лукулла и всеми силами стараясь не допустить соединения римских армий, Спартак бросил войска на преследовавшего его Красса, и сам геройски погиб в сражении. Потери спартаковцев были огромны: римляне потеряли около полутора тысяч человек, рабов же погибло почти 60 тысяч (по свидетельству Ливия). «Рабы погибали смертью, достойной лучших, сражаясь не на жизнь, а на смерть… Сам Спартак, сражаясь храбрейшим образом в первом ряду, был смертельно изранен и погиб, как подобало бы какому-нибудь великому императору»(Флор,III.20стр). 
          После смерти своего вождя спартаковская армия, точнее, та ее часть, которая уцелела после последней битвы, распалась. Большинство погибли, некоторые бежали, а шесть тысяч попавших в плен человек были распяты на крестах воль дороги от Капуи до Рима на страх оставшимся в живых рабам. Небольшой отряд спартаковцев, порвавшийся на север и попытавшийся скрыться в Альпах, был уничтожен Помпеем, возвращающегося из Испании (71 г. до н.э.). Гордый своей победой, Помпей доносил в Рим, что Красс разбил гладиатора в открытом поле, а он «вырвал самые корни новой рабской войны» (Плутарх, «Жизнеописание Помпея», XXI). 
          Таков был конец спартаковского восстания, нанесшего тяжелый удар рабовладельческому строю Италии. Хозяйства, плантации, мастерские и склады были повсеместно опустошены, трехлетняя война унесла в общей сложности жизни более 100 тысяч римлян и их противников-рабов. Отныне, наученные горьким опытом, многие италийские рабовладельцы резко уменьшили в восстановившихся хозяйствах количество военнопленных-рабов, предпочитая им доморощенных, никогда не знавших свободы, или вольноотпущенников. 
          Вообще процесс отпуска рабов на волю, после восстания Спартака, заметно активизировался. Я считаю, что, помимо опасения перед новым восстанием, это было вызвано дороговизной жизни в разоренной стране, естественно, вызывавший у хозяев желание сократить расходы по содержанию рабов, необходимых в хозяйстве. Но как это сделать, чтобы не спровоцировать невыносимыми условиями жизни нового восстания? Решение пришло очень скоро: всех старых, слабых и больных, а так же не способных к труду по другим причинам, переводили в разряд вольноотпущенников, перенося расходы по их содержанию на государство. 
          В исторической литературе спартаковское восстание получило самую высокую оценку. Значительность движения, незаурядный организаторский и стратегический талант его вождя, его способности и образование признают историки всех направлений древнего и нового времени.   Память о герое Спартаке и его борьбе сохранились до наших дней, сделав само имя Спартака символом всего смело протестующего и революционного. «Спартак является самым выдающимся и великолепным лидером во всей античной истории. Крупный полководец, благородный и открытый характер которого сделали его истинным вождем древнеримского пролетариата» (К. Маркс, Собрание сочинений, т. XXIII, стр. 15). 
1.6. Экономические идеи античного христианства. 
 
Возникшее в Римской империи христианство — самая распространенная религия, господствующая до сих пор во многих странах мира. Изучение экономических идей этой религиозной доктрины важно не только для характеристики идеологии Римской империи, но и потому, что многие экономические концепции поздней античности, средневековья и нового времени имели религиозную окраску, развивались в рамках христианского мировоззрения, апеллировали к христианским нормам морали и права. 
В данном параграфе будут рассмотрены лишь экономические воззрения первоначального христианства (I — II вв. н. э.), которое в дальнейшем за короткий промежуток времени превратилось из учения иудейской секты в государственную религию Римской империи. 
Христианство возникло в условиях экономического, политического и морального кризиса римского общества. Результатом римских завоеваний стало нивелирование национальных и культурных различий входящих в империю народов. На передний план все более выступали не национальные и этнические особенности отдельных народов, а пропасть между бедными и богатыми гражданами. Именно в это время возникает острая потребность всех классов в такой религии, в которой можно было бы «спастись» от господствовавшей в обществе социальной несправедливости. Старые религии были разрушены или пришли в упадок вместе с падением культивировавших их государств. Новой религии необходимо было подняться над этнической ограниченностью и сословными предрассудками. Религия должна была стать простой и понятной верующим, способной указать решение возникших проблем. Этим требованиям удовлетворяло учение, родившееся на почве иудаизма и вобравшее в себя многие элементы восточных религий (почитание иранского божества Митры, египетского культа Исиды и Осириса и т. д.) и античных философских течений (учение стоиков, а позднее — неоплатонизм и др.). 
Главной идеей христианства является идея греха и спасения человека. В существующих порядках повинны все люди, начиная от Адама и Евы, совершивших «первородный» грех. Умерший мученической смертью Христос искупил этот грех и тем указал путь к спасению. Вера в Иисуса Христа — этого «великого божественного спасителя»— условие очищения от греха. Раскаяние в грехах и благочестивая жизнь — необходимое условие достижения царства небесного после смерти. Грешникам и стяжателям уготован ад на том свете, а на этом — второе пришествие Христа и Страшный суд. «...Общераспространенному чувству, что люди сами виновны во всеобщей испорченности,— писал Ф. Энгельс,— христианство дало ясное выражение в сознании греховности каждого отдельного человека; в то же время в жертвенной смерти своего основателя христианство создало легко понятную форму внутреннего спасения от испорченного мира, утешения в сознании, к чему все так страстно стремились». 
Хотя раннее христианство первоначально было религией отверженных и угнетенных, оно не было ориентировано на какой-либо богоизбранный народ, социальную группу или определенный класс. Оно было обращено ко всем людям, ко всем, кто проявлял веру в божественного спасителя (Мессию), в Христа, в его искупительную жертву. 
Выражая интересы разных классов и социальных групп, христианство с самого начала было глубоко и внутренне противоречиво.   Экономические воззрения христианства, как и вероучения в целом, сформировались в борьбе различных течений. В результате одни произведения были признаны «истинными» и канонизированы, другие не были канонизированы, а третьи осуждены как ереси. Лишь 27 произведений (написанных во второй по¬ловине I —начале II в. н. э.) в IV в. были канонизированы, составив Новый завет. В него входят четыре Евангелия (от Матфея, Марка, Луки, Иоанна), Деяния святых апостолов, 21 послание (14 из которых приписываются святому Павлу, 3 — Иоанну, 2 — Петру, а также Иакову и Иуде) и Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис). Кроме канонизированных текстов раннехристианская литература включает Священное предание: Учение двенадцати апостолов (Дидахе), Пастырь Герма и др.— и неканонизированные тексты: некоторые Евангелия (Истины, от Петра, Фомы), апокрифическую апокалиптику и др. 
Важное социально-экономическое значение имела   христианская проповедь равенства. И хотя она доказывалась теологически (основой равенства людей является то, что все они грешны перед богом), идея равенства была направлена не только против племенных и этнических различий, но и против рабовладельческого строя. Это особенно ярко выражено в Посланиях к Колоссянам и к Галатам, приписываемых апостолу Павлу. «...Нет ни Еллина, ни Иудея... варвара. Скифа, раба, свободного...» (Кол., 3:11; Гал., 3:28). Равенство людей перед богом выступает как основной вид равенства, от которого все другие виды производны.  
 
                                      Заключение. 
 
Проанализировав вышеизложенный материал, можно сделать вывод, что в отличии от государств Древнего Востока, экономика цивилизаций Древнего Рима опиралась на труд рабов. Однако, в недрах рабовладельческой системы стали рождаться феодальные отношения, потому что пекулий и колонат были уже формами, соответствующими феодальным отношениям. 
Все эти новшества не могли спасти Римскую империю. Но для победы новых феодальных отношений требовались крестьяне. Римские же земледельцы были разорены и перемещались в города, однако не для того, чтобы найти там работу. Рабовладельческие отношения формировали убеждения, что свободному человеку трудиться стыдно, труд – занятие для рабов. В городах росло число людей, не работавших и живших на подачки знати. В I в. до н.э. в Риме их число достигало полумиллиона человек. 
Одновременно с крестьянством исчезла и победоносная римская армия. Солдаты стали набираться преимущественно из тех же варваров-провинциалов, против которых они и должны были воевать. Им нечего было защищать. 
Рим приходил в запустение. И когда с севера стали надвигаться варвары, Рим не мог устоять и пал под их ударами в V в. н.э. 
 
Список литературы. 
 
1. Агапова И.И. История экономической мысли: Курс лекций.-М.,1998год,347с. 
2. Аникин А.В. Юность науки: жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса.-М.,1985 год,206с. 
3. Бартенев С.А. История экономических учений.- М.,2000 год 
4. Бейтон А., Казорла А., Долло К., Дре А.М. 25 ключевых книг по экономике. – Челябинск,1999 год, 439 с. 
5. Жид Ш., История экономических учений.- М.,1995. 
6. История экономических учений / Под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашевой. – М.,2000 г.,422с. 
7. Костюк В. Н. История экономических учений. — М., 1997. 
8. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. —М„ 1994 
9. Всемирная история экономической мысли / Гл. ред. В. II. Черковец.-М., 1987-1997. 
10. История экономических учений. Я.С. Ядгаров, Москва, изд.Инфа-М, 1998г.,428с. 
11. Ладынин И.А. История древнего мира: Восток, Греция, Рим. Филол. О-во «Слово», изд-во Эксмо, 2004. 
12. Новиков С.В. Всеобщая история. М.:Филол. Общ-во «Слово», 2002 
13. Ковалев С.И. История Рима . Новое издание, исправленное и дополненное / Под ред. проф. Э. Д. Фролова. – СПб.: ООО «Издательство «Полигон». – 2002. – 864 с., ил. 
14. История экономических учений: Учебник для вузов/ Под ред. Проф В.С. Адвадзе, проф. А. С. Квасова. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002, -391 с. 
15. Левита Р.Я, История экономических учений: Полный курс в кратком изложении. -М.: ИНФРА-М, 2001. - 224 с. 
16. Бартенев С.А. История экономических учений: Учебник. - М, «Экономист», 2003, 456 с.