Демографическая проблема в России

Демографическая катастрофа означает, что в России произошёл слом естественного воспроизводства и началась почти уже необратимая депопуляция страны.

Дальнейшее бездействие населения  и руководства Российской Федерации означает признание демографической катастрофы как нормы и практическое утверждение курса на вымирание и гибель России.

Преодолеть демографическую катастрофу невозможно обычными мерами, опирающимися на стереотипные представления о причинах небывалого снижения рождаемости и повышения смертности.

Прежде всего, следует принять, что количество детей в семье не определяется низким материальным обеспечением (доходы, размеры жилья и др.). При всех экономических трудностях и неравномерности распределения доходов в Российской Федерации, уровень дохода напрямую не влияет на решение семьи о том, чтобы «заводить» новых детей.

Более того, количество детей в  семьях, как правило, уменьшается  с ростом благосостояния и уровня потребления. Из данного положения, разумеется, вовсе не следует пренебрежение к мерам по материальному стимулированию рождаемости и общей поддержке семей. При решении демографической проблемы материальные меры являются необходимыми, но абсолютно недостаточными.

Преувеличенными являются и указания на решающий вклад в депопуляцию алкоголизации и наркотизации населения. Здесь также не существует прямой связи. При этом необходимо принимать все необходимые меры по снижению потребления алкоголя и табака, ослаблению последствий пьянства, алкоголизма и курения (целесообразно при этом сочетание мер фискальной политики, административных ограничений и информационного воздействия, включая контроль качества алкогольной продукции, а также изменение правил продажи алкогольных напитков и действенный контроль за их рекламированием).

Редко раскрывают реальные причины  сверхсмертности и привычные  объяснения — например, ссылки на статистику числа смертей от сердечно–сосудистых  заболеваний, которые носят интегральный характер и, как правило, мало что  говорят о действительных причинах, вызвавших данный спектр болезней.

Ложным ориентиром также являются и утверждения, что общемировым и непререкаемым законом является обязательный переход в России от многодетности к малодетности — так называемый демографический переход¹².

Внешне это так, поскольку суммарные  коэффициенты рождаемости ныне составляют 1,2–1,4, т.е. поколения родителей едва ли наполовину замещаются поколениями детей, тогда как ещё совсем недавно в стране господствовала многодетность: в 1958–1959 гг. суммарный коэффициент рождаемости составлял в целом по России 2,6, а в сельской местности — даже 3,4.

Однако интерпретация указанных  фактов исключительно в плане  их подведения под теорию демографического перехода является грубой методологической ошибкой. Совпадения российских и европейских тенденций за последние 40 лет безосновательно принимаются в качестве исторического закона, т.е. некорректно распространяются на сроки более 40 лет и при этом не учитывают цивилизационных различий России и Европы^.

Низкий уровень философско–методологической  культуры ряда наиболее популярных демографов и их неумение работать в междисциплинарном подходе и являются причиной того, что в последние годы в общественном сознании активно формируется представление о безысходности ситуации и невозможности перехода страны к демографическому развитию.

Из данного утверждения, далее, делают вывод о том, что нужно, с одной стороны, безвольно принимать  факт демографической деградации как  неизбежное и неизменное и, с другой стороны, делать ставку не на рост и развитие  внутренних  демографических  ресурсов,  а исключительно на иммиграцию.

Указанные ложные ориентиры должны быть подвергнуты беспощадной междисциплинарной  критике со стороны научной и политической общественности и ни в коем случае не должны рассматриваться руководством страны в качестве безусловных и достоверных оснований для принятия государственных решений.

Россияне не склонны излишне  драматизировать демографическую  ситуацию в стране. Так, лишь 15% опрошенных готовы согласиться с термином "демографическая катастрофа". С другой стороны, ещё меньше тех, кто признаёт положение в этой сфере нормальным (7%). Основная часть опрошенных характеризует ситуацию более сдержанно - как тревожную (42%) или кризисную (34%). Оценки положения в стране, как правило, несколько критичнее, чем ситуации в собственном населённом пункте респондента.

Среди демографических проблем  россиян более всего тревожат высокая смертность, низкая продолжительность  жизни (57%), низкая рождаемость (55%), разрушение деревни, запустение сельской местности (38%), рост численности мигрантов из стран Кавказа, Средней и Юго-Восточной Азии (27%), распад традиционной семьи, рост числа разводов и внебрачных связей (27%). Несколько меньше беспокойства вызывают такие процессы, как отток на Запад высококвалифицированных граждан России, "утечка мозгов" (14%), скученность населения в крупнейших городах (8%), незаселенность огромных просторов в Сибири и на Дальнем Востоке (3%).

Низкая рождаемость и высокая  смертность волнует все группы и слои российского общества. В отношении других проблем оценки заметно дифференцируются. Жителей Москвы и Санкт-Петербурга чаще, чем респондентов из других типов поселений, заботят проблемы "утечки мозгов" (26%), скученности населения в мегаполисах. В сёлах высок уровень обеспокоенности разрушением деревни (51%). Рост численности мигрантов из стран Кавказа, Средней и Юго-Восточной Азии особенно остро воспринимается в Уральском и Сибирском федеральных округах (41 и 36%). Распад традиционной семьи, рост числа разводов и неполных семей у женщин вызывает тревогу чаще, чем у мужчин (31% и 21%).

2. Причины демографических проблем в России

Преодоление демографической катастрофы и обеспечение демографической  безопасности России невозможно без правильного определения демографической проблемы, то есть реальных причин сверхсмертности и сверхнизкой рождаемости и оснований для демографических перспектив страны.

Необходимо исходить из того, что  естественные модели воспроизводства  не работают в абсолютно новой ситуации, которая сложилась после эпохи индустриализации и слома традиционных моделей обустройства жизни. Устойчивое воспроизводство в дальнейшем возможно исключительно в системе специально организуемого долгосрочного и полномасштабного цивилизационного развития.

Поэтому необходимо специально выделить то, что в настоящее время является результатом неэффективного управления и не представляет собой проблемы и, соответственно, требует скорейших действий: принятие очевидных и решительных мер по снижению сверхсмертности, создание общих нормальных условий для семей, желающих иметь детей, принятие федеральных законов прямого действия, включая поправки к ныне действующим законам, недопущение любой агитации в пользу абортов со стороны СМИ и медицинских учреждений и отдельных медицинских работников и др.

В настоящее время в России существуют две оппозиционные друг другу по демографическому вопросу «партии». К сожалению, ни одна из них не способна выйти на постановку демографической проблемы.

Одни видят причины демографической катастрофы в том, что власть сознательно развращает население и напрямую способствует сверхсмертности и распаду семьи через свою социально–экономическую политику. Отсюда, они обвиняют власть в этноциде. И в подобной позиции есть глубокий смысл. Эта «партия» права в том, что бездействие властей, которые не в состоянии хотя бы заявить в качестве своего приоритета преодоление демографической катастрофы, является преступным и напрямую ведёт к вымиранию населения нашей страны. Однако данная «партия» упускает из виду тот фундаментальный факт, что начало демографической катастрофы лежит в 1964 году, когда основные показатели качества населения стали ухудшаться и что даже при самом благожелательном и заботливом по отношению к населению правительстве остановить демографическую катастрофу без принятия парадоксальных нестандартных и принципиально новых решений не удастся.

Противоположная «партия», наоборот, даже в чудовищно высокой сверхсмертности  не видит катастрофы и в целом считает процессы депопуляции страны нормальными, т.е. соответствующими тенденциям «развитых» стран (или стран «Севера»). Правда подобной позиции состоит в том, что кардинальные изменения в сфере демографии в нашей стране во многом отражают общемировой цивилизационный кризис базовых укладов и основ жизнедеятельности, моделей обустройства жизни. Но при этом данная «партия» не учитывает того ключевого обстоятельства, что сами глобальные демографические процессы не являются и не могут являться абсолютными.

Более того, многими философами, социологами, политиками эти процессы с большой долей основания рассматриваются как неестественные, ненормальные и разрушительные для человечества, или, как минимум, неочевидные по своим последствиям. Одновременно утверждается, что нормирование организации жизни в России безликими глобальными процессами является разрушительным для российской тысячелетней истории и, в конечном итоге, ведёт страну к вымиранию и гибели¹³.

Реальная же проблема лежит между  этими двумя экстремистскими  позициями и заключается в том, что депопуляция нашей страны отражает мировоззренческий и цивилизационный «дефолт» привычных или стихийно складывающихся моделей организации жизни населения как в России, так и в тех регионах мира, где наблюдается демографический кризис или отдельные его элементы.

Правильно поставить демографическую  проблему возможно только в том случае, если проводить систематический анализ аспектов, которые затрагивают глубинные механизмы и причины демографической катастрофы и которые, как правило, не попадают в центр внимания при обсуждении демографических тем.

Во–первых, в ситуации роста гуманистической  риторики на сегодня оказалась неочевидной  уникаль ность и незаменимость  каждого конкретного человека, невозможность  полноценного бытия и мира без максимального раскрытия потенциала и сил каждого без исключения человека в стране и на Земле в целом. В чём и как усматривать и поддерживать уникальность каждого человека и как на это ориентировать государство — также стало неочевидным.

Зато очевидны следствия: например, в России ежегодно до 100 тыс. человек пропадают без вести, до 30 тысяч каждый год убивают (то есть от рук убийц погибает ежегодно в два раза больше людей, чем погибло за все десять лет войны в Афганистане), а уровень детской беспризорности и безнадзорности из года в год продолжает оставаться, как минимум, тем же самым, если не увеличиваться. Возникает страшный, но закономерный вопрос — если людей «не считают», и они при современных системах учёта, контроля и слежения буднично пропадают без вести (словно на большой войне), если огромное число уже имеющихся детей является беспризорным или вырастающим в детских домах, то зачем «плодить» новых детей?

Во–вторых, с разрушением традиционного  хозяйства и большой многопоколенной семьи неработающими оказались традиционные представления о родовых задачах семьи и принципах воспитания детей. Нынешние модели участия государства в социальной поддержке населения в старости, потребительские социальные системы, культ комфорта и все сопутствующие факторы (недостаточный уровень материального обеспечения, недостаточная, по мировым меркам, обеспеченность жильём и т.п.) легко побеждают любые стереотипные аргументы типа «необходимости продолжения рода», «воспитания наследника», «необходимости наличия кормильцев в старости» и т.п.

В–третьих, постепенно разрушилась  и исчезла доблесть добропорядочной  семейной и многодетной жизни. Наиболее отработанными в мире на сегодня  оказались модели обществ потребления, которые, к тому же, усиленно насаждаются  и культивируются несколькими сотнями ведущих транснациональных корпораций мира. Современные молодые люди нередко пренебрегают узаконенными и долговременными брачными отношениями в пользу нерегистрируемых сожительств и даже беспорядочных половых связей.

В–четвёртых, индустриальный тип урбанизации, вызвавший массовое переселение деревенских жителей в многоэтажные скученные города, резко изменил привычные установки сознания и сделал население подверженным любым массовым поветриям, утверждаемым как моды и модели жизни. Вместе с тем, исчезли и традиционные пространственные возможности жизни и воспитания ребёнка, которые предоставляла сельская жизнь и жизнь в небольших городах — пропал русский простор.

В–пятых, продолжающаяся последние 20–30 лет примитивизация и интенсификация труда, необходимого для жизнеобеспечения, привели к резкому снижению для женщин временных и социальных возможностей иметь детей до 30 и даже более лет, а для мужчин — к резкому снижению статуса главы, кормильца семьи и хранителя рода.

В–шестых, у населения пропал образ будущего и понимание того, какое общество и какую жизнь оно исповедует и строит. Сначала произошла девальвация оторванных от жизни программ руководства страны (начиная с программы 22 съезда КПСС по строительству коммунизма «в ближайшие 20 лет, к 1980 году»), а после катастрофы перестройки, закончившейся развалом СССР, наступило прямое неверие в желание и способность правящего класса думать о стране и развивать страну. Диагностическим здесь является неожиданный всплеск рождаемости в 1987–1988 гг., когда люди на недолгое время поверили в замысел перестройки и женщины «ответили делом». Но уже к 1990 году стало ясно, что страна погибает, и всплеск рождаемости прекратился: дети становятся ненужными в стране, в которой у руководства и населения отсутствует ясный образ будущего и места каждого человека в этом будущем.

Развал мировой социалистической системы и СССР оказался и развалом всех имевшихся в стране моделей общественного воспроизводства и развития. Не случайно, что на данный момент максимальная убыль населения наблюдается в европейских странах бывшего «социалистического лагеря»: Болгарии, Чехии, Венгрии, Румынии, Российской Федерации, Германии (бывшей Восточной Германии, ГДР), Украине, Грузии, Латвии, Белоруссии.

На основе вышесказанного демографическую проблему в целом возможно сформулировать следующим образом: инерционное сохранение привычных для населения и руководства страны моделей, укладов и принципов жизни уже со второй половины прошлого века напрямую ведёт к вымиранию населения России; необходимо проектирование и введение принципиально новых механизмов общественного воспроизводства и развития в рамках планирования масштабного цивилизационного сдвига¹⁴.