Глобализация и его влияние на мировую экономику

7. Глобализация дает странам  возможность мобилизовать более  значительный объем финансовых  ресурсов, поскольку инвесторы могут использовать более широкий финансовый инструментарий на возросшем количестве рынков.

8. Глобализация создает  серьезную основу для решения  всеобщих проблем человечества, в первую очередь, экологических, что обусловлено объединением усилий мирового сообщества, консолидацией ресурсов, координацией действий в различных сферах.

Конечным результатом глобализации, как надеются многие специалисты, должно стать всеобщее повышение благосостояния в мире.

 
4. Оценка негативных последствий глобализации, потенциальные проблемы и опасности глобализации

Все исследователи справедливо указывают на то, что глобализация экономики — достаточно противоречивый феномен. С одной стороны, ее сущностные черты, рассмотренные выше, в целом способствуют повышению эффективности мирового хозяйства, экономическому и социальному прогрессу человечества. С другой стороны, как будет показано ниже, формы проявления этих черт нередко ущемляют интересы широких слоев населения во всем мире и целых стран, не входящих в известный "клуб" государств "золотого миллиарда". Нынешняя (неолиберальная) модель глобализации экономики несет в себе целый ряд негативных моментов, характеризуется острыми коллизиями и конфликтами между различными агентами (участниками) мирохозяйственных и иных международных отношений.[10] Глобализация не оправдала многих надежд, связывавшихся широкими слоями мировой общественности с преодолением раскола мира на две противоположные общественные системы, превратившим интернационализацию в действительно глобальный феномен. К противоречивым и негативным сторонам указанной модели следует отнести прежде всего следующие ее аспекты.

1. Глобализация, к сожалению, стала питательной средой для  резкого ускорения распространения  трансграничной преступности. Так, глобализация товарных рынков, как это ни прискорбно, особенно интенсивно протекает на нелегальных рынках оружия и особенно такого социально вредного продукта, как наркотики. Оборот наркоиндустрии уже соответствует примерно 8% мировой торговли. Наркобизнес по самой своей природе тяготеет к "интернационализму" и глобализму. Общая обстановка глобализации на базе либерализации торговли способствовала реализации этих его сущностных черт. Во всяком случае, наркобизнес, пользуясь всемирной либерализацией в торговой сфере как средством для достижения своих неприглядных целей (разумеется, этим далеко не исчерпывается его инструментарий), сумел глобализировать трансграничную торговлю этим зельем — со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для всего человечества.

2. Быстрое перенесение  экономических сбоев и финансовых  кризисов из одних регионов  мира в другие, а при сочетании  ряда весомых негативных факторов  — придание им глобального  характера. Особенно это относится  к миграции краткосрочных спекулятивных  капиталов на финансовых рынках. При этом негативную роль играет электронизация обмена ценными бумагами через Интернет, хотя, телекоммуникационная революция весьма способствовала "сцеплению" мирового хозяйства и его прогрессу. Интернет накладывает определенные "клише" на поведение мировых финансовых брокеров и унифицирует их поведение в различных финансовых центрах. В результате в предкризисных условиях их действия часто складываются в одном и том же — негативном — направлении, давая "синергический" прокризисный эффект. [4]

От этого более всего страдают не самые развитые государства. Так, финансовый кризис в России, начавшийся в 2008 г. обусловлен финансовым кризисом в США.

3. Процессы глобализации  уменьшают экономический суверенитет  как атрибут власти национальных  государств и потенциал экономического  регулирования соответствующих  национальных правительств, оказывающихся  в растущей зависимости от "своих" и иностранных ТНК и их лобби. Нынешние ТНК пятого поколения, относящиеся к высшему эшелону такого рода корпораций, функционируют как автономные субъекты, определяющие стратегию и тактику своего мирохозяйственного поведения независимо от правящих в своей стране политических элит, которые скорее сами зависят от них и, во всяком случае, чутко прислушиваются к ним. Этот процесс, противоречащий принципам построения демократического государства, менее отчетливо просматривается в США и других странах "золотого миллиарда" и, напротив, тем более очевиден, чем слабее то или иное государство в экономическом и военно-политическом отношениях. Иными словами, сложилось достаточно острое противоречие между глобализацией и национальным суверенитетом (особенно в области экономики) многих государств.[8]

В условиях ГЭ государство не может столь же эффективно, как прежде, использовать традиционный инструментарий макроэкономического регулирования, как то: импортные барьеры и экспортные субсидии, курс национальной валюты и ставка рефинансирования Центрального банка. ТНК и ТНБ при необходимости противопоставляют подобным мерам свой мощный экономический потенциал и разветвленный механизм лоббирования своих интересов в различных странах, что нередко сводит на нет ожидаемый государством эффект от предпринимаемых мер, а нередко оборачивается даже во вред данной стране.

4. Глобализация, существенно  ослабив традиционные национальные  системы государственного регулирования  экономики, в то же время не  привела к созданию таких международных, а тем более наднациональных механизмов регулирования, которые восполняли бы возникший в результате этого пробел. Исключением из правила в значительной степени здесь является лишь ЕС, особенно еврозона (Европейская валютная система), которая покрывает далеко не все пространство, на котором развернулась и продолжает развиваться ГЭ. При этом в результате неудачно проведенного в 2004-2007 гг. расширения ЕС-15 до ЕС-27, наложившегося на многолетние депрессионные явления в экономике ЕС-15 и совпавшего по времени с началом давно назревшего глубокого институционального реформирования данного интеграционного блока, Евросоюз сам оказался в состоянии тяжелого адаптационного кризиса.

Более того, с середины последнего десятилетия ХХ века можно проследить ослабление регулирующей роли в мировой экономике ряда международных организаций: ОЭСР, МВФ и специализированных организаций ООН. ВТО не выполняет решений Уругвайского раунда торговых переговоров, в результате которого она и возникла в 1995 г. на базе ГАТТ, действуя по отношению к этим решениям подчас "с точностью до наоборот". Это касается прежде всего важнейшего решения о либерализации в области нетарифного регулирования импорта путем преобразования нетарифных рестрикций в тарифные ограничения и поэтапного резкого снижения последних. Наоборот, за последние 5-7 лет нетарифное регулирование заметно активизировалось как "компенсация" за согласованное снижение таможенных пошлин. Параллельно с этим с 2001 г. в острой полемике между развитыми и развивающимися странами, малоэффективно, если не сказать безрезультатно, протекает новый, Дохийский раунд переговоров о дальнейшей либерализации мировой торговли. По этой причине не состоялась межминистерская конференция ВТО в конце 2007 г., которая может предположительно пройдет в 2009 г.[7]

Все это согласуется с выводом, сделанным Д.Сусловым преимущественно на основе анализа современного состояния национальных политических систем и сферы мировой политики: "Общее снижение управляемости является главной тенденцией развития международной системы сейчас и будет оставаться таковой в течение ближайшего десятилетия". Правда, что касается ЕС и ВТО, то они уже значительно раньше, чем к 2017 г., могут восстановить и активизировать свою регулирующую роль в этой системе и начать противодействовать снижению ее управляемости.

Так или иначе, глобализация уже повлекла за собой такую трансформацию сложившейся ранее системы международных экономических отношений, которая сделала последнюю менее предсказуемой, что существенно осложняет и разработку надежных долгосрочных прогнозов развития мировой экономики.[13]

5. Противоречие между  ГЭ как объективным процессом  с его преимущественно позитивными  эффектами и сегодняшней моделью (политикой) глобализации. Нынешняя  либеральная (неолиберальная) модель  глобализации, пропагандируемая и  реализуемая главным образом в собственных интересах странами "золотого миллиарда" во главе с США, нацелена на извлечение наибольших выгод из ускоренного развития мировой экономики для высокоразвитых государств без достаточного учета интересов прочих стран. Именно поэтому в последние годы во многих странах, не в последнюю очередь в РФ, получили широкое распространение движения "антиглобалистов", т.е.принципиальных противников глобализации, и альтерглобалистов, отвергающих не глобализацию как таковую, а антисоциальную направленность нынешней неолиберальной модели ГЭ и ищущих альтернативу данной модели в виде той или иной "новой парадигмы". Так, Всемирный социальный форум ("лагерь Порто Алегре", где проходили его первые встречи), одно из наиболее активных международных движений, возникших на рубеже двух веков на волне глобализации, видит такую парадигму в придании миру более демократичного и эгалитарного характера. [8]

Так или иначе, то обстоятельство, что от глобализации больше всего выиграли США (а вытекающие из нее минусы для этой страны обнаружить вообще довольно затруднительно), вряд ли подлежит сомнению. Так, именно благодаря глобализации США до сих пор справляются с огромным внешним долгом (он порождается ежегодными гигантскими дефицитами баланса по текущим операциям), который, по данным министра финансов США Дж.Сноу, к 2006 г. достиг 8 трлн. долларов (по сообщениям многих зарубежных СМИ, которые, правда, нельзя приравнивать к официальной информации, хотя они и выглядят правдоподобно, к началу 2008 г. этот показатель достиг 11 трлн. долларов США). Он имеет, конечно, иную, частнохозяйственную природу, чем советско-российский внешний госдолг и не подлежит обслуживанию из госбюджета, но не становится от этого менее весомым. Только глобализация позволяет США безбедно и без особых экономических катаклизмов жить с таким долгом, избегая дефолта и сохраняя за долларом роль ключевой и наиболее употребимой валюты в мировом хозяйстве.

При этом США, безусловно, продолжат беззастенчиво эксплуатировать уникальное местоположение доллара как мировой резервной валюты, используя ее эмиссию как инструмент покрытия гигантских торговых дефицитов и накопившейся внешней задолженности. "Такое поведение может позволить себе только вожак — любой другой немедленно бы обанкротился", — справедливо отмечает в этой связи Л.Мясникова, не без основания полагая, что в итоге международные кредиторы Соединенных Штатов, возможно, получат лишь пару центов на доллар. [1]

6. Неолиберальная модель  породила дифференциацию мира  на страны, выигравшие от глобализации и проигравшие в результате нее. Причем в зависимости от критериев, применяемых теми или иными исследователями для деления на эти две группы, их состав оказывается неодинаковым.[4]

Так или иначе, налицо трудности приспособления к вызовам глобализации для стран развивающихся (PC) и с переходной экономикой (СПЭ) из-за отсутствия у них таких средств, которыми располагают промышленно развитые страны (ПРС), неподготовленности национальных правовых, экономических, административных систем и механизмов и т.д. Это нередко заставляет СПЭ, в том числе Россию, и особенно РС принимать правила игры, устанавливаемые более сильными участниками мирового хозяйства. Растущий разрыв в уровне благосостояния богатых и бедных стран ведет к вытеснению последних на обочину мирового хозяйства, увеличению в них безработицы, обнищанию населения. PC вполне правомерно указывают на то, что глобализация в том виде, как она развертывалась в истекшие годы, не только не решила, но даже обострила проблемы, мешающие подлинной интеграции этих стран в систему мирохозяйственных связей и более или менее удовлетворительному решению ими проблемы бедности и отсталости.

О глубине глобальной проблемы бедности и отсталости в PC в настоящее время наглядно свидетельствует, например, тот факт, что из более чем 6 млрд. жителей Земли только 0,5 млрд. живут в достатке, а более 5,5 млрд. испытывают более или менее острую нужду или даже ужасающую нищету. При этом, если в 1960 г. доходы 10% самого богатого населения мира превышали доходы самого бедного населения в 30 раз, то к концу ХХ века — уже в 82 раза. [13]

Правда, вопрос о воздействии ГЭ на распределение доходов в мире является спорным. Эксперты Программы развития ООН (ПРООН) и Конференции ООН по торговле и развитию — организаций, призванных отстаивать интересы развивающихся стран, — вновь и вновь утверждают, что в условиях ГЭ в мире происходит дивергенция, т.е. усиление дифференциации доходов между богатыми и бедными странами в пользу первых при общем увеличении численности и удельного веса беднейшей (т.е. живущей менее чем на 1 доллар США в день) части населения Земли.

Однако ряд видных ученых (С.Бхалл, Х.Сала-и-Мартин, Ю.Шишков) доказывают обратное: конвергенцию (т.е. уменьшение расслоения) доходов между Севером и Югом и сокращение численности и удельного веса беднейшего населения. Научный спор о мировом распределении доходов в условиях ГЭ, видимо, разрешит время: "возраст" глобализации еще слишком мал, чтобы иметь достаточно длинные и надежные статистические ряды данных, позволяющие сделать твердое заключение о наличии той или иной тенденции. Уже через 5-10 лет такие данные могут пополнить арсенал науки. При всех случаях нахождению истины здесь способствовала бы открытая дискуссия между сторонниками приведенных выше точек зрения по методологии расчета соответствующих показателей.[13]