Проблемы теневой экономики

  Оппоненты налоговой реформы часто приводят такой пример: уменьшим налоги - завалим  бюджет. К сожалению, они не замечают, что именно из-за высоких налогов бюджет пустой. К тому же, кроме налогов, есть и другие источники пополнения казны.

  Следует вспомнить, как много надежд возлагалось  еще недавно на приватизацию. Безвозмездная  приватизация заведомо не могла обеспечить должный приток средств для инвестирования, финансовой стабилизации и решения социальных проблем. Но сегодня возможен переход к денежной форме приватизации с привлечением инвестиций. Где же их взять? Из легализованных теневых источников.

  Так, например, в п.2 Указа Президента от 20 февраля 1996 года “О передаче субъектам  РФ находящихся в федеральной  собственности акций Акционерных  Обществ, образованных в процессе приватизации”  в качестве покупателей акций  справедливо указываются в первую очередь граждане. Но если бы к этому добавить, что их средства могут быть инвестированы без представления доходных деклараций и с налогом не выше 25%, скажем, в акции сельского хозяйства, строительства и стройматериалов, пищевой, легкой промышленности, то это безусловно, дало бы импульс притоку солидных средств в эти отрасли.

  Нельзя  не видеть, что вопрос о декларациях - о исходный вопрос практического  осуществления легализации. Минфином был представлен в правительство  законопроект “О государственном контроле за соответствием крупных расходов на потребление фактически получаемым физическими лицами доходам”. По замыслу создателей это должен быть эффективный рычаг контроля властей над соответствием расходов граждан получаемым доходам, в первую очередь при покупке транспорта и недвижимости.

  В принципе, документ правильный, соответствует  мировым стандартам. Есть в нем  определенная логика. Однако практика его применения без учреждающих  изменений правохозяйственных условий, без программы репартации капиталов, ушедших за рубеж, может быть такова, что данный закон расширит масштабы теневой экономики.

  Аналогичный вывод напрашивается и по законопроектам по легализации доходов, полученных преступным путем.

  Как представляется, проблема легализации  теневого капитала должна базироваиться на следующих принципах:

  - благоприятные для бизнеса изменения  правохозяйственных условий (налоговая  политика, приватизация, внеэкономическая  деятельность), причем изменения,  носящие упреждающий характер  к необходимому усилению карательных мер;

  - четкое разграничение капиталов  криминальных элементов и теневиков-хозяйственников  и учет данного разделения  в законодательных актах по  борьбе с организованной преступностью  и коррупцией, о легализации преступных  доходов, в Уголовном Кодексе.

  - формирование нового отношения  к отечественным предпринимателям, в том числе к “новым русским”, проживающим за рубежом, отношения  на основе эффективной программы  репартации капиталов и превращения  их в инвестиционный ресурс  России;

  - укрепление доверия к власти, предполагающего в качестве одной из мер демонстрацию эффективной защиты населения от финансовых мошенничеств, защиты сбережений, капиталов и самого института частной собственности;

  - Установление общественного контроля  за деятельностью хозяйствующих субъектов в границах правового поля. Механизм такого контроля должен быть основан на данных о правонарушениях в сфере экономики, что облегчает выбор партнера в деловых отношениях.

  Отмывание “грязных” денег и легализация  теневых капиталов - это отнюдь не одинаковые процессы, хотя криминалисты зачастую их отождествляют, понимая под криминальным доходом любую экономическую выгоду, полученную в результате нарушений. “Грязный” бизнес захлестнул российскую экономику. Свыше трех тысяч организованных преступных группировок специализируются на “отмывании” доходов, половина из них организовала для этого собственные легальные хозяйственные структуры. В этих целях путем насилия и шантажа установлен контроль над десятками тысяч субъектов рынка. Современные теневики получают доходы не только от преступной деятельности, но и в результате совершения хозяйственных, финансовых, таможенных нарушений.

  Уголовная ответственность за легализацию  незаконных доходов находится над  нами уже с 1 января 1997 года, времени  вступления в силу нового Уголовного Кодекса Российской Федерации. Но его статья 174 не в полной мере отражает многообразие и опасность такого рода операций. Кроме того, одних уголовно-правовых мер явно не достаточно. Необходимы, как показывает международный опыт, согласованные меры административного и финансового контроля за денежными и имущественными операциями юридических и физических лиц и соответствующее законодательство.

  Мировым экономическим сообществом признано, что одной из самых больших  угроз безопасности бизнеса становится использование банковской системы для совершения крупномасштабных финансовых преступлений, сокрытия и “отмывания” денег, добытых преступным путем. Криминальные круги эффективно используют в своих интересах традиционную закрытость банковской информации от внешнего контроля, стремление финансовых институтов любой ценой привлечь клиентов. Абсолютизация банковской тайны, долгие годы служившая на благо банковского дела, оборачивается сегодня своей изнанкой, противоположностью.

  Цивилизованные банковские сообщества понимают необходимость налаживания контактов с контролирующими органами в интересах как собственной безопасности, так и безопасности всей экономической системы. Если отечественные банки и другие кредитные институты не оценят серьезность ситуации - вседозволенность при отсутствии надлежащего контроля,- они могут оказаться отсеченными и изолированными от мирового финансового сообщества (как это произошло, например, с некоторыми странами Персидского залива).

  В большинстве развитых стран приняты и совершенствуются системы мер по предупреждению и пресечению использования финансово-кредитных институтов в преступных целях. Новый законопроект “О предупреждении легализации (“отмывании”) доходов, полученных незаконным путем” учитывает опыт стран с развитой банковской системой и российскую специфику. В законопроекте закладывается подробная схема противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, определены правомочия госорганов. Он позволяет поставить под контроль легальными, правовыми средствами широкий спектр доходов, ускользающих от налогов и пополнить бюджет.

  Когда особо крупные средства ставятся под контроль государства и общества, организованная преступность лишается свой мощной экономической основы.

4. Теневая экономика в мире и в России.

  Как уже говорилось выше, американцы и  россияне, нигерийцы и немцы практически  каждый день сталкиваются с теневой  экономикой. Нелегальная торговля оружием, наркотиками и даже людьми в большинстве  стран мира находится в "социальном подполье" и в повседневной жизни не видна. Гораздо чаще на поверхность всплывает так называемая серая экономика - совершенно легальная деятельность, доходы от которой не фиксируются так, как того желают налоговые органы.

  Масштабы  теневой экономики огромны. Хотя измерить ее точно - непростая задача, ведь теневая экономика, собственно, и возникает из-за стремления избежать измерения. По данным МВФ, официальный общемировой ВВП в прошлом году составил 39 трлн долларов (при расчете по паритету покупательной способности). Можно утверждать, что с учетом теневого сектора еще как минимум 8 трлн долларов добавленной стоимости ежегодно производится экономикой неофициальной, не попадая в бухгалтерские отчеты предприятий и в официальную статистику как отдельных государств, так и международных организаций. Таким образом, по своим размерам глобальная теневая экономика сопоставима с экономикой США - страны, имеющей самый крупный ВВП в мире.

  Хотя  европейские и американские газеты любят выносить на первые полосы скандальные  материалы об отмывании в швейцарских (американских, багамских, далее по списку) банках нелегальных российских (колумбийских, бразильских, украинских и т. д.) капиталов, не все так прекрасно и в большинстве стран Запада.

  Во-первых, богатые страны - основной рынок  сбыта наркотиков: именно здесь можно найти достаточное число покупателей этого недешевого товара. Во-вторых, торговля оружием и проституция в силу той же причины (платежеспособный спрос) имеют наибольший оборот именно в этих государствах. И, конечно же, миллионы граждан развитых стран прибегают к различного рода частным услугам - от детективных до образовательных, не утруждая себя заполнением налоговых деклараций. Чтобы избежать проблем с полицией и налоговыми органами, большинство расчетов в таком случае осуществляется наличными. Вот почему для оценки масштаба теневой экономики в национальных хозяйствах развитых стран используется "метод спроса на наличность" - оборот избыточной наличности, который сложно объяснить обычными причинами, сопоставляют с наличием в экономике факторов, заставляющих предприятия уходить в тень.

  Наиболее  быстрый рост масштабов теневого сектора в 80-90-е годы наблюдался в  Греции, Италии, Швеции, Норвегии и Германии - то есть там, где экономика становилась  все более зарегулированной из-за принятия новых общеевропейских законов. Например, объем теневой экономики Германии с 1975-го по 1997 год вырос в пять раз - с 60 до 300 млрд долларов. Причем неофициальный сектор рос в Германии со скоростью 8% в год - значительно быстрее, чем официальный ВВП.

  Большая доля теневой экономики объясняется  и чрезмерной налоговой и социальной нагрузкой на предприятия: в Греции, Италии, Бельгии и Швеции самые  высокие налоги в Европе (72-78%). В  то же время развитые страны с наименьшим уровнем налогового бремени - США и Швейцария (41,4% и 39,7% соответственно) - имеют относительно небольшой теневой сектор.

  В Европе налоговая нагрузка сейчас постоянно  растет: отчисления из заработной платы, составлявшие в начале 70-х годов 27%, сейчас преодолели в Европе отметку  в 42%. В Германии, например, час работы строителя обходится заказчику в 81 марку. Но из этой суммы лишь 12 марок достается непосредственно работнику, остальное уходит строительному предприятию и в виде налогов государству.

  Тем не менее при всех своих издержках теневая экономика иногда может оказаться благом. Так, за счет теневой экономики проблема безработицы в развитых странах оказывается куда менее острой, чем могла бы быть. Высокий официальный уровень безработицы в той же Германии объясняется развитостью теневого рынка труда: получив официальный статус безработного, многие отправляются зарабатывать в теневом секторе. Занятость в теневой экономике растет из года в год: если в 1974-1982 годах в нее было вовлечено 8-12% трудоспособного населения Германии, то в 1997-1998 годах этот показатель вырос до 22%. Сегодня рекордсменом по занятости в теневом секторе является Италия, где, по разным оценкам, в нем занято от 30% до 48%. 
Однако метод спроса на наличность мало подходит для оценки роли теневой экономики в менее развитых странах, где наличные деньги широко используются в совершенно официальных расчетах (даже при выплате налогов предприятиями), а с пластиковыми карточками знакомы лишь считанные проценты населения.

  Для оценки масштабов теневой экономики  в этих странах экономисты чаще всего пользуются "методом физических затрат", сравнивая потребление электроэнергии и объем выпуска продукции. "Избыточное" потребление электроэнергии в сравнении с официально декларируемым объемом производства говорит о присутствии в экономике теневого сектора, который иногда достигает гигантских масштабов. При использовании этого метода оказывается, что теневая экономика в Нигерии достигает 76% от официального ВВП. Значительный масштаб теневого сектора отмечается также в Таиланде (71%), Египте (68%), Боливии (66%) и Панаме (62%). Фактически в большинстве развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки можно говорить скорее о существовании "параллельной", или "второй" экономики, ненамного уступающей по масштабу экономике официальной.

  Если  в странах Запада в теневом  секторе работают в основном небольшие  фирмы, а заработки от деятельности используются как дополнительный источник дохода, в развивающихся странах  ситуация иная. Огромное количество мигрантов, прибывающих из сельской местности в городские трущобы, неспособно найти работу в легальном секторе и вынуждено добывать основные средства в экономике теневой. Повсеместная коррупция и изъяны в законодательстве способствуют тому, что значительная часть хозяйственной деятельности оказывается неучтенной официальными властями.

  Методом физических затрат пользуются и для  оценки масштабов теневой экономики  в странах бывшего соцлагеря. Согласно различным исследованиям, наибольшее значение в первой половине 90-х годов теневой сектор имел в экономике Грузии (43-51% официального ВВП), Азербайджана (34-41%) и России (27-46%). Для всех постсоветских стран характерна одна тенденция: теневая экономика активно растет, в среднем с 26% в 1990-м до 35% в 1995 году. Причем в отличие от стран Азии и Латинской Америки многие компании на постсоветском пространстве (даже крупные, с участием государственного капитала) прибегают к теневым операциям наряду с вполне легальной деятельностью в "официальной" экономике.

  Теневая экономика в России, как её видят  с Запада, представляет собой совершенно уникальный феномен. Если исходить из недавнего доклада известного американского "мозгового треста" Rand Corporation, российский теневой сектор имеет давнюю историю. Постоянный дефицит товаров народного потребления и система фиксированных цен (которые были значительно ниже рыночных) еще в 70-е годы создали в СССР предпосылки для широкомасштабных "спекуляций" и торговли "из-под прилавка". Огромный размах приняло присвоение государственной собственности (феномен "несунов"). Сюда можно добавить также приписки на производстве. С одной стороны, они позволяли фиктивно выполнять спускаемые сверху планы, а с другой - скрывать воровство материалов и оборудования, которые затем перепродавались на черном рынке. Несмотря на суровые "официальные" наказания, теневая экономика процветала, помогая сглаживать неизбежные при центральном планировании ошибки в распределении ресурсов.