Трансакционные издержки как экономические потери общества

Необходимо отметить, что многие проблемы реструктуризации крупнейших холдингов связаны с последовательностью процессов их создания и приватизации. Широко известный конфликт 2008 г. между менеджментом и мелкими иностранными акционерами РАО «ЕЭС России» имеет в своей основе сложившуюся еще в середине 90-х гг. структуру собственности. Как известно, в РАО присутствуют государство как владелец контрольного пакета акций (долгосрочные стратегические интересы с сильным социальным фактором, но вместе с тем осознание необходимости радикальной технико-технологической реконструкции), миноритарные акционеры (краткосрочные интересы, связанные с динамикой курса акций), акционеры – представители трудового коллектива (специфические интересы сохранения рабочих мест и заработной платы). Конфликты, связанные с последней группой, будут иметь в будущем самостоятельное значение, но также касаются взаимоотношений РАО с региональными властями (социальные интересы и контроль региональных энергетических структур). Хотя генератором потенциальных конфликтов здесь выступает неоптимизированная структура собственности, определенный компромисс интересов может быть найден посредством выработки пока отсутствующих принципов корпоративного управления [16, с. 88].

В 2008 году крупнейшие российские компании продемонстрировали позитивные изменения практически по всем показателям. Суммарные объемы выручки и нераспределенной прибыли 50 крупнейших компаний увеличились в среднем на 15%, а рост собственного капитала составил более 6%. Предприятия нефтегазовой отрасли по-прежнему получают основную долю всей выручки и прибыли, что отражает отраслевую структуру доходов экономики страны. Объем продаж нефтяных компаний достиг 71,5% от совокупной выручки вместо 64,4% по итогам предыдущего года. На втором месте по этому показателю с большим отрывом находятся крупнейшие предприятия металлургии (их доля в совокупном объеме выручки выросла с 12,7% до 15,2%).

Совокупный размер прибыли 50-ти крупнейших предприятий за период с 01.10.99 по 30.09.00 составил 12,9 млрд. долл. по сравнению с 11 млрд. долл. по итогам предыдущих четырех кварталов. Рентабельность этих компаний увеличилась с 20,8% до 21,6%, что свидетельствует о повышении эффективности финансово-хозяйственной деятельности предприятий. В то же время темпы роста рентабельности продаж замедлились. Совокупный размер собственного капитала 50 крупнейших компаний составил 67,2 млрд. долл. или около 65,4% от активов. В данном соотношении существенных изменений не произошло (по итогам предыдущего периода доля в собственном капитале активах составляла 65%, при размере первого 63,3 млрд. долл.). Капитализация крупнейших 50 компаний составила 50 млрд. долл., причем нефтегазовая отрасль увеличила свой вес с 68% до 89%, электроэнергетика – с 16% до 18%, капитализация предприятий связи осталась на прежнем уровне (8%).

В 2008 г. около 15 крупных российских корпораций заявили о своем намерении выпустить депозитарные расписки. Показательно также, что большинство российских корпоративных заемщиков на рынке еврооблигаций стремились в срок выполнять свои обязательства по текущим платежам. Для 2007-2008 гг. стало характерно также возрождение интереса к рынку корпоративных облигаций.

Если до и в ходе кризиса 2006 года “бегство капиталов” из России носило тотальный характер, то в 2007-2008 гг. отмечен определенный рост реинвестирования капиталов. В основе этого процесса – рост рентабельности и эффективность вложений в российские предприятия после девальвации рубля, когда в некоторых отраслях норма прибыли имела значения, недостижимые в настоящее время за рубежом. Это не означает, тем не менее, что утрачивает свою актуальность проблема “бегства капиталов” – речь идет лишь о возросшем притоке ранее вывезенных средств в виде псевдоиностранных кредитов и в иных формах.

Таблица 1 - Изменения в структуре собственности средних и крупных российских АО, 2004-2008 гг., % уставного капитала

Имеющиеся данные за 2008 год свидетельствуют и о существенном изменении в структуре акционерного капитала российских предприятий (табл. 1). Качественным переломным моментом является 2006 год. Резкое снижение доли инсайдеров (работников) и рост доли внешних акционеров отражают, во-первых, посткризисные процессы концентрации собственности (в том числе связанные с резким падением стоимости акций), во-вторых – снижение официально зарегистрированной доли менеджеров в среднем от 12-16% в 2005 г. до 7-8% в настоящее время. Последнее связано либо с прямым переходом акций внешним акционерам (продажа или изъятие за долги), либо с расширением практики неформального контроля со стороны менеджеров (перевод имеющихся или оформление скупленных акций на аффилированные структуры).

В сентябре 2008 г. правительство внесло в Госдуму очередной проект программы приватизации на 2009 год, в котором наибольшие вопросы традиционно вызывает список объектов. В списке фигурировали и крупнейшие предприятия (холдинги), приватизация пакетов акций которых уже несколько раз переносилась. Это свидетельствует, в частности, о сложившемся формальном подходе правительства к документу, который с 2006 года парламентом не был принят ни разу. Проекты нового закона о приватизации в принципе исключают контроль Госдумы за приватизацией посредством принятия списков крупнейших предприятий. В этой связи Госдумой в сентябре 2008 г. принят в первом чтении законопроект, внесенный в ГосДуму от КПРФ и аграрнопромышленной группы (поправки в закон о приватизации), запрещающий отчуждение из федеральной собственности пакетов акций крупных АО (балансовая стоимость основных фондов которых на 1 января 2008 г. превышала 5 000 000 МРОТ) до принятия программы приватизации. В проект бюджета на 2009 год была внесена поправка, в соответствии с которой до принятия программы приватизации сделки по крупным предприятиям запрещены.

Тем не менее, доходы от приватизации в бюджете 2008 года существенно превысили первоначально предполагавшуюся правительством сумму в 22 млрд. рублей (табл. 2). В первом полугодии в федеральный бюджет поступило в результате приватизации 11,16 млрд. рублей (в т.ч. 4,2 млрд. от продажи собственности и 6,98 млрд. – от управления федеральным имуществом).

В целом по предварительным данным в 2008 году доходы от использования и продажи государственного имущества составили 50,6 млрд. рублей, в том числе от продажи – 31,4 млрд., 9,8 млрд. – доход от деятельности СП «Вьетсовпетро», 5,6 млрд. – дивиденды по акциям (1020 АО), 3,4 млрд. – аренда федерального имущества, 0,44 млрд. - от использования федеральной собственности за рубежом.

Основные доходы от продажи имущества получены за счет реализации акций нефтяной компании «ОНАКО» (85% акций, 1,08 млрд. долл.), пакетов акций НК «ЛУКойл» (спецаукцион, 0,5%, 1,4 млрд. рублей), Междуреченской и Красноярской угольных компаний, фабрики «Большевичка». Летом 2008 года на спецаукционе в 30 регионах выставлялись последние остававшиеся у государства 0,25% акций РАО «Норильский никель». Довольно нелепо выглядит продажа на отдельном аукционе оставшихся после спецаукциона 7 (семи) акций РАО. Это соответствует формальным требованиям законодательства, однако затраты государства в данном случае существенно превышают доход.

Таблица 2 - Приватизация в 2003-2008 гг.

а - утвержденный бюджет скорректирован в декабре 2004 г., фактический доход на 70,8% был обеспечен залоговыми аукционами.

b - в том числе 1,875 млрд  долларов от продажи акций  холдинга “Связьинвест”.

c - только от продажи  имущества.

d - скорректирован на уровне  правительства до 15 млрд руб. в  апреле 2006 г.

e - в т.ч. 12,5 млрд руб. от  продажи 2,5% акций РАО “Газпром”.

f – не включено в  доходную часть бюджета.

Использование силовых структур для решения корпоративных конфликтов стало обыденной реальностью. В 2008 году самыми известными примерами стали московские ОАО «Кристалл» и ГУП «Мосхимфармпрепараты», кондитерский концерн «Бабаевский», Качканарский ГОК, АО «Уралхиммаш», Камышловский завод строительных материалов (Свердловская область) и другие. В целях оказания дополнительного давления очень часто создается напряженная обстановка в “трудовом коллективе” (вплоть до организации демонстраций, пикетов и вооруженных столкновений). Экзотическим, но вполне действенным методом противодействия  допуску «посторонних» акционеров к участию в общем собрании стал прием, примененный в ОАО «Варьеганнефть»: представителям владельца 17% акций, приехавшим на собрание акционеров, было сообщено, что рядом проводятся взрывные работы и доступ на собрание невозможен [19, с. 95].

Важным прецедентом является принятое в декабре 2008 года решение Высшего арбитражного суда (ВАС) о законности погашения долгов предприятия его акциями. В явном виде эта практика впервые применялась в 2007 году кредиторами Ленинградского металлического завода, которые посредством закрытой дополнительной эмиссии передали контрольный пакет акций завода группе «Интеррос» в счет погашения долга. Для всей последующей хозяйственной практики существенно, что ВАС санкционировал такое право кредиторов, несмотря на поддержанный Федеральной службой по финансовому оздоровлению протест одного из крупных акционеров завода. Позиция ВАС основана на том, что при осуществлении процедуры банкротства обычные органы управления АО не действуют.

Необходимо отметить также внесение в Государственную думу в 2008 году поправок в закон «О несостоятельности (банкротстве)», предоставляющих внешнему управляющему право принимать решения о дополнительной эмиссии акций. Если собрание кредиторов при реализации процедуры банкротства еще может рассматриваться как преемник функций традиционных органов управления, то предоставление такого права арбитражному управляющему еще больше ухудшит ситуацию.

В целом же институт банкротства на протяжении 90-х гг. использовался либо как способ перераспределения (захвата, удержания, приватизации) собственности, либо как высокоселективный способ политического и экономического давления на предприятия со стороны государства. Наблюдается парадоксальная ситуация: те предприятия, которые имеют достаточный запас прочности, вовлекаются в процедуры банкротства (так как существует благоприятная возможность для захвата контроля над ними со стороны конкурентов), а безнадежные предприятия избегают этой процедуры (так как не находится желающих захватить эти предприятия, а шансы получить долги в ходе процедуры банкротства невелики). Необходимо, с одной стороны, обеспечить защиту прав кредиторов в процессе банкротства предприятия, но, с другой стороны, оградить предприятие-должника от упрощенных схем недобросовестного перехвата контроля над ним (частью его активов) посредством процедур банкротства.

Фактически возбуждение процедуры банкротства стало низкозатратной (при наличии потенциального сговора арбитражного управляющего с кредиторами, арбитражными судьями и чиновниками ФСФО) альтернативой враждебному поглощению посредством скупки акций на вторичном рынке. В этой связи интересно предположение о том, что существует прямая связь между вступлением в силу в 2006 году закона «О несостоятельности (банкротстве)» и низким уровнем сопротивления российского фондового рынка в 2006-2008 гг. Существенно при этом, что закон «Об акционерных обществах» содержит многочисленные легальные возможности для эффективного отражения корпоративного агрессора в рамках корпоративного права, тогда как действующая процедура банкротства - при должной организации – для агрессора почти беспроигрышна.

В этой связи в интересах защиты предприятий от недобросовестного перехвата контроля над ними (частью их активов) посредством процедур банкротства необходимо расширять практику отказа судебных инстанций от использования процедур банкротства в качестве рядового средства погашения долга. Такие действия должны в соответствии со ст. 10 Гражданского кодекса РФ рассматриваться как злоупотребление правом. Для инициирования процедуры банкротства кредиторы должны представлять достаточные доказательства, подтверждающие невозможность возврата долга иными способами.

2. Трансакционные издержки как экономические потери общества

Экономические потери общества от существования административных барьеров ведения хозяйственной деятельности, введенных нормативными актами органов государственного (федерального и регионального) и муниципального управления, складываются из двух составных частей:

Прямых потерь населения от роста розничных цен, связанных с необходимостью несения хозяйствующими субъектами непроизводительных издержек, нацеленных на преодоление административных барьеров и отвлекаемых, тем самым, из процессов создания стоимости;

Косвенных потерь, связанных с недопроизводством стоимости (и валового внутреннего продукта) из-за неэффективного использования ресурсов, вызванного несовершенством структуры рынков и слабостью стимулов к развитию производства, обусловленной низким уровнем конкуренции; снижение объемов производства, т.е. объемов предложения на рынке, также проявляется в росте уровня цен, который был бы ниже, если бы предложение оказалось относительно более высоким.

По своей экономической природе эти потери складываются из двух компонентов: во-первых, непроизводительных трансакционных издержек, связанных с необходимостью преодоления искусственных административных барьеров, а во-вторых, снижения эффективности использования имеющихся ресурсов. В величине прямых потерь населения от роста розничных цен (тип I) скрываются как трансакционная составляющая (на покупателя перекладываются дополнительные издержки производителей и торговцев), так "эффективностная", вызванная низким уровнем предложения.