Восточные и западные традиции понимания судьбы

Содержание:

Введение                                                                                                         2

1.Идея судьбы на Востоке                                                                             2   

2. Человек и его судьба - приговор в европейской модели  мира             14 

 Заключение                                                                                                  24

Список литературы                                                                                      26 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Разделение культур на западные и восточные подразумевает не только их географическое расположение, но и различную ментальность населяющих эти территории народов, то есть различие в характеристике способов и методов познания мира, научных, религиозных, художественных, эстетических и духовных ценностей, основных мировоззрений, общественно – экономических и политических структур.

В современной культурологии  под «Западом» подразумевается  европейская и американская культура, под «Востоком» – культуры стран  Центральной, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Северной Африки. Для средних  веков это деление зависит  от того, рассматривается этот вопрос с европоцентристской или общемировой  точки зрения. В первом случае под  Востоком подразумевают культуры Византии, Египта, Сирии и Палестины, под  Западом – культуры развитых государств Европы – Франции, Италии, Испании, Германии, Англии. В рамках мировой  культуры Восток – это в первую очередь, Китай, Индия, Япония, Персия; европейскую культуры и преемственную  ей византийскую относят к западным культурам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Идея судьбы на Востоке

Идея Судьбы не появилась  на буддийском Востоке. Необходимостью не могло возникнуть на Востоке, ибо ничто ничему принципиально не противопоставлялось; мир изначально Един, не двойствен, и потому не постигаем расчленением, анализом и синтезом. Все расчлененное утрачивает свою природу, и потому о нем нельзя иметь достоверного знания. Поэтому основной мировоззренческой и познавательной установкой становится принцип «не-два» (санскр. адвайта), не противопоставления одного другому; не отступать от Пути (кит. Дао), онтологической Справедливости, ибо мир изначально Един и совершенен. Само Бытие благорасположено к человеку, и все его беды происходят от непонимания Пути, от неведения (санскр. авидья). Он создает искусственные дхармы (элементы бытия, психофизические структуры), по собственному невежеству впадает в зависимость от них, пребывая в мире ложных представлений, иллюзии (майя). Но человек может выйти из круга вечного возникновения и исчезновения, разомкнуть кольцо зависимости, выйти к Истине, если приведет в порядок свои мысли, будет следовать правильному Пути: не созидать искусственных дхарм, не попадать в зависимость от построений досужего ума, а, поняв Истину - путем глубинного сосредоточения на ней, сообразуясь с поставленной целью - Свободой, - построить свою жизнь.

А коли так, и не могло  появиться на буддийском Востоке  всего того, что характеризует  образ мышления человека Запада, ни фатализма, ни детерминизма, ни аксиоматики, ни стоической жертвенности, ни трагического мироощущения, так как эта система  представлений разомкнута в Небытие, в котором есть все, все существует в не проявленном виде. «Множество вещей Поднебесной рождается из бытия, а бытие рождается из Небытия».

И в Китае ведают о постоянной обратимости движения, но не так, как  говорит Гераклит: «Путь вверх-вниз один и тот же». Древние китайцы, совершенно мудрые, в самом движении видели способность к обратному ходу (туда-сюда, кит. шунь-ни) и видели в этом залог Перемен, ибо движение это идет не по замкнутому кругу, и не линейно, по горизонтали, но и по вертикали, т.е. способно восходить к Свободе. «Одно инь, одно ян и есть Дао. Кто следует этому, идет к Добру», - говорится в древнем комментарии к Ицзину («Книга Перемен», «Сицычжуань»). То есть имеется в виду естественное состояние всякого живого или природного организма: вдох-выдох, прилив-отлив, нагнетание-расслабление. Но важно, что это естественное дыхание Вселенной, если ему ничто не препятствует, ведет мир к Благу, которое изначально.

Иногда переводят  «судьбу» как понятие «воля Неба», но это не слепая сила, не рок, а высшее предначертание, которое человеку предстоит выполнить, если он хочет следовать правильному пути, ведущему его к освобождению от зависимости всякого рода. В отличие от греческого «тюхе» (букв. «попадание», удача, случайность), во что верили эллины, и то, что римляне называли «фортуной», китайцы считали, что если и подвернется удача, то нужно еще подумать, следует ли ею воспользоваться, не принесет ли это большую беду, если воспользуешься тем, что тебе не предназначено. «Если на роду написана бедность, - размышляет Ванчун, - но напряжением сил достигнешь богатства, то, достигнув его, умрешь. Когда силой таланта достигают богатства и знатности, судьба не в силах их принять. Это подобно вместимости сосуда. Если сосуд рассчитан на одну меру, то мера наполняет его до краев: будешь наполнять дальше - все прольется!» Конфуций в «Луньюй» много говорит о понимании Неба: «Не зная воли Неба, нельзя быть истинным человеком

От самого человека зависит  его судьба: если он нарушает предначертание, идет против своей природы, врожденного  дара, то идет против воли Неба, совершает  самый великий грех, - убивает в себе атмана, свое истинное Я, свое предназначение. Если же нечто отпадает от Целого, то отторгается им как чужеродное, не содействующее общему замыслу - восхождения к Добру, совершенной Гармонии. И это предопределило мировоззренческую парадигму, дух культуры. В XX в. японский писатель Акутагава Рюноскэ скажет: «Не только свобода воли и рок, но бог и дьявол, красота и безобразие, смелость и трусость, разум и вера - отношение этого должны уравновешиваться, как чаши весов. Древние называли это золотой серединой - «тюе». В переводе на английский это - good sense. Я уверен, что без этого не достичь счастья. А если и достигнешь, такое счастье обернется злом, как если в жаркий день поддерживать огонь или в холод обмахиваться веером» («Слова пигмея»). В законе подвижного равновесия (ва) - код японской культуры, образа мышления и поведения. Умение принимать во внимание подвижность обстоятельств, перемены привело к ситуационной этике: разумный человек соизмеряет свои слова и поступки с обстоятельствами. Об этом законе подвижного равновесия позволяют судить размышления одного из создателей театра Но - Сэами (1363-1443), как он изложил их в трактате «О преемственности Цветка»: вечером, когда царит полумрак, атмосфера инь (инь-ци), играть нужно оживленно, в стиле ян, чтобы уравновесить настроение зрителя. Днем, когда преобладают яркие краски, царит оживление, атмосфера ян, играть нужно приглушенно, в стиле инь, чтобы избежать вульгарности, чрезмерности. И так во всем, говорит Сэами, успех каждого деяния зависит от умения уравновешивать темные и светлые состояния души». В Тайном учении говорится: следует знать, что всякое совершенство зависит от равновесия инь-ян... Душа (кокоро) равновесия инь-ян приводит к тому, что энергия ян-ци порождает инь-ци. В этом залог успеха Но». И очень образно об этом рассказано в даосском памятнике «Лецзы». У человека по имени Ши было два сына. Один был сведущ в науках, другой - в военном деле. Первый отправился служить в Ци, второй - в Чу. Оба хорошо были приняты правителями, и их семья благоденствовала.

Сыновья соседа Мэн решили последовать их примеру. Один знаток наук явился к правителю Цинь, но тот был занят сражениями, и  ему было не до наук. Он приказал оскопить и прогнать пришельца. Второй сын, знаток военного дела, отправился в Вэй, и тоже неудачно, ибо правитель Вэй как раз полагался не на силу, а на политику невмешательства и за неуместный совет велел отрубить советчику ноги.  Когда искалеченные сыновья вернулись, то стали поносить семейство Ши. Но тот им ответил: «Всякий, кто удачно выберет время, преуспеет. Всякий, кто его упустит, пропадет. Путь ваш тот же, что и у нас, а итоги совсем другие. Не оттого, что действовали неверно, а оттого, что упустили время. Ведь нет среди законов Поднебесной таких, чтоб всегда были правильны, и нет среди ее деяний таких, чтоб всегда были ошибочны. То, что годилось прежде, нынче могут и отвергнуть. А то, что отвергли нынче, позже может пригодиться. Для того, что пригодно, а что непригодно, нет точных правил. И нет рецептов - как пользоваться случаем (не то ли, что греки называли «тюхе»? - Т.Г.), ловить момент и поступать по обстоятельствам. Это зависит от смекалки. А уж коли ее не хватает, то будь вы столь же многознающи, как сам Конфуций, и столь же искусны, как Люй Шан, - всюду, куда ни пойдете, попадете впросак.

Гнев Мэна и его сыновей  утих, а с лиц их сошло выражение  досады. И они сказали: «Мы все  поняли. Не стоит повторять». Правда, совершенномудрые не могли оказаться в такой нелепой ситуации, ибо обладали тем, что называется врожденным знанием и высшим качеством, небесной энергией - цзин, которая отличается от более грубого ци, субстанции простых смертных. Впрочем, в скрытой форме эти цзин, тончайшие ци, есть в каждом (как «искра божья» Экхарта), но, как сказано еще в одном древнекитайском памятнике «Хуайнаньцзы»: «Тот, у кого разум преступает границу (тела), говорит цветисто; у кого благо (дэ) выходит из берегов - поступает лживо. Совершенное цзин погибает внутри, а обнаруживается это в речах и поступках. И тут неизбежно тело становится рабом вещей.

Тот, чьи поступки лживы, заставляет свои частицы цзин устремляться вовне. Но частицам цзин есть конец, а  поступки не имеют предела, и потому волнуется сердце, замутняется разум, корень приходит в смятение». Иначе  говоря, тончайшая энергия цзин питает сердце и разум, и, значит, если гибнет цзин, человека оставляет разум и отказывает сердце. Более того, пять органов человеческого тела вмещают эту энергию, и если болит печень, нужно подумать о чистоте мыслей. А по Лаоцзы, в цзин содержится Истина и Искренность, и, стало быть, отступая от того и другого, губим в себе высшее, выбываем из Бытия.

Итак, согласно даосской модели, изначален не Хаос, а Свет (кит. мин), Великое Единое. Изначальное ци гармонично, следуя Дао, мир восходит к Добру. Человека не подстерегает рок, если он действует по «воле Неба», т.е. в соответствии со своими врожденными свойствами (дэ), со своим предназначением; тогда и не нарушает общий замысел Вселенной, когда остается верен себе. Если же он не следует своему предназначению и достигнет успеха, то проку и счастья ему все равно не будет, ибо он нарушил закон Дао, закон Целого, скоординированного по воле Неба действия. Небо судит по закону высшей Справедливости, здесь случайности быть не может.

И согласно буддийскому учению, изначальна светлая природа Будды. Все существа, пройдя ряд перевоплощений, нирванизируют, переходят в Нирвану, в состояние абсолютного покоя  и блаженства. Этот путь предвещает «Лотосовая сутра», одна из популярнейших  в странах Дальнего Востока, принявших  буддизм Махаяны: «Изначально все  дхармы спасены». Человек призван  изжить безначальное волнение дхарм  - авидью (неведение, помраченное сознание), т.е. устранить несовершенство мира, устраняя источник своих личных бед, своих страданий (дукху), проистекающих от ложных привязанностей, пристрастий. Все сознательные существа едины в том смысле, что их объединяет общая, заключенная в них Мудрость (праджня), которая проявится при правильном поведении, несотворении злого, следовании правильному пути, который у каждого свой, и един с другими. Все сознательные существа потенциальные бодхисаттвы, будущие будды. В каждом есть изначальная Просветленность.

В каждом теле есть тело Будды, как в каждом моменте жизни  заключена Вечность, в одном зерне  - Вселенная. «Вы изначально Будды. Вы не становитесь Буддами впервые. В вашем не рожденном сознании нет и толики того, что можно назвать заблуждением... Если у вас есть хотя бы малейшее желание стать лучше, чем вы в действительности есть, если вы даже в малой степени спешите достичь чего-то, то вы тем самым идете против себя Нерожденного», - говорит буддийский наставник школы Риндзай, Банкэй. Неожиданно, не правда ли? А речь идет об истинном, внутреннем человеке, который есть в каждом и которого заслоняют иллюзии, заблуждения, загрязнения (клеша), от которых предстоит очистить сознание, как тому учил основатель школы Линь-цзи (япон. Риндзай IX в.). «Будьте хозяином любой ситуации, в которой вы окажетесь, и тогда, где бы вы ни находились, все будет правильно. Объективная ситуация уже не сможет управлять вами, и если даже случится так, что из-за дурной кармы, накопленной в прошлых перерождениях, вы совершили пять неискупимых грехов и оказались в аду, сам ад превратится в океан спасения.

Однако нынешние адепты совершенно не понимают Дхарму и уподобляются баранам, обнюхивающим и облизывающим все, что попадается на их пути. Они  не могут отличать раба от господина  и не различают, где гость, а где  хозяин. Такие последователи... не достойны называться людьми, по-настоящему покинувшими  свой дом, а воистину являются обыкновенными  домовладельцами». Конечно, Линьцзи  нельзя понимать буквально, в простых, казалось бы, словах зашифрован глубокий смысл, малодоступный для непосвященного в буддийскую мудрость. Умейте различать  главное в данной ситуации и второстепенное, истину и ложь. Можно быть хозяином ситуации, если ощущаешь ее дух, но нельзя быть хозяином дома, владельцем чего бы то ни было, ибо это есть связанность, обладание или стремление к обладанию  чем бы то ни было, есть несвобода, препятствие  на пути. Тогда как «покинувший  дом» и становится «хозяином» Вселенной, своим в доме Бытия. Поэтому мудрец учит - не заслонять истинное ложным, большое малым, видеть вещи, как есть, абсолютно честно. И это доступно свободному уму. О какой бы то ни было «судьбе», «роке» здесь и речь быть не может. Человек сам хозяин своей судьбы, если «верит в себя» (цзы синь), если ищет Просветление в себе, в своем сознании, зная, что мудрость - праджня заключена в каждом, что все одухотворено Единым сознанием, и каждый может черпать из кладовой знания, если догадается открыть дверцу усилием собственного духа. И это противоположно антропоцентрической модели западной эйкумены, когда человек вообразил себя «домовладельцем», хозяином Вселенной и потерял к ней дорогу, воздвигнул препятствия на пути к Свободе. «Если бы Адам не отпал от Тебя, не излился бы из его чрева этот морской рассол, род человеческий, предельно любопытный, неистово надменный, неустойчиво шаткий» (Бл. Августин. «Исповедь», XIII, 20, 28).¹

И японский буддист Догэн (XIII в.) говорил: если Просветленность  не в тебе, то где же? Разве не в  шуме бамбука путь к Просветлению? Не в цветении сакуры озарение души? И Линьцзи четыре века до него взывал, обращаясь к ищущим Истину: «Изучающие Путь! Для того, кто сейчас находится  здесь, перед глазами, одиноко сияющий  ясным светом и слушающий (мою  Дхарму), для этого человека нигде  нет преград. Он беспрепятственно проникает  в десять сторон света и в три  мира, везде и всюду сохраняя полную свободу. В любой объективной  ситуации он не попадает в зависимость  от этой ситуации, ибо внешние обстоятельства не могут управлять им. Он мгновенно  проникает в суть каждой вещи, насквозь пронизывая мир (дхармадхату); встретив Будду, он говорит с Буддой, встретив патриарха, беседует с патриархом, встретив архата, беседует с архатом, встретив прета, беседует с претом. Он свободно странствует по земле разных государств, повсюду спасая своими наставлениями  живые существа, и где бы он ни был, он никогда, ни на одно мгновение  не отходит от своей истинной природы. В любой ситуации он остается совершенно истым, пронизывая сиянием (этой чистоты) десять сторон света и проникая в единую и всеобщую таковость (бхута-татхата) всех дхарм».

Таков и Дао-Человек, свободен и вездесущ. И неудивительно, чань буддизм (япон. дзэн) вобрал в себя даосские черты. Но в буддизме больше значения придается личной ответственности за свои деяния, идее Кармы. И это слово по неведению переводят порой, как «судьба». Но есть принципиальное отличие: в карме абсолютно отсутствует момент случайности. Карма - это нажитое в прежних существованиях, наработанное, содеянное (от санскр. корня «кри» - делать; дело, поступок), унаследованное человеком в его настоящем рождении. Можно сказать, это абсолютная Справедливость, нравственный закон (нравственный императив, по Канту), генетическая память, которая совершенно беспристрастна, ибо образуется подсознательно. Поступки прошлой жизни слагают элементы дхармы нового существования, входят в субстрат данной личности. После промежуточного бытия вновь накапливается энергия для дальнейшего существования, предоставляющего человеку, который ведает, что творит, искупить или отработать свою карму, избавляясь сознательно от плохого осадка, от греха на нашем языке, от тварности. По определению буддолога Божьей милостью О.О. Розенберга, карма - формирующая сила, активность сознания, располагает элементы вместе с переживаемым личностью материальным миром, который есть составной элемент личности, результат индивидуальной кармы. «Карма иногда сближается с понятием судьбы, рока, и, действительно, она отчасти напоминает наше понятие «удела», «доли»: человек страдает и живет в таких-то условиях - «такова его карма». При этом имеется в виду, что каждый поступок имеет определенную этическую ценность, положительную или отрицательную, соответственно которой человек будет награжден или наказан либо уже в этой жизни, либо в будущей... Карма определяется как «четана» и ее производное. Так называемая «четана» указывает на то, что происходит в сознании, прежде чем мы совершаем какой-либо телесный или словесный акт... в мыслях уже имеется что-то, что потом принимает форму того или другого движения или слова. Это что-то есть мысленная карма».