Добро и зло

Добро и зло

СОДЕРЖАНИЕ

1. ВВЕДЕНИЕ ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,..3

2. ДОБРО И ЗЛО КАК КАТЕГОРИИ РАЗЛИЧЕНИЯ НРАВСТВЕННОГО И  

    БЕЗНРАВСТВЕННОГО ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,4

3. КРИТЕРИИ ДОБРА И ЗЛА ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,.6

4. ОСОБЕННОСТИ И ПАРАДОКСЫ ДОБРА И ЗЛА ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,9

5. РОЛЬ ЗЛА В АКТИВИЗАЦИИ ДОБРА ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,10

6. ПРОБЛЕМА БОРЬБЫ ДОБРА СО ЗЛОМ ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,11

7. ЭТИКА НЕНАСИЛИЯ ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,13

8. УЧЕНИЕ Н.А.БЕРДЯЕВА ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,14

9. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,15

10. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАНЫХ ИСТОЧНИКОВ ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,16

1.Введение

В историческом развитии ценностного  сознания, в истории моральной  философии и моралистики, несмотря на сохранение лексического единства (“старое доброе вино”, “добрый  конь”, добрая работа”, “доброе деяние”, “одобрение”), происходит понимание смысловых различий в употреблении слова “добро”. Самым важным при этом было различение добра в относительном абсолютном смысле. “Доброе” в одном случае - это хорошее, приятное и полезное, а значит, ценное роли чего-то другого, ценное для данного индивида, в сложившихся обстоятельствах, а в другом - есть выражение добра, т.е. ценного самого по себе и не служащего средством ради иной цели. Добро в этом втором абсолютном значении - моральное, этическое понятие. Оно выражает положительное значение явлении или событий в их отношении к высшей ценности - к идеалу. Зло есть противоположность   добра. 
      Исторический процесс формирования этих понятий был процессом становления и развития самой морали. Что здесь происходит? Во-первых, добро и зло осознаются как особого рода ценности, которые не касаются природных или стихийных событие явлений. То, что совершается само по себе, т.е. стихийно, может иметь благие или злые последствия для человека. Но такие стихийно  совершающиеся события и явления сами по себе не имеют отношения к тому, о чем мыслят в категориях добра и зла, они лежат по ту сторону добра и зла. Добро и зло характеризуют намеренные действия, совершенные свободно, т.е. поступки.  
      Во-вторых, добро и зло обозначают не просто свобода поступка, но действия, сознательно соотнесенные с определенным стандартом - в конечном счете с идеалом.  
В стихии прорывается изначальный хаос. Природа слепа в своих стихийных проявлениях. Человек же обладает силой в какой-то мере обуздывать стихию. По крайней мере, стихию своего характера: не поддаваться гневу, не предаваться искушениям (искушению сладострастия, корысти, власти или славы), не распускаться воздерживаться от распущенности и т.д. Во всех этих случаях о здание следует понимать в почти буквальном смысле этого слова надевания узды. Человек может обуздывать себя.  
Итак, содержание добра и зла обусловлено идеалом нравственного совершенства: добро - это то, что приближает к идеалу, зло - то, что отдаляет от него. Зная, что в истории существовали различные мнения относительно того, к чему должен стремиться  человек, чтобы достичь совершенства, легко представить концептуальное разнообразие в трактовках добра и зла. В зависимости нормативного содержания, вкладываемого в представление идеале, добро и зло трактовались как счастье и несчастье, наслаждение и страдание, польза и вред, соответствующее обстоятельствам и противоречащее им и т.д.  
Наблюдение и поверхностное осмысление действительного разнообразия в содержательном истолковании добра и зла могут привести к выводу об относительности понятий о добре и зле, т.е. релятивизму в моральных суждениях и решениях: одним нравятся  удовольствие, другим - благочестие. Доведенная до крайности, такая позиция чревата моральным волюнтаризмом: сегодня я исполняю долг, а на праздник потешу себя удовольствиями, ну, а если понравится, так и в последующие будни можно будет продолжить наслаждаться. Поскольку всякое (обнаруживаемое ли по лености души или по вялости духа) безразличие в отношении добра и зла знаменует развращенность от добра и по меньшей мере потенциальную открытость злу. Это и есть необузданность, открытость стихии внутреннего хаоса. В кантовских рассуждениях о том, что потакание склонности означает потворствование злу, отражена именно эта особенность нравственной жизни.  
Наконец, в-третьих, добро и зло как моральные понятия связаны с душевным и духовным опытом самого человека и существуют через этот опыт. Как бы ни определялись философами источники добра и зла - творятся они человеком по мерке его внутреннего мира. Соответственно утверждение добра и борьба со злом достигаются главным образом в духовных усилиях человека. Внешние действия, пусть и полезные для окружающих, но не одухотворенные стремлением человека к добродеянию, остаются лишь формальным обрядом. Более того, любые ценности - наслаждение, польза, слава, красота и т.д. - могут быть как добром, так и злом в зависимости от того, как индивид переживает свой конкретный опыт “освоения” этих ценностей в отношении к идеалу, к высшему благу.  

2. Добро и зло как категории различения нравственного и безнравственного

Добро и Зло относятся к наиболее общим понятиям морального сознания, разграничивающим нравственное и безнравственное. Традиционно Добро связывают  с понятием Блага, к которому относят  то, что полезно людям. Соответственно, не является благом то, что бесполезно, никому не нужно или вредно. Однако как благо есть не сама польза, а лишь то, что приносит пользу, так и зло – не сам вред, а то, что вызывает вред, приводит к нему.

Благо существует в виде самых различных вещей. Благом называют книгу и пищу, дружбу и электричество, технический прогресс и справедливость. Что же объединяет эти разные вещи в один класс, в каком отношении они схожи? У них есть один общий признак: они имеют положительное значение в жизни людей, они полезны для удовлетворения их потребностей – жизненных, социальных, духовных. Благо относительно: нет ничего такого, что было бы только вредным, как и такого, что было бы только полезным. Поэтому благо в одном отношении может быть злом в другом. Благо для людей одного исторического периода может не быть таковым для людей другого периода. Блага имеют неодинаковую ценность и в разные периоды жизни индивида (например, в молодости и старости). Не все то, что полезно одному человеку, бывает полезным другому.

Так, социальный прогресс, принося людям определенные и  не малые блага (улучшение условий жизни, овладение силами природы, победу над не излечимыми болезнями, демократизацию общественных отношений и др.), оборачивается зачастую столь же не малыми бедствиями (изобретением средств массового уничтожения, войнами за обладание материальными благами, Чернобылем) и сопровождается проявлением отвратительных человеческих качеств (злобы, мстительности, зависти, жадности, подлости, предательства).

Этику интересуют не любые, а лишь духовные блага, к которым  относятся и такие высшие нравственные ценности, как свобода, справедливость, счастье, любовь. В этом ряду Добро  – это особый вид блага в  сфере человеческого поведения. Иными словами, смысл добра как качества поступков состоит в том, какое отношение эти поступки имеют к благу.

Добро, как и зло, является этической характеристикой человеческой деятельности, поведения людей, их отношений. Поэтому все, что направлено на созидание, сохранение и укрепление блага, есть добро. Зло же есть уничтожение, разрушение того, что является благом. А поскольку высшее благо – это совершенствование отношений в обществе и совершенствование самой личности, то есть развитие человека и человечества, то все, что в действиях индивида способствует этому, – добро; все, что препятствует, – зло.

Исходя из того, что гуманистическая  этика во главу угла ставит Человека, его уникальность и неповторимость, его счастье, потребности и интересы, мы можем определить критерии добра. Это, прежде всего, то, что способствует проявлению подлинной человеческой сущности – самораскрытию, самовыявлению, самореализации личности, разумеется при условии, что эта личность «имеет право на звание Человека» (А. Блок).

И тогда добро – это любовь, мудрость, талант, активность, гражданственность, чувство сопричастности проблемам своего народа и человечества в целом. Это вера и надежда, истина и красота. Иными словами, все, что придает смысл человеческому существованию.

Но в этом случае еще  одним критерием добра и – одновременно – условием, обеспечивающим самореализацию человека, выступает гуманизм как «абсолютная цель бытия» (Гегель).

И тогда добро – это все, что  связано с гуманнизацией человеческих отношений: это мир, любовь, уважение и внимание человека к человеку; это научно-технический, социальный, культурный прогресс – но только в тех их аспектах, которые направлены на утверждение гуманизма.

Таким образом, в категории  Добра воплощаются представления  людей о наиболее положительном  в сфере морали, о том, что соответствует нравственному идеалу; а в понятии Зла – представления о том, что противостоит нравственному идеалу, препятствует достижению счастья и гуманности в отношениях между людьми.

У добра есть свои «секреты», о которых следует помнить. Во-первых, как и все моральные феномены, добро есть единство побуждения (мотива) и результата (действия). Благие побуждения, намерения, не проявившиеся в действиях, еще не есть реальное добро: это добро, так сказать, потенциальное. Не является в полной мере добром и хороший поступок, ставший случайным результатом злонамеренных мотивов. Однако эти утверждения далеко не бесспорны, и поэтому мы предлагаем читателям обсудить их. Во-вторых, добрыми должны быть как цель, так и средства ее достижения. Даже самая благая, добрая цель не может оправдывать любые, особенно безнравственные, средства. Так, благая цель – обеспечение порядка и безопасности граждан не оправдывает, с моральной точки зрения, применения смертной казни в обществе.

Как качества личности добро  и зло выступают в виде добродетелей и пороков. Как свойства поведения – в виде доброты и злобы. В чем же заключается и как проявляется доброта? Доброта – это, с одной стороны, линия поведения – приветливая улыбка или вовремя произнесенная любезность. С другой стороны, доброта – это точка зрения, сознательно или невольно исповедуемая философия, а не природная склонность. Кроме того, доброта не исчерпывается сказанным или сделанным. В ней – все существо человека.

Когда мы говорим о ком-то, что это добрый человек, мы имеем  в виду, что это человек отзывчивый, сердечный, внимательный, способный разделить нашу радость, даже когда он озабочен собственными проблемами, горем или очень устал, когда у него есть оправдание для резкого слова или жеста. Обычно это человек общительный, он хороший собеседник. Когда в человеке есть доброта, он излучает тепло, щедрость и великодушие. Он естествен, доступен и отзывчив. При этом он не унижает нас своей добротой и не ставит никаких условий. Конечно, он не ангел, не герой из сказки и не маг с волшебной палочкой. Он не всегда может противостоять закоренелому негодяю, который творит зло ради самого зла – просто «из любви к искусству».

К сожалению, таких не просто злых, а именно злобных людей все  еще немало. Своим злом они как  бы мстят окружающим за невозможность удовлетворить свои неоправданные амбиции – в профессии, в общественной жизни, в личной сфере. Некоторые из них прикрывают низменные чувства красивыми манерами и приятными словами. Другие же не стесняются употреблять резкие слова, быть грубыми и высокомерными.

По своему содержанию Зло  противоположно Добру. Соответственно, оно выражает, во-первых, наиболее обобщенные представления обо всем безнравственном, противоречащем требованиям морали, во-вторых, общую абстрактную характеристику отрицательных моральных качеств, в-третьих, оценку отрицательных поступков людей.

К злу относятся такие  качества, как зависть, гордыня, месть, высокомерие, злодеяние. Зависть –  одна из лучших «подруг» зла. Чувство  зависти уродует личность и взаимоотношения  людей, оно возбуждает у человека желание, чтобы другой потерпел неудачу, несчастье, дискредитировал себя в глазах окружающих. Нередко зависть толкает людей на совершение аморальных поступков. Не случайно она считается одним из самых тяжких грехов, ибо все остальные грехи можно рассматривать как следствие или проявление зависти. Злом является и высокомерие, характеризующееся неуважительно-презрительным, надменным отношением к людям. Противоположны высокомерию скромность и уважение к людям. Одно из самых страшных проявлений зла – месть. Иногда она может быть направлена не только против того, кто причинил изначальное зло, но и против его родных и близких, – кровная месть. Христианская мораль осуждает месть, противопоставляя ей непротивление злу насилием.

3.Критерии добра и зла

Основной вопрос этики - вопрос о  критерии добра и зла, о генеалогии морали, в возникновении различения и оценки. И вопрос тут стоит  совсем не так, как он ставится эволюционистами, которые исследуют происхождение  нравственных понятий. Это вопрос несоизмеримо более глубокий. Откуда само различие и может ли быть критерием различения добро, когда добро возникло после различения? Высшая ценность лежит по ту сторону добра и зла. Вопрос этот редко ставится радикально. Этика обычно целиком находится по ею сторону добра и зла, и добро для нее не проблематично. Радикально ставил вопрос Ницше. Он сказал, что воля к истине есть смерть морали. Этика должна не только обосновывать мораль, но и изобличать ложь морали. Парадоксальность проблематики тут в том, что "добро" подвергается сомнению, т. е. подвергается сомнению, есть ли "добро" добро, не есть ли оно зло. Это гениально выражено Гоголем в словах, поставленных в эпиграф: "Грусть от того, что не видишь добра в добре". Но поставив вопрос о том, есть ли "добро" добром, я не выхожу из "да" и "нет", из различения и оценки. Допустим, что добро совсем не есть добро, что оно есть зло, что ему нужно сказать "нет". Но это есть оценка "добра" и различение его от того, что я этому "добру" противопоставляю, что "по ту сторону" этого "добра" и этого "зла". Если то, что "по ту сторону добра и зла", я ставлю выше того, что "по ею сторону добра и зла", то я различаю "высшее" и "низшее", я осуждаю, оцениваю, противополагаю. И Ницше был, конечно, моралистом, он проповедовал новую мораль. "По ту сторону добра и зла" у него все-таки открывается высшая мораль. А когда у него "по ту сторону" оказывается наше посюстороннее зло, напр. Цезарь Борджиа, тогда цель его еще менее достигается. Он вращается в порочном кругу, когда пытается это сделать. И тот готтентот, который на вопрос, что такое добро и что такое зло, ответил: "Добро, когда я украду чужую жену, зло же, когда у меня украдут жену", совсем не находился по ту сторону добра и зла, по ту сторону различения и оценки. Готтентот, который, в сущности, и среди нас торжествует, был моралистом. Старое добро заменяется новым добром, ценности переоцениваются, но никакой переворот по отношению к добру не ставит по ту сторону добра и зла. Даже когда вы говорите, что различение и оценка есть что-то дурное и злое, вы целиком находитесь в ее власти. "По ту сторону добра и зла" не должно быть никакого "добра" и никакого "зла". Но у нас всегда там оказывается или наше "добро", или наше "зло". Мы достигнем более существенного и более глубокого результата, когда поймем, что наши оценки по критерию добра и зла носят символический характер, а не характер бытия. "Добро" и "зло", "нравственное" и "безнравственное", "высокое" и "низкое", "хорошее" и "плохое" не выражают реального бытия, это лишь символы, но символы не произвольные и условные, а закономерные и обязательные. Глубина бытия в себе, глубина жизни совсем не "добрая" и не "злая", не "нравственная" и не "безнравственная", она лишь символизируется так, лишь обозначается по категориям этого мира. Мир не есть бытие, мир есть лишь состояние бытия, в котором оно отчуждается от себя и в котором все символизируется. Пространственные символы "верха" и "низа", "высокого" и "низкого" могут выражать абсолютные истины нравственного и духовного порядка. И в нашем падшем мире принимает формы различения то, что в бытии не есть различение. В бытии нет "высокого" и "низкого", но в символе "высоты" что-то угадывается о бытии. Таковы и родовые символы "отца" и "сына", выражающие истины религиозного откровения. "Отец", "сын", "рождение" все слова, взятые из нашей земной родовой жизни. Но через них закономерно, обязательно выражается истина о божественной жизни. Бог, как бытие в себе, не есть "отец", не есть "сын", в нем не происходит "рождения", но что-то выраженное в этих символах имеет абсолютное значение. Только в чистой духовности и мистике преодолевается символика, и мы погружаемся в первожизнь. Наша этика символична, символичны все ее различения и оценки. И вся проблема в том, как от символов перейти к реальностям. Все, что "по эту сторону добра и зла",- символично, реалистично лишь то, что "по ту сторону добра и зла". Символика "добра" и "зла" не случайна, не условна, не есть "зло", она говорит об абсолютном, о бытии, но гадательно и отражено в мировом зеркале.

Самый факт нравственной жизни с ее различениями и оценками предполагает свободу. И потому этика есть философия свободы. Школьное традиционное учение о свободе воли совсем не есть учение о свободе и глубины свободы не видит. Учение о свободе воли было создано для того, чтобы найти виновника, чтобы было на кого возложить ответственность и оправдать наказание в жизни временной и жизни вечной. Учение о свободе воли было приспособлено для нормативной, законной этики. Свобода воли означает избрание предстоящих человеку добра и зла и возможность выполнения навязанного человеку закона или нормы. Человек будет или оправдан, если он избрал добро и исполнил норму, или осужден, если он избрал зло и нормы не исполнил. В восстании Лютера против оправдания добрыми делами, связанными со свободой воли, была большая глубина, хотя он и допустил смешение. Парадоксально то, что так называемая "свобода воли" может быть источником порабощения человека. Человек оказывается порабощенным неизбежностью избрать то, что ему навязано, и выполнить норму под страхом ответственности. Человек оказывается наименее свободным в том, что связано с его "свободой воли". Но ведь свобода человека может быть понята не только как оправдание человека добродетелями, вытекающими из его свободной воли, т. е. как возможность осуществить норму, свобода может быть понята и как творческая сила человека, как создание ценностей. Вместе с тем свобода может вести человека путем зла, свобода носит не морально-юридический и педагогический характер, а характер трагический. Свобода есть основное условие нравственной жизни, не только свобода добра, но и свобода зла. Без свободы зла нет нравственной жизни. Это делает нравственную жизнь трагической и этику делает философией трагедии. Этика законная, нормативная, для которой свобода есть лишь условие выполнения нормы добра, не понимает трагизма нравственной жизни. Трагическое есть основное нравственное явление и основная категория этики. Именно трагическое ведет в глубину и в высоту, по ту сторону добра и зла в нормативном смысле. "Трагическое" не есть ни "добро", ни "зло" в том смысле, как их обычно утверждает этика. Но этика должна исследовать явление "трагического", вытекающее из свободы. Этика имеет дело не только с трагическим, но и с парадоксальным. Нравственная жизнь слагается из парадоксов, в которых добро и зло переплетаются и переходят друг в друга. Эти нравственные парадоксы непреодолимы в сознании, они должны быть изжиты. Трагичность и парадоксальность этики связаны с тем, что основной ее вопрос совсем не вопрос о нравственной норме и нравственном законе, о добре, а вопрос об отношениях между свободой Бога и свободой человека.