Земледелие

Охота, рыбная ловля и кочевое скотоводство составляют единственные занятия первобытного человечества. По мере того как звери становятся более редкими и человек начинает чувствовать недостаток в продуктах охоты, приходится переходить к З. Первою его системой является в местностях лесистых огневая (подсечная, лядинная): вырубается высокоствольный лес, сжигается мелкая поросль и сучья, покрывающие вырубленное место. Освободившаяся площадь — ляда — подвергается обработке. Несмотря на большой труд, необходимый для очистки ляды, система эта весьма экстенсивна: 1) под пахотой находится лишь относительно ничтожное пространство, 2) она не требует почти никакого капитала — орудия еще примитивны, удобрением служит древесная зола. Прочные постройки излишни, ибо ляда через несколько лет забрасывается на 1 1/2 — 2 человеческих поколения (Крайний Север России, Сибирь, Испания, Штирия, лесистые местности Индостана, Соединенных Штатов и др.). В местностях степных и горных преобладает пастбищная система. Земля служит выгоном, запашки отсутствуют или ничтожны по размерам. Эта система еще экстенсивнее огневой. К земле не прилагается никакого капитала и почти никакого труда. Капитал заключается в скоте, но он не утилизируется для обработки почвы. В Буэнос-Айресе на 1000 шт. взрослого скота полагается один погонщик, а на 3-6 погонщиков — один надсмотрщик. Убой и клеймение скота здесь почти единственные трудовые операции (у киргизов на Ю. В. России, у бурят в Сибири, в обширных степях Южной и Северной Америки, в аналогичных местностях Африки, Австралии и Аравии). Шаг вперед — переложная система. З. начинает распространяться наряду со скотоводством, но под культурными растениями занята еще сравнительно небольшая площадь. После нескольких посевов пашни переносятся на другое место, а земля забрасывается или под лесную заросль (лесополье), или под травяную залежь, эксплуатируемую в качестве выгона. Эта система интенсивнее предыдущих. Она предполагает известный капитал в постоянных постройках, орудиях, машинах, скоте. Увеличение размеров пашни требует усиленного приложения труда. Тем не менее, центр тяжести системы лежит в скотоводстве, содержимом по пастбищной системе. Плодородие почвы восстановляется еще естественным путем, без капитальных затрат на удобрение. Кормовые и промышленные растения еще не культивируются. Поэтому система должна быть отнесена к экстенсивным (Новороссия, некоторые местности Франции, Голландии и Соединенных Штатов). Следует несколько видов зерновых систем, из которых каждая интенсивнее предыдущей и которые все вместе составляют лестницу, ведущую к высшим улучшенным системам. Луга и выгоны выделяются в особые угодья и составляют в сложности небольшую часть участка, остальная же земля находится под хлебной культурой и разделяется на 2, 3, 4 5 и т. д. частей, из которых одна находится ежегодно под паром. Хозяйство становится интенсивнее по мере увеличения числа участков. При двупольной системе под паром находится треть участка или даже более (выгоны и луга, хлеба, пар), при трехпольной — только четверть, при четырехпольной — только одна пятая и т. д. Затраты труда и капитала возрастают в обратном отношении к величине парового поля. Двуполье, принадлежащее еще скорее к экстенсивным системам, встречается вообще редко (Ниверне, Гасконь, Эльзас и др.). Трехполье, появившееся в Европе в эпоху Карла Великого и господствовавшее в течение почти тысячелетия, теперь сохранилось в огромной центральной части Евр. России и встречается в некоторых друг. славянских землях (Галиция, Чехия, Моравия). Оно интенсивнее; вводится удобрение, скотоводство принимает рабочий характер. Разные виды многопольных зерновых систем возникли гораздо позднее, в прошлом столетии. Теперь они практикуются в местностях, не имеющих недостатка в лугах (в России — на окраинах обл. трехполья и некоторых др. местностях). Дальнейшим шагом вперед служит зерновая улучшенная система, в которой пар заменяется каким-либо быстро растущим полевым растением (греча, турнепс, шпергель). Система эта возникла в конце XVIII и нач. XIX вв., практикуется в крестьянском хоз. Зап. Европы и встречается в некоторых владельческих хоз. трехпольной России. Высокой интенсивности достигает следующая, плодосменная система — чередование разного рода растений, расположенных в таком порядке, что одно приготовляет почву для другого. Этим устраняется утомление почвы — результат однообразной, однородной культуры. Такая система требует крупных затрат труда и капитала (усиленная обработка земли, усиленный сбор трав, обширные постройки, дорогостоящие машины, разнообразные орудия и пр.). Поэтому введение плодосмена делается возможным лишь при высоких ценах на землю, при сравнительной дешевизне капиталов и в особенности при наличности сбыта для всех разнообразных продуктов полеводства и скотоводства. Раньше всего система эта утвердилась в Бельгии. Теперь она распространена во всей Зап. Европе. В пределах России она водворилась лишь в остзейских и привислянских губ., а в остальных частях страны встречается лишь изредка, во владельческих хозяйствах. Вольная система, еще более интенсивная, вводится тогда, когда ни навоз, ни плодосмен не в состоянии выполнить своего назначения и восстановление плодородия мыслимо лишь введением искусственных удобрений. Хозяин перестает стесняться порядком чередования растений и подчиняется в выборе культур исключительно требованиям рынка. При вольном хозяйстве необходимы, кроме всех прежних, еще крупные затраты на покупку удобрительных веществ. Распространение этой системы — дело будущего. Теперь она встречается лишь вокруг больших городов в Европе и России, а вне сферы влияния крупных центров попадается в виде исключения в Англии, Саксонии, Вюртемберге и др. местах господства высокоинтенсивной культуры. Кроме этой лестницы, имеются еще две системы хозяйства как результат местных физических особенностей — выгонная и травяная. Обе обусловливаются возможностью получения особенно выгодных урожаев травы. При выгонной системе культурой хлебов занято не более половины участка, а другая эксплуатируется только в качестве выгона. Практикуется она в странах приморских и гористых и относится к системам экстенсивным (Шлезвиг-Голштиния, Мекленбург, Голландия, Зальцбург, Швейцария, Шварцвальд и др.). Травяная система занимает 2/3 участка выгоном и 1/3 сенокосом; она применима лишь там, где исключительные условия обещают особую выгоду от откармливания скота, По экстенсивности эта система приближается к пастбищной. Она встречается в некоторых хозяйствах Англии, в Лимбурге и других местах.

На системы хозяйства  влияет еще один важный экономический  фактор — расстояние хозяйств от мест сбыта продуктов. Для ближайших к рынку земледельцев возможно вести более интенсивное хозяйство, производить большие затраты капиталов, и наоборот. Поэтому географическое распределение систем находится в зависимости от расположения рынков. Законы такого распределения исследованы Тюненом в его известном трактате «Уединенное государство» (I. H. v. Thünen, «Der isolirte Staat»). Автор предлагает вообразить себе совершенно изолированное от всего остального мира государство. В центре его помещается единственный город — единственный рынок для сбыта продуктов сельского хоз. Государство носит специально земледельческий характер, обладает всюду одинаковыми простыми дорогами, вполне одинаковой почвой, способной производить все растения, одинаковым климатом. Словом, все условия хозяйства в нем тождественны для всех пунктов, кроме одного — отдаленности от рынка. В городе устанавливается рыночная цена на земледельческие продукты. За вычетом издержек по перевозке их цена эта определяет для каждого пункта местную цену. Последняя, очевидно, уменьшается по мере удаления от города. Поэтому от центра государства к периферии системы хозяйства становятся все менее и менее интенсивными: город оказывается окруженным концентрическими кругами, от высших систем культуры до самых первобытных. Ближайший к центру пояс, пользуясь городским удобрением, может ввести вольную систему. Второй круг занят плодосменом, так как затруднительность добывания удобрений заставляет искать способов восстановления почвы в собственном хозяйстве. Третий круг занят разными видами зерновых систем, так как удаление от рынка не благоприятствует разведению корнеплодов, не выдерживающих дальней перевозки. Четвертый пояс — область, откуда и зерновые хлеба не могут быть перевозимы на рынок вследствие большой тяжести накладных расходов. Поэтому здесь выгоднее сбывать зерно в переработанном виде (напр. в виде спирта). Это — пояс технических производств. В дальнейших поясах производство хлеба становится все менее и менее выгодным, и центр тяжести хозяйства перемещается постепенно к скотоводству, так как некоторые его продукты, а также живой скот легче доставлять на дальние расстояния. Пятый пояс занят переложной системой, шестой — пастбищной. Наконец, еще дальше начинается область охоты. — На практике, конечно, приходится всегда считаться не с одним, а со многими рынками, круги влияния которых взаимно переплетаются. Кроме того, нет в действительности областей, вполне тождественных по почвенным, климатическим и пр. условиям; пути сообщения в разных местах также различны. Все это устраняет ту простоту, с которой вопрос представлен у Тюнена. Его схема позволяет, однако, наглядно изобразить влияние расстояния от места сбыта на расположение систем хозяйства. По справедливому замечанию г. Хлюдзинского («Организация сельскохозяйственного промысла», ч. 1. стр. 245), есть страна, к которой эта схема подходит весьма близко, — Россия. Крупные горные хребты размещены у нас, как и моря, по окраинам, а самое густое население с крупнейшим промышленным пунктом — Москвою поместилось в центре страны. Она представляет огромную площадь, проходящую через все европейские климаты от севера к югу. В результате получается следующее географическое размещение систем. Вокруг Москвы (и вокруг Петербурга) развито огородничество, регулирующее свое производство исключительно требованиями рынков. Плодосмен развит в России вообще весьма мало вследствие не назревших еще для того условий. Встречается он, как правило, лишь на западной окраине, тяготеющей более к западным европейским центрам, чем к Москве. Далее, наиболее интенсивная из практикуемых у нас систем — трехполье с удобрением — занимает огромный концентрический пояс великорусских губ. вокруг Москвы. За ним следует пояс трехполья без удобрения. На границе трехполья встречается двуполье, далее в степях Новороссии и юго-востока — переложная система, еще далее к окраинам — пастбищная (Киргизские степи и северное побережье Каспийского моря), а на севере — огневая. Наконец, звериный и пушной промыслы господствуют на отдаленном северо-востоке и в Сибири.

Литература: W. Roscher и Schönberg’s Handbuch (подроб. см. Землевладение); I. H. v. Thünen, «Der isolirte Staat etc.» (Росток, 1842); Людоговский, «Основы сельскохозяйственной экономии» (СПб., 1875); Хлюдзинский, «Организация сельскохозяйственного  промысла» (Варшава, 1880); Ермолов, «Организация полевого хозяйства» (СПб. 1879); Эд. Лекутэ, «Основы улучшающего землю хозяйства» (перев. под редакцию А. Н. Энгельгардта, СПб., 1889).

Земледелие в  России (история) Править

Русские славяне — издревле народ земледельческий. В этом убеждают свидетельства древних писателей, многочисленные мифологические обряды и поверья, сохранившиеся до настоящего времени, и курганные находки. Прямые свидетельства о З. на Руси начинаются с известия начальной летописи под 946 г.: во время осады Коростеня Ольга говорит осажденным древлянам: «а вси грады ваши предашася мне, и ялися по дань, и делают нивы своя, а вы хочете измрети гладом». Особенно важна находка в бронницких курганах женского остова с серпом. Уже в XI в. З. делается предметом забот и распоряжений князей; «Русская Правда» подробно говорит о З. Первоначально господствующая система З. была подсечная. Поднимать целину, чертить, подсушивать и выжигать леса было в большом обычае еще в XIV и XV вв. Трехпольная система едва ли возникла ранее XV в.: первый намек на нее встречается в одном судном списке 1503 г. В половине XVI в. она была уже значительно распространена, судя по часто повторяющемуся в актах выражению «две чети в поле, а в дву потому жь». С первых же времен употребительнейшими культурными растениями были: рожь, овес, пшеница, просо, полба, ячмень, конопля, лен, мак, горох, греча и хмель. Лучшим в этом отношении источником для древнейшего периода служит житие Феодосия Печерского, писанное Нестором, и начальная летопись, где указываются все перечисленные растения, кроме гречи или гречихи, впервые упоминаемой в актах XV в. Из земледельческих орудий в Русской Правде упоминается о плуге и бороне. В Уставе Ярослава о земских делах говорится о ральных железах, о серпе, косе, секире. Кроме того, в житии Феодосия Печерского говорится о рогалии, похожем, по-видимому, на нынешнюю лопату или заступ. Рабочим скотом была лошадь, даже в Приднепровском крае. В первый раз упоминается о ней в летописи под 1103 г.; известий о волах в летописи не встречается. По сжатии хлеб складывался в копны (Русская Правда), кот. отвозились на гумна. На гумне перед обмолачиванием хлеб в снопах сушился в овинах (Устав Владимира св.). Обмолоченный хлеб хранился в сусеках, о которых упоминается в Патерике Печерском и в житии Феодосия, а также в клетях. Обмолоченное зерно посредством ручных жерновов перемалывалось в муку (ib.); от смолотой муки отделяли отруби (Лавр. летопись, 997 г.).