Экстраординарный судебный процесс

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 06 Декабря 2013 в 15:15, контрольная работа

Краткое описание

Суд и процесс в Римском частном праве эти правовые институты носят основополагающий характер и как следствие имеют значение для всех отраслей римского права. Это позволяет рассмотреть целый ряд проблем, касающихся развития римского права и уровня юридической техники рассматриваемого периода времени.
В качестве литературных источников мной, в основном, были использованы учебники и учебные пособия по Римскому праву для юридических ВУЗов и факультетов, так как они со держат наиболее четкие формулировки основных терминов и понятий, отличаются высокой степенью информативности и отражают изменения в развитии науки Римского частного права

Вложенные файлы: 1 файл

римское право.docx

— 34.30 Кб (Скачать файл)

 

I. Экстраординарный судебный процесс.

Суд и процесс в Римском  частном праве эти правовые институты  носят основополагающий характер и  как следствие имеют значение для всех отраслей римского права. Это  позволяет рассмотреть целый  ряд проблем, касающихся развития римского права и уровня юридической техники  рассматриваемого периода времени.

В качестве литературных источников мной, в основном, были использованы учебники и учебные пособия по Римскому праву для юридических ВУЗов и факультетов, так как они со держат наиболее четкие формулировки основных терминов и понятий, отличаются высокой степенью информативности и отражают изменения в развитии науки Римского частного права. Указанные особенности делают эти источники наиболее приемлемыми для работы над проблемой в ее общих чертах. Кроме учебной литературы мной были использованы сборники памятников Римского частного права и некоторые публикации в периодической печати.

Экстраординарный  процесс представляет собой более позднюю форму процесса и характеризуется оросительной упрощенностью процессуальных действий по сравнению с предыдущими формами судопроизводства. Роль частного судьи была сведена на нет, и весь процесс проводился магистратом.

Процесс начинался посредством  вызова ответчика в суд на основании  denuntiatio истца, которое содержало суть дела и устанавливало день рассмотрения дела магистратом (в Египте применялся и письменный аналог заявления). Существовала также возможность вызова в суд от лица публичного органа путем evocatio. Если ответчик не проживал по месту рассмотрения дела, то он вызывался в особом порядке: магистрат направлял прошение о вызове в суд местным властям. Когда ответчик не подчинялся трижды, использовалась публичная evocatio edictis, а если ответчик не явится и в этом случае, имело место издание акта, делающего возможным заочное рассмотрение дела. Ослушание приказа судящего магистрата рассматривалось как неуважение к суду и влекло автоматический проигрыш дела, хотя впоследствии стала только основанием для заочного рассмотрения дела. Истец, в свою очередь, мог проиграть процесс в силу некомпетентности суда в предмете дела или же недееспособности самого истца. Если в суд не являлся истец, дело считалось закрытым.

Основная часть процесса заключалась  в непосредственном изложении сторонами обстоятельств дела в свободной форме. Происходила литисконтестация, и рассмотрение дела продолжалось тем же магистратом или уполномоченным им судьей, на выбор которого стороны не имели ни малейшего влияния. В этот период времени магистрат рассматривал представ ленные доказательства, принимал во внимание исковые возражения и т.д.

Что касается вынесения судебного  решения, то здесь появился ряд нововведений. К таковым можно отнести возможность  присуждения вещи в натуральном  выражении при рассмотрении дел  по вещным искам, появление обязанности  ответчика по уплате судебных издержек (в качестве штрафной меры) и уплаты им судебной пошлины государству. Практика знала также случаи присуждения  к выплате процентов по сумме  за несвоевременное исполнение решения.

В экстраординарном процессе значительное развитие получило право подачи апелляций  на решение суда. Апелляция могла  подаваться по любому делу и направлялась префектам города или претория, в  провинциях их рассматривали проконсулы, в императорских провинциях легаты Цезаря. На приговоры магистратов провинций апелляционной инстанцией выступал сам принцепс. Апелляция должна была быть представлена сразу же после вынесения решения судьей или в ближайшие дни после его вынесения, но в письменной форме. Судья по своему усмотрению решал вопрос о рассмотрении апелляции или же отказе в нем. В первом случае ответчику выдавалась litterae dimissoriae. Апелляция по общему правилу приостанавливала действие приговора, а в случае удовлетворения - заменяла его.

Исполнительное производство приобрело более мягкие новые  формы: для исполнения решения, присуждавшего  в рамках стоимости имущества  ответчика, магистрат мог лишь захватить  ряд вещей, и победитель получал  право их публичной продажи с  торгов. Если это было невозможно, захваченные  вещи в размере суммы долга  могли быть присуждены в собственность  победителя процесса. Таким образом, постепенно изживала себя практика приме  нения взыскания в отношении  всего имущества ответчика.*

 

*) – весь материал излагается  по «Римскому частному праву»  проф. Дождева Д.В.

II. Обязательства из деликтов.

К внедоговорным обязательствам относится  группа деликтных обязательств, т.е. обязательств, возникающих из гражданских правонарушений. В отличие от квазиконтрактных обязательств, в основе которых преимущественно дозволенные действия, основу деликтных обязательств, напротив, составляли только неправомерные действия. Этот вид обязательств начал развитие еще с Законов XII таблиц и испытывал сложнейшую трансформацию. Уже в ту пору было признано, что частное правонарушение порождает обязанность нарушителя уплатить потерпевшему штраф. Частным правонарушением (delictum privatum) в отличие от уголовного преступления считалось неправомерное действие, нарушающее интересы отдельных частных лиц. Оно включало также противоправные действия, которые современное право относит к тяжким уголовным преступлениям (например, такие, как увечье, кража).

Деликтные обязательства в древнейшие времена влекли ответственность в виде кровной мести «зуб за зуб», «око за око». Затем эта санкция трансформировалась в систему штрафов. В таблице VIII Законов XII таблиц мы находим отголоски давних времен: «Если причинит членовредительство и не помирится с (потерпевшим), то пусть и ему самому будет причинено то же самое». Однако тут же установлены и другие правила: «Если рукой или палкой переломит кость свободному человеку, пусть заплатит штраф в 300 ассов, если рабу — 150 ассов. Если причинит обиду, пусть штраф будет 25». Но уже в те времена появились зачатки имущественной ответственности за причиненный собственнику вред. Эта же таблица гласит: «Если кто пожалуется, что домашнее животное причинило ущерб, то Закон XII таблиц повелевал или выдать (потерпевшему) животное, причинившее вред, или возместить стоимость нанесенного ущерба».

Позднее применение мести вообще было запрещено, а штрафы все больше заменялись имущественным возмещением причиненного вреда. Тем не менее определенные особенности деликтных обязательств объясняются их древним происхождением. Так, в отличие от договорных обязательств деликтные не всегда переходили по наследству. Наследник должника вообще не отвечал по деликтному обязательству. К ним мог быть предъявлен иск только в том случае, когда он получил определенную выгоду в результате деликта.

Деликтная ответственность в отличие от договорной строилась совершенно по иному принципу, а именно — принципу кумуляции. Договорная ответственность могла быть либо долевой, либо солидарной, т.е. при нескольких должниках каждый из них отвечал либо в своей части, либо в полной мере, освобождая других содолжников от ответственности. Деликтная ответственность при совершении деликта несколькими лицами как бы умножалась на их число. Каждый из причинивших вред отвечал в полной мере (например, по иску из кражи штраф обязаны были уплатить в полном объеме все воры, участвовавшие в краже).

Не совпадала дееспособность лиц  в договорном и деликтном обязательстве. Несовершеннолетние по римскому праву не могли вступать в договорные отношения и, следовательно, нести договорную ответственность. Деликтная ответственность наступала и для них. Со времен Законов XII таблиц сохранялась и так называемая ноксальная ответственность домовладыки за вред, причиненный его подвластными детьми и рабами. Если деликт совершался подвластным или рабом, домовладыке предоставлялось право выбора — возместить причиненный подвластным или рабом вред или выдать виновного для расправы, а позднее для отработки причиненного вреда. Однако во все времена римское право рассматривало деликт как внедоговорное правонарушение. С этой точки зрения римское гражданское право знало два вида правонарушений — договорное (являющееся нарушением договора) и внедоговорное, когда нарушитель и потерпевший в договорных отношениях не состоят. Римляне так и не пришли к общему правилу, в соответствии с которым деликтная ответственность наступала за всякое неправомерное причинение вреда. Как и система контрактов, так и система деликтов носила замкнутый характер, включая исчерпывающий перечень правонарушений. Деликтом признавалось и влекло ответственность только правонарушение, которое в законе указывалось в качестве такового:

a)injuria — личная обида;

б) fur-turn — кража;

 в) damnum injuria datum — неправомерное уничтожение или повреждение чужого имущества.

Для наступления деликтной ответственности требовалось наличие сложного юридического состава:

а) фактический вред, причиненный  противоправным действием одного лица другому;

б) виновная противоправность действия лица, причинившего вред; в) указанное  противоправное действие признано законом  как частноправовой деликт.

Injuria — личная обида. Этим термином обозначалось всякое неправомерное действие, все совершаемое не по праву — omne quod non jure fit. Термин имел и более узкое, специальное значение — личная обида. Уже в Законах XII таблиц упоминаются основные виды личной обиды: членовредительство (повреждение конечностей человеческого тела, внутренних костей и т.п.) и другие личные обиды действием (нанесение побоев без ранения, оскорбительных ударов).

Таким образом, личная обида предполагала посягательство на телесную неприкосновенность свободного человека и влекла за собой  ответственность в виде штрафов  в твердо установленных размерах. Посягательство на честь, достоинство и другие личные нематериальные блага свободного человека еще не охватывались понятием личной обиды.

Преторская практика существенно расширила понятие личной обиды, включив в него упомянутые честь, достоинство и другие личные нематериальные блага. Кроме того, преторы стали практиковать определенные размеры штрафа по своему усмотрению в зависимости от характера личной обиды. Так, понятием личной обиды стало охватываться не только всякое оскорбление действием, но и всякое унижающее достоинство, пренебрежительное отношение к другому лицу. Позже многие из указанных противоправных действий переходят в категорию публичных деликтов, т.е. уголовных преступлений, и императорское законодательство устанавливает за их совершение уголовную ответственность. Затем вообще устанавливается правило, в соответствии с которым потерпевший мог требовать определения и взыскания имущественного вознаграждения за нанесение обиды или уголовного преследования.

Furtum — кража. Своеобразие римских деликтов выражалось в отнесении к ним еще одного противоправного деяния, признаваемого ныне уголовным преступлением, — кражи. Однако термин furtum не совсем совпадает с теперешним понятием кражи. Это понятие охватывало собой и кражу в точном значении этого слова, и другие смежные посягательства на чужой имущественный интерес — присвоение, растрату, не только хищение вещи, но также пользование или владение вещью. Другими словами, понятие furtum, будучи более широким в сравнении с современной кражей, охватывало ряд посягательств на чужое имущество. И все же ближе к нему стоит современная кража. В отличие от личной обиды объектом посягательства кражи были чужие вещи, имущество, собственность, имущественный интерес.

 Известный юрист Павел так  определял: «Кража есть намеренное в целях создания для себя выгоды присвоение себе или самой вещи, или даже пользование ею, либо владения».

Следовательно, необходимым элементом  признания кражи было создание имущественной  выгоды посредством противоправного  воздействия на чужую и движимую вещь, т.е. animus furandi — намерение извлечь выгоду противоправным способом и против воли собственника. Поэтому римские юристы к furtum относили не только тайное похищение вещей, но и присвоение чужой найденной вещи, приобретенное путем мошенничества и т.п. Даже побег раба рассматривался как furtum, поскольку, совершая побег, он как бы сам себя похищал у своего господина. 
Таким образом, furtum — это всякое противоправное и корыстное посягательство на чужой имущественный интерес.

Ответственность за кражу устанавливалась  различными правовыми средствами. Можно  было предъявить виндикационный иск об истребовании краденого. Но это вещно-правовое средство было неудобно, поскольку требовало возложения на истца бремени доказательства (onus probandi). Для более простой и доступной защиты собственника от посягательств воров служило обязательственно-правовое средство — conductio ex causa furtiva, имеющее целью возвратить похищенное. Еще одним обязательственно-правовым средством защиты прежде всего права собственности от воров был иск о краже (actio furti). Он являлся основанием возникновения внедоговорного обязательства, по которому вор обязывался к уплате штрафа. Ответственность по нему определялась в зависимости от характера кражи: furtum manifestum и furtum пес manifestum. Если вор пойман с поличным или краденная вещь обнаружена у него в результате специального торжественного обыска, это furtum manifestum, если же его отыскивали какое-то время спустя после кражи, это furtum пес manifestum.

Вор, пойманный с поличным, по Законам XII таблиц подвергался немедленной  экзекуции и мог быть даже убит, если кража совершалась с оружием  или ночью. В других случаях вора отдавали на расправу потерпевшему. Он удерживал его в течение 60 дней в качестве должника. Если вора никто  не выкупал, потерпевший имел право  по своему выбору или убить, или продать  его в рабство.

Преторская практика видоизменила установленную в разное время систему штрафов за воровство с поличным, и в праве Юстиниана определяется единый штрафной инфамирующий иск (actio furti) против воров, пособников, соучастников и укрывателей. При furtum пес manifestum, т.е. если вор не пойман с поличным, по Законам XII таблиц он по иску обязывался к уплате двойной стоимости похищенной вещи. Эта санкция сохранялась вплоть до Юстиниана. Кража с поличным по иску actio furti влекла более суровую ответственность — вор присуждался к штрафу в четырехкратном размере стоимости похищенной вещи. Все соучастники и укрыватели отвечали в таком же размере каждый, т.е. имела место кумулятивная ответственность. Таким образом, с факта кражи возникало два обязательства. Одно на основании кондикции из кражи, по которой вор присуждался к возврату вещи со всеми ее приращениями. Другое — на основании иска о краже (actio furti), по которому вор, пойманный с поличным, присуждался к уплате штрафа в размере четырехкратной стоимости похищенной вещи, а вор пес manifestum — к ее двукратной стоимости.

Информация о работе Экстраординарный судебный процесс