Франк Ллойд Райт "Жилые здания"

Проект дома Джестерапредставляет собой другой пример необычного решения плана. Здесь в основу взят не шестиугольник, а круг. Райт обосновывал это тем, что стены постройки должны быть сделаны из клееной древесины, которая, будучи изогнута, образует пространственные конструкции, обладающие большой жесткостью и прочностью. Однако, как нередко бывало у этого архитектора, экспериментируя с формой, он увлекается. Например, странное впечатление производит круглая ванна, круглая или изогнутая в плане кровать. Не все, однако, формальные эксперименты Райта столь причудливы. Вполне практичен, хотя и необычен по виду, домДж. Старджеса . Он построен на склоне холма с главным видом в сторону уклона. План компактный по конфигурации. Общая комната, две спальни, кухня и санузел размещены на платформе, консольно защемленной в массиве кирпичной кладки. Балкон, являющийся продолжением и своего рода частью жилой площади, а также ряд стеклянных дверей, отделяющих помещения от балкона, затенены консольной перголой, Идея, которой вдохновился автор проекта при создании замысла этого дома, — беспрепятственная зрительная связь внутреннего пространства жилища с внешней средой. Не всякая среда интересовала архитектора. Он хотел, чтобы из своего жилья человек видел не городскую застройку и не соседа, а природу. Если дом (или церковь, или музей) находится в городе (что кстати, редко бывало у Райта, потому что для города он проектировал неохотно), то он замкнут, как бастион. Но “Тейлизин-Западный” (жилище самого Райта и зимняя резиденция “Тейлизинского товарищества”), расположенный в пустынной местности, весь раскрыт внешнему пространству . Для эстетической связи постройки с окружением предусмотрен массивный цоколь в виде стилобата из местного рваного камня и бетона, в который вкраплены разноцветные камни. В то же время стены и покрытие легкие, из брезента, натянутого по деревянным рамам; эта конструкция позволяет, при желании, полностью раскрыть ограждение с какой-либо стороны. По проекту “Тейлизинского товарищества” был построен кооперативный поселок в Окемос, штат Мичиган. Примечательная особенность его планировки состоит в том, что форма земельного участка каждого одноквартирного дома круглая. Это сделано для того, чтобы“не было заборов и соседей”. Другая любопытная деталь, тоже характеризующая

стремление способствовать средствами архитектуры изоляции семьи  в ее жилище: в составе объектов поселка имеется построенный  на средства кооператива дом для  гостей.

Если перед жилищем  имеется густой заросший сад, Райт охотно раскрывает интерьер (рис. 22). Но если через  остекление с террасы или через  раскрытые двери может быть виден  соседний дом, в этом случае жилище замыкается. В соответствии с этим принципом запроектирован четырехквартирный жилой дом вАрдморе. Архитектор чрезвычайно заботился об изоляции жилища семьи. Каждая квартира изолирована от других так, что ни в каком ее месте не ощущается наличие соседей. Для этого даже ограждение балконов имеет высоту 1, 5м. Помимо того что при каждой квартире, по старой, английской традиции, имеется свой озелененный участок земли у входа, входы в квартиры расположены на разных фасадах. Дом состоит из четырех квартир, разделенных крестообразной в плане кирпичной стеной. В первом этаже квартиры находится просторная общая комната, наружный угол которой сплошь остеклен (огромное для жилья остекление затенено). Часть помещений второго этажа выходит в этот зал, имеющий 4 мв высоту, как антресоли, которые боковой частью выступают наружу, на фасад, в виде балкона. Расположенная на антресолях кухня-столовая занимает центральное место в квартире. Отсюда просматриваются другие помещения, что удобно, например, для наблюдения за детьми. Из кухни открывается также вид наприквартир-ный садик. По чертежам и по макету трудно определить эстетические качества этой постройки. Во всяком случае, интерьеры, образуемые сложным и необычным переплетением пространств и масс, композиционно не банальны и не должны оставлять зрителя равнодушным, побуждают его к сопереживанию архитектуры. Как это не раз бывало, Райт на много лет предвосхитил будущее. С 1960-х годов в современной архитектуре уделяется большое внимание решениям с развитой пластикой и со сложной композицией внутреннего пространства, просматриваемого в разных направлениях, что создает неожиданные и интересные зрительные эффекты. Дом Уинклер и Гётш в Окемос —один из лучших домов Райта по простоте плана, изяществу фасадов и качеству отделки.

Здесь, как и в других жилых домах, запроектированных  им, ядром дома является кирпичный  массив камина и санузла. Стены деревянные и остекленные. Пространство спален продолжается наружу, в небольшой  зеленый дворик, который, будучи огражденным  стенкой, представляет собой как  бы комнату под открытым небом. Выступающая  консольно крыша образует навес стоянки автомобиля. В местах перепада уровней кровли— полосы верхнего бокового остекления. Пол бетонный, покрытый ковром, отопление под полом. Встроенная мебель—важная часть интерьера. Кухня, как обычно у Райта, непосредственно связана с общей комнатой.

Дом Смита (рис. 25) — также  один из домов для “средней американской семьи”, проектированием которых  усиленно занимался Райт

в 1930—1940-х годах. Постройку  характеризуют спокойные массы, горизонтальность, карнизы большого выноса. План сравнительно компактный и хорошо организованный. Вдоль дворового  фасада идет остекленная галерея-коридор, способствующая пространственному  единству композиции. Характер расположения входа создает впечатление уюта и интимности, а не претенциозной  представительности. Обширная главная  комната с непременным камином  оборудована длинным диваном  и книжными полками во всю длину  одной из стен. Эта стена имеет  полосу остекления под потолком, а  другая, выходящая во внутренний двор, на террасу, — сплошь стеклянная.

Столовая представляет собой  часть главной комнаты, имеющей  Г-образную форму в плане. Здесь  более низкий потолок, чем над  остальным помещением, что придает  этому уголку некоторую интимность. Рядом —высокая кухня, освещенная верхним боковым светом и хорошо проветриваемая; она может быть закрыта с помощью раздвижной перегородки. Предусмотрено хозяйственное помещение—кладовая для домашних вещей. Кабинет расположен в центральной части дома, его массивные стены обеспечивают хорошую звукоизоляцию. За ним находится выход к крытой стоянке автомобиля, заменяющей гараж.

К этой главной части здания под прямым углом примыкает крыло  со спальнями; в нем имеются также  два совмещенных санузла. Спальни  сообщаются между собой остекленной  галереей. Потолок спален выше потолка  галереи, благодаря чему они дополнительно  освещаются верхним светом через  окна, расположенные над встроенными  шкафами. В 1953 г. в Нью-Йорке на участке  будущего музея Гуггенхеймабыл построен временный павильон для выставки работ Райта, посвященной 60-летию его творческой деятельности. Здесь же был сооружен в натуральную величину макет жилого дома (рис. 26), План дома компактный благодаря тому, что основную часть его занимает общая комната.

Но дома такой простой  конфигурации и спокойной планировки, видимо, не удовлетворяли архитектора. Он стремился к необычным, острым и сложным композициям.

Второй дом Г. Джекобса изогнут в плане и составляет таким образом часть кольца, окружающего сад. Дом стоит на склоне холма и обращен своей выпуклой (тыльной) стороной к нагорной части и к северу. Вследствие этого тыльная сторона дома —глухая и заглублена в землю. Вогнутый же фасад, обращенный на юг, сплошь остеклен.

Это жилище представляет собой  как бы одно обширное помещение с  антресолями, на которых расположены  спальни, освещаемые вторым светом через  главную комнату, а также посредством  узкой полосы остекления на заднем фасаде над насыпью. Санитарно-технические  устройства и лестница сгруппированы  в отдельном цилиндрическом объеме. Постройка возведена с использованием местных строительных материалов: стены  из рваного камня, перекрытия из дерева.

С этой постройкой в некоторой  степени сходен по композиции дом  Дэвида Райта (рис. 28), Он имеет вид  полукольца, поставленного на столбы. Вторую половину кольца составляет пандус для подъема на уровень пола помещений. Райт считал, что такой, по его выражению, “неформальный”метод организации пространства более приятен для людей, чем прямоугольная сетка плана (“хотя они и не осознают это”).

К прихожей примыкает круглая  в плане кухня, вокруг которой  обходит малый спиральный пандус. Кухня отделена от общей комнаты  камином цилиндрической формы. Общая  комната, трапециевидная в плане, имеет  два балкона, выходящие на противоположные  фасады. За ней находятся четыре спальни и два санузла. Дом  возведен из бетонных блоков. Композиция дома Маккордапредставляет собой сочетание двух объемов в виде цилиндров, перекрытых конусными крышами и объединенных массивом круглого камина. Один из этих объемов — двухэтажный с винтовой лестницей в середине, вокруг которой расположены секторами помещения в двух этажах.

У входа — шкаф для верхнего платья, далее — комната домашних вещей. Направо, в большом цилиндре, — общая комната с обеденным  местом под антресолями, а в малом  —просторная кухня. На втором этаже две спальни, два санузла и выступающий в виде антресолей в главную комнату балкон со встроенной кроватью для гостя. К кухне примыкают зеленая беседка, а также терраса, которая может служить летней столовой; рядом небольшой бассейн, за которым—полукруглая стена ограды.

Имя американского зодчего  Франка Ллойда Райта, смелого новатора, теоретика современной архитектуры, широко известно во всем мире. Теоретический  и практический вклад Райта оказал основополагающее влияние на развитие архитектуры XX столетия. Начало творческого  пути зодчего совпадает с тем  периодом конца XIX в. , когда в борьбе с эклектикой и стилизацией формировались рационалистические направления, отражавшие взгляды прогрессивных представителей культуры наиболее развитых капиталистических стран. Молодой Райт впитал в себя лучшие достижения Чикагской школы американских архитекторов. Под ее влиянием и сложились профессиональные убеждения, которым он оставался верен на протяжении всей своей 70-летней деятельности и которые продолжают привлекать внимание архитекторов до сих пор. Такая устойчивость во времени и популярность теоретических концепций Райта объясняются тем, что он связывал проблему архитектурной формы прежде всего с духовными потребностями человека, с наиболее стабильными в рамках определенной культуры ценностями. Прогресс бурного социального и технического развития ставил перед архитекторами новые задачи, открывал новые возможности. Многим казалось, что современная архитектура—это формы из стекла и бетона, формы, порожденные индустриальной техникой, новыми функциональными процессами. Но Райт, выступая под флагом “органической архитектуры”, рассуждал шире, пошел дальше принципов, воспринятых от Чикагской школы. Глубоко понимая значение социально-функциональных, технических и эстетических аспектов архитектуры, он, создавая свои произведения, апеллировал к внутреннему миру человека, к его представлениям о природе, красоте, социальной психологии, культурному наследию. Он умел сочетать в своих постройках последние достижения современности с глубокой традицией, но с традицией не в области архитектурной формы, которая стала канонической и утратила связь с условиями, ее породившими (против такого подхода к использованию наследия Райт боролся всю жизнь), а с традицией всякой органичной, особенно народной, архитектуры строить естественно и просто, применительно к конкретным условиям, с традицией, вытекающей из духовных потребностей человека. Отсюда отличительная черта всего созданного зодчим—современность облика зданий, неразрывная связь с природой, человечность и глубокая индивидуальность.

Последняя особенность в  значительной мере объясняет тот  факт, что у Райта не сложилось  определенной формализованной системы  архитектурных средств. Он не создал собственной школы. Копировать его  невозможно. Райта нужно понять. Путь зодчего далеко не прост. Не однажды  наступал период творческих трудностей. Причиной тому — несоответствие его  убеждений конъюнктурным условиям действительности, отчасти связанным  с колебаниями творческой направленности архитектуры в странах Запада, но главным образом—с антигуманной природой капиталистического мира. Райт, который утверждал высокое предназначение архитектуры—служить народу, вынужден был удовлетворять интересы узкого круга буржуазной элиты, создавать  особняки “сильных мира сего”. Зодчий, который в теоретических работах горячо подхватил исходящий еще от Виолле ле Дюкапризыв обратиться к помощи индустрии и перейти к сборному домостроению, не мог и не хотел в современных ему условиях строить дома из стандартных элементов, выражая таким образом протест против эстетики техницизма, утверждающей примат машины над человеком и отражающей в искусстве буржуазную идеологию. Райт, который видел уродливые формы капиталистического города, но не мог ничего изменить, обречен был лишь в своем воображении создавать утопию—“го

род широкого простора”, предлагая  при этом разрешение и социальных проблем. И, наконец, Райт, основным звеном творческого кредо которого был  человек во всем богатстве его  духовных запросов, должен был выступить  с горьким признанием: “Как мы можем  строить великие свободные здания, апеллирующие к свободе для свободного народа, если сама жизнь не свободна? ., .Извращенный мир, где капитал выше труда, где индивидуальные качества личности калечатся под гнетом власти денег”.

Оценивая всемирно-исторические социальные преобразования в нашей  стране, Райт писал: “Я смотрю на СССР как на героическое стремление установить более честные человеческие взаимоотношения  в социальном строе.... Россия—это великая надежда”. Однако протест зодчего против “американского образа жизни”носил пассивный характер. Придерживаясь реформистских идей, Райт полагал, что радикальные архитектурные преобразования могут исцелить социальные пороки капитализма. Бесперспективность такого пути, неизбежное разочарование, по-видимому, способствовали усугублению психологического кризиса зодчего.

Творчество Райта, сложное  и противоречивое, воспринимаемое порой  то как гениальное прозрение, то как труднообъяснимая странность, в истории мировой архитектуры XX в. стоит особняком и требует углубленного изучения. Публикуемая книга—первый в отечественной литературе серьезный шаг на этом пути. Понятная увлеченность автора наследием и личностью Райта не помешали ему подметить противоречия, ограниченность и недостатки отдельных сторон творчества зодчего. Трудно, конечно, сейчас, спустя всего полтора десятилетия после смерти Райта, дать окончательные исчерпывающие оценки его сложного творческого пути. Нужно время, для того чтобы улеглась полемика, устоялись мнения. И пока они не стали хрестоматийными, неизбежны спорные суждения, как и в предлагаемой вниманию читателей книге.

Издательство надеется, что  публикуемый труд при всех его  возможных недостатках удовлетворит запросы взыскательного читателя, будет  принят благосклонно и принесет пользу.