Контрольная работа по "Биологии"

В отличие от других моллюсков у них нет раковины, но это вовсе    не значит, что животные беззащитны перед врагами: их тело часто покрыто неприятной слизью, а кожа содержит многочисленные железы, выделяющие ядовитые вещества, отпугивающие хищников. Яркая и экстравагантная окраска как бы предупреждает о наличии подобной химической защиты. А если рыбы или крабы решат все же отведать голожаберного моллюска, отпор им могут дать стрекательные капсулы, находящиеся в спинных выростах  тела. Интересно, что такое оружие моллюск заимствует у актиний и гидроидных полипов: некоторые виды голожаберников поедают этих животных, но сохраняют их стрекательные клетки. Вот и становятся они на охрану чужого организма.

Голожаберные моллюски очень строги в выборе пищи. Их диета необычна, но однообразна: одни виды питаются только актиниями, другие – губками, а иные пьют лишь сок определенных водорослей. В хозяйственной деятельности человека эти животные не играют никакой роли, но встреча с ними под водой приносит эстетическое удовольствие.

     Головоногие моллюски.

К головоногим принадлежат каракатицы, кальмары и осьминоги. Эти животные обладают такой высокой организацией, так что их называют приматами моря. Название «головоногие» означает, что мускулистый орган движения - нога, расположен у них в головном отделе. У этих животных нога преобразовалась в целый венец из щупалец. У ныне живущих головоногих внутренняя раковина или исчезла совсем, или редуцировалась до прозрачной стрелки у кальмаров. Только у каракатиц, наиболее примитивных головоногих, еще можно найти ее рудимент, так называемая «кость каракатицы», широко используемая на разные цели в Юго-Восточной Азии. На юге Приморья в береговых выбросах можно найти белые, словно сделанные из тончайшего пенопласта, овальные поплавки длиной 10 - 20см - Это все, что осталось от каракатицы. Как правило, они течениямиприносятся из более южных районов.

     Каракатиц  в прибрежных зонах Японского  моря не так много. Они мелки и не образуют промысловых скоплений, в отличие от кальмаров и осьминогов. По объемам вылова кальмары уступают только рыбам. Особенно богато Приморье кальмарами. В открытом море японцы их добывают дрифтерными сетями и вертикальными ярусами.

В прибрежных районах обычны песчаные и гигантские осьминоги.

 Кальмары, одни из самых стремительных морских животных. Движение осуществляется ракетным способом за счет выбрасывания струи воды из под мантии. Скорость некоторых видов кальмаров является рекордной для водных обитателей. Огромными бывают и сами животные. Как правило, ими являются обитатели океанских глубин рода Architeuthis. Наибольший экземпляр таких монстров имел 18 метровую длину при весе 450 кг. Диаметр присоски какого экземпляра составлял 5,2см. По периметру этих присосок проходит зазубренное кольцо из хитина. На коже кашалотов, потребляющих кальмаров в пищу, иногда находят следы от присосок диаметром 20 см. На этом основании делается вывод о присутствии в глубинах еще более длинных гигантов.  Считается, однако, что следы от присосок со временем растягиваются с ростом кашалота и не могут служить основой для экстраполяции размеров тела. Диаметр глаз такого кальмара составляет 25 см. Они являются самыми большими глазами представителей животного мира. Что касается хитиновых челюстей, похожих на клюв попугая, то длина их в длину всего 15 см. Относительно питания кальмара нет точных сведений, а содержимое желудка часто бывает пустым.

 Яйцеклетки у этих гигантов мелкие - от 0,5 до 1.5 мм в длину и 0,3 - 0,7мм в поперечине. Плодовитость самки - около 1 миллиона яиц. Слабо развитая мускулатура кальмаров говорит о том, что это плохой пловец. Представитель северотихоокеанских гигантских кальмаров, выловленных, в основном, у берегов Японии - Architeuthis japonica, вполне может быть выловлен или найден выброшенным и у наших берегов.

     ХИТОНЫ

Примитивная группа исключительно морских моллюсков. Их овальное тело со спины и голова покрыты раковиной, состоящей из восьми подвижно соединенных щитков. Большая плоская нога на брюшной стороне тела служит для прикрепления и ползания. Во время передвижения по различным твердым предметам они потребляют покрывающую их пленку из микроводорослей и мельчайших животных. В глотке моллюска имеется терка – радула, с помощью которой перетирается пища. Существует около 850 видов хитонов. Хотя большинство их встречается до глубины 30 м, есть виды, живущие на глубине 2 500 м. Размер разных видов хитонов от 1 до 33 см.

 Их часто можно встретить в заливах Приморского края. Если приподнять крупные камни в прибрежной полосе и осмотреть его поверхность, то можно заметить мелких, не более 3 см животных, плотно присосавшихся к камню. Они почти не напоминают моллюсков - тело их покрыто жесткими, слегка налегающими друг на друга пластинками. На глубинах больше 12 метров можно встретить одного из самых больших хитонов мира - криптохитона Стеллера.

 Его пластинки полностью находятся под бордово-коричневыми бархатистыми покровами. Хитоны служат пищей морским звездам, крабам, рыбам и птицам. Хозяйственного значения не имеют, хотя известно, что в некоторых странах крупные виды употребляются в пищу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

50.Основные положения эволюционного  учения Ч. Дарвина.

 Селекция животных  и растений добилась к середине XIX в. больших успехов. К этому времени в культуру были введены многие виды растений и животных. Некоторые из видов домашних животных имели десятки разнообразных пород, а растительные виды — даже сотни и тысячи сортов. Существенные изменения в процессе создания новых пород и сортов достигаются в ряде случаев за сравнительно короткие сроки. Уже на протяжении жизни одного поколения людей происходят заметные сдвиги в качестве домашних животных и культурных растений. Очень часто селекционеры не просто улучшают те или иные уже имеющиеся сорта и породы, а создают новые. Таким образом, в селекционной практике как бы в миниатюре, но зато более быстрыми темпами происходят те же явления, что и в природе: совершается изменение органических форм, ведущее к образованию качественно различных пород и сортов, приспособленных для удовлетворения нужд и потребностей человека.

 В основе селекции  лежит искусственный отбор наиболее  интересующих человека особей. Сам  искусственный отбор базируется  на двух явлениях— изменчивости  и наследственности организмов.

 Давно уже было  замечено, что особи одного и  того же сорта растений, одной  и той же породы животных, имея  некоторые общие признаки и  свойства, присущие данному сорту  или породе, в то же время  по ряду других признаков и  свойств отличаются друг от друга. Эти-то индивидуальные особенности и используются селекционерами при выведении новых органических форм. Однако это возможно только в том случае, если вновь возникающие признаки и свойства передаются последующим поколениям, т. е. наследуются. Сельскохозяйственная практика давно установила, что такое наследование признаков и свойств действительно существует.

 И все же изменчивость  и наследственность сами по  себе, как правило, еще недостаточны  для образования новых сортов  и пород, ибо лишь немногие  из них возникли внезапно, без вмешательства человека и оказались столь совершенными и полезными для него. Подавляющее большинство известных в культуре органических форм создано человеком путем накопления, суммирования полезных ему особенностей животных и растений. Человек отбирает наилучшие в том или ином отношении особи и скрещивает их, повторяя этот прием на протяжении многих поколений.

 В таком же положении, указывает Дарвин, оказываются и  многие натуралисты. Они, хотя и  признают общность происхождения  различных пород домашних животных, в то же время отрицают общность происхождения естественных видов и глумятся над идеей эволюции органического мира. А между тем в природе у диких животных и растений, так же как и у их домашних родичей, имеются все те предпосылки, на которых зиждется искусственный отбор.

 Существование определенных  различий между особями диких  видов является общепризнанным  среди биологов, изучавших этот  вопрос. Но принято считать, что  индивидуальные особенности организмов  касаются лишь несущественных частей. Дарвин подверг критике этот взгляд. «Иные авторы,— писал он,— вертятся в порочном круге, утверждая, что существенные органы никогда не изменяются, так как сами они практически считают существенными (в чем некоторые натуралисты честно признаются) те органы, которые не изменяются; становясь на подобную точку зрения, конечно, невозможно найти ни одного случая изменения существенной части, но со всякой другой точки зрения найдется много тому примеров».

 И Дарвин приводит  немало таких случаев. Так, Дж. Леббок установил, что разветвления главных нервов при самом отхождении их от большого центрального узла у насекомого имеют большие различия у представителей одного и того же вида (Coccus). По данным того же автора, мускулы у личинок некоторых насекомых также не отличаются однообразием.

 Особое внимание Дарвин  обратил на существование сомнительных  видов, т. е. таких органических форм, которые в некоторых отношениях  имеют характер отдельных видов, но настолько сходны с другими  формами или так тесно связаны с ними промежуточными ступенями, что натуралисты не склонны признавать их за самостоятельные виды. Таких видов существует значительное количество. Так, Г. К. Уотсон указал Дарвину 182 британских растения, обычно рассматриваемых как разновидности, но относимых некоторыми ботаниками к самостоятельным видам. Подобные же факты имеются и в зоологии. Но здесь сомнительные формы, признаваемые одними зоологами за разные виды, а другими — за географические расы одного вида, проживают обычно в различных районах. Отнесение их к самостоятельным видам или разновидностям одного вида нередко зависит только от расстояния между районами их обитания. Если расстояния большие, то такие формы называют разными видами, а если небольшие — разновидностями одного вида. Однако никто не может определенно сказать, какое именно расстояние следует признать достаточным для отнесения рассматриваемых форм к особым видам.

 Исходя из этих  фактов, Дарвин пришел к выводу, что изменения, совершающиеся у растений и животных в естественной обстановке, касаются не только второстепенных, несущественных признаков, но и тех, которые определяют собой их видовую специфику. Раз появившиеся изменения сохраняются и в последующих поколениях. А если это так, то и в естественной обстановке имеются условия для суммирования и накопления полезных изменений, что может привести к образованию сначала новых разновидностей, а затем и самостоятельных видов.

 Но для превращения  этой возможности в действительность необходимо еще одно условие. Когда человек создает новые сорта растений и породы животных, он отбирает лучшие (или уничтожает худшие) с его точки зрения особи. Тем самым устраняется возможность скрещивания тех и других, возможность растворения, нивелирования интересующих человека признаков. В природных условиях суммирование, накопление полезных изменений произойдет быстрее, лучше, если будет предупреждаться их нейтрализация в результате скрещивания с особями, не обладающими данными признаками. Это возможно лишь при условии, что такие особи будут каким-то образом отсеиваться, элиминироваться. Но как, почему, под влиянием каких сил может осуществляться в природе подобная элиминация? Иначе говоря, что в природе играет роль сортировщика, выполняемую в искусственном отборе человеком?

 Этот вопрос долгое  время мучил Дарвина, не давал  ему покоя. Наконец ключ к его  решению был найден. Известно, что  вопреки первому впечатлению, получаемому  от созерцания живой природы, среди живых существ происходит  постоянная, подчас очень острая борьба за существование. Указывая на это явление, Дарвин писал: «Лик природы представляется нам радостным, мы часто видим избыток пищи; мы не видим или забываем, что птицы, которые беззаботно распевают вокруг нас, по большей части питаются насекомыми и семенами и, таким образом, постоянно истребляют жизнь; мы забываем, как эти певцы или их яйца и птенцы в свою очередь пожираются хищными птицами и зверями; мы часто забываем, что если в известную минуту пища имеется в изобилии, то нельзя сказать того же о каждом годе и каждом времени года».

 Ту же самую картину  борьбы можно наблюдать и среди  млекопитающих, среди рыб, растений  и т. д. А если к сказанному  добавить, что животные и растения  часто подвергаются различным  эпидемическим заболеваниям, вызываемым широким распространением вредоносных микроорганизмов, что масса существ гибнет под влиянием сильных морозов, засухи, жары и т. п., тo cтaнет очевидным, что в органическом мире постоянно происходит неослабевающая борьба за существование.

 Дарвин ставил специальные  опыты, которые дают некоторое  представление о масштабах этой  борьбы. На небольшом вскопанном  и расчищенном участке земли, где всходы не могли заглушаться  растениями, из 357 всходов сорных  трав 295 были истреблены главным  образом слизняками и насекомыми. Разумеется, процент выживающих в естественной обстановке еще ниже, поскольку растения там гибнут не только от нападения животных, но и в результате борьбы с другими видами растений.

 Растения и животные  потенциально обладают чрезвычайно высоким коэффициентом размножения. Подсчитано, что одно растение полыни производит 1075 тыс. семян, а плодовое тело гриба Polyporus applanatus каждый месяц дает 5460 млн. спор. Одна самка термитов откладывает около 10 млн. яиц, а некоторые морские беспозвоночные, икринки которых не защищены и откладываются прямо в воду, мечут до 500 млн. яиц. Хотя не все виды растений и животных так плодовиты, но все они производят за свою жизнь весьма значительное потомство.

 Между тем общая  численность особей каждого вида не претерпевает столь быстрого увеличения. Конечно, она не остается без изменения: одни виды постепенно вымирают, следовательно, сокращают свою численность; другие, напротив, становятся более многочисленными. Но темпы возрастания численности, как правило, ни в какое сравнение не идут с масштабами коэффициента размножения. Иначе говоря, существует огромное несоответствие между количеством нарождающихся особей и количеством доживающих до воспроизводства нового поколения. Причиной такого несоответствия является повсеместно протекающая в органическом мире борьба за существование. Каждый день, каждый час эта борьба приводит к насильственной смерти миллиардов особей животных и растений. В результате лишь очень незначительная часть нарождающихся существ доживает до естественной смерти и даже до периода зрелости.

 В ходе борьбы за  существование огромная масса  особей животных и растений  уничтожается неизбирательно, т. е. независимо от наличия у них  тех или иных индивидуальных  преимуществ перед другими особями. И все же возможностей для выживания и воспроизведения потомства будет больше у тех особей, которые обладают хотя бы малейшим преимуществом в том или ином отношении перед особями того же вида. А это ведет к тому, что и в природе без всякого вмешательства человека или какой бы то ни было сверхъестественной силы происходит постоянное уничтожение (элиминация) менее приспособленных особей и сохранение, выживание более приспособленных. При этом чашу весов в пользу сохранения одних и гибели других может поколебать самое незначительное различие между ними.