Монополии в современной экономике и антимонопольное регулирование

Основным достижением второго  этапа можно считать начало обособления  антимонопольного регулирования как  самостоятельной политики со своими специфическими объектами, субъектами и инструментарием, отличными от методологии экономической политики, хотя и имеющими точки соприкосновения. Важность конкурентной политики отражена на самом высоком уровне: соответствующие  изменения вносятся в Гражданский кодекс РФ .  Особую роль в этот период сыграла разработка правил добросовестной конкуренции применительно к отдельным сферам хозяйственного оборота, в частности, принятие закона "О рекламе" (1995 г.). Спецификация видов поведения фирм, которые допустимы и недопустимы на рынках России, определение требований к рекламе и указания на случаи надлежащей и ненадлежащей рекламной деятельности способствовали более четкому пониманию цивилизованной конкуренции, что помогало реализации целей экономической политики на данном этапе - удовлетворение внутреннего спроса за счет качественных отечественных товаров. Закон "О рекламе" был нацелен на достижение сбалансированности интересов различных субъектов экономики, а значит, на гармонизацию целей конкурентной и промышленной политик. В этот период наблюдается и определенный диссонанс между двумя политиками. Так, закон "О мерах по защите экономических интересов РФ при осуществлении внешней торговли товарами" (1998 г.) поставил ключевой целью защиту отраслей российской экономики и отдельных хозяйствующих субъектов от внешней конкуренции, если она неблагоприятна для национальных агентов. Тем самым были зафиксированы четкие цели экономической (внешнеторговой) политики государства. Однако при этом не была учтена проблема воздействия протекционистских мер на внутренние рынки России, что заложило основу для формирования в будущем легальных монопольных эффектов с необязательно положительными в целом последствиями для внутренней конкуренции и отечественных потребителей. Отсутствие координации между конкурентной и экономической политиками в России выражалось и в том, что само представление о стратегических мерах по развитию конкуренции не отражало необходимость взвешенной оценки последствий усиления конкуренции с позиций промышленной политики. Так, в Федеральной программе демонополизации экономики и развития конкуренции на 1996-1997 гг., которая в этот период считалась программным документом в области антимонопольной политики, речь идет исключительно о запретительно-разрешительных мероприятиях, хотя очевидно, что сама по себе демонополизация не создает автоматически эффективный конкурентный рынок и конкурентный механизм. Более того, даже для отраслей естественной монополии не проводился всесторонний анализ про- и антимонопольных эффектов. В рамках данного этапа многие аспекты несогласованности экономической и конкурентной политик могут быть объяснены отсутствием четкого представления о целях одного и другого видов государственного воздействия на экономику, классификации специфических инструментов воздействия, а также об идентификации областей, где интересы той и другой политики могут пересекаться и конфликтовать. По-прежнему задача обеспечения конкурентоспособности отечественных товаров рассматривается в контексте антимонопольного регулирования (доклад ГКАП 1997 г. хотя на самом деле это - цель промышленной политики, а никак не конкурентной. Отсюда и половинчатый во многом характер антимонопольной политики. Появляются, однако, и положительные примеры взаимосвязи двух видов государственного влияния на экономику. В 1996 г. по настоянию ГКАП России из законопроекта "О перечне отраслей, видов деятельности, территорий, в которых запрещается или ограничивается деятельность иностранных инвесторов" был исключен ряд положений, которые представляли собой необоснованные барьеры на пути иностранных инвестиций в российскую экономику и могли бы сдерживать конкуренцию на внутренних рынках. Началом третьего этапа в развитии антимонопольного регулирования в России можно считать август 1998 г., когда после финансового кризиса изменились ориентиры и методы экономической политики. Пришло понимание того, что антимонопольная политика может как способствовать, так и препятствовать проведению и эффективности экономической политики. Признанием значимости антимонопольного регулирования можно считать повышение статуса регулирующего органа: в 1998 г. Государственному комитету по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур был придан статус министерства, а в 1999-2000 гг. ГКАП был преобразован в Министерство РФ по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства.

В этот период антимонопольная политика активизируется в рамках ее защитной функции. Появляется новая редакция Закона "О конкуренции...", дополненная  многочисленными случаями запрета  тех или иных действий фирм. Однако из всех дополнений и изменений в  новой редакции по-прежнему лишь две  статьи (ст. 17 и 18) касаются поведения  фирм ex ante (регулирование слияний и поглощений и регулирование приобретений акций компаний), причем в большинстве случаев применение данной статьи носит уведомительный, а не предупредительный характер. Политика демонополизации полностью передается в ведение органов антимонопольного регулирования. Тем самым начинается процесс разграничения полномочий экономической и конкурентной политик. Углубляются представления о предмете антимонопольной политики во многом благодаря потребностям экономической политики. Так, демонополизация как одно из направлений антимонопольного регулирования должна охватывать теперь не только региональные, но и межрегиональные товарные рынки. Конкурентное законодательство развивается применительно к новым сферам регулирования. В 1999 г. был принят закон "О защите конкуренции на рынке финансовых услуг", определивший основные направления конкурентной политики в данной сфере. И хотя этот закон далек от совершенства, наличие специального нормативного документа формирует базу антимонопольной политики на финансовых рынках, что в целом стимулирует и разработку соответствующей экономической политики. Важным достижением закона является четкое выделение основных понятий финансового рынка (таких, как "финансовая услуга", "рынок финансовых услуг", "конкуренция на рынке финансовых услуг", "концентрация капитала на рынке финансовых услуг" и др. - ст. 3), которые могут использоваться не только антимонопольными органами, но и соответствующими ведомствами, регулирующими финансовый рынок. В законе выделяются виды поведения финансовых организаций, которые могут трактоваться как недобросовестная конкуренция. Тем самым усиление и правовое оформление конкурентной политики (пусть пока только через антимонопольное регулирование) на финансовых рынках способствует повышению эффективности государственной политики в финансовой сфере. В 2002-2001 гг. появляется большое число подзаконных правовых актов (постановления Правительства РФ, приказы МАП РФ), нацеленных на дальнейшее укрепление регулирования отдельных видов деятельности в рамках финансовых рынков (банковской деятельности, страхования, работы пенсионных фондов, сферы лизинговых услуг и т.д.). Данные документы разрабатывались и реализовывались исключительно МАПом, хотя, согласно закону "О конкуренции..." (ст. 21), и другие ведомства имеют непосредственное отношение к проведению антимонопольной политики (ЦБР, федеральные органы исполнительной власти, осуществляющие регулирование на рынке ценных бумаг и на рынке страховых услуг, и др.). Участие в реализации антимонопольных мер этих заинтересованных ведомств остается под вопросом, их стратегические интересы никак не формулируются. Поэтому по форме они пассивно соглашаются с теми мероприятиями, которые предлагает МАП, а на деле их политика в ряде случаев вступает в противоречие с антимонопольным регулированием. Во многом именно отсутствием полномасштабной координации усилий различных ведомств и МАП объясняется недостаточный уровень развития конкуренции на финансовых рынках. В этот период начинает осознаваться, что "антимонопольное регулирование является лишь одним из способов государственной поддержки конкуренции" (6), которым отнюдь не исчерпывается конкурентная политика. Рассматриваются нормы законов и вносятся дополнения, направленные на предупреждение, а не на выявление правонарушений в сфере антимонопольного правого регулирования. Определенные нормы, в частности, вносятся в Водный кодекс РФ (редакция 2001 г.), в законы "О государственном регулировании агропромышленного производства" (1997 г.), "О защите прав потребителей" (редакция 2001 г.), "О негосударственных пенсионных фондах" (редакция 2001 г.), "О недрах" (редакция 2001 г.) и др. Постепенно приходит понимание того, что конкуренция равных требует неравного отношения государства к экономическим агентам рынка, игнорирование принципов антимонопольного регулирования может породить негативные эффекты по некоторым направлениям экономической политики, а сама экономическая политика может выступать как дискриминационная и нарушающая принципы свободного рынка. Расширяются представления о концентрации и монополии, формируется понятие необоснованной экономической концентрации(7). В то же время развитию конкуренции в законодательстве уделяется все еще мало внимания. Считается, что мер по защите от злоупотреблений достаточно для того, чтобы на рынке развивалась эффективная конкуренция с большим числом участников и позитивными результатами, в частности, в аспекте экономического роста. Развитие рыночных отношений и эволюция бизнеса формируют новые сферы регулирования, где целесообразно проведение согласованных мер экономической и конкурентной политик. В частности, на первый план выходит контроль за деятельностью транснациональных корпораций. Как выясняется, поведение зарубежных ТНК при освоении ими российского рынка может наносить ущерб как конкуренции (вытеснение с внутреннего рынка российских конкурентов), так и более глобальным интересам национальной экономической безопасности России ("отмывание" криминальных денег). В отличие от экономической политики, которая не реагировала на наличие транснациональных корпораций в российских отраслях, органы конкурентной политики проявили гораздо большую озабоченность. Так, в докладе МАП 1999 г. подчеркивается настоятельная необходимость контроля антимонопольных органов за слияниями и поглощениями, связанными с приобретениями акций российских компаний зарубежными ТНК (через оффшорные компании) в целях обеспечения "прозрачности" сделок, для чего требуется внесение соответствующих дополнений в закон "О конкуренции..." Слабость и непоследовательность отраслевого регулирования поведения предприятий - естественных монополистов вынуждает антимонопольные органы проводить более активную политику в данных отраслях, вырабатывая оптимальные меры и при помощи прецедентного подхода. Например, дело МАП России против РАО "ЕЭС России"(9) по поводу нарушения антимонопольного законодательства естественным монополистом в части необоснованного отказа в заключении договора транзита между АО "ЦДУ ЕЭС" и АО "Иркутскэнерго" по поставкам в Монголию электроэнергии для совместного предприятия ГОК "Эрдэнэт" стало прецедентным для оценки злоупотреблений доминирующим положением субъектами естественных монополий. Многие декларативные утверждения МАП в большей степени имеют отношение к отраслевой политике, а не к антимонопольному регулированию. Например, в сфере транспорта такие элементы транспортной стратегии России, как: повышение инвестиционной привлекательности системы железнодорожного транспорта; совершенствование тарифной политики; обеспечение финансовой прозрачности предприятий транспорта и т.д., - непосредственно в сферу полномочий МАП не входят(10). При этом утверждается, что МАП проводит политику сдерживания роста тарифов на услуги естественных монополистов "с учетом баланса интересов государства, потребителей и субъектов естественных монополий"(11), но понятие "баланс интересов" не определяется, хотя именно оно должно отражать нацеленность органов антимонопольного регулирования на координацию усилий с ведомствами, реализующими экономическую политику. Нечетко формулируются и цели конкурентной политики на финансовых рынках. В частности, МАП считает, что "тенденция к наращиванию капиталов банков носит позитивный характер", и тут же добавляет, что "важно не допустить в регионах России появления новых доминирующих банков". Так чего же хочет МАП: крупные банки без доминирующего положения? В 2000-2003 гг. антимонопольная политика отходит от преимущественно ценового регулирования, и начинает осуществлять мониторинг общего состояния дел на рынке. Приходит понимание того, что "высокий уровень цены и неуклонное повышение ее само по себе еще не является результатом монополистических действий изготовителя продукции, то есть монопольным завышением цены, а только в случае, если это повышение получено в результате злоупотребления изготовителем своим доминирующим положением". Тем самым расширяются инструменты конкурентной политики, что создает хорошую основу для согласования ее мер с инструментами экономической политики. Однако до сих пор в деятельности МАП сохраняется представление о том, что демонополизация и приватизация - это одно и то же(14), и демонополизация рассматривается как главное направление антимонопольного регулирования. Но демонополизация представляет собой одномоментное мероприятие краткосрочного характера и нельзя ею подменять все содержание антимонопольного регулирования. Это свидетельствует о том, что пока нет должной четкости в разграничении сфер и инструментов антимонопольного регулирования, конкурентной политики и экономической политики.

Противоречивы и сами меры по антимонопольному регулированию. Например, среди основных направлений развития конкурентных отношений в экономике, согласно МАП, выделяется такое направление, как "повышение эффективности  тарифной защиты отечественных товаропроизводителей". Но такая мера ведет скорее к росту концентрации на отечественных рынках, чем к укреплению конкуренции. Защита как инструмент внешнеэкономической политики, а не антимонопольного регулирования может быть признана целесообразной, даже если ограничивает конкуренцию. Но целесообразность отнюдь не означает рост конкуренции! Начиная с 2000 г. особое место в антимонопольной политике России занимают меры, направленные на пресечение анти конкурентных действий государственных органов. В конкурентное законодательство России включены специальные главы, посвященные действиям органов исполнительной власти федерального, регионального и местного уровней, которые могут ограничивать конкуренцию на товарных и финансовых рынках (например, раздел 2 закона "О конкуренции..."). Это, с одной стороны, резко отличает российское конкурентное законодательство от зарубежных аналогов, где подобные нормы отсутствуют, так как государство изначально рассматривается в качестве субъекта, защищающего конкуренцию, а не противоречащего ей. С другой стороны, признавая обоснованность и целесообразность наличия данных статей в российских конкурентных законах, следует отметить, что одной из причин неконкурентного поведения органов государственной власти является нацеленность на проведение какой-либо конкретной промышленной политики в регионе, отрасли или применительно к конкретному рынку. В процессе функционирования органов, реализующих экономическую и конкурентную политики в зарубежных странах, были выработаны критерии согласования интересов и методы предупреждения конфликтных ситуаций, эффективность которых, в частности, выражается и в том, что органы государственной власти ex post всегда выступают на стороне конкурентного механизма, а проблемные вопросы регулируются ex ante - до того, как закон был принят. В последнее время в деятельности МАП наметились весьма положительные сдвиги. Чрезвычайно важным изменением является переход от антимонопольного регулирования к государственной конкурентной политике(16). И хотя пока превентивные меры по регулированию и созданию конкурентной среды на товарных и финансовых рынках России только декларируются, сама концепция политики поддержки конкуренции, включающая более обширные мероприятия активного, упреждающего, а не исключительно пассивного, догоняющего характера, поднимает деятельность МАП на новый уровень. В 2002 г. выдвигается и развивается новая концепция демонополизации экономики на основе дифференцированного подхода с учетом особенностей отдельных отраслей и конкретных рынков. Признано, что "вопросы прямого разукрупнения предприятий, занимающих доминирующее положение, в большинстве случаев не могут дать положительного эффекта", а "высокий уровень концентрации производства и централизации управления... не может однозначно рассматриваться в качестве препятствующего элемента для реформирования экономики", в связи с чем "недопустима огульная деконцентрация национальных отраслей"(17), так что, с одной стороны, развитие крупных производств может не мешать конкурентным процессам, а с другой - эффективный конкурентный механизм требует скорее появления новых хозяйствующих субъектов, а не ужесточения мер по отношению к старым. Кстати, и в том и в другом случае политика поддержки конкуренции может способствовать достижению целей промышленной политики. Не всегда экономическая концентрация является необоснованной и наносит ущерб общественному благосостоянию. Как подчеркивается в планах МАП, "необходимо поддерживать процессы обоснованной концентрации, обеспечивающей устойчивость российских предприятий и конкурентоспособность их продукции на отечественном и мировом рынке"(18). В то же время даже специальных законов, регулирующих конкурентные взаимоотношения на разных рынках, недостаточно для системного решения возникающих проблем антимонопольного регулирования. Требуется серьезная координация усилий с органами, регулирующими экономическую политику. С 2004 г. начинается новый этап развития антимонопольного регулирования. В рамках административной реформы государственных органов управления создается Федеральная антимонопольная служба (ФАС), задачей которой является не только и не столько антимонопольное регулирование, сколько развитие полноценной политики поддержки конкуренции. ФАС проводит политику, направленную на участие антимонопольных органов в формировании государственной промышленной политики в России, в то время как экономическая политика пока еще в недостаточной степени ориентируется на согласование с конкурентной политикой. Но несмотря на значительные подвижки в разработке мер антимонопольной политики, она в реальности по-прежнему носит пассивный характер. Как показывает практика, все без исключения антимонопольные дела фиксируют реакцию антимонопольных органов на возникновение той или иной ситуации. Выявление нарушений происходит только по жалобам самих субъектов. Если жалоб нет, то и монопольных эффектов как бы не существует, хотя реальные нарушения в деятельности конкурентного механизма уже могут иметь место. Полноценная конкурентная политика не может осуществляться без четко определенной цели - своего рода "модели идеальной конкуренции" (или работающей конкуренции), к которой надо стремиться. Должны быть разработаны границы оптимального уровня конкуренции. Нужно ответить на вопросы: при каком минимальном уровне конкуренция еще эффективна и исключения из антимонопольного законодательства могут считаться допустимыми, при каком максимальном уровне конкуренция еще не становится разрушительной для самого рынка? Дальнейшее развитие взаимоотношений между органами, реализующими конкурентную и экономическую политики, видится также и на пути сближения российского конкурентного права и конкурентного законодательства ЕС, в нормах которого находят отражение представления о гармонизации интересов двух политик. И здесь ключевое значение имеет положение о политической независимости антимонопольных органов. Как показывают зарубежные исследования, эффективность политики поддержки конкуренции находится в обратной зависимости от степени политизированности соответствующего органа. В этой связи важно указать на существенную зависимость ФАС России от политического курса Правительства. Так, главу ФАС назначает и освобождает Президент РФ, а его заместителей - Правительство РФ. Политическая зависимость антимонопольного органа может снижать действенность принимаемых решений в угоду политическим целям, хотя может сопровождаться и более гибким подходом к другим видам экономической политики, проводимым в рамках одного и того же основного политического курса. Что лучше: более жесткая конкурентная политика независимого антимонопольного органа с вероятностью угрозы столкновений с другими ведомствами или более гибкое в целом антимонопольное регулирование, но при опасности оставления без внимания ключевых факторов, ограничивающих конкуренцию - это вопрос, ответ на который надлежит искать сегодня и конкурентной, и экономической политике. Активизация политики поддержки конкуренции видится в ее нацеленности на предотвращение появления неоправданных конкурентных преимуществ отдельных экономических субъектов за счет как стратегического поведения фирм на товарных и финансовых рынках, так и неадекватной государственной поддержки каких-либо рыночных агентов. Рост эффективности деятельности антимонопольных органов требует совершенствования нормативно-правовой базы и методологического обеспечения. Необходимо принятие нового Закона "О конкуренции", так как в действующий закон уже внесены все возможные изменения. Работа над новым законом должна вестись на основе принципиального подхода к конкурентной политике в целом: необходимо переходить от преимущественного регулирования ex post к регулированию ex ante - усилить предварительное воздействие на поведение субъектов, только намеревающихся осуществить то или иное действие, которое может быть признано в качестве анти конкурентного. Определенные положительные моменты в деятельности ФАС в последнее время связаны с обсуждением проекта нового федерального закона "О конкуренции"(20). Основным достоинством проекта является объединение в одном законодательном акте норм, регулирующих поведение фирм на товарных и финансовых рынках. Тем самым создается правовая база для единообразной трактовки добросовестных и недобросовестных форм конкуренции экономических субъектов, которые могут одновременно или взаимосвязано действовать как на товарных рынках, так и на рынках финансовых услуг. Расширение уведомительной системы, а также снятие ряда барьеров и облегчение в целом административного бремени в экономике, предлагаемые в проекте закона, также могут оказать конструктивное влияние на деятельность крупных и мелких компаний в России.

В то же время по-прежнему остаются сомнения в действенности данного  закона. Закон предусматривает не слишком серьезные санкции за уклонение и нарушение его  и как бы "перекладывает" бремя  своего исполнения главным образом  на судебную систему страны. Поскольку  судебная система России далека от совершенства, эффективность право  применения вызывает определенные опасения.

Итак, условия гармонизации двух видов  государственной политики связаны  с реализацией следующей системы  мер:

- использование наиболее гибкого  подхода - правила "взвешенного  подхода" - в антимонопольном регулировании;

- обсуждение всех нормативных  документов экономической политики  с участием представителей органов  конкурентной политики;

- переход от пассивного антимонопольного  регулирования к активной политике  поддержки (и развития) конкуренции;

- учет в нормативных документах  антимонопольной политики задач  и интересов экономической политики.

2.2 Современная антимонопольная политика в России.                                   

В 2009 году Минэкономразвития  совместно с ФАС  разработали  Программу развития конкуренции, которая  предусматривала введение уголовной  ответственности за нарушение антимонопольного законодательства.

30 октября 2009 года вступила  в силу 178- я статья Уголовного  Кодекса Российской Федерации,  ужесточающая наказание за нарушение  антимонопольного законодательства.

«ФАС не будет возбуждать уголовных дел в отношении  нарушителей, этим будут заниматься правоохранительные органы, но с подачи ФАС, - пояснил глава Федеральной  антимонопольной службы Игорь Артемьев. - Сначала мы должны будем доказать факт нарушения антимонопольного законодательства, например, картельного сговора, потом  пройти все судебные инстанции, поскольку  компании пользуются своим правом немедленно опротестовать наше решение в  суде, и только потом, если суд подтвердит наше решение, передавать в МВД документы  для возбуждения уголовного дела».

По словам И. Артемьева, правоохранительные органы не смогут возбуждать уголовные дела за нарушение антимонопольного законодательства без предварительной квалификации дела в антимонопольном органе.

Уголовная ответственность  вводится за недопущение, ограничение  или устранение конкуренции, такое  как: 
- заключение ограничивающих конкуренцию соглашений или осуществления ограничивающих конкуренцию согласованных действий; 
- неоднократное злоупотребление доминирующим положением, выразившееся в установлении и поддержании монопольно высокой или монопольно низкой цены товара, необоснованных отказе или уклонении от заключения договора, ограничении доступа на рынок.

При этом наказание за эти  деяния применяется в случае, если ограничение конкуренции сопровождалось причинением крупного ущерба гражданам, организациям или государству или  повлекли извлечение дохода в крупном  размере.

Доходом в крупном размере  признается доход, сумма которого превышает 5 млн руб., а доходом в особо крупном размере – 25 млн  руб.

Крупным ущербом признается ущерб, сумма которого превышает 1 млн руб., а особо крупным ущербом – 3 млн руб.

Неоднократным злоупотреблением доминирующим положением признается совершение лицом более двух таких действий в течение трех лет, за которые такое лицо было привлечено к административной ответственности. Это означает, что одно и то же лицо должно трижды за 3 года нарушить антимонопольное законодательство.  
178-я статья УК предусматривает наказание в виде: 
- штрафа в размере от трехсот тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет; 
- или лишение свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью до одного года либо без такового.

Однако если эти деяния совершены с использованием служебного положения, или сопряжены с уничтожением или повреждением чужого имущества, наказание ужесточается: такие деяния наказываются лишением свободы на срок до 6 лет со штрафом в размере  до 1 млн руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 5 лет либо без такового с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью от 1 года до 3 лет либо без такового.

Такие же санкции предусмотрены  и за нарушение антимонопольного законодательства с причинением  особо крупного ущерба либо повлекшее  извлечение дохода в особо крупном  размере.

Если при этом применялась  сила или существовала угроза ее применения, то срок лишения свободы составит 7 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от 1 года до 3 лет. 

Похоже, маятник экономической  политики, а вслед за ним и весы правосудия качнулись от почти полной безответственности к жесткому закручиванию гаек в отношении нарушителей  антимонопольного законодательства. В такой ситуации самое важное - гарантировать четкое доказательство виновности правонарушителей, иначе на скамью подсудимых попадет часть предпринимателей, слегка завысивших в погоне за прибылью цены на свою продукцию. Тем более что еще одной проблемой, тормозящей эффективное антимонопольное регулирование, сами же создатели Программы называют несовершенную нормативно-правовую базу. Действующий закон не всегда требует проведения экономического анализа рассматриваемых отношений, прогнозирования возможных экономических последствий применения тех или иных норм.