Договор строительного подряда

Статья 741  Кодекса  не регулирует вопрос о риске случайной  гибели или случайного повреждения материалов и оборудования, переданных для переработки или обработки вещи (например, для реконструкции здания). Это означает, что данная проблема урегулирована п. 1 ст. 705  (в частности, соответствующий риск несет сторона, предоставившая материалы).

Специальная норма, не имеющая аналога в общих положениях, закрепленная в п. 2 ст. 741  Кодекса, указывает на последствия гибели или повреждения объекта вследствие недоброкачественности предоставленного заказчиком материала (деталей, конструкций) или оборудования либо исполнения ошибочных указаний заказчика.

В подобных случаях заказчик приобретает право на оплату всей предусмотренной сметой стоимости  работ, но только при условии, если соблюдены  требования, установленные в п. 1 ст. 716  ГК. Таким образом, подрядчик, во-первых, должен доказать, что ненадлежащее качество материалов или выполнение ошибочных указаний заказчика послужило причиной гибели объекта и, во-вторых, он, подрядчик, исполнил свою обязанность предупредить заказчика о непригодности или недоброкачественности материалов, предоставленных заказчиком, либо возможных неблагоприятных для подрядчика последствиях выполнения указаний заказчика о способе исполнения работ, а также исполнил другие требования, о которых говорится в пп. 1 и 2 ст. 716  ГК. Подразумевается, что подрядчик после соответствующего предупреждения приостановил работы и приступил к ним только с момента получения подтверждения заказчика, а при отсутствии такого подтверждения только после истечения разумного срока для ответа. Вместе с тем соблюдения этих требований не всегда достаточно. Подрядчик наделен правом (п. 3 ст. 716 ) в случае, если заказчик, несмотря на предупреждение, не заменит непригодные материалы, оборудование, техническую документацию, не изменит указаний о способе выполнения работ или не примет других необходимых мер, расторгнуть договор и взыскать убытки. Если, однако, впоследствии окажется, что ненадлежащее качество работ имело своей причиной именно те обстоятельства, на которые указывал подрядчик в своем извещении, последний лишается возможности ссылаться на то, что действовал по указанию заказчика. При определенных обстоятельствах закрепленное в п. 3 ст. 716  право на отказ от исполнения должно рассматриваться как обязанность подрядчика.

1. Страхование рисков

В новых условиях существования строительного подряда приобретает значение вопрос о страховании различного рода рисков, лежащих на соответствующей стороне. Страхование осуществляется в интересах обеих сторон - той, на которую падает риск, поскольку при наличии страхового случая она не несет потерь сверх общей суммы выплаченной ею страховой премии, и ее контрагента, который приобретает реальную гарантию получения страховой суммы при наступлении обстоятельств, представляющих собой страховой случай. Такого рода гарантия выражается в предположительно высокой платежеспособности страховых компаний, обеспечиваемой различными нормами страхового законодательства.

Страхование может охватывать в силу п. 1 ст. 742  ГК прежде всего  риск случайной гибели или случайного повреждения всего используемого в строительстве имущества, включая различного рода материалы и оборудование, а также сам объект строительства. Применительно к материалам для строительства крупных объектов может быть использовано страхование по генеральному полису (ст. 941 ). Другим видом, упомянутым в том же п. 1 ст. 742 , является страхование ответственности за причинение при осуществлении строительства вреда жизни, здоровью или имуществу третьих лиц. Оно осуществляется прежде всего в пользу потенциальных потерпевших. Однако может представить особый интерес и для подрядчика как лица, которое призвано нести ответственность в подобных случаях причинения вреда. В частности, суммы выплачиваемых подрядчиком премий, связанных с такого рода страхованием, могут быть по условиям договора включены при определенных обстоятельствах (например, если ответственность перед третьими лицами наступила без вины подрядчика) в общую стоимость строительства.

В подрядном договоре, в котором предусмотрена необходимость  страхования, целесообразно указать его виды, страховые риски, страховую сумму, сроки страхования. В этой связи п. 1 ст. 742  требует от стороны представления контрагенту доказательств заключения договора страхования на условиях, установленных договором (в частности, о размере страховой суммы и застрахованных рисках). Данные о страховщике, о которых идет речь в той же норме, предполагают подтверждение надежности избранного стороной страховщика.

Пункт 2 ст. 742  ГК, который  указывает, что страхование не освобождает  соответствующую сторону от обязанности принимать необходимые меры для предотвращения наступления страхового случая, имеет значение потому, что дает возможность стороне, в пользу которой осуществлено страхование, взыскать с контрагента сумму убытков, не покрытую страховым возмещением (имеется в виду главным образом договорное страхование). При страховании ответственности за причинение вреда другим лицам следует руководствоваться ст. 931.

2. Вопрос о моменте перехода собственности    

Вопрос о распределении  риска упирается в более общий: в какой   момент заказчик становится собственником предмета подряда? На наш   взгляд, определение подряда в ГК не как работы, а как достижения   результата  работы  позволяет сделать вывод,  что заказчик   приобретает право собственности на изготовляемую вещь только с   момента, когда он принял ее от подрядчика. Такое решение вряд ли   вызовет сомнения применительно, например, к бытовому подряду.   Имеется в виду, что до сдачи, например, портным заказанного ему   костюма его собственником является подрядчик и соответственно   распоряжаться  им заказчик может только с момента получения   костюма.

 Иное дело капитальное  строительство. Помимо сложности  таких   отношений следует иметь  в виду, что до принятия ГК  здесь   совершенно явно действовал  прямо противоположный принцип. Начиная   с 1932 г. он сводился к следующему: возводимое строение -   собственность заказчика¹⁰. Прямым следствием этого решения было   и распределение риска случайной гибели предмета строительного   подряда по началу, прямо противоположному тому, которое содержится   теперь в ГК.

В пункте 48 Правил о договорах  подряда на капитальное   строительство¹¹,  применительно   к случаю гибели предмета подряда вследствие стихийного бедствия   устанавливалось: "Заказчик обязан оплатить подрядчику стоимость   выполненных им до стихийного бедствия работ".

Становление новых экономических  и юридических форм строительства  привело к возникновению ряда острых проблем, которые в прежних  условиях унифицированной модели подряда  на капстроительство либо вовсе не возникали, либо решались сравнительно легко.

Если в силу ст. 219  ГК право собственности на объект недвижимости возникает с момента  регистрации, то до этих пор соответствующий  объект невозможно считать недвижимостью, на что обращает внимание Е.А.Суханов¹².  Объект строительства, таким образом, представляет собой некий имущественный комплекс, выступающий как определенное единство. Право собственности на этот объект у заказчика возникает с момента его приемки у подрядчика, что не вызывает сомнений. Трудности состоят в определении субъекта права на объект строительства до его передачи в порядке ст. 753  Гражданского кодекса.

Для иллюстрации основных проблем рассмотрим достаточно несложное  на первый взгляд, и, безусловно, типичное, дело.

Строительная организация РСУ АО "Синтез", получив под застройку земельный участок в с. Шпаковском Ставропольского края, заключила договор подряда с АО "Канелс", выступившим в роли заказчика, на строительство 16-квартирного жилого дома.

В свою очередь, заказчик имел договор  с миграционной службой, по которому он обязался за счет последней обеспечить строительство и передать ей в собственность жилое здание.

В связи с тем, что заказчик, приняв очередной этап работ, оплатил их не полностью (используя при этом средства миграционной службы), договор был после длительной переписки расторгнут, а объект остался недостроенным.

Подрядчик предъявил в суде иск  к АО "Канелс" о взыскании  суммы долга за принятые работы, а также расходов по охране объекта  после прекращения строительства  и в связи с отсутствием средств у ответчика просил обратить взыскание на сам объект застройки.

Естественно, что в первую очередь  возник вопрос о том, кому принадлежит  право собственности на объект.

Казалось бы, в любом случае истец  в силу ст. 359-360  ГК РФ имеет право на удержание вещи как кредитор против неисправного должника, вплоть до реализации ее в порядке, установленном для залога. Однако совершенно очевидно, что определить принадлежность вещи все же необходимо, во-первых, для правильного указания номинального продавца и распределения налоговых обязательств при продаже, а во-вторых, для исполнения требований п. 6 ст. 350  ГК РФ, требующих вернуть остаток вырученной при реализации суммы залогодателю (в данном случае - собственнику), тем более что стоимость объекта явно превышала сумму долга. Кроме того, ситуация обострялась наличием еще одного кредитора того же должника - миграционной службы.

Вопрос о праве на объект строительного  подряда в прямой форме законом  не решен, а содержание норм о подряде  не позволяет прийти к однозначному толкованию.

Как пишет К.Скловский, "упразднение в нашем законодательстве ранее существовавшего правила superfities solo cedit (то, что на поверхности, земле  принадлежит), представлявшего собой  частный случай правила "принадлежность следует главной вещи" (в соответствии с которым недвижимость принадлежала собственнику земли), исключает наиболее естественный для строительства ход рассуждений, согласно которому достаточно определить собственника земли и тем самым предрешить все прочие вопросы, и потому снимает в этом отношении специфику строительного подряда, заставляя искать решение в подрядном праве в целом"¹³.

Правило ст. 219  ГК РФ о  моменте возникновения права  собственности на вновь создаваемую  недвижимость с момента ее государственной  регистрации, как будто исключая собственность подрядчика (не затрагивая движимого имущества), также не решает всех возникающих вопросов, поскольку "объект строительства"  как имеющее определенное единство имущество еще до возможности признания его зданием, сооружением или иной недвижимостью уже вовлекается в гражданский оборот и может служить предметом сделок (залога и других, в том числе и указанных в ст. 360 , 712 , 720 (п. 6) , 729, 742 ГК РФ). Однако в дальнейшем, говоря о собственности на объект, мы, конечно, должны всякий раз иметь в виду норму ст. 219  ГК РФ и понимать, что, поскольку не имеется регистрации, речь может идти не о праве собственности на недвижимое имущество, а о принадлежности полного права на объект строительного подряда, и прежде всего права распоряжения им.

Дилемма состоит в  следующем: до передачи объекта он может быть либо в собственности  подрядчика, либо в собственности заказчика. Следовательно, в момент исполнения подряда (передача вещи заказчику) происходит переход собственности, а во втором - это передача только владения.

М.И. Брагинский показал, что вопрос имеет непростую историю в нашем праве и решался в разные периоды по-разному. Он приводит аргументы, выдвинутые в процессе подготовки реформы законодательства в 1982 г.: "Ближайшей задачей должно быть возложение на подрядчика риска случайной гибели предмета подряда. Необходимо, чтобы материальный объект договора стал на стадии строительства "собственностью" подрядчика. Тогда можно будет прийти к выводу, что результат стал действительно объектом договора".  В этой связи М.И. Брагинский полагает, что норма п. 2 ст. 703  ГК РФ, в силу которой "подрядчик передает свои права заказчику", подтверждает, что законодатель признает собственником вещи до такой передачи подрядчика14. Несомненно, эта норма является серьезным аргументом в пользу данного подхода, несмотря на то, что законодатель все же не указал, какие именно права передаются.

Именно такое толкование можно обнаружить в судебной практике. Например, давая оценку требованиям  заказчика, который отстаивал свое право собственности на часть  недостроенного здания (спор возник в связи с продажей здания подрядчиком третьему лицу, которое, в свою очередь, достроило здание и продало его четырем юридическим лицам на праве общей собственности), Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что "право собственности на спорное здание возникает с момента передачи подрядчиком заказчику здания по окончании его строительства. Поэтому право собственности на незавершенный объект строительства у истца отсутствовало"¹⁵.

Постановление принято  с применением норм ст. 95  Основ  гражданского законодательства, которые не содержат принципиальных отличий от норм ст. 703  ГК РФ. Однако, учитывая, что ГК определенно вносит новые иные положения в регулирование подряда, нельзя исключить, что выраженная в этом постановлении позиция может быть иной применительно к ГК.

То, что определенная линия еще не сложилась, можно, по-видимому, заключить из другого постановления  Высшего Арбитражного Суда: в договор  подряда был включен пункт, согласно которому в случае нефинансирования объекта заказчиком "его права и доля квартир" передаются другому лицу или подрядчику. Но когда подрядчик до исполнения договора потребовал исполнения этого условия, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отклонил данное требование, указав, что для принудительной передачи прав от заказчика подрядчику нет законных оснований¹⁶.  Если бы суд твердо стоял на позиции принадлежности объекта подрядчику, то в постановлении это, несомненно, нашло бы какое-либо отражение, хотя речь шла прежде всего о распоряжении обязательственными правами. Ведь в этом случае "доля квартир" предполагалась бы принадлежащей подрядчику без дополнительных условий, пока не произведена передача готового объекта.