Достоинства и недостатки монархии

Конституционные монархии.

Конституционная (ограниченная) монархия является особой разновидностью монархической формы правления, при которой власть монарха ограничена конституцией, имеется выборный законодательный орган - парламент и независимые суды. Такая монархия впервые возникла в Великобритании в конце ХVII в. в результате буржуазной революции. Характерными институтами данного вида монархии являются т.н. контрассигнатура и цивильный лист.

Контрассигнатура представляет собой скрепление акта монарха подписью главы правительства или министра, означающее, что юридическую и политическую ответственность за данный акт несет скрепивший его министр. Формально она объясняется тем, что монарх как глава государства неответственен за свои действия. Контрассигнатура была введена в Англии в начале XVIII века как эффективное средство ограничения власти короля. Именно появление контрассигнатуры можно считать моментом окончательной победы конституционной монархии в Англии, как и в других странах.²

Цивильный лист - сумма денег, ежегодно выделяемая на содержание монарха  в конституционных монархиях. Размер этой суммы устанавливается законом в начале каждого царствования и в дальнейшем может быть увеличен, но не уменьшен.

Дуалистическая монархия.

Дуалистическая монархия является исторически переходной формой от абсолютной монархии к парламентарной. Власть монарха ограничена конституцией. При дуалистической монархии правительство несет формально двойную ответственность перед монархом и парламентом, но реально подчиняется, как правило, воле монарха. Именно как дуалистическую монархию можно охарактеризовать форму правления, существовавшую в Российской империи с 17 октября 1905 г. до февральской революции 1917 г., а также в кайзеровской Германии (1871-1918). В настоящее время дуалистическая монархия существует в Марокко, Иордании, Таиланде, Непале, Малайзии.

Парламентарная монархия.

Парламентарная монархия - более прогрессивный вид конституционной  монархии. Характеризуется тем, что  монарх чисто номинально выполняет  свои функции. Даже если конституция  наделяет его большими полномочиями (как напр., в Нидерландах, Дании), он не может ими самостоятельно воспользоваться. Все исходящие от монарха акты нуждаются в официальном одобрении министров. В ряде парламентарных монархий (Япония, Швеция) монарх по конституции даже формально не имеет сколько-нибудь значительных полномочий.

Тирания.

Тирания – власть эгоистического правителя. Тирану свойственны  жестокие методы правления (весьма важная черта, по которой в последующие эпохи опознавали тирана). Аристотель отмечает, что тиран оказывается в некотором смысле вне общества. Ему принадлежит тезис: "Законного царя охраняют граждане, тирана охраняют наемники".

Тирании - часто следствие социальных потрясений. Они характерны, когда надламывается и повреждается традиция. Именно в силу этого два периода в истории дали неимоверное количество тиранов. Первый - период борьбы демократий с аристократиями в греческих полисах. Второй - эпоха итальянского Возрождения.

 Рассмотрим  несколько примеров тирании. 

В истории Руси было всего два тирана. Это совсем не много в сравнение хотя бы с  Италией, где их были десятки.

Первый русский  тиран - Иван IV. Законность его прихода  к власти можно было бы поставить под сомнение в силу обстоятельств его рождения, но другого претендента на престол не было, и формально он к власти пришел вполне законным путем как наследник. Тиранический опыт его правления начинается с опричнины. Провокацией он развязал Левонскую войну (классическая методика тирана) - отряд Алексея Басманова явочным порядком захватил Нарву. В результате, война началась, причем в крайне невыгодной для нас ситуации - с сильным риском вызвать создание коалиции нескольких сильных держав, что и произошло впоследствии, когда в войну вслед за Польшей вступила Швеция.

Вторым тираном  на Руси был Петр I. А. Толстой в  романе “Петр Первый” обращает самое серьезное внимание на формирование характера Петра и возникновение  его жестокости объясняет объективными причинами. “Его постоянным учителем была сама жизнь. Именно она вызвала его на противодействие старому режиму, старому укладу русской жизни… Петру во всем виделось запустение, воровство, отсталость, и это вызывало у него страшный гнев”. “По существу вся Петровская эпоха пронизана героической борьбой русского народа за свое национальное существование, за свою независимость”.

Наличие тиранов  в нашей истории неоднократно использовали в антирусской пропаганде, заявляя, что русские, де, - вечные рабы и очень любят тиранов. На самом же деле есть более и есть менее тираноустойчивые системы, однако ни один народ в своей истории тиранов не избежал. Так, Англия, еще в Средние века создавшая демократию не только муниципальную, но и парламентарную, получила своего тирана чуть раньше нас. Это был Генри VIII, типичный тиран эпохи Возрождения. Кстати, в Англии при нем даже действовал Парламент и послушнее любого Верховного совета единодушно голосовал за все предложения тирана.

Успех тирании  основывается на том, что тиран превосходит допустимый в данном обществе в данную эпоху уровень жестокости. Сказав, что тиран жесток, мы не скажем ничего, потому что жестокость - понятие в определенной степени историческое. Начав сажать на кол, Иван IV резко перешагнул через представления общества о возможном уровне жестокости, и общество оцепенело от ужаса.

Такое оцепенение в истории наблюдалось неоднократно и в итальянских тираниях, и  в китайских. Стоит отметить, что  ни один полноценный тиран не был  свергнут. Они либо умирают своей смертью, либо их убивает какой-нибудь герой, но низложения тиранов не получается. Любой тиран боится своих подданных.

Однако даже классическая полноценная тирания (когда имеет место весь набор  характеристик тирана - и способ прихода к власти, и жестокость правления, и эгоистичность) не наследуется. После правления тирана всегда следует мягкое правление или цепь мягких правлений.

После Генри VIII было мягкое правление Эдварда, а  затем было длинное и довольно жесткое правление Елизаветы  Английской, но оно было предельно националистическим, т.е. проводилось в интересах Англии и англичан (неразделимые понятия!), и поэтому никак не может рассматриваться, как тираническое.

После Ивана IV было мягкое правление Федора. Кстати, несмотря на общеизвестность доброго нрава Федора, стоило только тирану Ивану IV умереть, сословия потребовали процедуры избрания царя, и Федору пришлось-таки ее пройти, как и всем последующим царям вплоть до Петра I.

Первым масштабным тираном в китайской истории  стал Цинь Ши или Цинь Ши хуанди (конец III в. до н.э.). Это - первый китайский император (он первым сумел построить империю, объединив китайские царства и княжества). Он возвел Великую китайскую стену, а также неимоверное количество дворцов. Однако Цинь Ши так боялся собственного народа, что никто заранее не знал, в каком из них он сегодня будет ночевать. В конце концов он свихнулся и несколько позже умер своей смертью. Его преемник Эр Ши решил не от большого ума, что ему дозволено править теми же методами - в результате, месяца через полтора его убили.

В настоящее  время термин "тирания" в обиходе  потерял свой первоначальный смысл. Его применяют главным образом  в переносном смысле, оценочно, как  характеристику жестокого правителя  или правительства.

Рассмотрев  формы правления, мне особо хотелось бы выделить абсолютную монархию. По-моему это наиболее приемлемая и справедливая форма правления. Ее не следует путать с тиранией. Во-первых, все абсолютные монархии принимали принцип неприкосновенности частной собственности. Никто из абсолютных монархов не решился на массовые конфискации, на что запросто решались тираны. Во-вторых, абсолютные монархи старались не разрушать традиции. Соблюдение собственной культуры – безусловно, достоинство, сохраняемое абсолютной монархией.

3. Достоинства и недостатки монархии

Конечно, монархия не решает автоматически все социальные, экономические и политические проблемы. Но, тем не менее, она может предоставить известную долю стабильности и равновесия в политической, социальной и национальной структуре общества. Вот почему от монархии не спешат избавляться даже те страны, где она существует исключительно номинально, скажем, Канада или Австралия. Политическая элита этих стран в большинстве своём понимает, насколько важно для равновесия в обществе, чтобы верховная власть была a priori закреплена в одних руках и политические круги не вели за неё противостояние, а работали во имя интересов всей нации.

Более того, исторический опыт показывает, что лучшие в мире системы социального обеспечения  построены именно в монархических государствах. И речь идет не только о монархиях Скандинавии, где даже советский агитпроп в монархической Швеции сумел отыскать вариант «социализма с человеческим лицом». Такая система выстроена в современных странах Персидского залива, где нефти зачастую намного меньше, чем на некоторых месторождениях РФ. Несмотря на это, за 40-60 лет со времени обретения независимости странами Персидского залива, без революций и гражданских войн, проведения либерализации всего и вся, без утопических социальных экспериментов, в условиях жесткой, порой абсолютистской, политической системы, при отсутствии парламентаризма и конституции, когда все недра страны принадлежат одной правящей семье, из бедных бедуинов, пасущих верблюдов, большинство подданных ОАЭ, Саудовской Аравии, Кувейта и других сопредельных государств, превратились во вполне состоятельных граждан.

Не углубляясь в бесконечные перечисления преимуществ  арабской социальной системы, можно  привести всего несколько штрихов. Любой гражданин страны имеет право на бесплатную медицинскую помощь, в том числе и ту, которая оказывается в любой, даже самой дорогой, клинике, расположенной в какой угодно стране мира. Также любой гражданин страны имеет право на бесплатное обучение, вкупе с бесплатным содержанием, в любом высшем учебном заведении мира (Кембридж, Оксфорд, Йель, Сорбонна). Молодым семьям за счёт государства предоставляется жилье. Монархии Персидского залива являют собой подлинно социальные государства, в которых созданы все условия для поступательного роста благосостояния населения.

Обратившись из цветущего Кувейта, Бахрейна и Катара на их соседей по Персидскому заливу и Аравийскому полуострову, отказавшихся в силу целого ряда причин от монархии (Йемен, Ирак, Иран), мы увидим разительное  отличие во внутреннем климате этих государств.

Как показывает исторический опыт, в многонациональных  государствах целостность страны прежде всего связана с монархией. Это  мы видим в прошлом, на примере  Российской империи, Австро-Венгрии, Югославии, Ирака. Приходящий на смену монархическому режим, как это было, к примеру, в Югославии и Ираке, уже не обладает тем авторитетом и вынужден прибегать к жестокостям, которые были не свойственны монархической системе управления. При малейшем ослаблении этого режима, государство, как правило, обречено на распад. Так было с Россией (СССР), это мы наблюдаем в Югославии и Ираке. Упразднение монархии в ряде современных стран неминуемо привело бы к прекращению их существования как многонациональных, единых государств. Это в первую очередь относится к Соединенному Королевству Великобритания и Северная Ирландия, Малайзии, Саудовской Аравии. Так 2007-й год ясно показал, что в условиях парламентского кризиса, возникшего из-за национальных противоречий фламандских и валлонских политиков, только авторитет Короля Бельгийцев Альберта II удержал Бельгию от распада на два или даже больше самостоятельных государственных образований. В многоязыкой Бельгии даже родилась шутка, что единство ее народа скрепляют всего три вещи – пиво, шоколад и король. Тогда как отмена монархического строя в 2008 г. в Непале ввергло это государство в цепь политических кризисов и перманентного гражданского противостояния.

Вторая половина XX-го столетия даёт нам несколько  успешных примеров возвращения народов, переживших эру нестабильности, гражданских войн и иных конфликтов, к монархической форме правления. Самый известный и, несомненно, во многом удачный пример – это Испания. Прошедшая через гражданскую войну, экономический кризис и правую диктатуру, она вернулась к монархической форме правления, заняв достойное место среди семьи европейских народов. Других примером явилась Камбоджа. Также монархические режимы на местном уровне были восстановлены в Уганде, после падения диктатуры маршала Иди Амина (1928-2003), и в Индонезии, которая после ухода генерала Мохаммеда-Ходжа Сукарто (1921-2008) переживает настоявший монархический ренессанс. Один из местных султанатов был восстановлен в этой стране спустя два столетия, после того как он был уничтожен голландцами.

Реставраторские идеи довольно сильны и Европе, прежде всего это относится к балканским странам (Сербии, Черногории, Албании и Болгарии), где многим политикам, общественным и духовным деятелям постоянно приходиться высказываться по данному поводу, а в ряде случаев и оказывать поддержку главам Королевских Домов, бывшим в изгнании. Это доказывает опыт короля Албании Леки, чуть было не свершившего в свой стране вооруженный переворот, и потрясающие успехи царя Болгарии Симеона Второго, создавшего собственное национальное движение, названное его именем, сумевшего стать премьер-министром страны и являющегося в настоящий момент лидером самой крупной оппозиционной партии в парламенте Болгарии, вошедшей в коалиционное правительство.

Среди ныне существующих монархий немало откровенно абсолютистских по своей сути, хотя и вынужденных, принося дань времени, рядиться в одежды народного представительства и демократии. Европейские монархи в большинстве случаев не используют даже данные им конституцией права.

И здесь особое место на карте Европы занимает княжество Лихтенштейн. Еще шестьдесят лет назад оно представляло собой большую деревню, по нелепой случайности получившую независимость. Однако сейчас, благодаря деятельности князя Франца Иосифа II и его сына и преемника князя Ханса Адама II, это один из крупнейших деловых и финансовых центров, сумевший не поддаться на посулы о создании «единого европейского дома», отстоять свой суверенитет и самостоятельный взгляд на собственное государственное устройство.

Стабильность  политической и экономической систем большинства монархических стран делает их не только не устаревшими, но прогрессивными и привлекательными, заставляет равняться на них по ряду параметров.

Так что монархия — это не приложение к стабильности и достатку, а дополнительный ресурс, позволяющий легче переносить болезнь, быстрее выздоравливать от политических и экономических невзгод.