Принцип судебной истины

поменяли сущности и даже пополнились  некоторыми добавлениями. 8

В данном контексте, немаловажным будет  сослаться на мнение

доцента Е.Чесовского, резонно заявившего, что «обязанность суда создать

условия для всестороннего и  объективного исследования обстоятельств,

имеющих значение для дела, иными  словами, исследования истинности

юридических фактов, косвенно вытекает из ст.ст. 14 и 50 ГПК. На

достижение истины направлена деятельность суда по оценке представленных

доказательств, где данная цель является логическим завершением процесса

доказывания»

В то же время, ряд процессуалистов  поспешили объявить, что

законодатель отказался от принципа объективной истины в гражданском

процессуальном праве. В процессуальной литературе широко

распространено мнение, в соответствии с которым в правосудии возможно

достижение исключительно формальной, а не объективной истины. Так,

профессор И.В. Решетникова в своих  трудах доказывала, что суд не

устанавливает истину по гражданским  делам, и «стандарт доказывания  не

преследует цель установить истину». А В.М. Шерстюк сенсационно

заявляет об отказе от данного принципа и опирается, в своей аргументации,

на законодателя (хотя второй никаких  деклараций по этому поводу не делал),

что завоевало внимание практического  юриста, поскольку отсутствие поиска

истины значительно облегчает  процесс.

Но помимо столь категоричных заявлений, существует ряд особых

суждений. Например, И. М. Зайцев ведет  речь о принципе судебной истины,

содержание которой составляют нормативно закрепленные требования

прежде всего к суду, а также  к лицам, участвующим в деле, и  к другим

участникам процесса полно и  всесторонне установить обстоятельства дела. В

наименовании принципа автор исходит  из специфичности судебного

познания и истины как его  итога.10

Наше внимание привлекла достаточно необычная работа

М.А.Плюхиной, которая приходит к  выводу, что существование принципа

объективной истины в обновленном  гражданско-процессуальном

законодательстве можно поставить  под сомнение, она полагает, что  отказ от

понятия объективной истины обусловлен не только расширением

состязательности, но и включением норм и принципов международного

права в национальную правовую систему. В обоснование своей точки

зрения автор приводит соображения  одного американского исследователя  У.

Бернама. Последний высказывает  мнение о том, что погоня за объективной

истиной является недостижимой, поскольку  само событие как таковое не

может быть воспроизведено заново в  суде, и можно положиться только на его субъективное восприятие (автор  ведет речь, главным образом, о  самом

«ненадежном доказательстве» - свидетельских  показаниях). Но, по нашему

мнению, можно усомниться в вышеизложенном, так как автор умаляет

значение таких доказательств, как документы, вещественных доказательства,

аудио- и видеоматериалы, которые  хранят события прошлого вне сферы

влияния субъективного фактора.

Среди мнений ученых считающих, что  принцип объективной истины

потерял свою актуальность. Рассмотрим точку зрения В.В. Яркова, в

соответствие с которой принцип  объективной истины постепенно

вытесняется принципом формальной истины, имея в виду, что тенденциозно

суд теперь не стремится выяснить подлинные взаимоотношения сторон. В.В.

Ярков считает, что в настоящее  время в соответствии с принципом

юридической истины, суд разрешает  дело на основании предоставленных

сторонами доказательств, суд не вмешивается  в процесс доказывания, а лишь

определяет, какие факты и какая  сторона должна доказать, т.е. распределяет

между ними обязанность по доказыванию. Принцип юридической истины, по

мнению автора, взаимосвязан с принципом  состязательности и определяет,

что суд теперь может отказать в  удовлетворении иска, например, за

недоказанностью, а сам не будет  принимать мер к установлению

обстоятельств дела. В.В. Ярков также  замечает, что судебная реформа меняет

функции суда в процессе, превращая  его больше в арбитра, чем

заинтересованного в установлении истины участника. Однако Э.М. Мурадьян саркастически замечает, что «взгляд  на истину как нечто отжившее, излишнее, принес не ветер перемен, а быстро распространяющаяся

эпидемия». Наибольшую ясность в  этот вопрос привнес ГПК РФ от 14 ноября 2002 года, по мнению многих, данный закон  все-таки закрепил принцип объективной  истины. Многие видные ученые-процессуалисты,

утверждавшие ранее об отсутствии принципа объективной истины в

гражданском процессе, вновь признали его существование в современном

российском цивилистическом процессе.

Например, М.К. Треушников сначала  занимал особую позицию, и не

указывал прямо на существование  принципа объективной истины (даже в его

учебном пособии этот принцип был  исключен) и считал, что у суда

сохраняется в современный период функция по собиранию доказательств, но

в ограниченных пределах. Но это суждение изменилось с появлением на свет

ГПК РФ, теперь автор прямо указывает  на принцип объективной истины в

современном гражданском процессе и понимает под ним «суждение, в

котором верно отражается объективная  реальность, суждение судьи (судей) о

действительно фактических обстоятельствах  по делу в их правовой оценке».

Разумеется, Кодекс не вернулся к бывшей формулировке объективной

истины: теперь суд, сохраняя независимость, объективность и

беспристрастность, лишь осуществляет руководство процессом, разъясняет

участвующим в деле лицам их права  и обязанности, предупреждает о

последствиях совершения или не совершения ими процессуальных действий,

оказывает содействие в реализации их прав, создает условия для

всестороннего и полного исследования доказательств, установления

фактических обстоятельств и правильного  применения законодательства при

рассмотрении и разрешении гражданских  дел (ч.2 ст.12 ГПК). ГПК РФ

косвенно закрепил содержание принципа объективной истины в ст.12

«Осуществление судопроизводства на основе состязательности и

равноправия сторон» и ст.56 «Обязанность доказывания», что позволяет

некоторым авторам усомниться в  неоспоримости существования данного

принципа. Но сравнивая ст. 14 ГПК  РСФСР и ст. 12 ГПК РФ мы отметили

следующее: во-первых, если раньше суд  оказывал сторонам и лицам,

участвующим в деле, содействие только в предусмотренных Кодексом

случаях, то теперь - в неограниченном количестве случаев, естественно, по

существу; во-вторых, указание на то, что  суд осуществляет руководство

процессом может означать лишь всестороннее и полное исследование

доказательств и установление фактических  обстоятельств судом в

сотрудничестве со сторонами и  другими лицами, участвующими в процессе;

в-третьих, суд создает не «необходимые», т.е. минимальны, достаточно

ограниченные условия, а все  условия для всестороннего рассмотрения и

правильного разрешения гражданского дела.

И действительно, еще раз подтверждают наличие принципа

объективной истины содержания многих статей. Согласно ст. 148 ГПК после

принятия заявления судья производит подготовку дела к судебному

разбирательству, к задачам которой  в ряду других относятся уточнение

обстоятельств, имеющих значение для  правильного разрешения дела,

определение правоотношений сторон и  закона, которым следует

руководствоваться. По сути на данной стадии судья решает задачи по

определению программы, алгоритма  действий для установления

обстоятельств, положенных в основу возникновения, изменения или

прекращения спорного правоотношения, в котором стороны являются его

предположительными субъектами. В  ст. 194 ГПК указано, что при вынесении

решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства,

имеющие значение для дела, установлены  и какие не установлены, что также

предполагает истинность знаний государственного органа правосудия о

действительном существовании  или отсутствии того или иного  события или

действия в реальной жизни. Даже приведенный весьма неполный перечень

правил ГПК свидетельствует  о том, что пока еще рано, да, видимо, и вообще

некорректно категорически утверждать об отсутствии принципа объективной

истины в российском гражданском  процессе.

Более того, существует ряд гарантий, направленных на достижение

принципа объективной истины. Одной  из самых весомых гарантий выступает

норма об основаниях отмены или изменения  решения суда в кассационном

порядке, а также норма, закрепляющая обязанность суда осуществлять

руководство гражданским процессом (ч.2 ст.12 ГПК РФ).

На протяжении всего времени  написания данной работы, нас не

покидал вопрос: что же все-таки заставило  законодателя провести такую

трансформацию принципа объективной  истины и какие цели он при этом

преследовал? Может отказ от объективной  истины и закрепление

формальной истины – это поэтапно осуществляющийся план законодателя,

ожидающий готовности российского  правосознания к такому повороту?

Может это была вынужденная мера, обусловленная отходом от социализма и

становлением на рельсы капиталистического развития? А может всего-

на всего хроническая перегрузка судей, рассматривавших все возрастающее

число гражданских дел?

Естественно можно предположить то, что стабильное развитие

российского общества, его правовой культуры, постепенное устранение

эфемерного социализма, позволят заимствовать институт формальной

истины у западных правовых систем, но это еще не значит, что он

благоприятно скажется на эффективности  правосудия. Тем более, что в

современных условиях функционирования гражданского судопроизводства во всем мире наблюдается тенденция отхода от положений формальной истины путем  расширения полномочий судебных органов. Так, с недавнего времени суды ФРГ могут постановить, чтобы  сторона подала документы, находящиеся у нее и касающиеся дела; по своему усмотрению провести осмотр и назначить экспертизу, а суды Австрии - также допросить свидетелей. Ведутся работы по реформированию данного принципа в Англии и США, поскольку из за формализации процесса принцип равноправия граждан имеет лишь декларативный характер ( например, правило исчисления судебных издержек, размер которых обратно пропорционален цене иска ).

Однако, думается, если бы законодатель действительно задумал

формализацию процесса, то он постепенно довел бы этот план до его

логического завершения, чего не последовало  в процессе дальнейшего

законотворчества. А ГПК РФ до сих  пор косвенно закрепляет этот принцип  в

вышеназванных статьях.

Из всего вышеизложенного у  нас сформировалось особое видение

данной проблемы. Мы считаем, что  реальные изменения гражданского

судопроизводства заключаются  вовсе не в отказе от принципа судебной

истины, а в изменении лишь методов  достижения этой истины в процессе:

законодатель справедливо отказался  от превалирующей роли судов в

установлении истинности. Если раньше в гражданском процессе

доминировало следственное начало, то теперь единственным путем к

установлению достоверных фактов и обстоятельств дела должна стать

полноценная состязательность сторон в исследовании и представлении

доказательств под руководством суда, хотя и беспристрастного, но всецело

заинтересованного в установлении истины. В частности, такой важный этап

процессуальной деятельности как  подготовка дела к слушанию из

деятельности главным образом  суда превращается в деятельность под

руководством суда. Поэтому нельзя столь категорически утверждать об

отсутствии принципа объективной  истины в гражданском процессе, а  уж тем

более о полном переходе к формальной (юридической ) истине, поскольку

неистинность судебного акта, даже признаваемая теоретически, подрывает

основные устои юрисдикционного  процесса, негативно влияет на авторитет

судебной системы.

Другой наш вывод о том, что  не следует всецело пренебрегать

принципом формальной (юридической) истины, так как устанавливаемая

судом истинность правовой квалификации того фактического материала,

который предоставили стороны, означает действие принципа формальной

истины в суде. ГПК РФ указывает  в ст.12, что суд должен не только

всесторонне исследовать доказательства, но и правильно применить

законодательство при их оценке, иными словами, объективная истина будет

заключаться в установлении реальных обстоятельств, прошедших проверку

на их достоверность и достаточность, а юридическая истина - в правильном

применении законодательства к  установленным судом правоотношениям

сторон. Кроме этого, своеобразие  судебной истины определяется и тем, что

суд исследует не все обстоятельства, имеющие значение для дела, а лишь

представленные ему спорящими  сторонами, и суд обязан принимать  без

доказывания общеизвестные факты  и факты, установленные вступившим в

законную силу решением или приговором (речь идет о преюдициальности).

По нашему мнению, Кодекс занял  компромиссную и единственно

верную в современных условиях позицию. Современные условия требуют

принципиально нового подхода к  осуществлению правосудия по