Разговор об интересном человеке

На очередной летучке  я сижу, горем пробитая насквозь, к тому же еще подготовка газеты на моих плечах. Новомир Борисович у меня с задором спрашивает: «Ну, как газета идет в печать». Я ему отвечаю: «Конечно, идет. Но я очень недовольно тем, что Григорий Дмитриевич ушел в отпуск». Новомир Борисович отвечает: «Так он же заядлый рыбак. Разве он удержится на месте, чтобы не порыбачить». Прошло время. Я уже вышла из этого состояния. Однажды они между собой говорят: «Прошел номер с отпуском». Я задумалась: «Какой номер?» Только спустя какое-то время я узнала об их заговоре. Григорий Дмитриевич обговорил вынужденный свой отпуск с главным редактором газеты «Ленинская правда» Н. Б. Патрикеевым во имя моего спасения. Он сказал: «Машу спасет только работа. Давайте я пойду в отпуск». Разве сейчас кто-нибудь пойдет на такие жертвы? – лишить себя полноценного отдыха ради того, что бы вывести из тяжелого психологического состояния коллегу.

С. Н.: Он был уверен, что все номера выйдут в срок, иначе бы не оставил газету.

С. П. Как он относился к своим подчиненным, коллегам в свободное от работы время и было ли у него такое время?

М. К.: Свободного времени совершенно не было. Но интересный случай Вам расскажу. Моего мужа уже не стало. Мы жили с детьми одни. Я была в отпуске. Родственники мужа пригласили нас в гости. И мы поехали к ним в Кышик, где очень красивые и богатые места. В то время там стоял чистый, девственный лес, много грибов, ягод. Морошки мы собрали 2 бака. А Григорий Дмитриевич в это время несколько раз звонил в Кышик, что бы узнать дату моего возвращения в город. Я думала, что что-то случилось. Зачем он интересуется? Я же в отпуске. Возможно, на работе неотложные дела и он отзывал меня из отпуска. Наказала родственникам позвонить и сообщить дату нашего отъезда. Оказывается, Григорий Дмитриевич хотел нас встретить у причала, чтобы довести на мотоцикле домой. Дети еще были маленькие: Танечке 2 года, а Раечке 6 лет. И добраться до дома самостоятельно с грузом и с детьми, конечно же, было сложно.

Мне хотелось Григория Дмитриевича отблагодарить, предложила один бак с ягодой в качестве угощения. Он был удивлен такой расточительностью и ответил отказом, мотивируя тем, что для них это очень много. И несколько раз повторил:  «У тебя же ребятишки, а нам с Анастасией Федоровной достаточно и одного литра…».

Я все думала: «Позаботился о нас. Нашел время нас встретить. Еще и предварительно позвонил».

После смерти моего мужа заботился о моей семье. Он всегда оказывал помочь по душевной доброте. Я никогда его об этом не просила. Всегда был внимателен к детям и матерям вообще. Такое качество присутствовало  практически у всех фронтовиков – заботиться об окружающих.

С.П.: Расскажите, в коллективе он кого-то выделял? Как-то по особенному относился?

М.К.: В редакции газеты «Ленин пан хуват» было всего два человека. Он и я. Мы входили в общую редакцию газеты «Ленинская правда». В коллективе отдельно никого не выделял. Каждый из нас уважал друг друга. Если кому-то плохо, то за этим человеком кого-то закрепляли. Они не говорили: «Иди и помоги». Эта помощь оказывалась опосредованно. Интересовались проблемами этого человека, предлагали помощь. Чтобы человеку не было одиноко, приглашали к себе домой на праздники и просто на чай. Это был подчерк людей того поколения.

ПРИВЫЧКА курить

С.П.: Мария Кузьминична, расскажите, каким он был в работе? Что-то особенное запомнилось?

М. К.: Я на всю жизнь запомнила следующий момент. Григорий Дмитриевич очень любил покурить. Даже нестолько любил курить, сколько держать в руках дымящую папиросу и писать. Папироса дымит, дымит.… Если огонь погасал, он тут же ее быстренько поджигал и продолжал писать. А папироса вновь дымит и дымит. Проходило время, папироса тухла. Он повторял свои движения: тут же поджигал папиросу и продолжал писать.  Папироса у него снова гасла, тогда Григорий Дмитриевич бросал ручку и начинал прикуривать снова и снова. И я стала его пародировать. На одном из праздничных вечеров сыграла шуточную сценку, где изобразила его курящим. Спрашиваю у коллег: «Кого я изображаю». Все дружно ответили: «Григория Дмитриевича». Мне всегда нравилось наблюдать за его движениями.

Мы с ним работали в  одном кабинете. Однажды приходит его жена Анастасия Федоровна, а  мы сидим в дыму. Она говорит: «Гришенька, ты что делаешь? Вас совсем не видно. Ты девчонку всю обкурил. Вы сидите, словно в тумане». Он отвечает: «Я сегодня много не курил, всего одну только пачку выкурил». На самом деле он прикуривал папиросу за папиросой. А я так привыкла к запаху табачного дыма, что даже и не замечала. Мой муж, Володя Волдин, спрашивал: «А ты не куришь? У тебя волосы пахнут дымом. Если куришь, то не скрывай».    

С.Н.: Вы знаете, герои его произведений тоже курят. Набивают трубку табаком или забивают папиросу в муштук и прикуривают. Г.Д. Лазарев всегда достаточно подробно описывает их движения. Вы рассказываете о Григории Дмитриевичу, а у меня встают образы его литературных героев. Наверное, он свою привычку показал на литературных героях. 

С.П.: Привычкой много курить, или же, как вы говорите, дымить Григорий Дмитриевич наделил героев своих рассказов.

М.К.: Я поначалу всегда удивлялась его привычке; зажжет папиросу, она дымится. Он ее не курит, и она потихоньку выгорит, а о он все пишет, пишет… Этот жест мне всегда нравился.  

С.П.: Листая подшивки старых газет, приходишь к выводу, что корреспонденты очень много ездили по округу. Для того чтобы написать небольшую заметку, необходимо было выезжать на место.

С.Н.: В этих репортажах всегда отражались злободневные проблемы в обществе. Очень хорошо освещались все события, происходившие в округе и за рубежом.

М.К.: Да. Это так. Все важные и значительные события освещались на страницах газеты. Мы только подготовим информацию, сдадим. Нас уже отправляют в следующую командировку. Каждая статья обязательно сопровождалась фотографией. Так было заведено. И мы всегда возили с собой в командировки фотоаппараты.

С.П.: Читая журналистские публикации Г. Д. Лазарева, репортажи с мест, мы видим перед собой человека, его характер и только после этого его деятельность. Например, он пишет о путине; сначала описывает местность, дальше дает описание героя  и только потом приступает к повествованию о добыче рыбы на промысле. Думается, что это не совсем журналистский стиль подачи материала, а скорее всего писательский. Основные постулаты журналиста: «Что? Где? Когда?» А у Лазарева человек и природа на первом плане. Как вы думаете, соответствуют ли наши предположения и наблюдения по данному вопросу?

М.К.: В данном вопросе он был требователен, прежде всего строгое соблюдение жанров: зарисовки, простой информация, расширенной информации, обобщенной информации. Жанр информации имеет достаточно много разновидностей. Григорий Дмитриевич требовал, чтобы о «героях» писали в жанре «рассказ о человеке». В жанре зарисовке надо было, как художник, рисовать человека: облик, состояние души, его деятельность, достоинства его труда. В довольно небольшом объеме зарисовки изобразить человека.

Нам приходилось самостоятельно осваивать профессию журналиста. Конечно, в этом большая заслуга  Григория Дмитриевича. Он сумел нам  дать ключики к освоению этой профессии, неоднократно повторял: что это необходимо понять. В свое время он познал все  самостоятельно. Настаивал на том, что  бы каждый  самостоятельно «проштудировал»  учебники по журналистике. Его любимое  выражение: «Нужно дружить с жанрами».

С. Н. Ваш любимый жанр?

М. К.: Зарисовки. Это мой любимый жанр. Мои работы Г. Д. Лазарев ставил в пример. Говорил: «Учитесь у Маши писать зарисовки». В жанре «очерк» мои работы отмечены различными дипломами. Меня очень быстро приняли в члены Союза СССР. Это произошло в 1993 году.

С. Н: Награда ЛАЗАРЕВА за рассказ

С. П.: Скажите, пожалуйста, для сотрудников редакции Г. Д. Лазарев был не только коллегой, руководителем, но и наставником, учителем. Это так?

М. К.: Он самостоятельно освоил профессию журналиста и стал учить нас, молодых и начинающих. Он был не только редактором, но и воспитателем и учителем.

С. П.: Мария Кузьминична, можно так сказать, что благодаря Григорию Дмитриевичу, Вы приобрели еще одну профессию, которой посвятили всю свою жизнь.

М. К.: Конечно. Я согласна с Вашим высказыванием. Он целенаправленно меня пригласил в редакцию. Когда Владимира Волдина не стало, на радио больше не было специалиста, владеющего хантыйским языком, на должность диктора. В этот период я работала на радио внештатным корреспондентом, осваивала еще и жанры радио. Когда встал вопрос о поисках кандидатуры, то меня пригласили на должность диктора. Но Григорий Дмитриевич им ответил: «Нет, ребята, ищите себе человека сами. Мария Кузьминична будет работать только в газете». Он меня не отпустил, а я и не жалею об этом.

С. П. Лазарев руководитель. Каков Лазарев руководитель?

М.К.: Мы всегда чувствовали, отношение наших руководителей: Новомир Борисович Патрикеев главный редактор газеты «Ленинская правда», а Григорий Дмитриевич Лазарев редактор газеты на хантыйском языке «Ленин пан хуват». Оно было без фальши. Даже ругали по-доброму. Говорили что-то подобное: «Голова не работает? Что не туда повернулась? Голова зачем на плечах? Разве нельзя было подумать? Думай как правильно. Не обязательно мне подсказывать. Сам бы увидел». И все слова… Вот такими простыми словами могли сделать замечания. И никаких оскорблений. Предельно уважительное отношение.  

С.Н.: Расскажите, он делился своими планами по литературному творчеству.

М.К.: В те годы, когда мы работали вместе, Григорий Дмитриевич все внимание уделял газете. Он радовался выходу каждого номера, каждому слову, дошедшему до каждого поселка, села, стойбища, до каждого ханты. 

С.Н.: Если обратиться к газетным подшивкам тех лет, то можно обнаружить, что у Григория Лазарева мало публикаций на хантыйском языке. Возможно, это связано с тем, что вся редакторская работа выполнялась им?

М.К.: Да. Но и на его плечах была вся организационно-административная работа редакции. Он сам занимался поисками талантливых людей и подбирал кадры для редакции. Он дружил со многими ханты, проживающих в Ханты-Мансийске.

С.Н.: Как вы думаете, почему Г. Д. Лазарев приехал именно к Вам в Казым с приглашением для работы в редакции газеты? Из нашего разговора с Вами у нас возникла следующая  версия: «Владимир Семенович Волдин рассказал о том, что есть талантливая учительница в Казыме, занимается общественной, партийной работой, да к тому же пишет стихи Григорию Дмитриевичу. А Григорий Дмитриевич приехал в Казым

М. К. Точно не могу ответить

С. П. Из нашего разговора с Вами у нас возникла следующая  версия: «Владимир Семенович Волдин рассказал Григорию Дмитриевичу о том, что в Казыме живет молодая, талантливая учительница Мария Волдина, занимается общественной и партийной работой, да к тому же пишет замечательные стихи. А Григорий Дмитриевич использовал данную информацию, приехал в Казым».

М.К.: Впервые от Вас слышу эту версию. Я раньше задавалась этим вопросам. Получить ответ теперь уже не у кого. Я не знаю, почему он приехал именно за мной.  Все возможно, возможно ваша версия имеет место быть.

А то, что я была активистской – это правда. Я работала заведующей интернатом, преподавала в школе. Занималась художественной самодеятельностью в школе, поселке. Читала лекции. Была председателем идеологической комиссии. Всегда находилась в окружении людей. Григорий Дмитриевич разговаривал с директором школы, чтобы меня отпустили в Ханты-Мансийск, и чтобы посодействовали моему согласию на переезд.

С.Н.: Владимир Семенович разглядел в Вас потенциал как поэта, общественного деятеля, поэтому рекомендовал Григорию Дмитриевичу Вас в качестве журналиста в газету. 

М.К.: Спасибо Вам за такую версию.

С.Н.: Вы учились в педагогическом училище, какая там велась работа со студентами? В те годы что-то создавалось? Вы были знакомы с Григорием Дмитриевичем?

М.К.: В годы моей учебы в педучилище мы занимались подготовкой стенной газеты. Каждый студент выпускного курса был обязан быть редактором очередного выпуска газеты, а студенты младших курсов входили в состав редколлегии. Когда дошла очередь до меня, то под моим руководством была проведена работа по подготовке газеты. А поверх всех статей мне захотелось наложить краску через расческу. В то время существовал такой прием в оформлении газет. Но сделала это некрасиво: все размазалось по газете, статей не видно. Общий вид, можно сказать, газеты был ужасный. Я как главный редактор должна была сдать ее директору педучилища Георгию Тарасовичу Величко. Он увидел газету и сказал: «Немедленно снять эту размазню». Над содержанием работали студенты, они подготовили интересный материал, а я все испортила. 

С.Н.: О выходе стенных газет в педагогическом училище писал Вячеслав Огрызко. Они назывались «Огоньки».

М.К.: Нет. Мы, студенты называли их по-разному. Газеты выходили на мансийском и на хантыйском языках. Огрызко писал о первых опытах студентов. Но эта традиция была продолжена и в последующие годы.  

С.Н.: Получается, что стенная газета сыграла в Вашей жизни знаковую роль. Вы работу над этой газетой запомнили на все жизнь. Поэтому судьбы Вас подвела к работе в редакции газеты.