Зарождение и становление инвестиционных правоотношений в России до 1917 года

Следует заметить, что в законе 1836 г., касающемся акционерных обществ, и других нормативных актах России до 1917 г. не было единого официального понятия "иностранное общество". Известный русский дореволюционный ученый Г.Ф. Шершеневич считал иностранным общество, чья деятельность, а также правление и имущество были за границей. Другие авторы полагали иностранным общество, которое учреждено за границей в соответствии с законами страны учреждения и его правление также находится за границей.

Отношение к иностранному капиталу дореволюционной России было весьма благожелательным; в середине XIX в. уже существовали отдельные правовые акты, относящиеся к иностранным предпринимателям.

До отмены крепостного права в России в 1861 г. иностранный подданный для того, чтобы вести какой-либо промысел в России, обязан был записаться в специальный реестр "иностранные гости в России". Кроме того, для занятия торговлей и промышленностью иностранные подданные должны были получить разрешение императора. Исключение делалось для тех, кто слыл за границей как "знаменитый капиталист или искусный мастер". Имея императорское разрешение, иностранец, однако, не получал полной свободы действий; на него распространялся ряд ограничений в целях защиты интересов отечественных купцов, в чьих руках были сосредоточены торговля и промышленность.

В январе 1863 г. и феврале 1865 г. были приняты законы, предусматривающие принцип равенства русских и иностранных предпринимателей, которые, однако, на практике не всегда выполнялись. Только с принятием нового Положения о государственном промысловом налоге 1898 г. было окончательно отвергнуто сословное начало, а право на занятие торговлей и промышленностью стало независимым от приписки к купеческому сословию. С этого времени иностранный предприниматель приобрел почти полную свободу в занятиях торговлей и промышленностью в Российской империи.

Законы России также зафиксировали принцип равенства русских и иностранных подданных при осуществлении ими предпринимательской деятельности исключение составляла практически только оборонная промышленность. За иностранцем признавалось право владения недвижимостью, в том числе землей (что не означало возможности владеть недрами). Следует отметить, что право на золотой прииск признавалось правом на движимое имущество. Пользование недрами обычно оформлялось концессией.

Горный устав России также предусматривал принцип равенства подданных России и иностранцев горный, золотой и нефтяной промыслы разрешались всем без различия подданства. Порядок учреждения акционерных обществ в России был одинаков для всех. Была установлена разрешительная система их учреждения.

Вместе с тем отдельные ограничения для иностранцев все же существовали. Так, для ограничения прав иностранцев уставы акционерных обществ пароходных компаний стали предусматривать выпуск именных акций, владельцами которых могли быть только русские подданные.

В период с 1863 по 1904 г. Россия подписала соглашения о взаимном признании акционерных обществ с 10 странами (Франция, Бельгия, Германия, США, Великобритания и т.д.). Иностранным компаниям для занятия предпринимательством в России требовалось разрешение русского правительства. Существовали ограничения для иностранцев в отдельных регионах России. Так, иностранцам запрещалось заниматься горным промыслом и золотодобычей и приобретать в собственность земли в Амурской, Приморской областях, а также в прилегающих к Китаю областях Сибири. Лишь с июля 1895 г. иностранцам был разрешен горный промысел в Приморье. Временами (в основном, для Приморья и Сибири) принимались постановления правительства, ограничивающие право иностранцев приобретать недвижимость в отдельных районах. Это было направлено против иммигрантов из Европы немцев, австрийцев, а также китайских и корейских переселенцев.

Ограничения прав иностранцев в России в основном относились к приграничным районам, а в целом их предпринимательская инициатива не сдерживалась. Вместе с тем защита государственных интересов России проводилась вполне последовательно, и прослеживалась ориентация на приоритет отечественного предпринимательства.

Несколько иным, еще более либеральным было отношение к иностранцам на Кавказе. Россия была очень заинтересована в привлечении иностранных инвестиций для развития Бакинского нефтяного промысла. На Кавказе иностранцам разрешалось приобретать в собственность недвижимое имущество для промышленных целей, а также нефтеносные земли, но с одобрения российского правительства и местного начальства.

Введенные в силу в 1873 г. правила о нефтяном бизнесе способствовали значительному притоку иностранного капитала в нефтяную отрасль России, главным образом в месторождения на Кавказе. Очень скоро (с 1875 г.) бакинская нефтяная промышленность была сосредоточена в основном в руках крупнейших иностранных промышленников Нобеля и Ротшильда.

В 1914 г. нефтью в России торговали 300 нефтяных компаний, большинство из которых контролировалось иностранным капиталом. В тот период на долю иностранных компаний приходилось 54 % добычи нефти, 75 % торговли нефтепродуктами. Вплоть до 1917 г. Россия оставалась крупнейшим производителем нефти в мире (превзойдя Америку). Нефть в России в тот период занимала третье место как источник валютной выручки. Развитие этой отрасли способствовало росту других отраслей промышленности, банков, был построен крупный танкерный флот, развивалась железнодорожная сеть и т.д.

В 1914 г. в России было добыто более 66 т золота. Это была рекордная цифра. Одной из причин, сдерживающих приток иностранных капиталов в форме прямых инвестиций в промышленность России, была неупорядоченность ее финансов. По свидетельству С.Ю. Витте, в 1892 г. государство вообще оказалось на грани финансового банкротства. Крайне неустойчивым был в России вексельный курс, что затрудняло расчеты предпринимателей и перевод дивидендов за границу для выдачи иностранным акционерам.

Рост золотого запаса позволил министру финансов С.Ю. Витте провести в 1894-1897 гг. знаменитую "золотую реформу" рубля впервые в истории Российской империи бумажный рубль был приравнен не к серебру, а к золоту. Примечательно, что в любом отделении госбанка, расположенном не только внутри страны, но и за рубежом, а также в иностранных банках, имевших соответствующее соглашение с русским госбанком, бумажные российские рубли свободно конвертировались, как правило, на "рыжики" золотые монеты в пять и десять рублей с чеканным профилем царя Николая II.

К 1900 г. старые деньги были окончательно изъяты из обращения, а золотой запас России к 1917 г. увеличился более чем в пять раз и являлся самым крупным в Европе, образуя гигантскую сумму в 3 млрд. 604 млн. 200 тыс. зол. руб.

Таким образом, сильнейший промышленный подъем в России на рубеже столетий объяснялся приливом иностранных капиталов. Причем именно в последние годы XIX в. на западноевропейском рынке свободные капиталы находились в большом количестве.

Экономика России только еще начала развиваться, ее продукция была сравнительно невелика по объему производства и совершенно не соответствовала тому спросу, который существовал на внутреннем рынке. Благодаря высоким таможенным пошлинам на ввозимые товары русская промышленность находилась в монопольном положении и могла держать цены на свои изделия на очень большой высоте, не опасаясь ни кризиса, ни конкуренции. Иностранным предпринимателям выгоднее было налаживать производство товаров в России, чем завозить уже готовую продукцию.

В целом таможенное законодательство, носившее протекционистский характер, способствовало развитию в стране промышленности путем охраны ее от иностранной конкуренции. Например, в объяснении начал, положенных в основу тарифа 1826 г., ставки которого были еще повышены в 1833 г., высказывалось мнение, согласно которому "начала эти постоянство таможенной защиты, усиление капитала познаний и технического искусства, облегчение приезда полезных иностранцев и проч.". Следовательно, политика протекционизма, создавая благоприятные условия для развития национального промышленного производства, поощряла ввоз иностранного капитала, одновременно ограждая национальный рынок от экспансии импортных потребительских товаров. Кроме того, это сдерживало вывоз золота из страны, т.е. оказывалась услуга расчетному балансу, что было желательно в целях накопления в стране золотого запаса для предстоящей реформы.

Стабилизация финансов России к концу XIX в. и конвертируемость русского "золотого рубля" позволили российским властям не просто занимать деньги у западных банков, но и выпускать по своим займам ценные бумаги. Облигации этих займов и акции частных русских предприятий, а также акции муниципальных займов в 150 городах имели свободное хождение. Только в одной Франции было выпущено более 10 млн. таких облигаций и акций из расчета 4 % годовых на так называемые молодежные акции, на детей до 14 % годовых, что принесло России к 1914 г. свыше 20 млрд. зол. фр. В начале XX в. на Парижской бирже ценных бумаг каждая четвертая была русской. Русские ценные бумаги скупали не только мелкие рантье, но и крупные финансово-промышленные гиганты Франции и других стран.

Высокий спрос на русские ценные бумаги и стабильность золотого рубля стимулировали прямые инвестиции в промышленность России. С 1891 г. крупные французские банки "Креди Лионэ", "Сосьете Женераль", "Париба" и др., а также промышленные компании "Национальное общество ж.д." (Франция), "Вестингауз" (США) вошли в русский "казенный консорциум" по строительству Транссибирской магистрали; 95 % объема этой гигантской стройки было завершено в рекордно короткие сроки за 9 лет, к 1900 г. Можно сравнить: БАМ строится уже более 30 лет, и строительство все никак не завершится.

Начиная с 1895 г. ежегодно в России учреждалось по несколько десятков промышленных предприятий. Европейские банки выделили крупные средства на развитие металлургии и угольную и рудную добычу на юге тогдашней России.

Фабриканты братья Рябушкины совместно с французской фирмой братьев "Рено" начали в Москве строительство первого автомобильного завода (будущий АМО-ЗИЛ), а в Подмосковье совместно с "Берлио" авиационного завода.

Франко-бельгийское общество построило трамвайные линии в Москве, Киеве и Одессе, германская фирма "Симменс унд Шуккрат" электрифицировала Петербург и Москву, американская "Вестингауз" наладила в России выпуск четырехосных железнодорожных вагонов типа пульман, англичане Мюр и Мерелиз открыли в Москве первый универсальный магазин рядом с Большим театром (ЦУМ в советское время).

По статистике в 1881-1913 гг. прирост заграничных инвестиций в русские акционерные предприятия превышал дивиденды, как отмечает дореволюционный историк-специалист по иностранному капиталу В. Бовыкин, на вложенный иностранный капитал. Отсюда процесс ассимиляции иностранного капитала в России, отчетливо проявившийся в годы предвоенного промышленного бума. Иностранные компании обрусели в прямом и переносном смысле слова. Все это было походило на ситуацию в США.

Но следует иметь в виду, что, несмотря на благоприятный инвестиционный климат в России в конце XIX начале XX вв., в стране имелись серьезные препятствия для более активного привлечения зарубежных капиталовложений.

Во-первых, в течение всей тысячелетней истории Российского государства не существовало реестра недвижимости. К примеру, в Англии еще при Вильгельме Завоевателе была описана и оценена вся недвижимость страны, причем этот реестр действовал вплоть до 1997 г., когда был обнародован Регистр национального имущества (оценка британской недвижимости в 500 млрд. долл.).

Николай I предпринял первую попытку создать аналогичный реестр для оценки недвижимости, когда в 1837 г. было учреждено специальное Министерство государственных имуществ. С 1841 по 1866 г. это министерство попыталось создать кадастр 2/3 казенных лесов, 7/3 казенной земли, но преуспело лишь в европейской части страны, да и то не во всей.

Отсутствие оценки реальной стоимости недвижимости открывало широкие возможности для чиновничьего произвола и взяток.

Во-вторых, со времен Николая I в Российской империи были установлены регионы и зоны "стратегических военных интересов", куда не то что иностранный капитал сами иностранные граждане не допускались под предлогом защиты от шпионажа. Первоначально такая "запретная зона" касалась едва ли не трети территории страны весь Дальний Восток, Закавказье, побережье Черного моря, вся западная граница Российской империи.

Позднее, к концу XIX в., зона была значительно сокращена, но теперь на ее страже стояло уже не государство, а армия. Вплоть до русско-японской войны 1904-1905 гг. такой запретной зоной был весь Дальний Восток. Попытка министра финансов С.Ю. Витте открыть эту "зону" для иностранного капитала стоила ему в 1903 г. кресла министра.

В-третьих, недовольство иностранным капиталом в России как источником потенциального шпионажа высказывали не только царские генералы. Не менее недовольна была и часть русских рабочих. На предприятиях, принадлежащих иностранцам, дисциплина труда была очень высока. Мастера, как правило иностранцы, тщательно следили за тем, чтобы рабочие не перекуривали, постоянно работали. За отлынивание от работы и брак нещадно штрафовали. Поэтому лодыри и неумехи туда на работу не шли, хотя, скажем, на заводах Михельсона или Бромлея платили квалифицированному рабочему в 2-3 раза больше, чем на казенных заводах.

Приведенный в экономической литературе анализ показывает, что все разговоры о том, будто бы иностранный капитал шел в Россию, чтобы грабить ее природные богатства, являются праздными. Общим итогом привлечения иностранных инвестиций было то, что Россия из страны, еще в 1877 г. ввозившей даже обыкновенные мешки, превратилась в страну, на 56 % удовлетворявшую свои потребности в станках и оборудовании за счет внутреннего производства. Известно, что перед первой мировой войной ввоз сырья и полуфабрикатов в Россию в 4 раза превышал вывоз. Экспортировалась, например, не нефть, а продукты ее переработки, причем в объемах, которые не находили сбыта на российском рынке.