Перевод поэтического текста с точки зрения многозначности

     Стихотворение - сложно построенный смысл. Все элементы являются обозначениями одного содержания [Лотман Ю.М. 1964: 64]. Входя в состав единой целостной структуры, значащие элементы языка (в первую очередь, семантические) оказываются связанными сложной системой соотношений, со - и противопоставлений, невозможных в обычной языковой конструкции. Это придает и каждому элементу в отдельности, и всей конструкции в целом совершенной особую семантическую нагрузку. Слова, предложения и высказывания, которые в грамматической структуре оказываются сопоставимыми и противопоставимыми, в позициях тождества и антитезы, и это раскрывает в них неожиданное, вне стиха невозможное, новое семантическое содержание. Более того, семантическую нагрузку получают элементы, не имеющие ее в обычной языковой структуре [Лотман Ю.М. 1964: 64-65].

     Художественная  конструкция строится как протяженная  в пространстве - она требует постоянного возврата к, казалось бы, уже выполнившему информационную роль тексту, сопоставления его с дальнейшим текстом. При этом в процессе подобного сопоставления и старый текст раскрывается по-новому, выявляя скрытое прежде семантическое содержание. Универсальным структурным принципом поэтического произведения является принцип возвращения. Он придает языку, построенному как художественный текст, не свойственную ему обычно пространственную протяженность и составляет основу собственно художественной структуры [Лотман Ю.М. 1964: 65-66].

     В поэтическом тексте отождествляется  нетождественное и противопоставляется  не противоположное в естественном языке.

     Рифма - граница стиха. Отмеченность границы роднит стих со словом, а паузу в конце стиха - со словоразделом. Каждый значимый элемент стремится выступать в качестве знака, имеющего самостоятельное значение. И текстовое целое представляет как некоторая фраза, синтагматическая цепь единой конструкции. Одновременно этот же элемент имеет тенденцию выступать лишь как часть знака, а целое приобретает признаки единого знака, имеющего общее и нерасчленимое значение.

     Если  в первом смысле мы можем сказать, что каждая фонема в стихе ведет  себя как слово, то во втором мы можем  стих, а затем строфу и, наконец, весь текст рассматривать как особым образом построенные слова. В  этом смысле стих - особое окказиональное слово, имеющее единое и нерасчленимое содержание.

     Единство  стиха проявляется на метрическом, интонационном, синтаксическом и смысловых  уровнях. Оно может дополняться  единством фонологической организации, которая часто образует внутри стиха  прочные локальные связи.

     Семантическое единство стиха проявляется в  том, что Ю.Н. Тынянов называл "теснотой стихотворного ряда". Лексическое значение слов внутри стиха индуцирует в соседних словах сверхзначения, невозможные вне данного стихового контекста, что часто приводит к выделению доминирующих в стихе смысловых центров, с одной стороны, и слов, сведенных на положение связок и частиц префиксально-суффиксального характера, с другой, то, что стих - это одновременно и последовательность слов, и слово, значение которого отнюдь не равно механической сумме значений его компонентов, придает стиху двойной характер. В таком случае, мы сталкиваемся со случаем, когда один и тот же текст принципиально допускает более, чем одну интерпретацию, интерпретация модели на более конкретном уровне дает не однозначную перекодировку, а некоторое множество взаимно эквивалентных значений.

     Стих  сохраняет всю семантику, которая  присуща этому тексту как нехудожественному  сообщению, и одновременно приобретает  интегрированное значение. Напряжение между этими значениями и создает  специфическое для поэзии отношение  текста к смыслу.

     Расхождение между общеязыковым и интегральным значениями стиха может быть нулевым  в двух придельных случаях: при полном приравнивании значения стиха его  прозаическому пересказу, то есть при  предельной прозаизации стиха, и  при полном разрушении общеязыковой семантики - при создании поэзии глоссолалического типа. Но, во-первых, оба этих придельных случая возможны лишь как исключения на фоне поэтической культуры обычного типа, как ее отрицание в ту или иную сторону, но невозможны в качестве самостоятельной системы построения поэтических значений. Во-вторых, отношение двух систем, даже если одна из них представлена пустым классом, не тождественна в структурном отношении прозе, не соотнесенной с поэзией.

     Единство  стиха как семантического целого создается на нескольких структурных  уровнях. При этом мы можем отметить действие тенденции сначала к  максимальной реализации всех системных  запретов, а затем - к их ослаблению, создающему добавочные смысловые возможности.

1.2 Основные проблемы перевода

     Трудности стихотворного перевода обычно связывают  с двумя проблемами: передачей  национально-идеологичекого (и психологического) своеобразия (передача структуры одного сознания через структуру другого) и с непереводимым своеобразием языковых средств (идиомы). Иногда указывают также на специфику просодических элементов языка и национальных ритмических структур.

     Что касается первого вопроса, то он не составляет специфики перевода и  касается проблем перевода вообще. Можно полагать, что в пределах близких циклов культур он не должен представлять значительных трудностей. Что касается языковых различий, то здесь, очевидно, речь должна идти именно о языке художественной литературы, поскольку переведение одного плана выражения в другой при общности плана содержания и условности характера связей между этими планами - задача, теоретически не вызывающая трудностей. [Скаличка В. 1963].

     Именно  в художественном тексте (и, прежде всего, в поэзии), при слиянии общеязыкового плана содержания и плана выражения в сложной структуре художественного знака, и возникает "эффект непереводимости".

     В свое время В. Брюсов писал: "Передать создание поэта с одного языка на другой - невозможно; но невозможно и отказаться от этой мечты" [Брюсов В. 1955: 188]. Для того чтобы уяснить, что и с какой степенью точности в стихе поддается переводу, необходимо расчленить вопрос на уровни. Специфическая трудность перевода поэтического текста будет непонятой, если подходить к стиху с традиционным преставлением о нем как об определенном речевом отрезке, построенном с учетом наперед заданных ритмических правил. Очевидно, что обычная передача одного речевого отрезка через соответствующий ему по значению на другом языке (перевод) не представляет трудностей.

     Теория  установки речи позволила теоретически и экспериментально объяснить причины, по которым идея непереводимости  имеет право на существование. Установка  на использование любого языка индивидуально, т.к это одна из граней личности конкретного человека.

     В поэзии индивидуальность автора и его  родного языка проявляются в  максимальной степени. Фактически все  полноценные поэтические произведения - уникальны, как уникальны личности поэтов, сотворивших эти произведения. Сочетание уникальности личности поэта и уникальности его родного языка делает неизбежным проявление непереводимости в области поэтического перевода.

     Невозможность полноценного перевода литературного  поэтического произведения объясняется, возможно, как индивидуальными различиями двух языков (например, английского и русского), так и индивидуальными особенностями личностей Автора и Переводчика. Огромное число решений, принятых автором при выборе языковых средств, наиболее точно выражающих его замысел, делают невозможным точное повторение этого процесса переводчиком ("необратимость стрелы поэзии"), даже если и согласиться с тем, что различные языки позволяют совершенно точно выразить одну и ту же мысль.

     Известный переводчик М. Лозинский считает, что, переводя иноязычные стихи на свой язык, переводчик также должен учитывать  все их элементы во всей их сложной  и живой связи, и его задача - найти в плане своего родного языка такую же сложную и живую связь, которая по возможности точно отразила бы подлинник, обладала бы тем же эмоциональным эффектом. Таким образом, переводчик должен как бы перевоплотиться в автора, принимая его манеру и язык, интонации и ритм, сохраняя при этом верность своему языку, и в чем-то и своей поэтической индивидуальности. Необходимо помнить, что перевод выдающегося литературного произведения сам должен являться таковым.

     Переводчик  должен установить функциональную эквивалентность  между структурой оригинала и  структурой перевода, воссоздать в  переводе единство формы и содержания, под которым понимается художественное целое, то есть донести до читателя тончайшие нюансы творческой мысли  автора, созданных им мыслей и образов, уже нашедших свое предельно точное выражение в языке подлинника.

     Существует  два основных типа стихотворных переводов:

     Перестраивающий (содержание, форму)

     Воссоздающий  - т.е. воспроизводящий с возможной полнотой и точностью содержание и форму.

     И именно второй тип считается почти  единственно возможным. Но содержание не может существовать до тех пор, пока для него не найдена нужная форма.

     Полноценный художественный перевод поэтических  произведений регламентирован жесткими рамками поэзии. Форму стихотворения  составляет комплекс взаимосвязанных  и взаимодействующих элементов, таких, как ритм, мелодия, архитектоника, стилистика, смысловое, образное, эмоциональное  содержание слов и их сочетаний. Формальная структура стихотворного произведения служит основой для создания его  ритма. Ритм стиха основан на правильном чередовании в стихотворной строке ударных и неударных слогов (тонический принцип). Ритм согласован с содержанием произведения и с соответствующей содержанию интонацией и построением - все эти элементы и создают стиль метрической организации стихотворения.

     Переводчик  обязан, прежде всего, передать соотношение  между ритмом и интонацией, а не размер стихотворения со всеми его  метрическими единицами.

     Важным  признаком стихотворной речи является упорядоченная повторяемость организующих ее ритмических единиц, а именно стоп, строк, строф.

     Отрезок стихотворной строки, заключающий в  себе один ударный и один или два  неударных слога, называется стопой. В практической части мы будем  рассматривать одну из наиболее употребительных  в общеевропейской поэзии: ямб, или  ямбическую стопу, которая содержит первый неударный и второй ударный  слог.

     В основе классической системы стихосложения  заложено понятие метра (или размера) - канонически заданной схемы соотношения стоп, их характера и количества, независимой от конкретных ритмических вариаций. Метр членит речевой поток на четко ограниченные паузами и соизмеримые между собой отрезки - строки или стихи. Как правило, стихотворение выдерживается в одном и том же размере, однако строгие формулы стихотворного размера могут подвергаться некоторым модификациям конкретного словесного материала, входящего в стихотворную строку. Одной из таких модификаций является пиррихий - стопа, потерявшая требуемое размером ударение из-за того, что на нее пришлось либо безударное служебное слово, либо безударные слоги многосложного слова. Пиррихий придает стихотворной речи естественное живое звучание.

     В ритмической организации стихотворной строки существенную роль может играть так называемая цезура - обязательный слогораздел на определенном месте внутри строки, то есть известная пауза.

     Далее, схема рифм (порядок, в котором они расположены) имеет решающее значение и для стилистической, и для музыкальной организации строфы. Эквивалентно важен и характер рифм: независимо от метра стихи с различным чередованием рифм будут иметь различную стилистику, так как в стихах основой стилистики является звукопись, или мелодия стиха.

     В этом же аспекте также очень важен  характер переносов (enjabement), которые возникают тогда, когда словосочетание может быть синтаксически не закончено к концу строки, и его завершение переносится на следующую строку. Они большой степени определяют интонационное движение стиха, помогают передать течение поэтической мысли, подчеркивают смысловые ударения.

     Группа  стихов, взаимно связанных схемой чередования размеров и рифм, обычно правильно повторяющейся на протяжении всего произведения, образует строфу - ритмическую единицу метрического членения стихотворного текста. Строфа находится как бы на стыке метрики и композиции: в большинстве случаев строфа обладает не только ритмической и интонационно-синтаксической законченностью, вызывающей паузу более сильную, чем паузы между отдельными стихами внутри строфы, но и определенной семантической завершенностью, так как чаще всего развивает отдельную микротому.