Понятие электронной цифровой подписи и методы шифрования

В четвертой главе (4 статьи) содержатся нормы, определяющие порядок использования ЭЦП в сфере государственного управления и корпоративных информационных системах, а также условия признания иностранных сертификатов ключей подписи.

В пятой главе (2  статьи) говорится о приведении нормативных правовых актов в соответствие с этим законом, и содержатся переходные положения.

Исходя из статьи 160 Гражданского кодекса Российской Федерации на информацию, заверенную электронной цифровой подписью, распространяются  все традиционные процессуальные функции собственноручной подписи, в том числе, удостоверение полномочий подписавшей стороны, установление подписавшего лица и содержания сообщения, а также роль подписи в качестве судебного доказательства.

При несоблюдении правил Закона электронная цифровая подпись может быть признана недействительной со всеми вытекающими из этого последствиями.

Применительно к гражданско-правовым сделкам такие последствия регламентированы гражданским кодексом Российской Федерации.

Например, нарушение требований данного закона при заключении сделки, для которой установлена простая письменная форма, по общему правилу не приведет к ее недействительности, но лишит заключивших ее лиц возможности ссылаться на свидетельские показания.

Использование ЭЦП является необходимым, но недостаточным элементом обеспечения безопасности электронных сделок (электронной коммерции). С помощью средств ЭЦП обеспечивается аутентификация сторон сделки при обмене сообщениями и проверяется целостность сообщений. Конфиденциальность же содержания сообщений по сделкам достигается с помощью средств шифрования.

Однако сфера  применения ЭЦП не ограничивается  электронной коммерцией и охватывает также публично-правовые отношения (внутри государственного сектора), взаимоотношения с государственными органами и организациями и частно-правовые отношения, не связанные с коммерцией.

4. Ответственность за нарушение Закона «Об электронно-цифровой подписи»

              Закон «Об электронно-цифровой подписи» существует, однако механизмы ответственности за его нарушения не проработаны. В результате если человек, например, захочет доказать, что он не подписывал электронный документ, то сделать это будет крайне сложно.

              Удостоверяющие центры сертификатов существуют только на бумаге, поэтому невозможно использовать универсальную ЭЦП. Клиент, имеющий означенную подпись, может применять ее только в одном банке, что никак не способствует распространению ЭЦП и электронного документооборота в целом.

              Очевидно, что закон «Об электронно-цифровой подписи» нуждается в дополнении подзаконными актами. Но здесь возникает вопрос: какая структура сегодня станет заниматься этим? Ранее данная задача была возложена на уже упраздненное Федеральное агентство правительственной связи и информации при Президенте РФ.

К развитию отечественного интернет-банкинга имеет непосредственное отношение и закон «О противодействии отмыванию доходов, полученных преступным путем». Данный документ, по мнению экспертов, может сдерживать развитие одной из наиболее востребованных услуг интернет-банкинга — дистанционного размещения вкладов, поскольку согласно упомянутому законодательному акту кредитные организации не имеют права открывать счета без присутствия клиента или его представителя. Однако закон не расшифровывает, где именно обязан находиться клиент в момент открытия счета, поэтому Комитет по финансовому мониторингу может трактовать это положение как запрет на открытие вкладов через Интернет. Во избежание подобных разночтений Ассоциация российских банков и ЦБ РФ начнут совместно разрабатывать проект единой с комитетом позиции по обозначенному вопросу. Списать отмеченные выше парадоксы только на квалификацию законодателя невозможно, остается допустить конъюнктурные причины.

              В существующих законах и предлагаемых законопроектах отсутствуют четкие нормы, определяющие электронный документ как объект права.

              Правовые нормы в сфере электронного взаимодействия должны регулировать общественные отношения между всеми субъектами, так или иначе причастными к практической реализации электронного документооборота на протяжении всего жизненного цикла документа. Концептуальная основа заложена действующим федеральным Законом «Об информации, информатизации и защите информации» от 20.02.95 г. — отдельные документы и отдельные массивы документов (информационные ресурсы) признаются элементом состава имущества и объектом права собственности (ст. 2, 4, 6). В Законе явно определяется собственник, владелец и пользователь информационных ресурсов, следовательно и отдельного электронного документа (ЭлД).

              Тем не менее, в последующих законах и законопроектах государственного уровня такой подход не только не развивается, но фактически дезавуируется. В видовых законопроектах имущественные права вообще не упоминаются. Спустя семь лет (срок, учитывая темпы развития электронных технологий, огромный) после принятия указанного Закона предлагается его новая редакция (от сентября 2001 г.), в котором позиция о собственности на документ «отредактирована» таким образом, что становится юридически эквивалентной понятию «владелец». Реализация собственником в полном объеме прав владения, пользования, распоряжения подменяется в новой редакции «...пределами, установленными законом» (разумеется, без конкретизации последнего). Исключено положение, что информационные ресурсы могут быть элементом состава имущества граждан, организаций и общественных объединений.

              Отнесение электронного документа к конкретной правовой категории позволило бы строить на этой основе взаимоотношения между субъектами-участниками на основе известных и общепризнанных правовых норм. Правоотношения между субъектами, причастными к электронному взаимодействию посредством неодушевленного и не воспринимаемого человеком ЭлД, должны определяться гражданскими правами и обязанностями этих субъектов: имущественными и связанными с ними личными неимущественными отношениями.

              Необходимость демонтажа правовых институтов, заложенных действующим законом об информации, невозможно объяснить недостатками последнего. По общему мнению, это четкий и ясный закон, существенной критики которого не было. Остается предположить: нет частного собственника — нет проблемы собственности на электронный документ, нет и материальной и правовой ответственности за нарушение имущественных прав собственника.

5. Заключение

В заключении я бы хотел выделить несколько основных, принципиальных моментов данного Закона:

1.       Это возможность использования несертифицированных средств ЭЦП.

Закон допускает использование средств ЭЦП, не имеющих сертификата. При этом владелец несертифицированных средств ЭЦП (владелец закрытого ключа подписи) обязан заявить об отсутствии сертификата на него всем пользователям открытого ключа, создаваемого этим средством. В этом случае риск убытков от использования несертифицированных средств ЭЦП ложиться на владельца закрытого ключа и пользователя открытого ключа. При желании обеспечить более высокий уровень защиты стороны вправе договориться об обязательном использовании сертифицированных средств ЭЦП.

Закон требует использования сертифицированных средств ЭЦП только в рамках публично-правовых отношений.

Корпоративные системы решают этот вопрос самостоятельно. Обязательная сертификация накладна для больших корпоративных систем, т. к. действие сертификата ограничено во времени, и по окончании срока  его действия придется заменить средства ЭЦП всем участникам системы.

Директива СЕ допускает возможность использования несертифицированных средств ЭЦП. Федеральный закон №1 требует обязательную сертификацию, «если иное не установлено соглашением сторон» и сертификация средств ЭЦП рассматривается как условие признания ЭЦП.

2.       Средства ЭЦП не относятся к средствам шифрования.

Это положение существенно для российских условий, где нормативными правовыми актами установлены жесткие ограничения (обязательное лицензирование) на создание,  распространение и, главное, использование средств шифрования. Кроме того, средства ЭЦП не являются средствами шифрования в общепринятом смысле: использование ЭЦП не защищает подписанную информацию от несанкционированного доступа, кодирования подписанного сообщения не происходит (при создании ЭЦП используется хэш-функция).

Кстати, в Директиве СЕ средства шифрования упоминаются наряду со средствами ЭЦП, что свидетельствует об их различии.

3.       Государственная аккредитация центров регистрации открытых ключей.

Центры регистрации открытых ключей создаются для удостоверения ЭЦП и идентификации лица, подписавшего электронный документ. Центры выдают свидетельства на открытый ключ ЭЦП, где указано, кому принадлежит ключ и кто, соответственно, подписал электронное сообщение.

Работа таких центров может осуществляться только в разрешительном (лицензирование) порядке.

В свою очередь, Директива СЕ предусматривает добровольную аккредитацию Центров. Они должны свободно предлагать свои услуги без предварительно полученного разрешения, деятельность их не должна быть связана с получением лицензии. Дополнительные требования могут вводиться отдельными странами, но это не должно препятствовать оказанию  трансграничных услуг для граждан и свободному обращению услуг на внутреннем рынке.

4.       Возможность использования открытых ключей ЭЦП, не имеющих свидетельства удостоверяющего центра.

Требование обязательного наличия сертификата на открытый ключ ЭЦП устанавливается законом только для публично-правовых отношений, но оно может также выводиться по соглашению сторон и в частноправовых отношениях. Органы государственной власти и органы местного самоуправления обязаны иметь сертификат ключа подписи, а также сообщения, направляемые в эти органы и подписанные ЭЦП, принимаются органами при наличии сертификата ключа подписи. Распространение данного требования на все отношения затруднит использование ЭЦП субъектами в ситуациях, когда степень доверия к партнеру не требует дополнительного подтверждения  его личности или когда субъекты действуют в доверительной среде (корпоративные системы) либо просто не видят необходимости в использовании сверхнадежных средств ЭЦП. Следовательно, признание ЭЦП не должно связываться с наличием сертификата ключа подписи.

В соответствии с Директивой СЕ отсутствие сертификата на открытый ключ ЭЦП не является основанием для непризнания электронной подписи. Настоящий Федеральный закон одним из условий подлинности ЭЦП является наличие выданного Удостоверяющим центром сертификата ключа подписи.

5.       Условия использования ЭЦП в корпоративных системах устанавливают участники этих систем.

Закон предусматривает, что корпоративные (закрытые) системы вправе самостоятельно устанавливать порядок использования ЭЦП. 

Согласно Директиве СЕ, общее регулирование не является необходимым для ЭЦП, которое используется исключительно внутри закрытых систем.

6.       Ограниченная ответственность организаций, удостоверяющих ЭЦП.

Согласно закону Удостоверяющий центр несет ответственность только в размере прямого реального ущерба (т. е. не включаются штрафные санкции, возмещение упущенной выгоды, компенсация морального вреда и др.). Кроме того, Центр не несет ответственность за ущерб, понесенный лицом не по вине Центра. Для обеспечения ответственности предусмотрено условие деятельности Центра – наличие у него уставного капитала.

Полная ответственность Центра представляется неоправданной, поскольку она, прежде всего, не соответствует степени возможной вины. Например, Центр выдал сертификат, не проверив должным образом данные на владельца закрытого ключа подписи, а потом подтвердил эту подпись по запросу заинтересованного лица. Лицо, доверившись подписи, понесло какие-то убытки. Но Центр может отвечать только за ненадлежащее выполнение своих функций, а не за весь убыток, величина которого зависит от множества иных факторов.

Директива СЕ предусматривает, что пределы ответственности Центра могут быть установлены в сертификате.

7.       Юридическая сила ЭЦП и признание ее в качестве доказательства в суде.

Закон предусматривает, что любая ЭЦП, используемая по соглашению сторон или в соответствии с требованиями закона, равнозначна собственноручной подписи лица, если:

              Прошла проверку на подлинность при помощи открытого ключа, имеющего сертификат Удостоверяющего центра или в порядке, предусмотренном соглашением сторон;

              Подписавшее лицо правомерно владеет закрытым ключом;

              ЭЦП является действующей на момент подписания;

В соответствии с этим допускается предоставление в качестве судебных доказательств электронных данных (сообщений), подписанных ЭЦП.

Директива СЕ признает ЭЦП равнозначной собственноручной подписи и при этом предостерегает, что нельзя отрицать юридическую силу электронной подписи или опровергать использование электронной подписи в судебных процедурах только на том основании, что она в электронной форме, не имеет особого сертификата, и не создана надежным 9сертифицированным) устройством электронной цифровой подписи.

Федеральный закон допускает предоставление электронных данных, подписанных ЭЦП, в качестве судебных доказательств только при наличии сертификата ключа подписи, выданного в соответствии с федеральным законом.

8.       Предмет и сфера действия федерального закона.

Предмет данного закона – ЭЦП, которая определяется как  электронные данные, полученные в результате преобразования исходных электронных данных при помощи закрытого ключа, что позволяет: