Клеопатра

Возмутившийся народ угрожал жизни  Клеопатры. И она с несколькими  преданными ей лицами сочла за лучшее бежать из Александрии, не признав, однако, себя побеждённой.

Брат и сестра, муж и жена —  каждый из них готовился кровью отстаивать свои права.

Но тут вмешался Юлий Цезарь, узнавший о распре молодых. Суровый римлянин приказал Птолемею XIII и Клеопатре распустить свои войска и явиться к нему для личных объяснений. Хитрый евнух передал Клеопатре лишь одно распоряжение Цезаря, касающееся войск, скрыв, что её ожидают в Александрии. Своего же воспитанника он спешно послал к Цезарю, но ни словом не обмолвился о первой части приказа.

Цезаря удивило отсутствие Клеопатры, и, прежде чем что-то решить, он тайно отправил к ней гонца в Пелузу.

Царица с нетерпением ждала  известий. Доверяя великому полководцу, она немедленно распустила войско. Клеопатра понимала, что ей во что бы то ни стало надо увидеться с «божественным Цезарем». Наконец прискакал гонец, открывший ей истину. Но как пробраться в столицу?⁵

В любом случае путешествие ее было нелегким и небезопасным, потому что  путь по суше был блокирован войском ее единокровного брата, а морской путь контролировала его эскадра. И все же она смогла на корабле доплыть почти до Александрии, после чего пересела на лодку и сумела доплыть до берега. По утверждению одних авторов, она подкупила береговую охрану, по утверждению других – люди одного сицилийского купца сумели незаметно пронести ее мимо охраны, завернув в ковер.

Как бы там ни было, они  встретились с Цезарем, и, как  известно, эта девушка, которой был  двадцать один год, быстро сумела покорить опытного пятидесятидвухлетнего сердцееда. Вскоре они стали любовниками. Конечно, умная и красивая Клеопатра очаровала римского полководца. Однако само ее царственное происхождение создавало вокруг нее своеобразный ореол, особенно в глазах человека с таким чувством истории, каким был Цезарь. Ему, очевидно, было лестно, что его подругой стала женщина, происходившая по прямой линии от Птолемея I, дальняя родственница Александра Македонского. Кроме того, хорошо известно, какое большое влияние оказала египетская культура и древние традиции этой страны на умы римлян того времени. Цезарь также проявлял большой интерес ко всему, чему можно было научиться в Египте.

Но решение Цезаря стать на сторону  Клеопатры в этом внутреннем конфликте  было вызвано прежде всего личным обаянием молодой царицы. Если бы он принял сторону ее брата, это сразу снискало бы ему поддержку населения и египетского войска. Однако если даже оставить в стороне личное отношение Цезаря к царице, то враждебность Потина (как и многие греки, ненавидевшего римлян) практически не оставляла Цезарю иного выбора, как поддержать Клеопатру.

Напротив, у Клеопатры было немало причин для того, чтобы поддержать Цезаря. Она не могла не подчиниться  обаянию его незаурядной личности, тем более что, он и был намного старше. Но кроме этого она хотела продолжать политику, начатую ее отцом. Прежние эллинистические государства, например Македония или царство Селевкидов, были все-таки покорены Римом. Свою относительную независимость сохранял пока только птолемеевский Египет, именно потому, что его правители не оказывали открытого сопротивления римлянам. В противном случае их страна была бы вскоре завоевана могущественным соседом.

Клеопатра следовала этой традиции. Но были у нее и другие, далеко идущие замыслы. Став любовницей Юлия Цезаря, она решила попытаться восстановить монархию Птолемеев во всем ее былом великолепии.

Вместе с Цезарем и Клеопатрой во дворце находился тринадцатилетний Птолемей XIII. Должно быть, его неприятно  поразило возвращение враждебной ему  единокровной сестры, а еще больше то, что она стала любовницей Цезаря. На следующее утро после прибытия Клеопатры ее брат был приглашен навестить Цезаря, но, увидев их вдвоем, выбежал из комнаты, пугая своих сторонников и друзей, собравшихся во дворце, криками, что его предали и для него все кончено. Выскочив на улицу, он, говорят, сорвал с головы царскую диадему и бросил ее на землю, взывая к людям о помощи. История придворной жизни Птолемеев свидетельствует, что подобное действительно могло произойти, хотя, возможно, поведение юного царя было спровоцировано Потином, который уже распространил слух, что Цезарь сделает Клеопатру единственной правительницей. Такое поведение Птолемея, конечно, сразу же вызвало беспорядки в городе, и разъяренная толпа горожан и царских солдат осадила дворец. Однако легионерам Цезаря удалось затащить Птолемея во двор, заявив им, что примет решение, которое их удовлетворит.

В 47 до н.э. Потин и Ахилла подняли  новое восстание («Александрийскую войну»), но в результате ожесточенной борьбы потерпели поражение. Потин был обезглавлен, Ахилла погиб еще раньше в результате интриг, Птолемей XIII утонул в Ниле во время бегства, а Арсиноя, младшая сестра Клеопатры, бежала из страны.

Наведя порядок в Александрии, Клеопатра оставалась царицей. Но по египетским законам она должна была иметь соправителя – мужчину. Поэтому Цезарь возвел на престол ее второго единокровного брата – двенадцатилетнего Птолемея XIV.

Как и старший брат, этот новый  правитель должен был жениться на своей сестре. Впрочем, появление нового «супруга» и соправителя оказало мало влияния на жизнь и правление Клеопатры. Она чеканила монеты только со своим изображением, а в надписях того времени указаны лишь годы ее царствования. Если тогда и существовал регентский совет при новом юном царе, то он, конечно, полностью зависел от Клеопатры.

Диктатора вызвали в Рим, где  начались беспорядки, и лилась кровь, но тщетно: долг, интерес, обязанности — всё было забыто в объятиях лукавой чаровницы. Они собирались в путешествие по Нилу, мечтая в старых египетских городах наслаждаться своею молодой любовью. Увы, накануне путешествия римские легионеры возроптали, принуждённые, ради прихоти Цезаря, прозябать вдали от своей родины, и только это отрезвило любовника Клеопатры.

Спустя несколько месяцев Клеопатра родила сына, которого назвала Птолемеем-Цезарионом, обнародовав таким образом свои отношения с Цезарем. Впрочем, они не были особым секретом для александрийцев. Клеопатра, очевидно, решила отметить рождение сына чеканкой монеты на Кипре. Как обычно, на монете указано только ее имя. Но изображена царица не одна, а с младенцем, конечно Цезарионом, которого она кормит грудью. Здесь Клеопатра отождествляла себя с Исидой, которую часто изображали с младенцем – богом Гором. В греческой же терминологии эти мать и сын были тождественны Афродите и Эроту.⁶

Вернувшись в Рим, диктатор заскучал без красавицы и вызвал её к себе. Клеопатра приехала в  середине лета 46 года до н. э. вместе с  сыном, псевдомужем и в сопровождении  огромной свиты. Цезарь уступил египетской царице свою великолепную виллу на правом берегу Тибра, и всё свободное время проводил там. В Риме никто не придавал значения тому, сколько любовниц имел Цезарь, однако, признав публично женщину своей любовницей, он наносил оскорбление всей республике. В храме Венеры была установлена золотая статуя «александрийской куртизанки», и ей воздали божественные почести. К оскорблению народа добавилось оскорбление богов! Распространился слух, будто Цезарь намерен сделать своим законным наследником сына Клеопатры. По мнению Кассия, именно подобные слухи и само поведение «божественного» сократили ему жизнь.

Убийство Цезаря в 44 до н.э., в числе прочего, объясняют его попыткой развестись с женой, чтобы вступить в брак с чужестранкой, тем, что он установил в храме Венеры золотую статую Клеопатры, а также подозрением римлян, что он намеревается править ими как царь, не только установив монархию, но и сделав Клеопатру царицей, подчинив таким образом Рим Египту. После смерти Цезаря Клеопатра вернулась в Египет.

Птолемей XIII умер в 43 до н.э., накануне своего совершеннолетия, когда  он мог рассчитывать на участие в  управлении, и в его смерти обвиняли Клеопатру. После смерти Птолемея XIII Клеопатра сделала соправителем своего сына Цезариона.⁷

3.2. Антоний и Клеопатра

Цезарь мертв, владения Республики поделены. Антоний  правит на Востоке, Октавиан – на Западе. Рим созрел для того, чтобы им управлял император. Антоний больше всех подходит на эту роль, он любимец народа и имеет сильную поддержку в сенате. Позиции Октавиана более шатки, но он решительно настроен изменить положение и получить всю полноту власти.

Однако у  Клеопатры, безжалостной царицы Египта, совершенно другие планы. Она мечтает посадить на римский трон своего старшего сына. И орудием для выполнения своих замыслов она выбирает Антония, влюбленного в нее до безумия и готового ради нее на все…⁸

Готовя войну, Антоний  не мог бы обойтись без материальной и иной поддержки в этой стране. К тому же ему казалась темной и двусмысленной роль царицы Клеопатры во время предыдущей войны с убийцами Цезаря (по крайней мере, так представили дело ее недруги). Поэтому Антоний решил встретиться с Клеопатрой, отложив дальнейшее путешествие на Восток. Местом встречи он избрал город Таре в Киликии (один из городов, пострадавших от Брута и Кассия). Посредником, который должен был доставить царице эту весть, Антоний избрал некоего Квинта Деллия, пользовавшегося скандальной известностью распутника. Клеопатра получила письма от Антония, а затем встретилась с его посланцем. Промедлив положенное время, чтобы показать, что божественная царица не является ни к кому по первому вызову, Клеопатра отправилась в Тарс.

Антоний, которого Клеопатра уже хорошо знала, происходил из знатной, но обедневшей семьи и был внуком известного оратора и сыном военачальника, который, правда, не отличался блестящими способностями.

Сам Антоний был талантливым  полководцем (хотя более способным тактиком, нежели стратегом). А его солдаты восхищались его стойкостью и щедростью. К тому же он показал себя способным администратором.

Клеопатра, готовясь к  встрече с Антонием в Тарсе, конечно, знала, что у Антония, несмотря на его страсть к женщинам, есть римлянка жена, не менее властная, чем эллинистические царицы. И все же она исходила из того, что Антоний, ради будущего Египта, должен признать ее как царицу, а следовательно, признать ее как женщину. Итак, прибыв из Александрии в Киликию, царица отправилась на корабле по реке Кидну в древний город Таре. Трудно предположить, чтобы рассказ Плутарха об этих событиях был полностью историческим и лишенным преувеличений, поскольку уже в его время эта история обросла легендами. Однако его рассказ – один из шедевров биографической литературы:

"Более всего она  полагалась на свои женские  чары… Она плыла по Кидну  на корабле с золоченой кормой, с раздуваемыми ветром пурпурными  парусами, а гребцы ее мерно  опускали и поднимали серебряные  весла под музыку флейт, свирелей и лютней. Сама Клеопатра возлежала под балдахином из золоченой ткани в одеянии Афродиты, такой, как мы видим ее на картинах, а по обе стороны от нее стояли мальчики с опахалами, одетые как Амуры. Вдоль обоих бортов корабля стояли не моряки, а служанки царицы, наряженные нереидами и грациями. От многочисленных курильниц на палубе корабля исходил удивительный запах благовоний, достигавший берегов реки. Огромные толпы людей шли по обоим берегам; одни сопровождали корабль от самого устья реки, другие спешили ему навстречу из города Тарса. Постепенно разошлась толпа народа, собравшаяся на рыночной площади, где Антоний, сидя на возвышении, ожидал царицу, и он остался в одиночестве. Пронесся слух, будто сама Афродита явилась на встречу с Дионисом, на счастье Азии.⁹

Идея Клеопатры была удачной не только потому, что столь  великолепное зрелище должно было прийтись по вкусу Антонию, который сам  недавно въезжал в Эфес подобно  Новому Дионису. Важнее было то, что  появление царицы перед триумвиром приобрело совершенно иной характер, чем предполагал Антоний. Вместо деловой встречи политиков получилась увлекательная игра в богов. Владычица могущественного государства на Востоке и завоеватель Востока возносились над толпами смертных, словно олимпийские боги.

Клеопатра приложила все усилия, чтобы торжество Афродиты, вышедшей из волн морских, поразило своим блеском Антония.

Историк-современник  этих событий пишет: «Вся сделанная  с величайшим искусством посуда была из золота и драгоценных камней. Стены зала были увешаны коврами, вытканными из пурпурных и золотых нитей. Царица велела приготовить двенадцать пиршественных лож и пригласила Антония с теми друзьями,  которых он сам изберет. При виде этого великолепия триумвир остановился пораженный. Царица же, улыбнувшись, сказала:

— Дарю тебе все, что здесь  находится!

Назавтра она снова  пригласила его к себе с друзьями и военачальниками. Перед богатством сегодняшнего приема померкла вчерашняя  роскошь. И снова царица все подарила гостю. Она попросила также, чтобы  каждый из военачальников унес с собой свое пиршественное ложе и лучшую посуду со своего стола. Когда знатные римляне покидали зал, возле каждого появился носильщик с носилками. Некоторые друзья Антония получили в подарок коней с серебряной упряжью. Каждого гостя сопровождал по дороге домой мальчик-эфиоп с факелом, освещавшим дорогу. На следующий день царица приказала принести роз на целый талант. Пол в пиршественных залах был покрыт лепестками на высоту локтя; над цветами была раскинута кисея».¹⁰

Но все эти церемонии  и пиры она затеяла не только ради его и своего удовольствия. Плутарх знал, что писал, когда сообщал: «Пронесся слух, будто сама Афродита явилась на встречу с Дионисом, на счастье Азии». Клеопатра прекрасно воспринимала чувства жителей Ближнего Востока и придала своей встрече с Антонием характер эмоционально насыщенного религиозного события. Антоний явился в Азию как Новый Дионис, бог, покоряющий и дарующий бессмертие. Клеопатра, в свою очередь, явилась в Таре как Афродита-Венера, окруженная свитой, – богиня любви, покровительница природы, Мать Вселенной. Встреча с Антонием, которую царица подготовила и провела с большим искусством, конечно, не была браком в земном смысле, но должна была стать земным отражением священного брака двух великих божеств, что было понятно и импонировало не только египтянам, но и жителям Востока вообще. Ведь Дионис отождествлялся с египетским Осирисом, а Афродита – с его сестрой и женой Исидой. Клеопатра считалась земным воплощением последней, а ее отождествление еще и с Афродитой было, в контексте того времени, понятным и правильным. В то время были распространены статуэтки двуединой богини Афродиты-Исиды, а предшественницу Клеопатры Арсиною II уже почитали и как Афродиту, и как Исиду. При Клеопатре этот ритуал сохранился.