Серебряный век

Со  смертью футуризма и скорой агонией  имажизма полотно серебряного века было окончено. Оно получилось ярким, сложным, противоречивым, но бессмертным  и неповторимым. Оно отразило не только поэзию поколения, но и существующую действительность.

Всякое  изменение социальных взаимоотношений  в стране неизбежно сопровождается теми или иными переменами на фронте искусства. Литературное течение, не отражающее социальных фаз, есть только группировка.

Если  течение предшествует социальным катастрофам, возвещает эти последние, помогает им родится, то течение делается социально  нужным и входит в историю литературы.

Если  течение последует за социальной переменой и просто резонирует, фотографически отображает, констатирует, но при этом не организует читателя, то такое течение  так же входит в историю, но под  кличкой эпигонства. Глубоко ошибаются  те, которые считают искусство  только писарем в штабе истории. Поэт– не пророк. Искусство –это фанфары, возвещающие о новом  социальном сдвиге. Искусство не только сейсмограф, сообщающий о землетрясении. Искусство само должно вызывать и  вызывает потрясение.

Серебряный  век стал именно той вехой, которая  предрекла грядущие изменения в  государстве и отошла в прошлое  с приходом кроваво-красного 1917 года, неузнаваемо изменившего людские  души, перевернувшего песочные часы времени, как тогда мерещелось, навсегда. Особенно высоко сияли тогда в небе две звезды: пастушеская– вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс.

И как  сегодня ни хотели нас уверить  в обратном, но все кончилось после 1917 года, с началом гражданской  войны. Никакого серебряного века после  этого не было. В двадцатые годы еще продолжалась инерция (расцвет  имажинизма), ибо такая широкая  и могучая волна, каким был  русский серебряный век, не могла  двигаться некоторое время, прежде чем обрушиться и разбиться. Если живы были большинство поэтов, писатели, критики, философы, художники, режиссеры, композиторы, индивидуальным творчеством  и общим трудом которых создан был серебряный век, но сама эпоха  закончилась. Каждый ее активный участник осознавал, что, хотя люди и остались, характерная атмосфера эпохи, в  которой таланты росли, как грибы  после дождя, сошла на нет. Остался  холодный лунный пейзаж без атмосферы  и творческие индивидуальности–каждый  в отдельно замкнутой келье своего творчества. По инерции продолжались еще и некоторые объединения (Дом  искусств, Дом литераторов, "Всемирная  литература"), но этот постскриптум серебряного века оборвался на полуслове, когда прозвучал выстрел, сразивший  Гумилева.

Серебряный  век эмигрировал в Берлин, в  Константинополь, в Прагу, Софию, Белград, Рим, Париж. Но возродиться на чужбине  ему не было суждено. Дважды в одну реку не может никто. Эмигранты увезли с собой и бережно сохранили  в памяти для потомков воспоминания о серебряном веке, который захлебнулся  в крови невинных жертв революции, который стал лишь бледной тенью  навсегда ушедшего "старого" века. Поистине, это была самая творческая эпоха в российской истории, полотно  величия и надвигающихся бед  святой России. 
 
    Список использованной литературы.

Поэтические течения в русской литературе конца XIX – начала XX: Хрестоматия. –  Москва, 1988 год Русская поэзия XX века: Антология русской лирики первой четверти XX века. – Москва, 1991 год  Русская поэзия серебряного века: 1890-1917 Антология. – Москва, 1993 год  Вспоминания о серебряном веке. Москва, 1993 год

История русской литературы: XX век: Серебряный век. Москва, 1995 год Школа классики: Серебряный век. Поэзия. – Москва, 1998 год 
 
    Мандельштам Н. Вторая книга. – Москва, 1990 год

Мариенгоф А. Мой век, мой друзья и подруги. – Москва, 1990 год Шершеневич В. Великолепный очевидец. – Москва, 1990 год

Шамурин Е. Основные течения в дореволюционной  русской поэзии. Москва, 1993 год Русская  литература XX века. Дооктябрьский период: Хрестоматия. – Ленинград, 1991 год  ШКОЛА №22