Иван Грозный

   Все это  заставляет рассматривать Судебник 1550 г. как шаг к установлению в  будущем крепостного права в  России.

 Церковный собор 1551 г.

   В 1551 г. были приняты меры к укреплению православной церкви. В Москве собрался Церковный  собор.

   Выступивший в нем Иван IV укорил священнослужителей в нарушениях правил монашеской жизни, затронул и вопрос церковного землевладения, однако желание царя получить монастырские земли встретило резкий протест. Собор принял решения, записанные в  книге из ста глав (Стоглав), которые  как бы отвечали на вопросы, поставленные Иваном IV.

   Стоглав –  сборник решений собора в виде ста глав-статей из ответов на вопросы  царя Ивана о церковном «строении». Он укреплял дисциплину, регламентировал  церковную жизнь – службы и  обряды в храме, бытовые стороны  монастырского и церковного обихода.

   В середине века правительство организовало описание земель, ввело определенную единицу  поземельного налога – большую соху. Одинаковую сумму брали с 500 четвертей (половина десятины) «доброй» (хорошей) земли в одном поле с черносошных  крестьян; с 600 четвертей – с церковных  земель; с 800 четвертей – со служилых феодалов (помещиков, вотчинников).

Создание  приказов.

  

      Одной из главных реформ Избранной рады была реформа центрального управления. Были созданы приказы, ведавшие государственными делами.

   Одни приказы  ведали какой-либо отраслью управления; другие властвовали территориями; третьи, временные, создавались для выполнения отдельного приказа царя и позже  распускались.

   Например, Разбойный приказ преследовал уголовные  преступления; Поместный – вел  учет владений служилых людей; Посольский – занимался внешней политикой; Разрядный – службой бояр, дворян и детей боярских; Большой приказ собирал налоги; Новгородский –  управлял новгородской землей; Ямской – организовывал почтовую службу, ведал почтовыми станциями –  ямами и перевозчиками почты  – ямщиками, и т.д. Число приказов со временем росло.

   Во главе  приказов стояли бояре, им помогали дьяки  – именно они зачастую и вели все дела. Главе приказа и дьякам подчинялись подьячие и прочий приказной люд.

   Надо сказать, приказы XVI в. не сумели отделаться от многих недостатков предшествовавших органов центрального управления – казны и дворцов. Функции приказов часто переплетались, и, помимо главного дела, они занимались большим количеством иных проблем.

   Особое  место в 50-е гг. XVI в. занимал Челобитенный приказ – своеобразный высший контрольный орган. Люди подавали в Челобитенный приказ жалобы на самоуправство или мздоимство властей и могли найти управу на обидчиков. Возглавивший приказ Алексей Федорович Адашев слыл человеком честным, справедливым, хотя и жестким и суровым. Именно такой боярин мог хоть в какой-то степени противостоять беспределу местных и столичных властей.

  Губная реформа.

 

   Преобразования  Избранной рады затронули и местное  управление. В 1556 г. окончательно были отменены кормления и наместничества.

   Права наместников  начала еще урезать Елена Глинская. Она изъяла из надзора наместников (кормленщиков) борьбу с разбоями. Эти  дела должны были вести выбранные  местными служилыми людьми губные старосты. (Уезды на Руси делились на более  мелкие территориальные единицы  – губы.) Там, где боярских детей  не было, разбойными делами ведали земские  старосты из черносошенных крестьян. Губная реформа Елены Глинской продолжалась в боярское правление. Тогда рассылали по отдельным землям грамоты, передающие разбойные дела в руки местных выбранных старост.

   После отмены местничества губные старосты становились  во главе местной власти.

   Однако  не следует думать, что дети боярские обрадовались самоуправлению. Губные старосты не получали жалованья; борьба с разбойниками – лихими людьми – была делом опасным и хлопотливым; судебные и административные обязанности отвлекали от хозяйственных дел. Поэтому дворяне отказывались от должностей, ссылаясь на бедственное положение их имений и на тяготы военной службы в ополчении. Дворяне уезда выбирали в губные старосты какого-нибудь старого и убогого служилого человека, да и того порой приходилось вести к власти под конвоем, ибо он норовил сбежать и спрятаться.

   Но при  всем этом губные старосты из местных  дворян знали обычаи и интересы своего края лучше пришлых людей, и управляли  они эффективнее корыстных наместников.

   От губной реформы выигрывали все служилые люди уезда. Деньги, ранее шедшие наместнику – кормленский откуп, теперь шли на подмогу бедным детям боярским и на вознаграждение тем вотчинникам и помещикам, которые вывели в ополчение людей сверх нормы. Уездные служилые люди сами могли решать судьбу поместий, чьи хозяева умерли без наследников. 

   Что касается женитьбы, то она совершенно явно оказалась  удачной. До своей смерти в 1560 г. Анастасия  родила шестерых детей, из которых четверо  умерли в младенчестве. Она благотворно  влияла на царя, смягчая его крутой нрав и помогая своему супругу  преодолевать его врожденную подозрительность и безграничный деспотизм.

Причины падения избранной рады.

 

   Несчастья начались с падения Избранной  рады в 1560 г.

   Противоречия  между царем и его любимцами  накапливались постепенно. Мужающему  царю, воспитанному на мысли, что он единственный богоизбранный властитель, было все тяжелее сносить опеку Сильвестра и осознавать, что реально страной правит Алексей Адашев. Иван, как и отец его, и дед, видел в подданных холопов. Позже, споря с Андреем Курбским, Иван сформулировал свой принцип царской власти: «А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнить вольны же!» (Иван Грозный. В.О.Ключевский ).Царь желал, чтобы сподвижники слепо повиновались его воле. Непреклонный Адашев или суровый Сильвестр, имевшие свое мнение, понятие о чести и смелость их отстаивать, Андрей Курбский с его убеждением, что у «лучших людей» (аристократии), помимо обязанностей перед монархом, есть еще и права, а у монарха есть долг перед страной, не вписывались в выдвинутую Иваном Грозным формулу деспотизма.

   Кроме того, не все при Избранной раде было безоблачно. Набор стрелецкого войска и создание вспомогательного народного  ополчения в военное время  вызвали частичное разорение  центра страны. Людей на многие годы отрывали от хозяйства; постой войск, подводная  повинность разоряли здешних жителей. Войны требовали больших затрат, рос налоговый гнет – это плохо  сказывалось на хозяйстве. Народ  находился в волнении, о чем  свидетельствовали распространение ересей, бегство крестьян на окраины и за рубеж, увеличение числа лихих людей. К концу 1550 г. стране явно требовалась передышка. Но громкие победы толкали к иному.

   Реформы улучшили деятельность столичных и местных  государственных органов, но до завершения централизации было далеко. Губные и земские старосты, выполнявшие  свои обязанности из-под палки, были так же плохо контролируемы из Москвы, как  их предшественники  – наместники. В столице чувствовали  это и так же, как и раньше, стремились компенсировать все суровостью и жестокостью.

   Случались и личные столкновения царя с его  сподвижниками из Избранной рады.

   Уже с 50-х  гг. с проведением военных реформ (набор стрелецкого войска, вспомогательной  посошной рати из горожан, введение новых налогов и т.д.) появляются первые признаки разорения центра страны, его запустения. Позднее, в 60-80-е гг., они приняли катастрофические размеры. Недовольство простолюдинов, да и других сословий вырывается наружу. «Многое множество» торговых людей подвергли казням в 1555-1556 гг. Некоторые холопы и посадские люди, священники, дворяне с сочувствием воспринимали слова и проповеди еретиков-вольнодумцев. Они критиковали мздоимство священнослужителей, церковные догмы – не верили в троичность Бога, призывали к уничтожению икон, церковной иерархии, самого института церкви. Один из реформаторов, сын боярский (мелкий дворянин) Матвей Башкин выступил против закабаления свободных людей, отпустил на волю своих холопов. А Феодосий Косой, холоп одного из столичных вельмож, провозгласил «новое учение» («рабье учение») – равенство всех людей, народов и вер, общность имущества, неповиновение властям, светским и духовным, неприятие войн. Свои идеи он пытался осуществить в рамках общины последователей.

   Еретиков  осуждали на церковном соборе (1553 г.), ссылали в дальние монастыри. Некоторые из них (Косой, игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий и др.) бежали в Литву. Там они продолжали свои проповеди, и не без успеха. 

   Горький осадок у Ивана IV оставил 1553 г. В марте  этого года он тяжело занемог, и все  поговаривали о скорой кончине царя. Больной захотел, чтобы при его  жизни бояре, духовенство и прочие, находящиеся при дворе люди присягнули наследнику престола царевичу Дмитрию  Ивановичу, которому было от роду 5 месяцев. Часть членов Боярской думы выдвинула  иную кандидатуру: двоюродного брата  Ивана IV Владимира Андреевича Старицкого. Сильвестр, хоть и не прямо, но тоже выступил за Владимира. Алексей Адашев с братом Данилой и отцом целовали крест Дмитрию (т.е. присягали), но при этом старший Адашев, боярин Федор Григорьевич, молвил: «Мы служили тебе и сыну твоему рады, но сын твой, государь наш, еще в пеленках, а владеть нами будут Захарьины… А мы уже от бояр до твоего возраста беды многие видели». Деятели Избранной рады, потеснившие у трона родню царицы Анастасии Захарьиной-Юрьевой, по-видимому, не совсем ладили с последними. Закончились события 1553 г. так: Дмитрию, в конце концов, присягнули все, в том числе и Владимир Старицкий. Потом 23-летний царь Иван все же выздоровел, зато его несчастный первенец Дмитрий вскоре погиб. Кормилица, переходя по мосткам реку, обронила мальчика, и тот захлебнулся. Несчастные родители позже утешились рождением других сыновей – царевичей Ивана и Федора.

   Многие  историки полагали, что падению Избранной  рады способствовали также разногласия  царя с А. Адашевым в вопросах внешней  политики. Сам Иван в послании Курбскому  говорил, что удалил людей Избранной  рады, считая их виновниками болезни  и преждевременной кончины его  любимой жены – Анастасии. 

   А Андрей Курбский писал, что родня царицы постоянно  клеветала на Адашевых, Сильвестра и их товарищей, а после смерти Анастасии Захарьины якобы объявили тоскующему Ивану, что царицу околдовали иные мужи.

    

  Причины перемен в характере и политике царя.

 

   Борьба  вокруг престола, бесконечные заговоры, жестокость не могли не оставить след в душе рано осиротевшего ребенка, который  был от природы очень впечатлительным, уязвимым, ранимым и беззащитным. Рожденный с пылкой душою, редким умом, особенною силою воли он не получил должного воспитания, которое  усовершенствовало бы в нем дары природы.      

    Рано  лишенный отца и матери, не  имевший доброго наставника, отданный  на волю буйных вельмож, ослепленных  безрассудным властолюбием, Иван  рос по его собственному выражению  “в небрежении”.       

    Бояре  мало заботились о воспитании  Ивана и его брата: занятые  своими делами они содержали  братьев в унижительной для князей бедности. Дети терпели порой нужду даже в одежде и пище.    

    В присутствии  Ивана, бояре беззастенчиво оскорбляли  память родителей, на что он  очень болезненно реагировал, не  обращали внимания на его пожелания  и просьбы; случалось, чуть  ли не у него на глазах убивали его друзей и покровителей, принадлежавших к другому лагерю. Иоанн привык не обращать внимания на интересы других, привык не уважать человеческого достоинства, не уважать жизнь человека.      

    Подобное  детство могло искалечить психику  любого ребенка, и Иван IV не  стал исключением, в нем развились  чувства одиночества, досады и  беспомощности.      

    Несмотря  на перечисленные выше малопривлекательные  черты характера, Иван IV отличался  наблюдательностью, имел великолепную  память, гибкий наследственный ум, обладал незаурядными способностями.       

    Рано  повзрослев, он пристрастился к  чтению, получив таким образом отличное образование по тем временам. Он много и охотно читал. По обычаю Древней Руси, учась грамоте по псалтирю и часослову, Иван не скользил по ним бессмысленно глазами, как  скользила вся учившаяся тогда молодежь, он останавливался там, где книги говорили о царской власти, он вникал, вчитывался, перечитывая это место, запоминая их.      

    В 1542 году, когда Ивану было 12 лет, в  Московскую митрополию был переведен  из Новгорода митрополит Макарий, который оказал на Ивана благотворное влияние. С Макарием перешли в Москву его сотрудники по литературному делу, в их числе священник Сильвестр, в дальнейшем приближенный Иван IV. Сам Макарий пользовался неизменным почитанием Грозного, а влияние Сильвестра выразилось в том, что он собрал около царя особый круг советников, называемый “избранной радой”. Воздействие этих лиц обратило Ивана к вопросам богословского знания и политических теорий.      

    Прочитав  практически все, что только  можно было найти в библиотеках  Великого князя, Иван IV познакомился  со священной историей, историей  церкви, Древного Рима, русскими летописями. Так же юный князь умел и очень любил играть в шахматы, сам сочинял “стихиры” (церковные песнопения) и музыку.      

    Способный  и впечатлительный от природы,  Иван скоро усвоил себе все  то, чем питался ум и возбуждалось чувство передовых москвичей. Он сумел впитать значительный политический капитал из массы прочитанных книг, и впоследствии в 1551г. на соборе “Стоглава” он явил собой “ритора в словесной премудрости”. “…во всех своих выступлениях перед духовенством и боярами молодой царь обнаруживал начитанность и умственную развитость: для своего времени это был образованнейший человек”. /С.Ф.Платонов/.