Михаил Борисович Шеин

18-го апреля царь  Михаил Феодорович со всеми  боярами слушал дело о Шеине  и его товарищах, и было поставлено: Шеина и Измайлова с сыном  его Василием казнить смертью,  а поместья их, вотчины, дворы  московские и все имущество  взять на государя; семейство Шеина сослать в понизовые города; князя Прозоровского, князя Белосельского и Семена Артемьевича Измайлова сослать в Сибирь; других судимых лиц сослать в Сибирь или посадить в Москве в тюрьму. 28-го апреля у Приказа Сыскных дел собрались вышеупомянутые следователи и все подсудимые. По прочтении дьяком Бормосовым речи, обращенной к осужденным на смертную казнь, и приговора остальным подсудимым, Шеин с двумя Измайловыми отведены из Кремля за город на Пожар (Красная площадь). Там у плахи дьяк Дмитрий Прокофьев прочитал им обвинительный приговор. Выставив на вид, как царь щедро наградил их перед отправленьем в смоленский поход, и подробно остановившись на сцене при "отпуске", приведенной нами в своем месте, — приговор перечисляет все провинности Шеина и Измайлова. Вот вкратце эти "измены":

- мешкотный переход из Можайска к Смоленску и смерть в пути многих ратных людей;

 -укрепление литовскими людьми Смоленска осенью 1632 г. во время медленного передвижения московского войска;

- частые неожиданные нападения неприятеля под Смоленском, из-за небрежности и недосмотра главных русских воевод;

-утайка настоящего количества проходивших в Смоленск литовских людей;

-настойчивое требование присылки большого пушечного наряда, перевезенного вследствие этого по плохому пути и с большими затруднениями и убытками;

 -приступы к Смоленску не тайком и не ночью, а днем,

- будто бы отданное Шеином приказание стрелять из наряда в своих ратных людей;

-невнимательное отношение к советам русских и иноземных людей относительно "промыслу" под Смоленском;

 -запрещение вступать в сражение с приходившими литовскими ратными людьми;

-отсутствие посылок под село Красное русских отрядов в то время, когда Гонсевский и Радзивил стояли там с небольшим войском.

                                                           Выводы

Сопоставив обвинения  боярского приговора с тем, что  действительно было и о чем  Шеин неоднократно доносил в Москву, мы увидим — беспристрастны ли и  справедливы ли были судьи.

Не видно из донесений  Шеина, ни из допросных речей разных дворян и детей боярских в Московском Разряде, на чем основаны следующие обвинения:

1. приказание Шеина стрелять из наряда в своих ратных людей;
2. запрещение вступать в сражения с приходившими литовско-польскими отрядами;
3. злоупотребления Шеина и Измайлова в Смоленском и Дорогобужском уездах, т. е. пользование рыбными промыслами, и продажа по высокой цене съестных припасов ратным людям.

Остается сказать об одном из самых важных обвинений  Шеину — о присяге его королю Сигизмунду и королевичу Владиславу во время польского плена. Для выяснения этого вопроса припомним некоторые факты, рисующие отношения Шеина к Польше. В 1611 г. Шеин, по примеру почти всего Московского государства, готов был присягнуть Владиславу, как московскому государю, но в то же время упорно отказывался от сдачи Смоленска Сигизмунду и от присяги ему. Два года спустя польские паны не могли спокойно вспомнить об этом и в своей ответной грамоте Московскому Земскому Собору писали 9 то июня 1613 г. "...и злость и упрямство Михаила Шеина, по совету и по ученью князя Василья (Голицына), к тому привело государя короля его милости, что города Смоленска искони вечные отчины своея приступом достал"³³.

Если бы сохранились  допрос Шеина и его товарищей  и их ответы, то был бы пролит настоящий  свет на все это дело, в котором остается много загадочного.

В настоящем кратком  биографическом очерке М. Б. Шеина, одного из замечательнейших русских людей XVII в со своей стороны заметим лишь, что большая разница: защищать или осаждать крепость. В 1609—1611 гг. Шеин и все смоленские "сидельцы" были у себя дома: они имели кров и надолго были обеспечены съестными и пушечными запасами; отбиваясь от поляков, они были уверены, что стоят за "православную веру и отечество". С лишком двадцать лет спустя, в 1631—1634 гг. Шеин должен был возвратить Московскому государству Смоленск, начальствуя над войском, состоявшим из великоруссов, южноруссов, казаков, татар и наемных иноземцев разных народностей. Если добавить к этому осеннее ненастье в начале похода, затем зимний холод, с трудом переносимый иноземцами, частый недостаток в съестных припасах, медлительность московского правительства и воевод, назначенных под Смоленск для выручки Шеин и всего войска, наконец, разницу в годах Шеина во время сиденья его в Смоленске в 1609—1611 гг., и во время осады 1632—1634 гг. — тогда будет если не извинительна, то, во всяком случае понятна не измена, а неудача, которая привела Шеина к смертной казни.