Роль иностранных агентов в успехах Советского Союза в 80-е – 90-е годы XX века

    Департамент образования г. Москвы ГБОУ лицей №1525 «Воробьёвы горы»

 

 

 

 

                                               Курсовая работа

 

 

«Роль иностранных агентов в успехах              Советского Союза в

80-е – 90-е годы XX века»

 

 

 

 

 

                                                                                                                                  ученика 9 класса

                                                                                                              гуманитарного направления 

                                                                             Гончарова Петра                                                   

                                                                                                              Руководитель: Смирнов С.В.

               Москва, 2014

Содержание

 

      1. Введение.

      2. Основная часть.

3. Выводы.

4. Источники.

ВВЕДЕНИЕ

 

Данная работа посвящена анализу роли иностранных агентов в успехах Советского Союза. Это очень интересная и актуальная в наше время тема, которая даже сегодня рождает множество споров.

Кто они такие? Почему они стали работать на советскую разведку? Что их мотивировало сделать то или иное заявление? Что их привлекло в советском образе жизни?

История существования иностранных шпионов на службе у СССР ведётся с основания ВЧК СНК РСФСР (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем) во главе с Ф.Э. Дзержинским. В ВЧК существовал Отдел международных связей.

Расцвет советского шпионажа посредством вербовки иностранцев пришёлся на довоенные и военные годы. В 30-е годы XX века была сформирована так называемая «Кембриджская пятёрка» - основа советской разведки в Великобритании. Состав «Кембриджской пятёрки»: Ким Филби, Дональд Маклин, Энтони Блант, Гай Бёрджесс и возможный участник Джон Кернкросс. Все пятеро занимали высокие посты в британской разведке и/или дипломатических структурах, сеть была раскрыта, но никто не понёс наказания. Один из бывших директоров ЦРУ Аллен Далесс называл «Кембриджскую пятёрку» «самой сильной разведывательной группой времён Второй мировой войны».

Во времена Холодной войны граждане иностранных государств становились советскими шпионами. К примеру, супруги Юлиус и Этель Розенберги были американскими коммунистами. Их обвинили в том, что они передали СССР некоторые американские ядерные секреты. Несмотря на мощную международную кампанию за помилование Розенбергов, в которой приняли участие физик Альберт Эйнштейн, писатель Томас Манн и папа Римский Пий XII, семь прошений о помиловании были отклонены. Розенберги были единственными гражданскими лицами, казнёнными в США за шпионаж во время Холодной войны.

Конец Холодной войны, который пришёлся на конец 80-х – начало 90-х годов XX столетия, стал самой «горячей» точкой в советско-американских отношениях. По всей Европе бушевали восстания. Страны соцлагеря становились странами капиталистического блока. Ситуация обострялась….

В своей курсовой работе я хотел бы показать, насколько именно этот период (80-е – 90-е годы) стал важной вехой в истории советской разведки. Именно в этот период советская культура и организация жизни и труда привлекли к себе большое количество иностранных граждан, так как в 80-е годы стали символом «экспорта» советской культуры за границу. В то же время советская культура «впитывала» в себя западные новшества тех лет. Всё это очень сильно повлияло на образ жизни людей как социалистических государств, так и капиталистических.

Целью данной курсовой работы является рассмотрение отдельных личностей, наиболее тесно связанных с данной темой, и выявление значения этих личностей в данном периоде советской истории.

 

 

 

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

 

Одним из наиболее ярких личностей той эпохи являлся Гленн Майкл Соутер (он же Орлов Михаил Евгеньевич, кодовое имя «Уго»).

Он родился 30 января 1957 года в маленьком провинциальном городке Хаммонд  (штат Индиана, США) в семье предпринимателя средней руки. Гленну было всего 4 года, когда его родители развелись. В дальнейшем он воспитывался только матерью, с отцом практически не поддерживал контактов. Именно она привила ему любовь к чтению, в особенности к русской классической литературе, воспитывала его в духе гуманизма.

В 1975 году Соутер поступил в университет, но, проучившись полгода, он оставил его и пошёл служить на флот. Он очень увлекался фотографией, потому и поступил в школу военных фотографов. С 1977 по 1982 год он проходил службу в разведывательных подразделениях 6-го американского флота, базировавшегося в Италии, и одновременно являлся доверенным лицом по связям с общественностью и личным фотографом адмирала, командовавшего этим соединением. С фотокарточки на удостоверении личности самого Соутера тех лет на нас смотрит старшина ВМС США в традиционной белой флотской форме, у него открытый доброжелательный взгляд, на губах улыбка. В нем нет ничего напоминающего бывалого морского волка…

Соутер по натуре был ярым идеалистом, он увлекался идеями социализма, он искренне считал, что в СССР реализуются идеалы христианства. Он осуждал агрессивную политику США, особенно в отношении арабских и других стран «третьего мира».

В начале 80-х годов он посетил одно из советских загранучреждений в Риме. Его встретил и побеседовал с ним опытный резидент советской внешней разведки. Соутер не просил политического убежища, ничего не говорил о каких-либо преследованиях его американскими властями, он просто сказал, что хочет жить в СССР, и попросил ходатайствовать о принятии его в советское гражданство. Впоследствии, вспоминая ту беседу, наш разведчик рассказывал: "Американцу тогда и в голову не пришло предложить нам секретные документы в обмен на наш паспорт... Нет, он не вынашивал решения изменить родине - ему хотелось обрести новую. В этом смысле не могло быть даже речи о каком-то вульгарном предательстве. Например, об обмене по нехитрой схеме: товар -деньги, деньги - товар". Более того, он сказал тогда: "А у меня нет ничего, никаких секретов". Этим заявлением он не пытался ввести нас в заблуждение, он добросовестно заблуждался сам, не придавая значения своим возможностям. На самом же деле все обстояло совершенно иначе: уже сам факт его службы на авианосце "Нимиц", на других американских боевых и особенно штабных кораблях, несомненно, представлял интерес для нашей разведки, но важнее было другое - через его руки проходили документы строгой секретности. Своё желание помогать Советскому Союзу он мотивировал необходимостью активных действий по предотвращению ядерной угрозы со стороны американской администрации.

Уже первый контакт с Соутером оставил о нем благоприятное впечатление - было видно, что он не играет, ведет себя искренне, откровенно симпатизирует нашей стране и желает быть ей полезным. Интуиция не подвела нашего разведчика: вскоре Соутер стал одним из результативных источников документальной информации, которая зачастую ценилась буквально на вес золота. Он согласился помогать нашей разведке исключительно из своих убеждений, от материального вознаграждения категорически отказывался. По сути дела, он скорее был нашим добровольным помощником, чем классическим агентом, ибо по своей воле избрал этот путь, по собственной инициативе установил конфиденциальные отношения с разведкой и в агентурной работе проявлял большую трудоспособность, творческий подход, смекалку и конспирацию.

 

Соутер видел в сотрудничестве с нами прежде всего борьбу против угрозы атомной войны. Служба на флоте окончательно сформировала его мировоззрение.

 

В начале 80-х годов наметилось новое резкое обострение международной напряженности, "холодная война" набирала обороты. Соутер по роду службы понимал масштабы опасности, нависшей над миром, видел ее олицетворение в действиях авианосца "Нимиц", набитого вплоть до верхней палубы ядерными боеприпасами. Он хорошо знал, что такое "ядерная зима" и чем она грозит нашей планете. В 1981 году 6-й американский флот был приведен в полную боевую готовность, и это обстоятельство буквально потрясло его воображение. У Соутера созрела идея активно противодействовать возможности реализации планов ядерных ударов, и он воплотил ее в конкретных поступках. Для Соутера началась жизнь, полная тревог, опасностей, большого напряжения. Позднее он признавался, как трудно, а порой почти невозможно, находясь на боевом посту, ему было переносить в одиночку огромное нервное напряжение, необходимость вести скрытный образ жизни, постоянно быть настороже, не иметь возможности поделиться с кем-либо, даже с матерью, которую он очень любил и уважал, обуревавшими его мыслями и чувствами.

 

Сознательно идя на риск, он регулярно и своевременно передавал нашей разведке важную информацию военно-стратегического и военно-тактического характера. Без преувеличения можно сказать, что его вклад в предотвращение ядерной войны был значителен. На Западе его впоследствии называли "суперагентом", "искусным агентом экстра-класса". Представитель одной из американских разведслужб даже утверждал: "Из-за Соутера и некоторых других мы могли бы проиграть войну Советам". Пресс-секретарь Пентагона П. Уильямс в июле 1986 года был вынужден признать, что до исчезновения Соутера американские контрразведывательные службы не располагали какими-либо достоверными сведениями относительно его сотрудничества с советской разведкой, хотя вели расследование по поводу некоторых подозрений его в шпионаже. Это признание могло означать только одно: Уго работал профессионально, грамотно, осторожно, строго соблюдая конспирацию так, что американская контрразведка до последнего момента оставалась в неведении о характере его отношений с нами. Ее сотрудники, разбираясь в деле Соутера уже после его исчезновения из США, никак не могли поверить в добровольный характер его работы на советскую разведку, в его бескорыстность, в то, что он руководствовался при этом моральными принципами и личными убеждениями. Сам же Соутер не раз подчеркивал, что главной для него всегда была не материальная, а нравственная, мировоззренческая, духовная сторона.

 

Поступавшие от Соутера информационные материалы имели первостепенное значение для обороны СССР. После вывода Соутера в СССР в американских СМИ появились также сообщения о том, что во время американской воздушной акции в апреле 1986 года, нацеленной на физическое уничтожение лидера Ливии Каддафи, последнему якобы удалось избежать верной гибели только благодаря переданной Соутером русским соответствующей информации. Соутера также обвиняли в том, что "он передал нам тысячи ядерных целей" по всему миру. Как бы то ни было, но разведывательные сообщения Соутера в Центре всегда оценивали по достоинству.

 

Казалось, ничто не предвещало туч на горизонте для судьбы Уго. В июне 1986 года он заканчивал учебу в университете, вскоре должна была состояться церемония выпуска слушателей, а затем предстояли трехмесячные курсы ВМС, после которых выпускники должны были получить офицерские звания. Незадолго до этого Соутер успешно прошел проверку на допуск к секретным документам с перспективой дальнейшего продвижения по службе в разведцентре ВМС в Норфолке и чувствовал себя уверенно. Однако в конце мая того года неожиданно последовал его вызов "на беседу" в местное отделение ФБР. Сразу насторожило то, что приглашал его для разговора не обслуживавший его курсы сотрудник спецслужб Шрейдер, а другой человек, некто Холтс.

 

По версии американской контрразведки, основанием для вызова Соутера в ФБР стали слова его бывшей жены-итальянки, высказанные ею по запальчивости в своем окружении еще в начале 80-х годов, о возможной "связи мужа с русскими". Вздорный характер этой женщины был известен командованию Соутера, сам он пользовался безупречной репутацией, гражданский брак с итальянкой в США официально не признавался, и военно-морская контрразведка в то время особого значения высказываниям сожительницы не придала. Но после ареста в мае 1985 года бывшего дежурного офицера штаба командования ВМС США в Атлантике Джона Уокера, которого обвинили в сотрудничестве с разведкой СССР, в США и на Западе в целом развернулась новая кампания «шпиономании», были начаты активные поиски "кротов" в ВМС, подняты все материалы, где содержались хотя бы малейшие зацепки на предмет "русского шпионажа". И тут о словах итальянки вспомнили, а личное дело Соутера из военно-морской контрразведки было передано ФБР, в руки упомянутого Холтса.

 

За Уго установили наблюдение, оно велось около года, однако не выявило никаких компрометирующих его фактов или улик. Вот тогда-то Соутера и вызвали в отделение ФБР в Норфолке "для выяснения некоторых сомнительных моментов в его биографии". Холтс повел беседу в доброжелательном духе, дал понять, что считает Соутера лояльным и заслуживающим доверия человеком, но затем несколько сменил тон и стал задавать конкретные вопросы, спрашивал, не знает ли Соутер некую "русскую Светлану, прошедшую подготовку в КГБ" и т.п. Когда же контрразведчик подошел к словам бывшей сожительницы-итальянки о его "связях с русскими", доброжелательность окончательно исчезла и начался формальный жесткий допрос в духе советского следователя. Не добившись желаемых результатов, Холтс заявил, что окончательно развеять возникшие в отношении Соутера сомнения может только проверка на полиграфе, и как бы между прочим поинтересовался, будет ли Соутер оспаривать результаты тестирования на детекторе лжи в суде. Для Уго в общем-то проверка на полиграфе была не в новинку: ей он уже подвергался не один раз, но то были тестирования по стандартам ВМС, и он неплохо владел навыками подготовки к ним. Полной же уверенности в том, что он сможет выдержать проверку по спецпрограмме ФБР, не было.

 

Возникшая ситуация обеспокоила Центр: ее анализ говорил об угрозе ареста Уго. Срочно были разработаны меры по обеспечению его безопасности, предусматривавшие в том числе скорейший его вывод из США. 9 июня 1986 года, приняв необходимые меры предосторожности, Соутер прибыл в аэропорт и на самолете итальянской компании "Алиталия", выполнявшем рейс в Рим с посадкой в Монреале (Канада), навсегда покинул США. На всякий случай он приобрел и обратный билет в США, чтобы показать, что в Италии "по личному делу" он намерен пробыть недолго. В этой стране его следы затерялись, и в середине 1986 года он был уже в Москве, в полной безопасности.

 

Наша разведка сделала все возможное, чтобы на своей второй родине Уго не чувствовал себя чужим. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 октября 1986 года ему было официально предоставлено советское гражданство. Он избрал себе фамилию Орлов, имя и отчество Михаил Евгеньевич, а в разговоре просил называть его на русский лад - Миша. Свою просьбу о приеме его в советское гражданство Соутер обосновал "политическими и личными соображениями", в частности он писал: "Со всей ответственностью заявляю, что правительство США никогда ничего не сделает из искренних и честных побуждений для установления мира на земле до тех пор, пока не будет твердо уверено в своем полном военном превосходстве. США пренебрежительно относились и продолжают относиться к судьбам других народов". Соутер-Орлов не лукавил, он написал то, что думал и чувствовал на самом деле.

 

Научившись немного говорить по-русски, он уже употреблял в разговоре "мы", то есть советские люди, и "они", то есть те, кто, по его убеждениям, нес угрозу миру. Он часто говорил "у нас", "здесь", то есть в Москве, что в его устах означало, что он и его друзья -коллеги по разведке вместе борются со злом, стоят на стороне справедливости и добра. В одной из личных записей, хранящихся в архиве СВР, он отметил: "Здесь я живу среди людей, занятых решением повседневных проблем. Они могут быть покладистыми, а могут и по мелочам пререкаться друг с другом, но никто из них не вынашивает глобалистских идей или намерений убивать других. Здесь мои силы находят лучшее применение, чем прежде".

 

Орлов-Соутер на удивление быстро адаптировался к новым условиям, обычно далеко не легким для иностранцев. По своей натуре он был глубоко порядочным человеком, простым и непритязательным в быту, вел скромный образ жизни, просил, чтобы ему не создавали каких-то особых, привилегированных условий, намеревался приобрести на собственные деньги скромную, "как у всех", говорил он, квартиру в городе и небольшую дачу в Подмосковье, где по утрам можно было бы пробежаться летом, а зимой совершать лыжные прогулки. Будучи человеком деятельным, предприимчивым, жизнелюбивым, он не мог сидеть без дела, усвоив с молодых лет, что главная опора в жизни - общественно-полезный труд. Поэтому уже с конца 1986 года он с энтузиазмом включился в исследовательскую деятельность, постоянно расширял круг своих обязанностей и тематику научно-прикладных работ. Он, например, очень гордился лично разработанной им неординарной, нешаблонной программой обучения английскому языку. Он много гулял по Москве, ездил в другие города страны, заводил знакомства с разными людьми, вглядывался в особенности нашей жизни, интересовался укладом, бытом простых людей, их нравами, обычаями, традициями.