Блокада Ленинграда

Вопрос об эвакуации населения  из Ленинграда рассматривался в Государственном  комитете обороны, в решении которого предлагалось вывезти 500 000 человек  по ледовой трассе.

Выполняя это решение, партийные и советские организации  Ленинграда в начале декабря 1941 г. организовали эвакопункты на Финляндском вокзале, Борисовой Гриве, в Жихарево, Войбокало, Лаврово и Кабоне.

Начиная с третьего декабря 1941 г., в Борисову Гриву стали поступать  эвакопоезда с ленинградцами. Ежедневно прибывало по два эшелона. Оборудованных помещений эвакопункт не имел, и поэтому людей размещали среди местного населения по 30-40 человек в комнате.

Позднее в деревне Ваганово был создан палаточный городок для  обогревания эвакуируемых. Городок состоял из 40 палаток и вмещал до 2000 человек.

Прибытие эвакопоездов, автомашин и лошадей с людьми происходило неравномерно. Крытые автобусы, отправленные из Ленинграда, как уже указывалось, находились в плохом техническом состоянии и лишь в незначительном количестве доходили до Борисовой Гривы. Эвакопункту приходилось подбирать застрявших людей, обогревать и кормить их.

Иногда в Борисову Гриву  поступало по 6 эшелонов в сутки. Выгрузка людей производилась повагонно и, как правило, в зависимости от подхода автомашин. Позднее в теплые дни практиковалась одновременная выгрузка всего эшелона. Это давало возможность сократить простой вагонов под разгрузкой и ускорить сдачу порожняка станции.

Эвакопункт Борисова Грива  имел три погрузочных площадки с  направлением в Кабону, Лаврово и Жихарево. Посадка людей с площадок на автомашины производилась исключительно диспетчерским аппаратом, причем в автобусы помещались, как правило, многосемейные, больные и дети, а в открытые машины все остальные. После посадки на машины контрольно-пропускным пунктом пограничных войск НКВД производилась проверка документов у эвакуированных.

На полуторатонную машину ГАЗ-А садилось 12 человек с вещами, а на автобус — от 22 до 25 человек.

Со 2 декабря 1941 г. по 15 апреля 1942 г. в Борисову Гриву прибыло 502 800 человек. Значительно меньшая часть эвакуированных проезжала на попутных машинах и проходила пешком по Ладожской трассе в Жихарево, Кабоны и Лаврово без захода в Борисову Гриву. Наиболее массовая эвакуация проходила в марте и апреле 1942 г., когда транспорт ледовой трассы работал наиболее четко. За это же время из Борисовой Гривы было отправлено в Жихарево и Войбокало 45% эвакуированных к общему числу поступивших, в Лаврово — 30% и Кабону — 25%.

В первый период массовой эвакуации  по ледовой трассе эвакопункт в Борисовой  Гриве встречал большие трудности: туда нерегулярно поступали автомашины для перевозки людей через  озеро. По этому вопросу Военный  совет Ленинградского фронта принял ряд конкретных мер, после чего подача автотранспорта улучшилась. Машины стали  регулярно заходить на площадки эвакопункта  для погрузки. Это, в свою очередь, привело к снижению простоя эшелонов. Особенно четко работали некоторые  автобаты и автоколонна НКВД.

Помимо транспорта военно-автомобильной  дороги, эвакуированные ленинградцы перевозились автобусами Московской и Ленинградской колонн. Они имели в своем распоряжении до 80 машин, при помощи которых перевозили до 2500 человек в день, несмотря на то, что большое количество машин ежедневно выходило из строя.

Ценой огромного напряжения моральных и физических сил шоферов  и командного состава воинских частей автотранспорт выполнил поставленную перед ним задачу. В марте 1942 г. перевозки достигли около 15 000 человек  в сутки.

Личный состав эвакопункта  в Борисовой Гриве насчитывал 120 человек. Работа по эвакуации была организована круглосуточно. Вместе с  работниками столовой и сотрудниками милиции эвакопункт Борисова Грива  насчитывал 224 человека, в том числе  медицинский персонал — 29 человек.

Массовая эвакуация населения  Ленинграда в труднейших условиях зимы проходила успешно. Однако дело не обходилось без жертв. Смертные случаи имели  место во всех эвакопунктах: Борисовой  Гриве, Лаврове, Жихареве, Тихвине и  даже в вагонах и автомашинах. К общему числу эвакуируемых они составляли небольшой процент. Так, весной 1942 г. в непосредственной близости от Борисовой Гривы и в самом поселке было обнаружено и захоронено 2813 трупов. Захоронение происходило на Ириновском и Новом кладбищах. По спискам врачей Тихвинского эвакопункта за четыре месяца 1942 г., с января по апрель включительно, умерло в железнодорожных вагонах в пути следования до Тихвина 482 человека. За это же время в инфекционной больнице Тихвина умерло 34 человека.

Ленинградская партийная  организация вместе с эвакопунктом принимали решительные меры по спасению людей в пути. Требовалось усиленное  питание. От регулярного питания  в пути зависел успех, эвакуации  и спасение человеческих жизней. Советское  правительство, оказывая всемерную  помощь ленинградцам, выделяло им необходимые  продовольственные фонды.

По решению Военного совета Ленинградского фронта каждый эвакуируемый на Финляндском вокзале получал  горячий обед и 500 г хлеба. После  обеда, перед посадкой в вагоны, ленинградцы  получали хлеб на путь следования по специальным  талонам из расчета по 1 кг на человека. В первый период массовой эвакуации  эвакопункт Борисова Грива снабжал  ленинградцев хлебом и супом. С 23 февраля 1942 г. питание в Борисовой Гриве  было прекращено.

К этому времени эвакопункту  и автотранспортным батальонам удалось  наладить быструю пересадку людей  из железнодорожных вагонов на автомашины. В связи с этим за Ладожским  озером были расширены базы питания  — в Жихареве, Лаврове и Кабоне ленинградцы получали горячий обед из двух блюд и по 150 г хлеба. Кроме того, эвакопункты выдавали каждому в дорогу по 1 кг хлеба и по 200 г мясных продуктов. Дети до 16-летнего возраста дополнительно получали по одной плитке шоколада.

Начальнику Тихвинского  эвакопункта Королькову было предписано выдавать эвакуируемым ленинградцам, помимо горячего обеда из двух блюд, сухой паек, который состоял из 40 г масла, 20 г сахара и 500 г хлеба. Детские эшелоны получали сухой паек и на дорогу. Фонды на сухой паек выдавались Наркомторгом СССР, а фонды на горячие обеды — Военным советом Ленинградского фронта. Ответственность за питание возлагалась на начальников эвакопунктов.

Председатели районных эвакокомиссий выдавали всем эвакуируемым талоны на хлеб и горячее питание. Эти талоны строго учитывались и регистрировались на обороте эвакоудостоверений. Уезжающие с попутными автомашинами получали только талоны на горячее питание.

Эвакопункты преодолевали значительные трудности в своевременном снабжении  людей продуктами. Особенно четкая организация работы требовалась  от пунктов питания в Волховстрое, где скоплялось огромное количество людей. Так, в марте апреле 1942 года в Волховстрое работало 2 столовых. Эти столовые имели шесть пунктов  раздач обедов и четыре кассы. Особая ответственность возлагалась на работников по выдаче обеденных талонов.

Эвакопункт взамен талонов  на хлеб и горячие обеды районных эвакокомиссий выдавал каждому эвакуируемому свой талон на обед и хлеб, по которым столовыми производилась выдача. По этим талонам учитывались расход продуктов и количество прибывших с эшелоном людей. После отхода эшелона эвакопункт отбирал талоны у работников столовой. В конце дня производился общий подсчет талонов и составлялся акт на расход продуктов. В целях предотвращения хищений продуктов талоны по форме ежедневно менялись с таким расчетом, чтобы по талону прошлого дня нельзя было вторично получить обед и хлеб.

В Волховстрое, как и на других эвакопунктах, кроме горячего обеда, ленинградцы получали в дорогу по 1 кг хлеба. В связи с этим каждый эшелон требовал до 3 т хлеба, который  нужно было своевременно расфасовать. Поезда же шли один за другим, в них  ежедневно находилось от 12 до 16 тыс. человек

С 1 декабря 1941 г. по 15 апреля 1942 г. по эвакопунктам Борисова Грива, Лаврово, Кабоны, Жихарево, Войбокало и Волховстрой было израсходовано:

Хлеба — 928,4 т  
Крупы — 94,4 т  
Сухих овощей — 33,7 т  
Мяса — 136,6 т  
Мясопродуктов — 144,2 т  
Жиров — 62,2 т  
Сахара — 3,9 т  
Шоколада — 22,1 т  
Соли — 8,3 т  
Чаю — 113,0 кг  
Водки — 528 л.

В обязанность эвакопунктов входило не только своевременное  обеспечение людей питанием, но и  оборудование вагонов нарами, печками  и окнами. Только вагонным участком Волховстроя был оборудован 13 561 вагон: силами работников вагонного  участка изготовлено 7876 печей и 11 000 печных труб. Для устройства нар  и стремянок к ним пришлось выпилить и израсходовать 123 650 досок.

Посадка в вагоны происходила  на станциях Жихарево, Кабоны и Лаврово. Каждый эшелон брал от 2500 до 3800 человек. С этих станций поезда на Волховстрой отправлялись без расписания, по мере загрузки вагонов. Недостаток оборудованных вагонов иногда приводил к большой перегрузке эшелонов и огромному скоплению людей на станциях. Так, 29 марта на станциях Лаврово и Кабоны скопилось 8 тыс. человек, а 30 марта на эти же станции прибыло еще 10 тыс. Для отправки этих людей требовалось 7 эшелонов из расчета 2500 человек в каждом. Были случаи, когда в каждом вагоне помещалось по 50-65 человек.

В Волховстрое не всегда удавалось прицепить к составу  дополнительные вагоны и таким образом  освободить вагоны от перегрузки. Недостаток вагонов здесь ощущался еще в  большей мере. К тому же на станции  Волховстрой поезда включались в расписание и их нельзя было задерживать. Вместе с тем перегрузка вагонов происходила и по причине отсутствия маневровых паровозов для подачи вагонов к составу.

По приходе каждого  поезда на ст. Волховстрой сотрудники медпункта обходили все вагоны и  снимали ослабевших и больных. Больные  отправлялись в поликлинику и  медицинские пункты, где они и  проходили стационарное лечение. Таких  больных в Волховстрое насчитывалось 1495 человек за весь период эвакуации. Кроме того, 6046 человек получили первичную медицинскую помощь непосредственно  в вагонах.

В каждом вагоне находился  староста, назначенный начальником  эшелона и начальником эвакопункта. Эти старосты наблюдали за порядком в вагоне, давали подробную информацию о состоянии здоровья людей в  Смольный и Наркомпуть, также доводили до сведения вышестоящих организаций о задержке движения или отсутствии питания.

Близость фронта крайне отрицательно сказывалась на работе Северной железной дороги. Вражеская авиация постоянно  бомбила дорогу и выводила ее из строя. Так, например, 29 марта все  поезда были задержаны на подходе  к Тихвину от 7 до 9 час.

Погрузка в эшелоны  не всегда сопровождалась скорым движением  через Вологду и другие пункты страны. Задержка происходила, главным  образом, на прифронтовом участке дороги. В первых числах апреля 1942 г. на участке  Волхов - Ефимовская эвакоэшелон за 78 часов прошел всего лишь 100 км. В вагонах находилось 2500 человек, из них 900 детей. Начальник эшелона Ульямский в своей телеграмме Наркомату путей сообщения по поводу задержки движения писал: «…Третьи сутки голодаем. Умерло в пути 16 человек. Прошу срочных мер»

5 апреля на имя А.  А. Жданова была получена телеграмма  из Заборья от старосты вагона  Васильева, в которой значилось:  «Эвакуированный эшелон 406 получил  утром первого обед сто пятьдесят  граммов хлеба. До сего времени  не получает ни питания, ни  хлеба. Люди гибнут в пути. Примите  срочные меры». В ответ на  телеграмму заместитель председателя  Совета Народных Комиссаров А.  Н. Косыгин, находившийся в  то время в Ленинграде, отдал  распоряжение о выдаче по 1 кг  хлеба каждому пассажиру на  станции Волховстрой.

Задержка эшелонов имела  место не только в прифронтовой полосе, но и на значительном расстоянии от фронта. Так, в первой половине апреля для прохождения незначительного  по расстоянию отрезка пути между Бабаево и Череповец требовалось 25-30 час. Задержка эшелонов происходила не только из-за бомбежки пути вражеской авиацией, но и в силу перегрузки дороги. Железнодорожники предпринимали отчаянные усилия к обеспечению беспрепятственного движения поездов с эвакуируемым населением в восточные районы страны.

Эвакопункты на крупных железнодорожных  станциях с их строгими лимитами на продукты питания практически не всегда могли полностью удовлетворить  потребности пассажиров. Образовавшиеся в пути пробки нарушали график движения поездов и нормальную работу пунктов  питания. В таких случаях к  месту скопления эшелонов приходили  вагоны-лавки, которые и снабжали людей продуктами.

Виновники нерадивого отношения  к делу эвакоперевозок строго наказывались. Так, начальнику пассажирской службы Северной железной дороги тов. Пронину 31 марта 1942 г. был объявлен выговор в приказе по Народному комиссариату путей сообщения «за неудовлетворительное обеспечение эвакоперевозок, систематические задержки подачи составов и отправления поездов».

Ритмичность работы железнодорожных  станций Жихарево, Кабоны, Лаврово, Тихвина и Волховстроя зависела и от четкости работы Ладожской трассы, которая действовала до 21 апреля 1942 г. Ледовая трасса сыграла исключительную роль не только в эвакуации населения Ленинграда, но и в снабжении города и армии продуктами и оружием. По ней было перевезено в Ленинград 354 200 т грузов, в том числе 268 400 т продовольствия.

Автотранспортники и железнодорожники, преодолевая исключительные трудности, с честью выполнили поставленную перед ними задачу.

В архиве фонда (7384) Ленинградского городского Совета находятся многочисленные телеграммы и телефонограммы об отправке спецэшелонов со станций Кабоны, Жихарево и Лаврово. Телеграммы дают возможность представить жизнь этих станций, полную невероятных трудностей. Именно на этих станциях происходила работа исключительного напряжения с начала блокады и до 15 апреля 1942 г., когда эвакуация временно была прекращена.

Таким образом, благодаря  колоссальным усилиям партийных  и советских организаций, эвакопунктов, железнодорожников и военно-транспортных батальонов с 22 января 1942 г. по 15 апреля 1942 г. эвакуировано в глубь страны 554 463 человека. Это был второй, наиболее тяжелый, период эвакуации.

После очищения Ладожского озера от льда, с 27 мая 1942 г., начался третий период эвакуации.

3. Третий период

Комитет обороны решил  в навигацию 1942 г. эвакуировать из Ленинграда 300 000 человек. Прежде всего необходимо было обеспечить бесперебойный прием в Кабонах судов Ладожской флотилии. Действующий пирс № 5 в Кабонах не мог обеспечить выгрузку людей и грузов. Поэтому Военный совет Ленинградского фронта обязал в короткий срок построить два малых пирса. Пирсы оборудовались с таким расчетом, чтобы не дать возможности скопления на них людей, ибо вражеская авиация вела систематические разведки и производила бомбежки. Для обслуживания пирсов назначались автомашины, которые должны были немедленно увозить людей с косы.